Короткометражные сценарии. Связь 3

1.


Скамейка.


Дима присаживается к Яне. Яна сидит на скамейке. Они знакомы. Лето.
- Можно с тобой рядом посидеть?
- Можно.
- Ты здесь давно сидишь?
- Час где-то.
Дима волнуется.
- А можно с тобой посидеть полчаса назад?
Яна недоумевает.
- Как это?
- Но ты сидела здесь полчаса назад?
- Сидела.
- Я хотел бы посидеть с тобой полчаса назад.
Дима держится  уверенно, он сказал, что хотел. Яне неловко от своей непонятливости.
- А сейчас тебе не сидится?
- Да, чего-то не хватает.
- И как ты посидишь со мной полчаса назад?
Яна ждет от Димы объяснений. Дима догадывается об этом.
- А я сделаю ножом выемку. И ты сядешь в нее.
Дима вынимает небольшой нож.
- Это перенесет тебя на полчаса назад?
- Да.
Яна пожимает плечами, отсаживается. Дима начинает резать дерево скамейки.
- Вот садись.
Дима вырезал в скамейке небольшое углубление. Яна с улыбкой вздыхает,она чуть высокомерна, садится на место, указанное Дмитрием. Ей неудобно.
- Мне как-то плохо видно отсюда.
- Ямка неглубокая.
- Видимо, это психология. Я знаю про ямку, и мне кажется, что я сижу ниже.
Дима внимателен к Яне.
 - Зато мне кажется, что я сижу с тобой дольше, чем действительно сижу. Это тоже психология.
Яна недовольна.
- Это компенсирует ограничение моего обзора?
Дима огорчен.
- Знаешь, мне например важнее больше видеть тебя, а тебе что-то еще.
- Знаешь, когда я вижу что-то еще, я тоже больше вижу себя. А когда я меньше вижу что-то еще, я меньше вижу себя.
Перед ними вдалеке улица, проезжают машину.
- Тебе, чтобы больше видеть себя надо видеть что-то другое?
Яне неприятен этот вопрос. Она задумывается.
- Да.
Дима показывает свой нож Яне.
- Вот нож, которым я сделал выемку. Он когда-нибудь поржавеет, начнет сыпаться.
- И что?
- Но сейчас он справился со скамейкой.
- Сделал меня ниже.
- Этот нож сделал тебя выше для меня, больше, дольше.
- Мне как-то пусто от твоих разговоров.
Дима делает надрез на своей руке.
- Теперь тебе менее пусто?
Яна спокойна.
- Кровь  скоро остановится.
- Давай ее вольем в  выемку.
Яна отсаживается, Дима вливает кровь в яму на скамейку. Они сидят молча. Яна оглядывается, она довольна.
 -  Кажется теперь я вижу лучше, резче. 
Дима  усмехается.
-  Как ты видишь резче, ты же сидишь не на выемке?
-  Я на нее сяду?
Дима неожиданно зол.
- Нет, сюда сядет другая девушка.
Яна раздраженно встает.
- Как ты мне  надоел. Она уходит. Дима остается.


2.

Кит.



