Глава 6 Беда не приходит одна

В деревне мы пробыли недолго, слава небу.  Кое-как мне удалось вытащить Толю из жуткого сельского беспредела. Вернувшись, я вздохнула с облегчением. После минувшей кутерьмы голова шла кругом, к тому же еще в электричке я стала беспокоиться за сохранность вещей в квартире. То мне казалось, что я не закрыла дверь, то окно, то соседка, которой мы дали цветы на сохранение, все-таки их угробила. Но все мои опасения оказались пустыми – дверь была заперта, коврик на месте, а в комнате было по-прежнему душно. Оставив вещи, я сразу отправила Толю покупать Чудищу поводок, а сама, по просьбе мужа,  побежала в дом культуры за зарплатой.

Как обычно кричу – «Привет, Люська!», пробираюсь сквозь толпу желающих окультуриться, получаю пару комплиментов и взбираюсь на второй этаж. Вздохнув, робко стучу в дверь директора.
- Да! Войдите. – отвечает мне бас.
- Здравствуйте, Константин Ефимович. Я Зинаида Острейко, супруга вашего сотрудника…
- Анатолия Острейко! – кончает он за меня.
- Верно.
- Вы, видимо, пришли за него?
- Да. Он, к сожалению, сам не смог.
- Прискорбно. Вы понимаете, было бы лучше, если бы он сам… Но я и с вами могу поговорить.
- Поговорить? Нет, вы не так поняли, я пришла за зарплатой. За его зарплатой. Я могу ее получить? Вот мой паспорт, вот печать, - ах да, печати ведь нет. Пустая розовая страничка заставляет меня облиться потом и закусить губу.
На мое счастье директор без интереса бросил взгляд на протянутые документы и, приспустив очки, сказал, - Нет, девушка, это вы не поняли. О какой зарплате может идти речь?
- Как же о какой? Заработная плата Анатолия Острейко за прошедший месяц.
- Девушка! Милая… – умоляюще произнес он, но тут же переменил тон, - Я понял! Вы не в курсе сложившейся ситуации?
- Какой ситуации?
- Присядьте.
- Зачем?
- Садитесь, садитесь. Разговор нам предстоит нелегкий. Понимаете, - вздохнул он, - ваш Анатолий прекрасный сотрудник, по крайне мере, я его таковым запомнил. Нерв, человек без кожи, но…
- Что но?
- Вот взгляните. Это трудовой договор. Видите? Это пункты, которые обязан соблюдать работник нашего дома культуры. Вот это что? Написано «Сотрудник обязан вовремя приходить на рабочее место».
- Ну и что? Толя никогда не опаздывает  на работу.
- Он не то, что не опаздывает, он совсем не появляется на рабочем месте.
- Как? А, я поняла! Это мы в деревню ездили.
- Последние две недели?
- Сколько? – он показал мне свои толстые два пальца, - Нет, два дня… Может, вы путаете что-то?
- Исключено.
- Это очень странно.
- Вот поэтому не о какой зарплате речи быть не может.
- Теперь я понимаю.
- Я имею право только выплатить вам законное - что Анатолий заработал и расчет.
Я затаила дыхание и судорожно спросила его, - сколько?
- Все вместе сорок семь рублей и двенадцать копеек.
- Давайте…  - и он щедро отсыпал на стол названную сумму. Когда пришла пора уходить, я застыла в дверях, - Скажите, а что будет дальше?
- Что, простите?
- Ну, что нам теперь делать? Когда ему выходить?
- Анатолий Острейко больше не числится в базе наших сотрудников. Он уволен за прогулы. Понимаете, если бы это был оформленный больничный…
- Я понимаю, - горько перебила его речь я, - До свидания, Константин Ефимович.
- Девушка, вы расчет забыли.
Я вернулась и забрала со стола оставленные деньги, сунула их в сумочку и поплелась домой.

Противно. Мне и больно, и обидно, и страшно. Как он грубо сказал это «больше не числится». Прямо унизил тремя словами, прихлопнул, как муху. Ковыляю, глотая слезы, и прощаюсь с мороженым, водой газированной. Теперь деваться некуда, придется на всем экономить. И на трамвае не поездишь, и в кино не сходишь… Уныло и тускло. Интересно вот что, а Толя знал? Ну, я сказать хочу, знал ли он, что безработный? Если бы ему сообщили, он бы непременно доложил мне. Наверное… Теперь я во всем сомневаюсь.

