Последний день Кали-Юги - 44

     Часть 3. Осознанная необходимость

     Глава 1. Случайная станция

     Ему опять досталась нижняя полка. Когда поезд набрал скорость, он извлёк телефон и отправил Анне короткое сообщение: «Еду». Вскоре от неё пришло ответное СМС: «Я очень рада!!!». Именно так – с тремя восклицательными знаками. У Ярослава поднялось настроение. Видимо, у него было забавное лицо счастливого человека, когда он читал сообщение. Сидящая напротив девочка лет четырёх весело засмеялась, глядя на него. Она сидела рядом с матерью, которая читала книжку и, казалось, ничего больше вокруг не замечала. Ярослав взглянул на ребёнка. Девочка наклонилась, спрятавшись за спиной своей мамы. Потом осторожно выглянула. Ярослав состроил ей рожицу. Она залилась счастливым смехом и опять спряталась. Когда она в очередной раз выглянула, Ярослав изобразил сердитое лицо, чем рассмешил маленькую попутчицу ещё больше.
     В этот момент её мама отвлеклась от книги. Она взглянула на соседа и тут же одёрнула дочку:
     - Анютка, не серди дядю!
     Женщина опять виновато посмотрела на Ярослава.
     - Извините, я увлеклась книгой и не видела, что дочка вас беспокоит.
     - Нет, что вы! – сказал Ярослав. – Мы просто играли. У вас замечательная девочка!
     Ему было немного досадно, что эта невинная игра так быстро прервалась. Она разбудила в душе давно уснувшие чувства, о которых Ярослав совсем забыл. И сейчас, просыпаясь, они отзывались в груди щемящей, сладкой болью.  Маленький наивный человечек радостно смеялся, потому что он ехал в поезде вместе с мамой; потому что дядя-попутчик казался ему забавным; потому что у него было весёлое настроение; да и просто, потому что он жил на этом свете. И всё! Вот он – нехитрый набор условий, способных сделать человека счастливым. Куда же всё это девается, когда человек взрослеет? На каком этапе он теряет эту бесценную способность радоваться жизни просто так? В какой период он перестаёт быть человеком в полном смысле этого слова, а уподобляется механической детали, выполняющей свою функцию в бездушной машине под названием Система? Вот и эта чудесная девочка – пока ещё она светла и чиста, как небесное создание. А потом? Потом окружающий мир протянет к ней свои отнюдь не чистые руки. Школа, улица, телевидение, реклама и многое-многое другое – начнут впихивать свой мусор в её незамутнённый разум. А ещё соблазны, соблазны, соблазны – главное оружие современного мира в борьбе за детские души. Мира, которым правят нелюди.
     - Ваши дети, наверное, уже взрослые? – спросила женщина, отвлекая Ярослава от мыслей.
     - У меня нет детей, - ответил он.
     Она слегка смутилась и, чтобы как-то избежать неловкости, сказала:
     - С ними столько хлопот!
     Он согласно кивнул.
     - Наверное. Но я ничего против детей не имею. Просто так получилось.
     - Да-да, понимаю. Жизнь порой непредсказуема.
     Разговор не очень клеился, и женщина вновь погрузилась в чтение книги. Вскоре её дочь уснула, улёгшись за спиной матери. Желающих пообщаться, чтобы скоротать время, не нашлось. Одни были заняты своими делами, другие спали или просто лежали на своих полках. Полюбовавшись заоконными видами, Ярослав тоже лёг на полку и закрыл глаза. Под равномерное укачивание он скоро задремал.
     Телефонный звонок вырвал его из сна. Ярослав поднёс мобильник к уху.
     - Алло! – произнёс он хриплым голосом разбуженного человека.
     - Слава? – удивлённо спросила Анна.
     - Да, это я.
     - Что у тебя с голосом?
     - Я спал.
     - Ой, Слава, прости! Я не знала, - стала извиняться Анна.
     - Аня, что случилось?
     - Ничего не случилось. Всё в порядке. Просто я хотела тебя предупредить.
     - О чём?
     - Слава, дело в том, что у меня в гостиной в углу стоит мраморная статуэтка. Это наша семейная реликвия. Она мне досталась от бабушки, а ей – от своей бабушки. Потом я передам её своим внукам. Или правнукам. Понимаешь?
