Заметки о писательстве

Вся моя суть -  тоска по Несбыточному. Мне не хватает манящего хруста выпавшего за ночь, снега, не хватает света в окне, который, подобно маяку, освещал бы мой путь домой. Не хватает улиц, где я выросла, чашки кофе у тебя на кухне. Замирания сердца, когда вдруг услышу те самые слова.
В то же время, была бы я дома, я бы снедалась чувством неудовлетворенности и бессмысленности бытия, не испытывая особой радости, я бы ходила по тем самым улицам, которых мне так не хватает сейчас, и чувствовала лишь пустоту, которая гулким звоном отзывалась  внутри.
Если кто-то начинает испытывать чувства ко мне, я страдаю, ибо не могу ответить тем же. Если же я сама вдруг понимаю, что влюблена - мучаюсь от того, что испытываю настолько сильные чувства, что порой кажется, они уничтожат меня.
Единственные счастливые моменты для меня - это когда в голову неожиданно приходят стоящие мысли, которые я тут же записываю. В этом деле я сродни наблюдателю - постоянно прислушиваюсь и приглядываюсь к людям, подмечаю, как они одеваются и двигаются, схватываю присущий им строй речи.

Сколько пространства для фантазии несут в себе удачно подобранные краски города, какие неограниченные возможности таят случайно оброненные фразы в фильме, книге, услашанные по радио или на улице от прохожих, увлекшихся разговором и не замечающих ничего вокруг. Какое количество размышлений, надежд и чаяний даёшь ты. Если бы ты только знал...
Мне, насквозь пронизанной меланхолией и тоской по Несбыточному, всегда будет чего-то не хватать - такова уж моя натура. Способность к рефлексии и самокопанию не очень-то упрощают положение дел. Но все эти нелицеприятные качества перекрывает одно свойство - мне всегда доставляло удовольствие находить слова. Подобно недостающей бусине, ткать из них текст. И ещё ты. Много тебя.

Чтобы писать книги, нужно знать обстановку, температуру, цветовую гамму, атмосферу того мира,  в который собираешься вдыхать жизнь. Каждый человек — сам себе рекламный постер и обложка, а место, где он обитает, — витрина его интересов и ценностей. В любой комнате живут воспоминания. Дом очень многое рассказывает о нашем прошлом и настоящем, внутренней сути, святынях, странностях, надеждах, потерях, попытках доказать, что мы существуем.
Все эти комнаты - будущие руины.

Внимание к миру приносит большое счастье. Можно вспомнить заветы Уильяма Вордсворта, и достичь полной открытости бытию, когда во всем видишь святыню, знак присутствия Бога в любом творении.

Я искренне полагаю, что быть писателем — значит с почтением относиться к жизни. Иначе зачем писать? Зачем вообще жить?
Давайте понимать почтение как благоговение, сознание своего присутствия в мире и готовность открыться ему навстречу. Иначе мы обречены на внутренний застой и затхлость. Вспомни моменты, когда  читал поэзию или прозу, которые поразили тебя красотой или мудростью, дали возможность заглянуть в душу другого человека. От таких прозрений мир открывается  во всей своей полноте или хотя бы на миг обретает смысл. Думаю, в этом и есть миссия писателя: помочь  пережить чувство  изумления и новизны; встряхнуть и вывести из спячки, разомкнуть границы наших маленьких личных мирков. Когда это происходит, жизнь обретает новый простор.

..— Например, над ветрами одиночества, которые ревут на краю вечности.
Как мы все — по отдельности или группами — ведем себя, когда слышим рев этих ветров? Стараемся сохранить достоинство и способность к состраданию или решаем, что каждый сам за себя?
Чем дольше мы живем, тем лучше понимаем, что помогает в жизни, а что только ранит; наши герои разыгрывают наши представления, как пьесу. Это и есть мораль.

Мне очень хочется думать, что Генри Джеймс сказал свое знаменитое «писатель — это тот, от кого ничего не ускользает» в момент, когда искал очки, а они как раз сидели у него на лбу.
Когда мысленно разрешаешь себе писать, начинаешь думать как писатель — воспринимать мир как сырье для творчества. Бывает, сидишь или гуляешь где-нибудь, а все мысли — в работе, перед глазами стоит сценка или набросок персонажа. А иногда впадаешь в уныние, и дело никак не движется, и впору идти на кухню и хлестать теплый джин прямо из кошачьей миски. И вдруг, откуда ни возьмись, возникает идея или картинка. Иногда она вплывает в сознание золотой рыбкой — яркая, прелестная, невесомая; и ты смотришь с восторгом, словно ребенок глазеет на прежде пустой аквариум. А в другой раз нужный образ выплывает из темного угла, как привидение, и ты отшатываешься в испуге. Эти нежданные наития бывают так богаты, что, кажется, их и не осмыслишь.

Нужно все время дарить, и дарить, и дарить себя миру. Иначе нет смысла писать. Что-то должно все время проистекать из глубин твоего существа; тогда дарение станет само по себе наградой. Издать книгу — не самое важное дело на свете. А вот научиться дарить себя — достижение вселенского масштаба.

 Читаешь некоторых авторов — и будто сидишь ночью у костра, где рассказывают замечательные, сумасшедшие, красочные истории. Здесь и птицы, и девушки, и гонги, и свистки, и колокола. На поверхности — буйство красок, древние, многократно проверенные символы и формы; в глубине — тонкие и сложные связи, которые не сразу и разглядишь под обманчивой внешней простотой. Будто смотришь в театре пьесу со множеством спецэффектов: бум! — и столько жизней разлетелось в клочки. Но еще важнее то, что этот стиль дает безграничный простор воображению. Как прекрасно бывает войти в такой фантастический мир. Его видишь как будто в перевернутый бинокль: все кажется крошечным, четким, насыщенным, прекрасным.
В детстве и на протяжении всей жизни я читала огромное количество книг, которые безповоротно изменили меня. За всеми этими историями стоят люди, жившие когда-то или живущие сейчас. За всеми словами стоит опыт, вселенский опыт и надежда, что однажды их книга изменит чью-то жизнь. И ведь меняет! Я хочу отплатить им тем же. Жившим когда-то и будущим жить после. Это такое, ни с чем не сравнимое волшебство, что просто дух захватывает! Я расскажу о тенистых улочках, о первой надежде и неумолимом течении времени. О солнечном луче и случайной улыбке, которую будшь помнить всю жизнь. Кто, как не мы, лучше знает нашу эпоху, и, только для нас существующую, реальность? Она не повторится больше. Мы всегда сможем найти ее на страницах книг, написанных нами. Вспомнить, что для нас было важно когда-то. Наверное, ради этого и стоит писать.

Здесь приводятся цитаты из книги Энн Ламотт, Птица за птицей.