Рия

Валерия ненавидела своё имя. Все звали её Лера, что было ещё хуже, какое-то безличное и не женственное. Муж вообще её кроме как Леркой не называл. Она привыкла, конечно, но где-то в самой глубине души копилась обида. Как козу какую-то кликал. И только один человек на свете назвал её так необычно и так красиво — Рия! И о нём она сейчас думала. Отстранённо и безлично, но ощущая какую-то часть его рядом с собой...
Вечерняя электричка из Пушкино была полупустой. И Рие, так она теперь себя называла, приняв себе это имя, было тоскливо и холодно. Ветер гулял по вагону, развевая её непослушные светлые волосы и забираясь даже под юбку. Хотя днём было жарко, к вечеру потемнело и похолодало, но закрывать окно отчего-то не хотелось.
Она сбежала сегодня с вечеринки на даче у приятелей мужа. Начались гогот, скабрезные анекдоты, в общем, как всегда. Ей это уже настолько надоело, что она отпросилась у мужа и компании по причине головной боли и усталости. Сергей отпустил её не особо охотно, надеялся, что она будет греть ему холодную постель, но Рие это было чуть ли не противно. Подвыпивший муж становился ещё более потным и нудным, чем обычно.
Нет, она его любила… наверное… Хотя яркость чувств и взрыв эмоций остались где-то в прошлом. Об этом Рия сейчас и думала. Где же теряется близость? А в наушниках играл её любимый Пикник.
Глаза очерчены углём,
И капля ртути возле рта,
Побудь натянутой струной
В моих танцующих руках…

Большинство её знакомых считали эту музыку унылой, особенно Сергей, который предпочитал ретро диско и шансон. Но Рие голос Шклярского и тонкие, изысканные тексты давали простор фантазиям, погружали в странные миры. Она обожала недосказанность, чуткость, и сюрреалистов.
Впрочем, не всегда. Иногда импрессионисты задевали струнки её души. Она часто ходила одна по музеям и простаивала перед открывавшими ей что-то новое картинами подолгу, и никому не позволяла отвлекать себя разговорами. Несколько раз она пробовала ходить на выставки с Сергеем или с подругами, но удовольствие от быстрого пробега и постоянного фона комментариев совсем не получала.
Да, немного о ней. Высокая, стройная шатенка, чуть более худощавая, чем ей бы самой хотелось, для своего возраста (мягко говоря, далеко за 40) выглядела весьма неплохо. Не красавица, возможно, но когда распускала длинные русые волосы и наводила стильный макияж, то замечала на себе взгляды мужчин. Её смущала маленькая грудь и тонкие ножки, которые, впрочем, были изящны и стройны. Честно говоря, и грудь её не была совсем уж никакой, и острые сосочки пронзали блузку, если она не носила бюстик.
А она часто это делала, считая, что нечего закрывать такую незначительную деталь. Большие серые глаза смотрели на мир открыто и пристально. Настолько пристально, что знакомым мужчинам иногда хотелось отвести свой взгляд от этой прямоты. Может, это их и отпугивало. Дальше - нос, как нос, чуть курносый, маленький, тонкие губы, вот это её портило, и она часто их подводила вызывающе яркой помадой.
Рия никогда не была душой компании, не одевалась вызывающе, считала себя книжной душой и не пользовалась популярностью у мужчин. Точнее, ей так самой казалось. Работа в сфере книжного издательства не была изнурительной. Рия была корректором, и очень неплохим. Дети выросли и давно разъехались, и свободное время она посвящала чтению. Читала много и запоем, от женских романов до мистических детективов.
А настольными книгами оставались «Мастер и Маргарита» и «12 стульев». Их она выучила почти наизусть. По сфере деятельности ей приходилось читать много, но современные авторы трогали её гораздо меньше, кроме одного…
В наушниках играл тот же Пикник, но «Фиолетово-чёрный», когда музыку на миг прорезал сигнал. Он был громким и неприятным, Рия даже вздрогнула от неожиданности. «Это он» - успела подумать она, поднимая к глазам айфон. И не ошиблась… Это точно был Он, человек занимавший её думы уже какую неделю.
