История одного московского приюта

                "Богатство обязывает" (П. Рябушинский)

Фамилия Меценат давно перестала быть именем собственным, став именем нарицательным. О Гае Цильнии Меценате, покровителе поэтов, ближайшем друге и советнике императора Августа до нас дошло на удивление мало информации.

Многие слышали про приют Касперского для бедных армян, московские армяне называли его «Гаспаряни ахкатаноц». История приюта – один из эпизодов благотворительной деятельности армян в Москве, наряду с просветительской, например, братьев Лазаревых. Когда знакомишься с этой стороной жизни общества в Российской империи, поражаешься многосторонним и мощным участием меценатов почти во всех областях российской действительности как внутри страны, так и за рубежом.

Считается, что благотворительность на Руси зародилась ещё со времён князя Владимира и связывается с принятием христианства. В конце первого тысячелетия князь в уставном порядке официально вменил в обязанность духовенству заниматься общественным призрением, определив десятину на содержание монастырей, церквей и больниц. В течение многих веков церковь и монастыри оставались средоточием социальной помощи старым, убогим и больным, неся милосердие, доброту и ответственность перед обществом.
Однако особую популярность и серьезное развитие этому виду общественной деятельности придало русское купечество. С давних времён купец был самый образованный, информированный, коммуникабельный представитель общества, который смело и расчетливо вступал в торговые отношения. Бесспорно, предпринимательство – родитель благотворительности.

Многочисленные династии торговцев и промышленников в России жертвовали средства на милосердие и благотворительность. Много известных имён и армянских благотворителей из династий предпринимателей и заводчиков (Лазаревы, Демидовы, Манташев, братья Джамгаровы, Ананов И.С. (старший член Касперовского приюта), Лианозов, Саарбеков (бессменный член Касперовского приюта), Багдадов, Джанумов, Кусикян, много купцов, как русских, так и инородцев...
В Московской губернии 19 века сложилась особая порода богачей: все как на подбор – из старых купцов, а то и разбогатевших крестьян. Почему-то половина – старообрядцы, все владели текстильными фабриками, многие меценатствовали, и не менее известны тут Савва Мамонтов с его творческими вечерами в Абрамцево, династия Морозовых и другие…
Царствование императоров Александра II, Александра III и Николая II – это "золотые годы" благотворительности и милосердия. В это время начинает складываться целая система попечительства. Многие члены Дома Романовых на свои средства строили благотворительные учреждения, приюты и богадельни, активными делами покровительствовали заведениям милосердия.

Примеры были заразительны, например, больница Святителя Алексия в Москве была построена на деньги вдовы сибирского золотопромышленника Александры Медведниковой. По её завещанию 1 млн руб. предназначался на устройство больницы на 150 кроватей для неизлечимо больных «христианских вероисповеданий, без различия звания, пола и возраста» и 300 тыс. руб. на богадельню для 30 стариков и 30 старух. Медведникова распорядилась в завещании устроить при больнице и богадельне церкви, чтобы там осуществлялось «вечное поминовение жертвовательницы и указанных ею в завещании лиц».
Также, например, знаменитая больница Кащенко или «Канатчикова дача», была построена в конце 19 века на средства меценатов. Сбор средств придумал городской голова Москвы Н.А.Алексеев (двоюродный брат К.С.Станиславского). Деньги и тогда нелегко отпускались. Рассказывают, что один из купцов сказал Алексееву: «Поклонись при всех в ноги – дам миллион на больницу!» Алексеев поклонился – и получил деньги.
Церковная благотворительность в России получила широкий размах. И уже только в Москве в начале 20 в. насчитывалось 69 церковных попечительств бедных. На содержании московских приходских храмов состояло более 100 небольших богаделен.
На средства дворян, купцов, священников организовывались учебные заведения, приюты, богадельни, где учились или жили представители данного сословия.

К сожалению, благороднейшая традиция российской благотворительности была нарушена революцией 1917 года и почти на целый век ушла из России! Все средства общественных и частных благотворительных организаций были в короткие сроки национализированы, их имущество передано государству, а сами организации упразднены специальными декретами. Характерной чертой советского периода российской истории было провозглашение государством полной ответственности за решение всех социальных проблем, что практически исключало необходимость общественных благотворительных организаций даже при наличии острейших социальных проблем.
 
На пятачке Армянского переулка поближе домами селились армяне и передавали друг другу свои традиции служения империи и соотечественникам.
 «Построенный мною в Москве при Армянской церкви Св. Честнаго Животворящаго Креста в Мясницкой части каменный трёх-этажный домъ со всеми принадлежностями, предоставляю для призрения бедных Армянской нации…»

А история приюта Касперского началась намного раньше, чем он получил высочайшее повеление.
Армянская община в России всегда славилась своей близостью ко двору, щедрой благотворительностью не отставали от известных российских меценатов и благотворителей, порою и превосходя, так как своим милосердием и добротой служили и для соплеменников тоже. И что примечательно, нередко в роли таких радетелей выступали не только священники и купцы, но и храбрые генералы.