Саша не любил это. Когда он разложит свои банки, наметит контур работ, разложит кисти - обязательно кто-то помешает. Стена, на которой он собирался  рисовать, приятно волновала.
-  Что вы рисуете?
Это была девочка лет 14. Такие чаще всего спрашивают.
- Кита.
- В море? 
- На стене.
- А если кит захочет плавать?
Рисовать было невозможно. Саша делал вид, что прикидывает рисунок, ждал, пока девочка наестся информацией.
- Это нарисованный, он захочет украшать стену. 
- Кит синий? 
- Синий.
- Я бы не советовала бы вам рисовать на этой стене. Она осыпается.
- Я ее укреплю.
- Краской стену не укрепишь. Вы здесь нарисуете, а кто будет потом наносить  штукатурку?
Девочка была хозяйственной. Наверное, из бедных. Саша показал ей свой альбом.
- Кит будет красивым. Смотри.
- А…так вы рисуете по шаблону.
- Нет. Они все разные.
- Похожие.
Саша устал от девочки. Решил рисовать, не дожидаясь, пока она уйдет.
- А нарисуйте его у меня дома. Я как раз за этой стеной живу.
- Я уличный художник – не домашний.
Девочка встала перед Сашей.
- Я здесь не дам вам рисовать. Мне все это не нравится.
- А дома дашь?
- Дома дам.
- У меня большой рисунок – не для квартиры.
- А вы его уменьшите.
- Тогда я буду бояться за эту стену. Что она обрушится. Без кита тут, с китом там.
Девочка становилась все неприятнее. Саша не знал, как от нее отделаться.
- Вам надо бояться за своего кита здесь. Я буду вам мешать.
Девочка подняла руки, намереваясь хватать Сашину кисть. Саша вздохнул.
- Давай я нарисую у тебя кита.
Комната девочки была светлой и опрятной. Саша маленькой кистью быстро нарисовал на стене кита.
- Пойдет?
Девочка убежденно кивнула. Саша не понимал ее.
На следующий день Саша решил вернуться к той же стене. Он решил рисовать быстро. Кит был уже почти нарисован, когда за спиной раздался знакомый голос.
- Это что такое?
Саша обернулся.
- Кит выплыл  в дыру.
- Но он нарисован у меня.
Девочка оставалась неприятной.
- Пойдем, сотрем его. Во избежание раздвоения.
- Не хочу. У вас кровь.
Саша не заметил, где он поранился, по его локтю стекала кровь.
- Пойдемте ко мне.
Дома девочка протянула Саше бинты. Саша покачал головой.
- Давай сотрем кита и кровь сама остановится.
Девочка зло улыбнулась.
- Стирайте.
Саша с удовольствием стер свой рисунок. Девочка ревниво уставилась на его руку. Кровь больше не текла.
- Это случайность.
Девочка  удрученно посмотрела на пустую стену.
- И мне нравился кит.
Они вышли вместе, вместе увидели, что от нарисованного на стене кита откололся большой кусок штукатурки. Разбился. Девочка  мелко  засмеялась.
- Я вас предупреждала.
- Ну, хоть стену вам  здесь заделают. Так заметнее.
Девочка вскинулась.
- Я не дам. Это память о вас.
Саше стало неудобно перед ней.
- Извини, что стер  у тебя кита. Давай я на тебе нарисую….что-нибудь.
- Это не будет раздвоение?
- Это, чтоб ты не мешала заделывать стену.
Девочка протянула Саше руку. То ли краска уже подсохла, то ли день был жарким. Рисунок не получался, краска быстро сыпалась с руки.
- Что-то краска с тебя осыпается.
- Высыхает. А вы нарисуйте на языке – не осыпется.
Девочка задорно высунула язык. Рисовать на языке не хотелось. Надо было найти повод отказать, Саша растеряно завертел головой.
- Я боюсь дом рухнет.
Девочка закрыла рот, оглянулась на свой дом с сожалением.
-  Да, он может.
Она уже не раздражала Сашу, была ему понятнее.

3.

Веревка.



