он правда старался

// в пьесах Шекспира в конце погибают,
а в действительности и не живут //

Каждое слово так красиво в сердце. Так приятно, завораживающе. До немого крика и пустого вздоха. Руки вниз без повеления, плечи чуть ссутулив, с молящим взглядом - покидает. Он давал так много шансов. Оправдывал и не хотел верить в то, что все в бездну без огласки и ответа. Он правда старался.
Правда. Старался.

Спустя столько лет пелена на глазах больше не выдерживает. Иногда так тяжело смотреть правде в лицо. Всю жизнь отрицая, отмахиваясь и отворачиваясь. Так тяжко порой заставить самого себя избавится от иллюзий и рисованных образов. Глупо не признавать своей вины. Тебе говорили, мордой тыкали и кричали: «Смотри!», но ты сильнее, твои воздушные замки крепче, и чей-то легкий говор не снесет то, что ты строил годами. Ты ведь сильнее, верно?

Он сломлен. Замки рухнули, придавив обломками. Собственные страхи оказались слишком родными и близкими, а мечты - никчемные оправдания. Доверие обратилось в колюще-режущие. Что ж, он сам виноват, верно?

Он уходит, бросая то ли томящий, то ли ожидающий взгляд назад, осознавая, что больше не вернется, что в последний раз; осознавая то, что он все потерял. Надежды здесь больше никому не нужны, да и ему, если честно тоже. А теперь внутри лишь пустота и невидимый, до поры до времени, росток ненависти, презрения. Он, увы, уже не тот, и больше к прошлому себе прибегнуть не придется.

Теперь в его глазах - ничего. В душе - омерзение. А на лице - фальшивая улыбка и слова, срывающиеся будто не с его губ, - «Все хорошо, просто волшебно, а у вас?»

Ему остается лишь писать - человеку, не привыкшему говорить в миноре. Задается вопросом, как солнышко во плоти, плещущий позитивом направо и налево - он - может выводить эти строки. Так абсурдно, иронично.

В мыслях гуляет неразрешенный спор с собой - как сильные люди могут сломаться в один миг, не оставив и праха? До саркастичного порочный круг.

Блещущее в последней инстанции сознание выдает прискорбные истины, которые дротиками заполняют ту пустоту. Глаза - зеркало души, бесстыдно гаснут. Казалось бы до обычного печальный конец, но тут, простите, не сказка. Концом и не пахнет. Он будет существовать дальше, с тупой болью внутри.

Прошло время. Оно не лечит - это факт. По завуалированному движению палочки из диснеевского фильма нутро не стало светится счастьем. Как трагично…

Будут упрекать, говорить: «Стал таким жалким, не узнаю. Возьми же себя наконец в руки.» А в ответ легкая улыбка, не покоряющая мир. Все прошло, и слова, как в комнате голых стен, отражаются, не причиняя той невыносимой боли, даже след их простыл в следующее мгновение. Потому что внутри - ничего, кроме всепоглощающей ненависти, которая выходит не в облике ярости, злости и агрессии. Она -  сущность ровного дыхания, тусклого взгляда, резкого движения. Она повсеместна, но только не в чувствах. Они давно затравленны ядом ее руки.
Последнее и кажется единственное важное ощущение - такое мрачное и убийственное. Но он же сам во всем виноват был, верно?

Вокруг все будто ослепли. Его истерзанная душа кричит и зовет на помощь, но никто отчего-то не слышит. Он всю жизнь вкладывался в поддержку и заботу о других, не требуя отдачи - все от чистого сердце, приятель. А сейчас он - ничто, никто, даже не мокрое пятно на асфальте. Ничего не значащий субъект общества. Так обычно в драмах. После встреча с соулмейтом и хэппи-энд - закаты вдвоем, уютная квартирка с выходом на крышу и одно общее чувство. Как грустно, что все это не пленка Парамаунт.