В конце двадцатых годов девятнадцатого столетия Павел Исаевич Меликов, участник Бородинской битвы, человек мужества и отваги, потерявший в сражениях правую руку, оторванную ядром, в чине генерал-майора, отвоевавшись и так и не женившись, вышел в отставку и поселился в Москве, в доме на Мясницкой улице, поближе к соплеменникам, рядом с армянским Крестовоздвиженским храмом (Сурб Хач) и Лазаревским институтом восточных языков. Жил он на свой небольшой пенсион скромно, целиком отдаваясь благородному делу в качестве почетного члена попечительского совета Лазаревского института, а в доме его не раз бывали Пушкин и Лермонтов. Многие лермонтоведы уверены, что «Бородино» навеяно и рассказами бравого генерала.

Часто встречаясь с Лазаревыми, обсуждая многочисленные вопросы российского предпринимательства и армянского сообщества, генерал подал им мысль об учреждении приюта «для удрученных старостью, недугами и лишенных средств к существованию».
В Москве всегда было много нищих и бездомных. В связи с отсутствием системы государственной помощи бедным, а также в периоды эпидемий, пожаров, неурожаев, войн толпы людей, лишенных средств к существованию, устремлялись в Москву в надежде найти здесь защиту, приют и пропитание. В конце XVII века был разработан проект указа, предусматривающий широкую программу социальных мер по ликвидации нищенства. Строго предписывалось собрать всех бездомных и нищих, выделить из них действительно нетрудоспособных и поместить в госпитали и богадельни или в монастыри. Для беспризорных детей рекомендовалось создать особые дворы, где учили бы грамоте и ремеслам. Указ так и остался нереализованным.

В Петровские времена репрессии против нищих и бездомных ужесточились. Народ не понимал и не принимал преследований бездомных и нищих, считал это дело противоестественным и безбожным. Бездомные, калеки, убогие и юродивые считались людьми божьими. Однако, правительство не ограничивалось одними репрессивными мерами против бездомных и нищих. Указом от 31 января 1712 года предписывалось: "По всем губерниям учинить шпиталеты для самых увечных, таких, которые работать не могут..." Всего с конца XVII века до 1775 года вышло около 70 указов, касающихся нищенства. В основном они сводились к тому, что нищенство следует запретить, нетрудоспособных поместить в богадельни, детей в приюты, а работоспособных привлечь к труду или мобилизовать в армию. Большинство распоряжений не имели под собой социальной и экономической базы, однако это не уменьшало желание властей запретить нищету в нищем государстве.

В конце XVIII и на протяжении XIX веков строительство частных больниц и приютов для бедного населения удивительным образом стало делом престижа. Сначала дворянская аристократия – крупные землевладельцы, а затем промышленники и купцы вкладывали средства в благотворительные дела, стремясь зарекомендовать себя в глазах общественности.
Генерал Павел Меликов, который давно вынашивал эту идею и деятельно трудился над её воплощением в жизнь, предложил братьям построить приют для неимущих армян при церкви Сурб Хач. Братья Лазаревы почли открытие такого приюта «достойным рода» и с большим энтузиазмом отнеслись к проекту.
«Действительные статские советники Иван Акимович и Христофор Акимович, будучи всегда наследственными благотворителями бедных армян, содействовали полезному учреждению», поддержали постройку трехэтажного каменного приюта во дворе церкви Сурб Хач, передав в дар на эти цели часть своей собственной прицерковной земли.

Узнав о таком начинании, вся московская община проявила живейший интерес, стали собирать необходимую сумму. Лазаревы с младшим братом Лазарем внесли в благотворительный фонд 5.000 рублей. Скинулись все армянские купцы и предприниматели, ведь это уже было делом чести, тем более, что передачу земли для постройки царь высочайшим повелением утвердил. Община набрала около 17000 рублей. И тут неожиданно московский купец 3-й гильдии, благотворитель и почетный гражданин Москвы, уроженец карабахского Хндзористана Исай Моисеевич Каспаров (Касперовъ) вносит в это богоугодное дело 50.000 тысяч рублей. Его именем приют и будет назван – «Гаспарян ахкатаноц» – «Касперовский приют для бедных армян».

Фактически, это была богадельня, благотворительное заведение для содержания нетрудоспособных лиц (престарелых, немощных, инвалидов, калек и выздоравливающих).
Существенным признаком богадельни является полное содержание проживающих в ней.

Согласно Уставу, Высочайше утвержденному в 1845 году, приют находился под Высоким патронатом Католикоса всех армян Нерсеса Аштаракеци, а в июне 1844 года католикос освятил и открыл приют.
«Богъ благословил благородное усилие Меликова. Планъ, составленный ими для приюта бедных армянъ в Москве, был одобрен многими лицами из этой нации, которые имели возможность осуществить его, и преимущественно на это великое дело пожертвовалъ значительную часть своего капитала Почётный гражданин и кавалер Исайя Моисеевич Касперовъ».