Андрей вошел в комнату и опешил. За окном на веревке висел незнакомый мужик. Мужик висел в одних трусах, выглядел несчастным, глядел грустно. Андрей насмешливо крикнул.
- Вик, поди сюда.
В комнату вошла жена Андрея,  увидела мужика, ойкнула.
- Че это?
- Вот висит.
- А че  висит-то?
- Я полагаю – сверху.
- А, ну да. И че?
В голосе Андрея появился пафос.
- Наверное, классика. Любовник.
- Ой, бедный.
Мужик  печально качался за окном. Вика сокрушенно качала головой. Андрей ухмылялся.
- Пустим?
Вика всполошилась.
- Чой-то он неприятный.
- Ну, мы впустим, чтобы выпустить его.
- А зачем нам его впускать-выпускать?
- Ему холодно.
За окном светлело утро октября. Мужик цепко держался за веревку, не дергался. Вика брезгливо скривилась.
- Но он – неприятный какой-то, в трусах.
- Это, наверное, из квартиры повыше. Там есть такая игривая тетка. Странно, что она променяла своего на этого. Тот поприятнее. 
Вика вгляделась в щуплого, испуганного мужчину.
- Да, так висеть никому не пожелаешь.
Андрей оценил ситуацию.
- У нас третий этаж, веревка короткая. Он так и будет висеть. Пусть висит?
Семья внимательно разглядывала несчастного мужика. Тот терпел. Вика приняла решение.
- Ну, это как-то не по-человечески.
Андрей молча подошел к окну, открыл его.
-  Влезай.
- Спасибо.
Мужик благодарно вцепился в карниз, тяжело перелез через подоконник, с грохотом упал на пол. Вика осторожно подошла ближе.
- Страшно было?
- Ну, так.
- Может какую-нибудь одежду?
- Если можно.
Андрей высунулся в окно, дернул веревку.
- Веревку надо убрать. Компромитирует.
Мужик прижался к батарее.
- У меня руки дрожат. Замерз.
Вика принесла старую рубашку, брюки, кинула их незнакомцу.
- Андрей, снимешь веревку?
Андрей высунулся дальше, дернул сильнее, веревка оборвалась. Андрей, потеряв равновесие, выпал из  окна, едва успел схватиться за подоконник, подтянулся. Влезть обратно не хватало силы.  Вика бросилась к окну, схватила Андрея, закричала бешеным от страха голосом.
- Помогите!
Из окна сверху  раздался мужской голос.
- Что там?
Вика подняла голову и увидела крепкого мужчину, про которого говорил, видимо, Андрей – приятного.  Мужик выглядывал  где-то с 6-го.  Вика замешкалась. Висящий мужик дрожащими руками быстро одевался в одежду, принесенную Викой.
-  Муж!  Выпрыгнул!
-  Помочь?
-  Как?
Вика терялась. Она цепко держала Андрея, упираясь всеми силами в батарею.
Услышав  знакомый голос,  висящий  поспешил к дверям. Вика услышала, как хлопнула дверь. Мужчина сверху был решителен.
- Дверь есть кому открыть?
- Она открыта.
Вскоре крепкий мужчина вошел в комнату Вики и Андрея. Он почти бегом приблизился к окну и не без труда втащил теряющего силы мужа Вики. Бледная Вика упала на Андрея, всхлипнула.
- Спасибо.
Андрей лежал на полу -  там, где еще недавно лежал незнакомый мужик, разминал занемевший пальцы, кисло улыбался. Ему было неловко. Мужик сверху внимательно глядел под окно Вики и Андрея. Он разглядывал веревку.
-  А что там делает веревка?
Из окна сверху высунулась жена крепкого мужчины -  встревоженная, перепуганная.
- Миша, ты где?