     - Понимаю, - сказал Ярослав. – Вернее, нет, ничего не понимаю.
     - Эта статуэтка – наша семейная реликвия, - терпеливо повторила Анна. – Понимаешь?
     - Понимаю. И что?
     - А то, что её не надо трогать руками. Смотреть можно, а трогать нельзя. Обещай мне, что ты не будешь этого делать.
     Ярослав тряхнул головой: что за бред?
     - Аня, зачем я буду трогать твою балерину? Она же мраморная, - попытался отшутиться он. – Не надо меня ревновать…
     - Слава, это не мелочи, - сказала Анна голосом, подчёркивающим важность вопроса. – Это наша семейная традиция. А я к таким вещам отношусь очень серьёзно.
     - Хорошо. Балерина останется нетронута мною. Обещаю.
     - Вот и славно! До встречи, милый!
     Она отключилась. Ярослав опять закрыл глаза. Настроение было испорчено. Мраморная балерина – это, конечно, важно, но когда два человека планируют создать семью… Нет, тут что-то не то. Он ещё какое-то время полежал в надежде уснуть, но на этот раз сон покинул его. Ярослав сел и стал размышлять. Что означал звонок Анны? С точки зрения здравого смысла он был абсолютно нелогичен и даже абсурден. Женщина беспокоилась о семейной реликвии? Чушь! О ней можно было поговорить позже, раз уж это для неё так важно. Но сейчас, в ожидании встречи…
     Впрочем, он давно уже догадывался об истинной причине её дотошных расспросов. И сейчас только лишний раз убедился в своих предположениях. Женщина создала свой стерильный мир, которым очень дорожила. Она устала от одиночества, искренне хотела встретить близкого человека и одновременно панически боялась, что этот человек не будет соответствовать её привычкам и требованиям. При такой позиции оснований для разногласий всегда будет предостаточно. Излишество неизбежно приведёт к конфликтам, в чём бы оно ни выражалось.
     Ярослав тряхнул головой, освобождаясь от неприятных мыслей. Может быть, всё не так уж и мрачно? Нельзя поддаваться настроению! Да и его ли это мысли? Не эгрегор ли навязывает ему унылое настроение, чувство безысходности и отчаяния, чтобы в очередной раз подпитаться его энергией? Заставив себя успокоиться, Ярослав мысленно отстранился от ситуации и взглянул на неё бесстрастно. После недолгих размышлений он пришёл к заключению, что не надо делать поспешных выводов. Анна позвонила всего один раз, пока он в пути. Если звонки с тестированием на предмет аккуратности будут продолжаться, значит, этот поезд везёт его в тупик. Тогда надо будет принимать какое-то решение. А пока Ярослав решил подождать.
     Время шло час за часом. Никто его больше не беспокоил звонками.
     Анна позвонила, когда наступил поздний вечер.
     - Слава, ты где сейчас едешь? – спросила она.
     - Новосибирск проехал. Только что, - ответил он. – Почему спрашиваешь?
     - Просто любопытствую, - сказала женщина. – Мне интересно. Пытаюсь представить себя рядом с тобой.
     Она немного помолчала. Потом спросила:
     - Слава, я, наверное, совсем замучила тебя своими вопросами. Не сердись, пожалуйста. Это всё объяснимо.
     - Волнуешься?
     - Очень! Но ведь это нормально?
     - Да, это нормально. Я тоже волнуюсь.
     - Ну вот! – воскликнула она радостно. – Значит, ты меня понимаешь.
     - Понимаю, - сказал он.
     - И не сердишься?
     - Не сержусь.
     - Тогда… - она слегка замешкалась. – Можно, я задам ещё один вопрос? Тебе он, возможно, покажется пустяковым, но для меня это важно.
     - Спрашивай, - сказал Ярослав, с трудом подавив тяжёлый вздох.
     - Ты носки не разбрасываешь?
     - Что?! – не понял он. – Носки?
     - Ну да. Понимаешь, у моего бывшего была привычка бросать носки где попало. Меня это жутко бесило. У тебя такой привычки нет?
     На Ярослава напал беззвучный истеричный смех. Какое-то время он был не в состоянии что-либо сказать. Малышка на соседней полке с любопытством наблюдала за ним.
     - Слава, почему ты молчишь? – спросила Анна.
     Ярослав усилием воли остановил вспышку нездорового веселья.