Каспаров и после постройки приюта очень много сделал для своего детища. И вполне заслуженно приют был назван его именем. «В заведение помещались лица обоего пола. Бедные, честнаго поведения, удручённые старостию или недугами и не имеющие средств для снискания себе крова и бедные круглые сироты, лишённые всякого призрения…»
Хотя имеются некоторые архивные данные, что «в палатах разместился церковный Касперовский приют-интернат для бедных детей, которые приезжали в Москву учиться ремеслам. Содержался приют за счёт семей генерала Касперова (Гаспаряна), Лорис-Меликовых, Деляновых (Даланян), Лазаревых (Газарян). После получения образования подростки возвращались на родину – в Крым, Закавказье, Поволжье».

Вот некоторые параграфы из Устава «Касперовского дома для приюта бедных армян в Москве», который среди армян называли «Гаспарян ахкатаноц».:

Параграф 7
Все полицейские обязанности, касательно дома приюта, возлагаются на церковного старосту, под главным ведением Совета, коему он представляет о встретившихся беспорядках и о мерах к отвращению оных.

Параграф 8
Бессменный и временные члены должны собираться один раз в месяц, а в случае надобности и чаще, для рассмотрения всех дел онаго.

Параграф 10
Из отчётов составляется ежегодный отчёт, который … представляется Господину Попечителю Московских церквей и Епархиальному начальству для донесения Верховному Патриарху.
Он состоит под особенным попечительством Верховнаго Патриарха, Католикоса всех армян.

Параграф 12.
На первое время согласно со средствами заведения, бедные, в него принимаемые, должны пользоваться квартирою, отоплением, и освещением.

А в духовном завещании в перечне: «отправить в монастырь Канцасарский, что в Карабагской провинции, отправить покров для престола, ризу, стихарь, митру, и то же самое в провинции Хачанинской в селе Хунцоростан», где он родился.
Не забыл он, как уже отмечено, и возведение каменной ограды вокруг Армянского кладбища, находящегося за Пресненской заставой, «подле русскаго Ваганьковского кладбища»

Но не только для приюта трудился купец Каспаров. Годом ранее он учредил две именные стипендии для армян-сирот, воспитанников Лазаревского института, завещал средства для строительства каменного забора вокруг армянского кладбища. В конце 1859 года забор стараниями его душеприказчика И.С. Ананова и И.Е. Багдадова был построен, что было очень кстати, так как упрочило границы кладбища на случай возможного его уменьшения. Про самого Касперского не так уж много информации. Родился в Хндзористане, в 1781, умер в 1847. Купец третьей гильдии.

Гораздо больше сведений имеется про генерала Меликова. Инициатор Касперовского приюта «Гаспарян ахкатаноц», (которому он завещал свои сбережения), Меликов Павел Моисеевич (Погос Мовсесович Меликянц,1781-1848), генерал-майор, происходил из старинного карабахско-армянского княжеского рода. Родился в 1781 году в Астрахани в семье мелика Мовсеса Меликянца. Павел Меликов – участник заграничных походов русской армии 1813-1814, участник Отечественной войны 1812 года, участник битвы при Бородине, награждён высокими наградами (в том числе за храбрость награжден золотой саблей). Даже король Пруссии Фридрих Вильгельм III воздал должное его мужеству, наградив боевым орденом. В 1816 году он был назначен комендантом Бакинской крепости, откуда обеспечивал доставку зерна голодающим в Туркмении. Современники пишут, что «при Меликове в летнее время город безбоязненно спал с открытыми окнами, старожилы по воскресеньям и в праздники играли в нарды и попивали чай, а молодежь без опаски ходила гулять на Крепостной вал».

А это строки из его завещания:
«В жизни моей много сладостных минут доставили мне и ревностное исполнение долга моего на поприще военной и гражданской службы, и милостивое внимание ко мне монарха, и лестные награды его, доказывающие, что истинно усердная служба никогда за царем не пропадает…
Где найду слово благодарить вас за оные?..

Душа моя сколь ни полна к вам признательности, но я во весь остаток жизни моей не мог ею насытиться и желаю, чтобы она сими строками была изъявлена вам еще и после моей кончины, с которой она не окончится – утратит чувства один прах, но дух мой и за гробом не перестанет чувствовать и вечно приносить мольбы к Всевышнему о ниспослании благословения Его на вас и на все благие дела ваши. Я надеюсь, что они не прекратятся, ибо вы доказали, сколь расположены к ним. Я же со своей стороны, желая содействовать вам и после смерти моей, прилагаю здесь билет сохранной казны Опекунского совета в две тысячи рублей, не входящих в состав сделанного уже мною духовного завещания, прося вас присоединить оные к собранной уже сумме для бедных».

Надеюсь, что на заложенном вами основании мало-помалу соорудится желанное здание. Надеюсь, что Бог поможет вам доставить тихий приют и все необходимое сирым беспомощным братьям нашим. Но молю вас, возлюбленные! Призирайте их с осмотрительностью и не допускайте, чтобы у истинно несчастных отнимали долю такие люди, которые почитают себя бедными по излишку прихотей или действительно бедны по нерадению к трудам, для которых имеются силы и способность. Помощь таковым я считаю поощрением слабостей и потому повторяю: не отнимайте для них долю истинно несчастных».