Год, два, простите, он сбился со счета. Все так же прожигая взглядом оживленную улицу, снующих людей и городскую атмосферу. Он тихонько в окошке одной из миллиона квартир сидит, держа в руках давным-давно остывший кофе. Человек слегка пронизанный туманной задумчивостью скорее всего вновь вспоминает, в какой момент все пошло иначе? В тихом отчаяние вечера пытается найти причину, почему все еще не брошено. Цепляется за ушедшее, продолжая жить на развалинах собственного бытия. Это не грустно. Лишь обыденно. Всего лишь ситуация, одна из тысячи, важный опыт. Делай логические выводы и вперед, в будущее с новыми знаниями. Прописанная кровью схема. Но он сломался. По кусочкам разбросан в этой самой квартире, с этим самым видом. Они гниют в углах тускло-освещенных комнат. Ему бы лишь поднять, да собрать воедино. Но как прежде, увы, нет. Отпустил и попрощался.

Тогда, в тот самый миг, он отпустил, извинился и сказал «прощай» самому себе. Сейчас разлагается, будто уже мертв. Будто? Что страшнее физическая или ментальная кончина?

Он вновь встает, ставит кружку на пыльный стол, без энтузиазма натягивает свитер и выходит туда, где ему слишком давно не рады. Социум не признает сломленных, «униженных и оскорбленных». Будут тыкать лицом и напоминать что с тобой стало.

У всех в жизни приоритеты свои. Каждый второй с мудрым взглядом повествует о том, что после неудач нужно уметь подниматься. А таких рассыпавшихся на осколки половина планеты. Что ж вы не встаете? Сил попусту нет. Осознание, что поражений было больше, чем побед втаптывает в грязь. Подходя к зеркалу, в отражение лишь безосновательное раздражение. Кажется, что ничего не достиг. Как тут взять себя в руки? Когда и себя-то уже нет. Слишком поздно.

Вечерний город так разукрашен в книжках. На деле - темнота с отголосками света. Романтика для дураков, которые боятся открыть глаза. Все это фальшь. Улыбки, которые просыпаются, лишь когда солнце за горизонт. Мечты, которые наведываются, когда вокруг полумрак. Принимающих это единицы. Они у стадии, когда кажется, что ты и есть одиночество, когда оно под кожей, когда оно течет по венам. Единственное утешение - нет ничего честнее одиночества. 

Он лишь в ларек за новой пачкой и обратно в свою пустующую квартирку за углом. Но даже этот мимолетный визит заставляет его воспоминания разгореться с новой силой. Он оглядывается вокруг: эмоции, чувства, движения - вот, что значит жизнь. Ему от этого плохо. Лишь тошнота подступает к горлу, ведь он безвольно лишен этого всего. Его душу без спроса растерзали на кусочки и лишили самого главного.

Есть те, у кого мир в ком-то, в чем-то. Это самое заставляет стремительно бежать к своим мечтам, пробуждает амбиции и является причиной счастья. Но когда потухает, умирает, исчезает. Из тебя будто вырвали все до крошки и бросили в кипящий котел на пороге ада. Что остается, когда все забирают..? пустота…

Единственный способ жить дальше - не давать воспоминаниям терзать себя изнутри. А вдруг это все, что осталось? Будущее имеет меньше смысла, чем мираж. Настоящее - иллюзия с ощущаемой болью. А от прошлого - лишь обрывки в туманно-серой дымке.

Держа в руке привычный красный Мальборо, он поднимается сквозь лестничный пролеты; замок в скважину - выдох; пытки пройдены. Каждый раз закрывая за собой дверь, он все еще верит. Есть что-то поистине ужасное в доме, на который возложено слишком много надежд. И этот мрачный ужас постигает его раз за разом после возвращениям, ибо все как прежде, ничего не меняется в его отсутствие. Забавно…

Монотонные серый будни сменяются монотонными серыми буднями. Он большего не просит, не нуждается. Существует в прострации далекой от здешнего мира. Оградил себя от действительности, обставив зону комфорта пройденными событиями, теряющимися в памяти моментами. А все вокруг бессмыслица. Он прекрасно понимает - один из миллиона, никто в летящем мегаполисе не заметит прерванную жизнь без физических потерь...

Inspiration:
"Beth’s Theme" - Olafur Arnalds
"Say My Name" - Olafur Arnalds