Миша недоуменно уставился на Андрея. Тот медленно поднимался, стараясь что-то придумать.
-  Знаете, из вашего окна выпала, хотел поймать. Вот – чуть сам не упал.
Вика всплеснула руками.
- Он шутит, он хотел меня попугать. Вот, не рассчитал.
Миша с сомнением разглядывал семейную чету. Сверху надсаживалась жена Миши. Не видя, что происходит тремя этажами ниже, она волновалась.
-  Миша! Миша!
Миша высунулся в окно.
- Чего тебе?
- Что ты там делаешь?
- Сейчас приду.
Миша, подозрительно хмыкнув, неохотно ушел. Андрей  выглянул в окно. Веревки не было. В незапертую дверь осторожно вошел висевший. Он заискивающе улыбался, в его руках была веревка.
- Извините, что вам не помог. Испугался. Вот, принес.
Сверху раздался голос Миши.
- Сосед?
Висевший мужик вздрогнул. Андрей высунулся  к Мише.
- Чего?
- Это, в самом деле, моя веревка. Я посмотрел - у меня дома нет! Я счас! Я приду тебе рыло чистить.
Вика в ужасе обхватила ладонями щеки. Висевший  затрясся, суетливо приладил веревку в батарее, скинул ее вниз и отчаянно полез снова в окно. Миша вытаращил глаза.
-  Это кто?
На Андрея накатило свирепое  равнодушие.
- Тот, кто лезет по твоей веревке!
Миша не понимал, хрипел от ярости и недовольства.
- Он лезет из твоего окна!
Загнанная Вика высунулась тоже в окно.
- Он лез из вашего окна.
Миша придирчиво оглядел спускающегося мужика. Тот  спускался быстро.
- Из моего - он бы не долез.
Андрей продолжал дразнить соседа.
-  Из моего - он бы не ушел.
Миша рявкнул и пропал. В его квартире снова раздался визг жены.
- Миша, вернись!
Андрей с Викой, замерев, ждали, когда к ним ввалится еще недавно казавшийся приятным мужчина. Висевший  уже спустился по веревке и побежал. В окно высунулась жена Миши.
- Алексей!
Алексей испуганно обернулся, сделал несколько шагов назад – по направлению к дому.
- Алексей, вернись!
Алексей зло тряхнул головой, резко повернулся и снова побежал. Жена Миша зло сощурилась, снова заорала.
- Я тебя ненавижу!
В комнату резко вошел Миша. Он быстро подошел к окну, схватил Андрея за плечо, пытаясь его развернуть к себе. Андрей показал пальцем на Алексея, и, торопясь, заложил любовников.
 - Его зовут, Алексей и ваша жена его ненавидит.
Вика бросилась к Мише, схватила его, мешая  драться.
- Я его догоню! Он все объяснит.
Она бросилась из комнаты. Взволнованый Андрей  схватил жену за руку, удержал.
- Никуда ты не пойдешь!
Миша непонимающе вертел головой.  Алексей убегал. Взбешенный Миша высунулся в окно, трубно рявкнул на жену.
- Это твой?
Жена Миши трагично смотрела вслед убегающему Алексею. Миша зарычал, закрутился и схватился за сердце. В его глазах потемнело. Он дернулся,  сделал резкое движение, словно хотел кого-то ударить и выпал из окна.
Андрей с Викой потерянно смотрели, как крупное тело Миши упало, ломая деревья. Жена Миши истошно завизжала. Вика, охваченная нервным страхом, прижалась к Андрею. Андрей  жадно вцепился в ее губы. Вика ответила на поцелуй мужа. Алексей бежал. Миша стонал под окном. Его жена хрипела со своего 10-го этажа.
- Аааааа! Аааааа!
Утр выходного дня продолжалось.