Представляю сейчас, что  стою у глубокой ямы. Ко мне подходит человек и разворачивает к этой яме спиной. И уже не страшно, так как смотришь ему в глаза, а не в пропасть, но спиной чувствуешь, что яма все ещё находится сзади. Так вот, доверить свою жизнь другому человеку - это подойти как можно ближе к глубокой яме, развернуться к ней спиной, оступиться назад и держаться лишь за руку другого человека, как за спасительную ветвь. Если отпустит, будет больно. Если удержит, значит это надежный человек.  Разница в том, что мужчины представляют, как другой человек дрожит над обрывом и обычно не могут совладать с тем, что именно они стоят спиной к своей гибели, а их жизнь зависит от другого человека. Сложно сообразить, кто сейчас падает, а кто пытается удержать. Мне все же кажется, что я уцепилась за Толю и не даю почувствовать воздух под ногами. Это неправильно, если он пропадет. В моих силах помочь.
Настроение сменилось на боевое, но потаенная грусть все же осталась. Это, знаете, как чай. Пьешь – сладко, а потом в рот заплывают мерзкие листики или горькие крупицы, и удовольствия уже нет.

Верчу в кармане ключ и отпираю дверь. Хочется громко спросить есть ли кто-нибудь дома, но ответ был дан мне раньше, чем я успела открыть рот. Толя, стоя у окна, громко разговаривал с кем-то по телефону. Мне даже показалось, он так увлечен беседой, что не заметил, как я вошла.

- Что ты мямлишь? Ты можешь нормально ответить? Ну… Да я понял. Фитиль, не морочь мне голову. Ты знаешь, я такое не люблю. Вот что ты за человек, Фитиль?.. А? Да нет, думаю, сойдет… Что взять?.. А, ну да. Дай трубку Хвылю. Жду… Это что за беспредел? Ты главарь или кто? Чего молчишь?.. Да знаю я вас! Ага, как бы не так… Нормальный план есть?.. А я говорю, дерьмо твой план. Ничего вы по нему не сделаете… А? Сегодня встретимся и я все разложу по полочкам. Не тупи. Все… Отбой…
- Кто это был? – спрашиваю я.
- Да так, борзота одна. А ты чего так быстро? – Толя попытался сделать обычное лицо, но нервный прищур выдавал его. Он это понял, - Что услышала?
- Я достаточно долго стояла тут.
- Ну? Поняла что-нибудь?
- Не все, но поняла. Это они? – Толя твёрдо кивнул, -  Ну, и что им надо?
- Ничего особенного. Не бери в голову.
- А все-таки?
- Приглашают играть в карты, - вздохнул он и дернул плечами.
- На ночь глядя?
- Ты и это слышала?
- Ага, - я горько кивнула.
- Я не понимаю твоего возмущения. Когда же еще играть в карты, как не ночью. Я напомню тебе, Зинуля, дело это незаконное, - весело пригрозил мне пальцем Толя и двинулся в кухню.
- Куда ты пошел? Ты постоянно уходишь от разговора, - гляжу, возвращается с сигаретой, - отдай ее мне. Перестань!
Он постоял, посмотрел на меня, как на больную, - что с тобой?
- Ничего! – вскричала я.
- Нет уж, постой! Крики, вопли… Ты это выбрось из головы! Скажи спокойно.
- Да не могу я! – я вдруг, глядя на Толю, вновь представило пропасть, а отчетливее нее, как отпускаю его руку. Этого я страшно испугалась и выпалила, - тебя уволили.
- Прискорбно… - помолчав, выдал он.
- Вот и директор то же сказал. Деньги в сумке, я принесу, - гляжу, а Толя от нервов, наверное, снова потянул в рот сигарету, - Нет! Положи ее, где взял. Теперь надо на всем экономить.
- Будут у нас деньги. – Вдруг заявил Толя, да так уверенно, что меня взяла гордость.
- Каким образом?
- Я выиграю.
- В карты? Ну, уж нет.
- Почему нет?
- А если проиграешься?
- Не проиграюсь. Я уверен.
- А если..?
- Не будет никакого «если». Не беспокойся, подруга! Все будет тип-топ!