День рождения - жуткий
37 лет.
Кемерово. Карантин.
Вчера убили зека.
Как и за что – отдельная криминальная история. Но его отобранная жизнь пришлась мне лучшим за все годы подарком на мою Днюху. Подарком всем нам – этапникам в карантине «красного» гадского лагеря. В мой день рождения над нами перестали издеваться, нас перестали унижать, нас перестали избивать. За такой хороший презент - пусть земля тебе будет пухом, неизвестный мне арестант.
Ещё вчера утром, за полчаса до подъёма, местное гадьё - актив карантина - засунуло в огромный баул мелкого парнишку, подвесило его на стену и лихо отрабатывало удары руками и ногами. Зек кричал, и каждое утро эти вопли были для нас будильником. Подъём! А сегодня нас тихо и аккуратно разбудил сотрудник администрации. Гадьём и не пахло.
Ещё вчера днём зеки передвигались только бегом и высоко задирая ноги – это называлось «зарядиться». Кто не умел, не хотел или не понимал, быстро учился, загорался желанием и чуял фиолетовой от синяков жопой куда и как мчаться. Бегом в туалет, по двое на «крокодил» (говорили, что кто-то и друг на друга), умываться нельзя. Бегом в ПВР - большую комнату со скамейками на три десятка человек - оттуда, так же бегом, на кухню и там, под крики гадья, глотать горячую кашу и бегом назад, на скамейки. И там целый день с шеями вниз, лицом к коленям. Кто не верил гадью – тем объясняла электрошокерами администрация с водой на тело для лучшего понимания аргументации. Особо непонятливым - палка в задницу.
А уже сегодня, после принесённой жертвы, все мы спокойно едим, медленно ходим и пить нам дают почаще. Правда, головы всё так же вниз. Но зато один раз посмотрели телевизор. Отдохнула закаменелая шея. Хотя ноги всё больше и больше пухнут, превращаются в какие-то столбы. Плевать, зато никого не бьют и не называют сУчками. Очень хочется в туалет по-большому. Но я терплю, не иду в туалет уже третьи сутки.
Я не верил тем, кто мне потом доказывал, что может не опорожняться неделю, а то и больше. Возможно, если мало еды или она сухая, не уверен. Но нас, как будто специально, пичкали очень жирной пищей и заставляли есть на обед мягкое варёное сало. По утрам большие тарелки каши с тёплым молоком. И всё быстро-быстро-быстро. Уже сейчас думаю, что сделано это было как раз для того, чтобы зеки по-прибытию бежали в туалет. Многие задницы, бывало, везли в себе «запреты».
В моей, например, была вся моя казна. Главный герой «Мотылька» в своей заднице возил капсулу с деньгами. Я же вёз симку с тысячью рублями. Для этапных зеков большие деньги. Несколько дней назад я её проглотил, предварительно запаяв в целлофан. Вот-вот она должна была выйти.
Приняв этап в карантин и как следует нас исколотив (меня потом гримировали, чтобы сфотографировать на бирку), гадьё предупредило, что если кто-то везёт с собой "запреты" и добровольно их не отдаст – тех трахнут палкой. Двое зеков что-то им отдали. Отделались пинками. Я же промолчал, надеялся «пропетлять».
Кто же мог знать, что здесь так кормят. И мог ли я представить, что испражняются здесь в первый раз на сетку. Над туалетным очком, под присмотром наглого «петуха», зек тужился над мелкоячеистой сеткой-рабицей. Не помыв задницу, зек убегал на скамейку, а «обиженные» в туалете ковырялись в зечьем кале, искали «запреты».
Моя симка была в опасности, задница тем более. Я сжимал зубы и анус, ночью не мог заснуть из-за боли в животе, но крепился. Однако я уже понимал, что две недели я точно не вытерплю и, скорее, обделаюсь во сне, чем когда-нибудь нелегально позвоню из «красного» лагеря. Я ждал случай, и жизнь забитого бедолаги мне его и подарила.
За тем, кто сходил на сетку, а кто ещё нет следил главный «обиженный» карантина. В блатной робе, с наглым взглядом и статьёй за изнасилование. Но из-за вчерашнего «кипиша» и появления в карантине начальника зоны, данные о побывавших на сетке куда-то исчезли. Когда я понял это, то поднял руку и попросился у инспектора в туалет (да-да, именно так). На его вопрос, ходил ли я на сетку, уверенно кивнул. "Обиженный" сделал вид, что проверил и подтвердил. Через минуту я уже неимоверно кайфовал, став легче на два килограмма и тысячу рублей.
И весь день потом – лёгкость, покой и счастливая улыбка.
С днём рождения!
И долгая память моему лучшему в жизни подарку.
RIP
Свидетельство о публикации №218122901123