 


4.


Запись.


Артем вертел перед Настей телефоном.
- Я записал твои слова.
Они шли из школы,  Настя остановилась.
- Когда?
- Вчера, ты не заметила.
- Ну и что?
- Теперь они у меня.
Настя сдержала свое  недовольство.
- Мои слова – у меня.
Артем был беспокоен.
- Твои слова в тебе. Их не видно. А у меня твои слова видимые. Понимаешь – твои и у меня.
Насте стало неуютно.
- Что ты от меня хочешь?
- Я хочу, чтобы ты снова сказала те слова, которые я записал.
Настя пожала плечами.
- Зачем тебе это? Я сказала их не тебе. Сказала и сказала. Зачем повторять?
Артем настаивал, говорил с надрывом.
- Хочу, чтобы ты существовала яснее.
Настя чуть успокоилась. Ей показалось, что Артем сам не понимает, чего хочет.
-  Ну, я и так  есть.
-  Мне не видно.
-  Повторять это – сделать так, чтобы ты видел?
Они шли медленно, Артем чувствовал, что Настя вот-вот готова сорваться – уйти.
- Не повторять, а сказать еще раз. Дело не в словах, которые ты говоришь, а в факте твоей речи.
Артем понимал, что звучит неубедительно, но отказываться от своего намерения не хотелось.
- Я и сейчас говорю, произвожу факт речи.
-  Сейчас я тебя не записываю.
Настя становилось душно от Артема.
- Тебе кажется, что твоя запись присваивает мою речь? Ты хочешь присвоить меня себе?
- Мне больше нравится  видимое, чем присвоенное. Я хочу увидеть тебя, увидеть, как ты говоришь.
В словах Артема слышалось уважение, и это было приятно Насте. Однако, нравиться Артему не хотелось.
- Но это видимое только тобой.
- Я не заказчик. На записи ты говоришь то, что хотела сказать именно ты.
- О, ты так внимателен ко мне. Но зачем мне быть видимой для тебя?
Настя снова остановилась, приятель делался досадным.
-  В твоем пожелании есть какое-то насилие.
Артем ухмыльнулся.
-  Я хочу, чтобы ты говорила. Если ты хочешь молчать – насилие над собой совершаешь именно ты.
Насте не понимала – почему она не может прервать этот тягостный разговор. Артем пугал, отталкивал и волновал ее, подталкивал к какому-то позору.
- Я имею право на насилие над собой?
- Насилие это – преступление. Я предлагаю тебе освободиться.
Прохожих этим весенним днем было мало. Насте казалось, что они с Артемом занимаются чем-то предосудительным, мучительно-приятным. Артема что-то угнетало, и Насте трудно было оставить его наедине со своим беспокойством. 
- Как ты разговорился. Всего лишь из-за того, что я не хочу быть твоим цирковым номером. Давай я сотру твою запись, и ты успокоишься. Кажется, она разволновала тебя.
Настя потянулась к телефону Артема. Тот к удивлению Насти безропотно его уступил.
- Запись – всего лишь технический момент.
Настя покрутила телефон в руках, искать запись не хотелось.
- Сам стирай.
Артем забрал свой телефон, стал нажимать на него. Воодушевление покинуло его, Насте стало жаль приятеля.
- Все?
- Все.
- Тебе больше ничего не надо?
- Ничего.
Настя пошла прочь от Артема, идти было трудно, словно она забыла свою одежду. Беспокойное оживление нахлынуло на Настю, она обернулась и крикнула.
- Мое счастье – за моими коленями!
Артем никуда не ушел, стоял там же, где они разговаривали недавно. Он не шелохнулся на крик Насти. Настя вернулась  к нему.
- Мне еще раз повторить, что я сказала?
- Ты этого хочешь? 
- Мое счастье – за моими коленями!
Насте было удивительно, в самом деле,  фраза освобождала ее. Только Артема это не радовало. Было обидно видеть понурого Артема.
- Запиши еще чего-нибудь себе. Я скажу.
- Зачем тебе это?
- Мне кажется это надо тебе. У тебя же нет сейчас моей фразы.
- Это будет повторение.
- Я не буду повторяться. Или ты хочешь сказать, что это будет не случайно? Или ты говоришь, что не хочешь этого?
Артем закатил глаза. Настя уже мешала ему.
- Сколько слов из-за технического момента.
Настя разозлилась.
- Запиши меня!
Артем вздрогнул от ее крика, испуганно заулыбался, включил телефон.  Настя стихла. Она чуть подумала, как перед интервью и сказала.
- « Мне сегодня все равно, что будет со мной». Записал?
- Записал.
Артем переминался, взбодрить его не получалось.
- Завтра я повторю, если ты захочешь. Ты захочешь?
Артем отвернулся.
- Ты захочешь?
Голос Артема стал хриплым от волнения.
- Я тебе хотел сказать, что в тебя влюблен Слава.
Волна счастья нахлынула на Настю.
- Славка любит меня?
- Ну, как-то да.
От восторга Настя бросилась на шею Артему, обняла его.
- Спасибо.
Она быстро пришла в себя, отстранилась. Веселье не отпускало ее.
- Ладно, пока.
Артем молчал. Сейчас Насте было легко уйти от него. Но она быстро вернулась.
- Только ему не говори про наш разговор.
Артем выглядел уже иначе, что-то вновь окрылило его.
- Я завтра захочу.
- Что захочешь?
- Чтобы ты повторила.
Непонятное коварство Артема волновало и тревожило, но Насте сейчас не хотелось думать об этом. Она легко кивнула головой.
-  Хорошо.
Идти было приятно.         




5.


Лайки.


