Москва пьющая. ребенок

Он пытался встать с газона на улице Лобачевского, как раз у пересечения с проспектом Вернадского, — там, может быть, помните,  раньше был рядом магазин, который мы называли «за овражком».

Я не без труда помог ему подняться. Здоровый такой дядька, я по сравнению с ним мелкий совсем, ну, что-то вроде зайца на фоне медведя. 
Лицо у него широкое, глаза выпуклые, голос мягкий, приятный, речь без мата, чистая. Мысли связные, не пьяные, как ни странно…   Вот что он мне рассказал:

«Я строитель. Зимой работаю на холоде…. Как не выпить после смены? Руки так закоченеют, что пуговицы телогрейки расстегнуть не могу. Вот к стакану-то и тянешься, как к спасению. Не хочу пить, честное слово, да духу не хватает, чтоб категорически отказаться... К тому же, все наши ее, проклятую, пьют! Не приложишься  к ней со всеми, компанию не составишь, — скажут: «единоличник!» Осуждать станут!

Ненавижу я  водку. Никакой богатырь ее не победит!У меня ведь сын больной, знаете? Врачи говорят пьяное зачатие, задержка в развитии! Глаза у него слишком широко расставлены, и ходит мальчик плохо.

А у меня сердце в груди обрывается:
«Сынок, сыночек! Я, только я виноват, что ты такой! Как же мне быть, смотреть на тебя теперь как? Теперь моя жизнь и не жизнь вовсе, а одно желание забыться: про всех забыть вообще, а  про себя — особенно. Только и держит меня здесь мысль:
« Кто без меня Андрюшку моего кормить будет?»

В глазах строителя блестели  слезы…

Он несколько раз поблагодарил меня за помощь и ушел. А вот в памяти остался! Когда прохожу у перекрестка, всегда вспоминаю о нем…

…А вы, если будете дорогу в том месте переходить, будьте, пожалуйста,  очень внимательны!  Много людей,  известных  и никому неведомых, здесь с жизнью расстались,  погибли именно на перекрестке этом…. Марина Голуб тут погибла. 
Когда прохожу мимо, то всегда вспоминаю о ней,  и о той  встрече со  строителем,  и думаю о его ребенке…