Цвести и пахнуть

ЦВЕСТИ И ПАХНУТЬ
Более полумиллиона украинских девушек и женщин
заполнили притоны и улицы Западной Европы.
/из газет/
Возрадуемся, други, ибо мы не так бедны, как это представляется нашему воспалённому воображению. Есть с чем выходить на рынки, хотя бы и западные. Товар отменный, не скоропортящийся, что не избавляет от необходимости сохранять бдительность, дыбы не оказался с просроченным сроком годности.


К тому же неиссякающий. На вопрос, сколько имеется, всегда можно ответить контрвопросом, а сколько требуется? Одно плохо, нет у «товара» настоящего хозяина. Реализуется в основном через  недобросовестных посредников, тогда как государство, по-девичьи краснея и отводя взгляд,  лишает себя законной доли прибыли. А ведь могло бы, кажется, сообразить, что заниматься сутенерством ничуть не стыже, чем перепродажей электричества или умыканием нефти.

;
Занявшись на досуге прикидками, я обнаружил, что даже при полной стерильности намерений, выгоды государству не избежать. Такова специфика товара и рынка, его потребляющего. Судите сами. Поставщики женских прелестей для западноевропейских ценителей снимают в среднем по 2000 зелёной денежной массы с адекватного тела,  признанного годным к употреблению, тогда как владельцы злачных заведений, работающие эксклюзивно на потребу сексуальных маньяков, наваривают на том же предмете сумму, втрое превышающую первоначальную. И  сведения эти не то, чтобы неофициальные, а неопровержимые.


Считаем дальше. За последние пять  лет до полумиллиона отечественных манонлеско /см. эпиграф/ перемололи чрево Парижа и прочих гнездилищ западноевропейского разврата. Умножьте, прибавьте и разделите. У самых бескорыстных раздуются ноздри от запаха прибыли. Не нужно ни пахать, ни сеять, ни производить, а просто считать баксы. Занятие не хилое даже для ленивых. Наконец-то появятся деньги на зарплаты и пенсии, а чиновники, честно глядя закону в глаза, смогут без уголовных помех обустраиваться на молочных реках с кисельными берегами и хранить деньги в швейцарских сбербанках.


С нами начнёт считаться большой бизнес, поскольку перестанем шастать на задворках мировой экономики в качестве продавцов слюны и слёз. Не нас, а мы будем сужать деньгами слаборазвитые страны на братских условиях Международного валютного фонда или Всемирного банка. А лидеры «двадцатки», которых сейчас затаскиваем к себе буквально за фалды, станут напрашиваться в гости, униженно умоляя провести нитку ихнего газопровода по нашей территории, заплатив наличными за одно только согласие обсуждать с ними эту проблему.


И уж наверняка никакое НАТО, не испросив на то нашего согласия, не начнёт акцию в очередной Ливии, поскольку нашим медсестрам и массажисткам это угрожает безработицей, тогда как Соединенные Штаты, с  усердием великой державы, знающей, однако, своё место, будут ходатайствовать перед нашим правительством о статусе наибольшего благоприятствования в торговле с нами. И чего нельзя исключить совершенно, так это, что ихние президенты, настоящие и будущие, предпочтут собственным Моникам Левинским наших Одарок и Марий, ибо пример известного джамахирийца наверняка окажется заразительным. Не говоря уже о возможностях для    нашей внешней разведке, когда коридоры Белого дома заполнят практикантки в монистах и вышиванках.


Оздоровится и внутренняя обстановка. У каждого будет столько, что отпадёт нужда в необходимом. Взятки останутся, но исключительно как пережитки социалистического сознания в подкорке отдельных граждан. Мафия как социальный институт вымрет за ненадобностью, а приспособившиеся к изменению обстановки её члены перейдут в легальные структуры власти в качестве специалистов по маркетингу, с сохранением зарплат и льгот, полагавшихся по прежнему месту службы. Что касается коррупции, само упоминание о ней будет считаться признаком дурного тона, вроде еды рыбы ложкой. А уличенная в том пресса подлежит дисквалификации на две предвыборные кампании без права на возмещение материального  ущерба. Да и сами женщины обретут подобающий им вес и значение, что неминуемо отразиться на перераспределении власти на всех её этажах в пользу сильно слабого пола. Тогда-то витийствующие дамы на парламентской трибуне перестанут восприниматься чем-то вроде ожившего музейного экспоната времен очаковских и покоренья Крыма.


В семье роль женщины изменится с производственной на производительную, что на деле будет означать переход мужчин на положение вьючных животных. В качестве компенсации они приобретут права, прежде считавшиеся исконно женскими. Так, при распаде семьи им будут присуждаться дети и алименты, тогда как фамилии и отчества отпрысков — определяться по материнской линии. И какой-нибудь Иван Богданович любезно разъяснит вам, что отчеством обязан не отцу — Богдану, а матери — Богданне.


В общем, жизнь изменится кардинально, сделавшись сначала лучше, чем была, потом не хуже, чем у других, пока не осознаем, что рай — не место, где Змий совратил глупышку Еву, а где Адамы всех поколений получат возможность безбедного существования  за счёт своих, пользующихся спросом, подруг.


Вот и выходит, что главное наше богатство — женщины, и если им воспользоваться с умом, то хватит на всех и надолго. Только тогда мы в полной мере осознаем, как повезло нам родиться в одной с ними стране, а — при удаче — оказаться в одной с ними постели. И, что важно, совершенно бесплатно.

Борис Иоселевич