В вайбере было короткое сообщение: «Жду вас в 22, будете на связи?» Рия, почти не думая, судорожно набрала: «Да». И откинулась на жестком сидении. Это было ещё одной причиной сбежать с дачи, она хотела спокойно пообщаться с ним. И даже что-то сладко заныло в груди, какое-то томление, неожиданное, но до ужаса приятное.
С Романом, начинающим писателем, она познакомилась почти случайно. И только много позже Рия убедилась, что случайности не случайны… Его послал к ней главный редактор. А дело было в том, что автор использовал в тексте неологизмы и слова вообще не очень понятные, часто собственного сочинения. И Рия сама попросила главного, чтобы он дал координаты автора, чтобы можно было с ним связаться. А тот, весьма неожиданно, сам пришёл к ней, чтобы лично разрешить все вопросы по тексту. 
Начинающий писатель был далеко не юн, под 50, но крепок и интересен. Чуть седеющие вьющиеся темные волосы, рост выше среднего, подтянутая спортивная фигура, широкие плечи пловца… Но главное, что поразило Рию, это его глаза, синие, как небо перед грозой, светящиеся умом и пониманием. Она окунулась в них, как в море, на всю глубину. Даже пропустила пару фраз, но это было не так важно. А важно было то, что таилось за этой глубиной, такая свежесть, чистота и понимание. Казалось, эти глаза знают о ней всё, абсолютно всё, то тайное и сокрытое, что не открывается даже самым близким. А ещё они смотрели на неё, как на женщину…
Любая настоящая женщина чувствует, когда к ней проявляется интерес. Но в глазах Романа не было ни капли пошлого, ни капли натужного. Взгляд не был ни оценивающим, ни наглым, нисколько. В общем, на несколько мгновений Рия выпала из реальности, в которую вернул её главный, представляя собеседника. Тот протянул ей руку, она ему. И он поцеловал её пальчики, взяв в свою широкую ладонь её тонкую ручку так осторожно, как бесценную древнюю вазу эпохи Мин.
Это была первая книга Романа, которую он вынашивал лет 25, как он сказал. Издательство очень неохотно берётся печатать неизвестных авторов, но в этот раз пошло навстречу, разделив затраты пополам с самим писателем. Это был мистический артефакт-детектив, с тонким юмором и затейливым сюжетом, который заинтересовал даже весьма искушенную Рию.
Какое-то время они работали с Романом плотно, обсудили все запутанные моменты, но затем Рия, не заметно для себя, начала погружаться в магию его баритона, глубокого, с яркой хрипотцой и редкого тембра. Он убаюкивал и бодрил, успокаивал и манил в неизведанные дали. Напоследок обменявшиеся прямыми телефонами, они распрощались.
И вот тогда он и назвал её Рией. «Разрешите, я буду называть вас Рия? Надеюсь, вас не многие так зовут, - проговорил он чувственно, но без малейшего нахальства, - И ещё одна просьба, уж простите меня. Могу я общаться с вами в вайбере или в любых других месседжерах? Так быстрее и удобней!» Рия милостиво позволила ему общаться с ней в вайбере, и Роман откланялся, напоследок опять поцеловав ей пальчики.
И странное смутное ощущение предвкушение чего-то нового в своей довольно скучной жизни охватило Рию. Она ещё достаточно долго сидела, застыв у экрана, и видела только эти яркие голубые глаза на тёмном от загара лице, тонкую и всё понимающую улыбку. Стряхнув наваждение, она через некоторое время пыталась заняться работой, но буквы расплывались у неё перед глазами. Такое она ощутила впервые в жизни, и это было так неожиданно и загадочно.
Поняв, что ей нужен перерыв, Рия спустилась на этаж к кофейному аппарату. Не то, что ей хотелось кофе, а чтобы отвлечься. И тут опять неожиданность. У кофе-машины стоял Роман с двумя дымящимися чашечками и протягивал одну ей. Мистика какая-то, откуда он узнал? В общем, они присели за столик и проговорили ни о чём, и обо всём на свете. Собеседником Роман оказался интересным, начитанным, ироничным, с тонким юмором. Рия больше молчала, наслаждаясь его голосом и манерами.