Стас чувствовал себя плохо. Возможно, тому   виной было  оканчивающиеся  лето, блеклое небо, малособытийность августа и длинный перечень разнообразных утрат.
Стас бродил рассеянным по небольшому парку.
 Внимание его привлекла молодая женщина, задорно, сидящая на газоне. Стас подошел к ней, присел напротив.
- У меня потерялись тут две собаки.
-  Сразу две?
Приходилось казаться убедительным.
- Одна за другой побежали. Не могу найти.
- А какой породы они были?
Женщина была вся в светлом, от нее веяло здоровьем и скорым распадом. Стас что-то вспомнил.
- Они любили разрывать норы.
- Какие норы? 
- Вот такие.
Стас обвел руками примерный размер ям. Женщина засмеялась.
- Лисьи?
-  Ну, да.
-  Здесь нет лис.
-  Ну, они про это не знали.
-  Вы хотите, чтобы я помогла вам?
-  Не знаю.
Стас замялся. Он не знал, что ему было нужно от незнакомки. Она его притягивала и отталкивала. Женщина была догадлива и насмешлива.
- Я чем-то на ваших собак  похожа?
- Нет, что вы…
- Или я похожа на лису?
Стас почувствовал в ее голосе тревогу, уточнил.
- У вас никто не терялся?
-  У меня терялся. Кот. Но опыта в поисках у меня нет. Я его не нашла
Стас обрадовался.
-  Вот видите!
-  Что?
-  И я не могу найти. Вы не нашли и мне не найти! Но собак было две. И нас двое. Значит, теперь мы найдем!
Стаса несло. Женщина недоуменно подняла брови.
- Ну, если вы уверены…. Где и как надо искать? Покажите,  какие они были.
-  Вот такие.
-  Порода?
-  Лайки.
В голосе Стаса проступила неуверенность.
-  Лайки? А как они прыгали?
- Вот так.
Стас снова показал рукой.
-  Не очень понятно.
Стас суетливо осмотрелся, быстро встал на четвереньки и подпрыгнул. Женщина благосклонно кивнула.
- Похоже. И как они такие прыгучие могли рыть землю?
Стас съежился.
- Показать?
-  Не надо. А глубоко они рыли?
Стас замер от страха.
-  Вы думаете, они ушли под землю?
Женщина думала.
- Не очень понятно, чем они увлекались тут? Лис то нет.
Стас превратился весь в подсказку.
- Наверное, друг другом.
-  Примером? И, так понимаю, когда одна уставала, другая продолжала?
-  Да-да.
-  Они одинаковые?
-  Да. Мальчик и мальчик.
-  Братья?
Стас озадачился, его голос приобрел таинственность.
-  Хм….хм. Мне кажется они были двойниками.
Женщина почувствовала насмешку, гордо выпрямилась.
- Ну, тогда они пропали навсегда.
-  Почему? 
- Потому, что лисы тоже были двойниками.
Стас задохнулся от возмущения.
-  Но нора-то всегда была одна!
Теперь настала очередь показывать руками женщине.
-  Если они ушли под земли, они прорыли выход!
-  Ну и…
- И норы  уже – две!
Стас сник.
- Если норы две – они не выйдут.
-  Почему?
-  Тогда они потеряются здесь.
-  Но вы же их встретите?
Стас уныло глядел на женщину. Она его  не вдохновляла.
-  Возможно, я их не узнаю.
-  Почему?
-  Они будут после норы. Наверное,  другие.
Женщина мстительно сощурилась.
-  Вы очень последовательны. Ну, а если они там встретят… лису?
Угасший интерес снова  вспыхнул в глазах у Стаса.
- Тогда им тоже не выбраться!
Женщина снисходительно глядела на потертого мужчину.
 - Вы так волнуетесь, будто от меня зависит – встретят ли они лису или нет. Выберутся они или нет.
Стас растерялся.
- Я ничего не знаю про лису, нору…
- И собак…
Стас вяло улыбнулся.
- Я знал про собак.
Женщины алчно забурлила.
-  А я знаю про собак!
Стас не знал, что ответить. Испугался. Возможно, он представил, что лиса уже загрызла его лаек.
Женщина успокоилась, решилась  подвести итоги.
- Вы хотите, чтобы ваши собаки, которая, возможно, одна, были бы сейчас под землей? Чтобы они никого там не встретили, и я вам их нашла?
Стас почти присел от восторга.
-  Да!
Женщина растерянно развела руками.
- Но как я их найду?
Стас померк, но быстро нашелся. Он порылся в карманах.
 -  Есть метод. Вот иголка. Проткните ей то, что надо проткнуть. Воображаемое. И мы  найдем их.
Стас внимательно глядел в глаза женщины, что-то вкладывая в них свое. Женщина нахмурилась, заволновалась, стараясь угадать ответ.
- Мне кажется…. что надо… проткнуть мне щеку!
Стас захотел орать,  его крик тут же  превратился в лай. Женщина вздрогнула, ударила его по щеке. Стас взмотнул  головой и увидел, как недалеко от них бегут две собаки. Лайки. Стас взвыл. Женщина еще раз хлестнула его по щекам. Собаки убегали. Стас протрезвел, выдохнул.
- Спасибо. Чуть ли не  убежал за ними.
-  Я заметила.
Стас поднялся с газона, отряхнулся. Легкость дыхания вернулась к нему. Он  знал, куда и зачем ему идти. Женщина тоже встала, взяла его за руку.
- Куда же вы? Вы теперь без меня никуда.
Стас безропотно глядел, как она его берет за руку и ведет куда-то.