     - Есть, - сказал он. – Есть у меня такая привычка.
     - Ты меня огорчаешь, - в голосе женщины прозвучало разочарование. – Надеюсь, ты сможешь от неё избавиться?
     - Вряд ли. Ничего не могу с собой поделать – хожу по квартире и разбрасываю носки.
     Девочка по соседству прыснула, уткнув лицо в ладошки. В телефоне наступила пауза. Потом Анна негромко сказала:
     - Я не поняла… Слава, если это шутка, то она мне не нравится.
     - А ещё я сморкаюсь на ковёр и писаю по углам.
     У ребёнка от смеха затряслись плечи. Мама девочки смотрела на Ярослава широко раскрытыми глазами.
     - Простите, пожалуйста! – спохватился он. – Больше не позволю себе грубых выражений. Честное слово!
     А в телефон сказал:
     - Прощай, Аня! Желаю тебе найти свою стерильную половинку.
     - Слава, о чём ты говоришь?! – воскликнула Анна расстроенным голосом. – Я тебя жду! Понимаешь?
     - Понимаю. Но боюсь, что прямо на перроне ты выколотишь из меня пыль, как из ковра, упакуешь в пластиковый пакет, а перед тем, как впустить в квартиру, обработаешь хлоркой.
     Не дожидаясь ответа, он оборвал связь. Но телефон вновь заиграл мелодию.
     - Слава, что это значит? – кричала Анна. – Ты отказываешься от меня?
     - Аня, послушай! – Ярослав старался говорить спокойно и убедительно. – Я проехал большую часть пути, а ты, как выяснилось, всё ещё сомневаешься, стоит ли нам встретиться. Поэтому я даю тебе конкретный ответ: не стоит. Прощай и не звони мне больше.
     Он едва успел отключиться, как она вновь позвонила. Вот так нередко люди начинают метаться, когда то, от чего они ещё совсем недавно были готовы отказаться, начинает уплывать из рук. Он поднёс телефон к лицу и отчётливо произнёс:
     - Анютка, не серди дядю! Не то я внесу тебя в чёрный список.
     Девочка откинулась к стенке и громко расхохоталась. Он тоже прислонился к стенке и закрыл глаза. Потом спохватился, что дальше ехать не имеет смысла. Торопливо сложил и сдал ставшее ненужным постельное бельё. Собрал свои вещи. Девочка Анюта смотрела на него погрустневшими глазами. Ей не хотелось расставаться с таким забавным дядей.
     - Ты уже приехал? – спросила она.
     Ярослав грустно кивнул.
     - Увы, малышка, уже приехал. Точнее – приплыл.
     Поезд замедлял ход. Ярослав простился с соседями, взял свой чемодан и пошёл к выходу. Когда вагоны, поскрипывая, остановились, проводница распахнула дверь и объявила:
     - Стоянка – пять минут.
     Ярослав выглянул из вагона, и его одолели сомнения: стоит ли выходить в этом захолустье? Не лучше было бы доехать до более-менее приличного города?
     - Вы будете выходить? – раздался за спиной недовольный голос.
     - Да. Извините, - Ярослав спустился по ступенькам и пошёл к зданию маленького вокзала.
     Войдя внутрь, сразу же подошёл к окошечку кассы.
     - Мне нужен один билет до Новокузнецка.
     - Поезд прошёл три часа назад, - ответила кассир. – Следующий будет завтра.
     - В котором часу?
     - В это же время.
     - Чёрт возьми! – проворчал Ярослав, с тоскою озирая небольшое помещение.
     Перспектива проторчать здесь более двадцати часов действовала удручающе. Отдохнуть было практически негде. Вдоль стены стоял ряд вокзальных стульев советских времён, и больше ничего не наблюдалось. Ни буфета, ни туалета. Последний, вероятно, находился где-то во дворе. Ярослав опустился на один из этих стульев. Взбудораженное сознание требовало немедленно позвонить дяде Гоше и сообщить о своём возвращении. Он достал телефон, но, поразмыслив, звонить не стал. Ему было стыдно. Да и поздно уже. Спят, поди, родственники. И ему самому не мешало бы поспать. Положив чемоданчик на колени и подперев голову руками, Ярослав закрыл глаза, надеясь хотя бы вздремнуть. И не заметил, как погрузился в глубокий сон.

Продолжение следует