Наконец, она распрощалась, сославшись на рабочий график, Роман ушёл, но на лестнице обернулся и приветливо улыбнулся ей на прощание. Рия смутилась, покраснев, ведь смотрела вслед ему не отрываясь. Затем повернулась и зацокала каблучками вверх по лестнице, не оборачиваясь. И лишь на повороте, как бы нехотя, посмотрела вниз. Роман стоял, глядя на неё, пристально, как обычно смотрела она сама на мужчин, кивнул ей приветливо и зашагал вниз. И это была пока их единственная встреча. И ключевым словом в этой фразе было «пока». И он, и она уже тогда знали, что эта встреча не будет последней...
Да, надо заметить, что Сергей ей мужем не был. По крайней мере официально, они жили вместе, в её большой квартире в Чертаново уже больше пяти лет, но расписываться не собирались, хотя называли себя мужем и женой. После трагической гибели в горах первого мужа Петра, которого Рия любила, и от которого родила двух дочерей-близняшек, она встретила Сергея на вечеринке на работе. Он был внимателен, чуток и свободен, весёлый и непринужденный собеседник, балагур и пылкий любовник. По крайней мере сначала. Потом пылкость мягко стала сходить на нет, и жили они каждый в своем углу, так как интересы пересекались редко. Иногда Рие казалось, что она любит его, но чаще ей было с ним просто удобно. В душу друг другу не лезли, постель делили, и ладно...
Дочки довольно удачно вышли замуж и разъехались. Приезжали редко, к Сергею относились ровно, но без особой теплоты. Детей у обеих пока не было, а Рия так ждала внуков. Но девчонки пока не хотели, обеим было еще так мало лет, строили карьеру и путешествовали. Иногда звонили, рассказывали о себе и делах, но всё реже, и стали отдаляться. Рия не пыталась навязываться, у каждого своя жизнь. Скучала, конечно, но виду не подавала. А годы шли…
Рия всегда была мечтательной, вся в себе, скрытной и не слишком общительной. Но вот с Романом ей хотелось беседовать обо всём, открывать все странички своей жизни, переживать успехи и неудачи, и просто общаться. О музыке... Кстати, Роман тоже любил Пикник, БГ и Кашина, русский рок, Чайф, Цоя, Талькова. О книгах… Тут сходство не было полным, но они замечательно дополняли друг друга. Роман рассказывал ей про исторические книги, он был археологом, Рия ему про философские романы, всё было без напряга и со взаимным интересом.
И Рия с нетерпением ждала вечера, когда они могли спокойно поговорить в сети, эти встречи ей стали необходимы и так скрашивали будни. Роман был занят всеми днями по работе, готовил экспозицию о скифских  захоронениях, на которых специализировался. Как узнала Рия, жена ушла от него давно, не выдержав постоянное отсутствие мужа. Тот ездил по стране и миру, участвовал во множестве экспедиций, и по полгода мог не появляться в Москве. Не всякая женщина это выдержит, если только не ездит вместе с мужем. Вот и жена ушла к бизнесмену, детьми они так и не обзавелись. Так что Роман был в этом плане свободен, жениться пока и не думал, понимая, что история может повториться.
Пока все эти мысли роились в её голове, Рия как-то быстро добралась до своего дома и расположилась с удобством на тахте с чашкой душистого чая. Вытянуть уставшие ножки было так приятно. Сделав пару глотков и поставив чашку на столик, она откинулась на подушку, закрыла глаза и одела наушники.
Счастье, как бусина в чане холодной воды,
Прошло, потеряло свой цвет.
Мне до тебя, как до ближайшей звезды.
Хватит и тысячи лет…
Голос Кашина, тонкий, с придыханием, вливался в неё тёплой струйкой, баюкал и успокаивал. Время незаметно плыло, обволакивая её легкой дрожью и запахом сирени.