6.


Печать.


Похмелья переносились все тяжелее. Утро казалось жарким и неуместным. Надо было забыть вчерашнее. Сергей свернул к ларьку. Газетный ларек казался привычным и устойчивым местом в это зыбкое утро. Оплотом смысла.
- Можно  газету?
Сергей протянул мелочь и  получил газету. Он тут же развернул ее и скривился. Газета была неприятно помята.
- А что она такая мятая?
Разглядывать продающего газеты мужчину не хотелось, его голос был отвратителен.
- Она обычная.
-  А есть  более ровная? 
- Мне ее гладить?
Сергей разозлился. Продавец газет оказался строптив.
- Ты их жуешь?
- А почему вы мне тыкаете?
- А потому что вы мне суете мятые газеты.
- Мне такие приходят.
Сергею препирательства возле ларька показалось интересными, что-то в этом было обещающее.
- Так не берите.
- Так и вы не берите.
Так и было – продавец не лез за словом в карман. Задор возвращался к Сергею.
- Я хочу читать.
- Так читайте.
- Она мятая.
- Дайте обратно.
Сергей облокотился на прилавок ларька. Привкус легкого скандала  приятно волновал.
- Мне. Нужна. Газета. Не жеванная.
-  Она. Не. Жеванная. Она из пачки.
Сергей сунул голову в ларек, огляделся. Мужчина внутри был так же невзрачен и помят, как и его газета.
- Может у вас пачки маленькие?  Плохо прессуются? 
- Пачки небольшие. Видите -  другая такая же.
Сергей азартно протянул газету продавцу, хотелось легкого насилия.
- Ладно. Читайте мне сами. Я не могу читать мятые буквы. Зрение не позволяет.
- Я здесь не радиогазетами торгую.
- Я вам дал деньги?
- Я могу подарить вам эту газету.
- Не нуждаюсь. Просто прошу, прочтите эту заметку. Вы можете?
Продавец зло блестел глазами.
- Может вам очки купить?
Сергей высунулся из ларька, огляделся.
- Я что-то не вижу у вас вывески – Газеты для очкариков.
- Эта газета читается легко при нормальном зрении.
- Хорошо.
Сергей чуть сильнее сжал газету,  протянул ее прохожему.
- Уважаемый, вы можете прочесть это название?
Мужчину на ходу оглянулся, буркнул.
- Не могу.
-  Вот видите, мужчина не может.
-  Он спешил.
Сергей потянулся, ему спешить было некуда.
-  Хорошо. Видите сидящего мужчину? Я сейчас.
Не торопясь, Сергей приблизился к сидящему, протянул газету ему.
- Вы можете прочесть эту заметку.
Мужчина прилежно заглянул в уже порядком скомканную газету.
- Форвард Тотенхема…
Сергея передернуло. Мужчина что-то жевал своим мокрым ртом, от него плохо пахло.
- Хватит. Сколько у тебя слюней.
Не спеша, Сергей вернулся.
- Он тоже не может.
- Так вы ее сильнее смяли.
- Может, можете прочесть?
Сергей снова наклонился к окошку. Продавец уже порядком завелся.
-  Я могу. Но не буду.
-  Я доплачу. Сколько?
Продавец притих. «Думает», - решил Сергей.
-  50 рублей.
-  Дешево же вы себя цените.
-  Могу больше.
-  Дело не количестве.
-  Я не буду читать.
Конфликт выдыхался, шел по третьему кругу. Сергей решил повысить градус.
 - Тогда верните деньги за газету.
-   Вы ее уже помяли.
Продавец казался неуловимым и это взбесило Сергея. Он затряс перед лицом мужчины газетой.
- Сука! Форвард Тотенхема.
-  Видите, вы все же читаете.
- Деньги отдай!
- Я милицию вызову.
Сергей будто ждал этого пассажа, с силой он толкнул ларек руками.
- Выходи.
- Так, набираю.
Сергей глянул – действительно газетный мужчина вытащил телефон? Надо было играть на понижение. Сергей повернулся спиной к окошку, облокотился.
-  Ладно, не надо.  Как тебе Вудроу?
-  Вудроу?
- Форвард Тотенхема.
-  Не знаю.
Сергей весело свистнул.
-  Чистый лист!
Рука мужчины из ларька протянула ему листок бумаги.
- Зачем?
-  Вы попросили чистый лист.
Смеяться было приятно, великодушие возвращалось к Сергею.
- Это ты чистый лист.
Сергей доверительно повернулся к мужчине.
- Ты понимаешь, что читать мятую газету западло?
Тот снова поджал губы.
-  Понятно.
- Что тебе понятно?
-  Западло.
Сергей устал, но отступать не хотелось
- Отдай деньги.
Продавец чуть привстал, он старался спорить.
-  Ты их не возьмешь.
Это обрадовало Сергея.
- Ого!
Сергей снова настойчиво сунул газету в ларек.
- Читай газету.
И тут продавец заорал.
- Сам, сука, читай!
Облегчение снизошло на Сергея. Перед ним был человек!
-  Вот! Правильно.
Он еще доверительнее протиснулся внутрь ларька.
- А нахуя читать газеты?
-  В них что-то написано.
-  Что-то ты не то говоришь. Ммммм….
Мимо проходил еще один человек, Сергей сунул газету ему.
- Вот вы уважаемый, можете читать мятую газету?
Прохожий, завертел головой, растерялся.
- Некая неровность поверхности не мешает чтению. Но сейчас не могу, спешу.
Из ларька раздался голос.
- А вы отойдите в сторонку и прочтите.
Сергей наклонился к ларьку.
- Думаешь дело в сторонке?
- Думаю.
- Думаешь ты мне сдался?
- Думаю.
- Думаешь я пидор?
- Я этого не говорил. Просто хулиган. И уголовник.
Лицо газетного мужчины вытянулось. Сергей неожиданно писклявым голосом проговорил.
- Форвард Тотенхема Коли Вудроу перешел в Фулхэм.
- Читай дальше!
Злоба захлестнула Сергея и он двинул ногой по ларьку. Зазвенело разбитое стекло.
-  А вот так тебе не почитать? Вызывай!
-  Уже едут.
- Ждем.
Возле ларька стало тихо. Солнце светило ярче. Сергей заглянул в ларек. Мужчина стоял внутри, будто в карауле.
- Я не вызвал.
-  А чего?
-  Я сам вставлю стекло.
Сергей довольно пошатал головой.
- Мужиииик….Уважуха. Просто уважуха.
Ему стало неудобно и стыдно, он взял газету и пошел прочь, пытаясь читать ее на ходу. За его спиной раздались торопливые шаги. Его нагонял газетный мужчина. Он был лысоват, небольшого роста. Продавец вырвал газету из рук Сергея.
- Не смей читать мою газету!
-  Ты че? Поехал? От страха сбрендил?
Продавец победно взмахнул вырванной газетой.
- Все!
Он возвращался в свой ларек. Сергей окликнул его, сделал несколько шагов вслед.
 - Мужик верни газету. Я сам тебе вставлю стекло. Сколько стоит?
-  Три тысячи.
-  Ух! На. 
Сергей порылся в кошельке, протянул деньги. Продавец их взял.
 - Вернешь газету?
Продавец спокойно вернул газету. Простота происходящего удивляла. Сергей не хватало чего-то.
- Скажешь что-нибудь на прощанье?
Мужчина замялся, отвернулся, пошел к себе, снова вернулся к Сергею, приподнялся, чтобы его было лучше слышно к Сергею.
- Не могу я читать эту газету! Прости меня!
Пораженный Сергей застыл. Продавец вернулся в разбитый ларек, высунулся из него, закричал.
- Форвард Тотенхема Коли Вудроу перешел в Фулхэм.
Сергей восхищенно вскричал.
- Дальше!
-  Сумма сделки не разглашается.
-  Дальше!
-  Коли  заявил о своей готовности на сто процентов.
-  И?
-  Форвард заиграет в составе лилово-белых  уже в марте.
-  Все!
Облегчение нахлынула на Сергея, слезы подступили к глазам. Он отвернулся и пошел. Жизнь сложилась внезапно и бесследно. Сергей шептал.
-  Спасибо.
Газетный мужчина сидел в разбитом ларьке. Лицо его сияло. Он насвистывал  какую-т о мелодию. Ничего не омрачало его.