И больше неважно, кто мне звонил,
Если это не ты…

Роман никогда не звонил ей, ему нравилось писать. Он всегда говорил, что это, как в Серебряный век, письма на бумаге, длинные, прочувствованные, без спешки и суеты. И сам он был, словно из того века, тактичный, безукоризненно вежливый и галантный. Сердечко Рии ёкнуло, пришло сообщение от него: «Извините, но мне необходимо вас увидеть. Это возможно сейчас?»
Письмо взволновало Рию, за пару месяцев Роман ни разу даже не намекнул о встрече, что было немного странным, а вот сейчас, вдруг, да ещё ночью… И она быстро набрала: «Прямо сейчас? Это так срочно? Я не готова...» Ответ пришёл сразу: «Да, именно сейчас. Это очень важно! Для нас обоих...» Заинтригованная Рия ответила: «Хорошо», и принялась судорожно одеваться. Сообщение пришло скоро. «Буду через полчаса, точный адрес назовите».
Рия написала адрес, это выходило за все рамки, но она хотела видеть его… и, если честно, не только видеть. Ей хотелось тонуть в его бездонных глазах, слышать его мягкий голос, чувствовать его крепкие руки у себя… Всё, дальше не надо. Она уже почти завелась. Соски на груди вздулись и торчали, как маленькие солдатики, внизу живота сладко ныло, даже ножки подгибались. «Надо одеваться, и не думать о нём,» - приказала себе Рия, но сразу не очень-то выходило. Ножки не сразу попали в штанины узких синих джинсов, руки с трудом застёгивали пуговки на рубашке.
Роман ждал её внизу и был очень взволнован. Настолько, что даже поздоровался быстро и без поцелуев ручки.
- Прошу прощения, Рия! Время не ждёт. Я дико извиняюсь, но нам необходимо ехать. Сейчас, ко мне, это не далеко. Пожалуйста…
И такая мольба звучала в его тихом голосе, что Рия не смогла устоять. Через минуту они летели в такси по ночной Москве. Роман взял её теплую ладошку и осторожно прижал к своей щеке. И Рия не оторвала, ей было приятно и как-то томно.
- Но расскажите уже, что случилось? И отчего такая неожиданная спешка?
- Я расскажу. Сейчас. Дайте только с мыслями собраться, - и, выдохнув воздух из лёгких, Роман начал взволновано, - прошу только не перебивайте. Я не хотел вас вмешивать, но…
- Не тяните, я умираю от любопытства.
- У нас есть еще полтора часа примерно. Должны успеть…
- Куда? И зачем?
- Ко мне домой, до полуночи…
-???
- Ладно, слушайте. Я археолог, как вы уже знаете. Специализируюсь на скифских захоронениях. В последнее время много работал в Краснодарском крае. И вот однажды, год назад, мы раскапывали курган. Всё было не обычно, всё.
Роман крепче прижал руку Рии к своей горячей и плохо выбритой щеке, затем отнял от себя, но не отпустил.
- Во-первых, в этом кургане, к счастью, не тронутому «чёрными» копателями, обнаружился не один скелет, как обычно, а два.
- И что! Это такая редкость?
- Да, и ещё большая редкость то, что это были скелеты мужчины и женщины, и они лежали обнявшись.
- Интересно…
- Да, весьма, я первый начал детальные раскопки, освобождая от времени кости, черепки, предметы. Обнаружил какой-то окаменевший кусок странной формы и сунул себе в карман, что за мной совсем не водилось. Да и этот ископаемый кусочек был ничем не примечателен. Но что-то заставило меня взять его, и, не заметно от группы, положить в карман. Это я уже позже понял, намного позже.
- И в чём криминал?
- Да в общем-то ни в чём, кусочек породы с места раскопок. Не золото, не серебро, не драгоценный камень. Дело в том, что я никогда ничего не брал для себя с места раскопок, и это строжайше запрещено. Всё должно быть очищено, сфотографировано, запротоколировано, присвоен номер и так далее.
- А где лежал этот камень?
- Странный вопрос, Рия! Но очень важный. Он лежал между скелетами, на уровне груди обоих. Похоронены он были лицом друг к другу, и руки положены, как в объятьях.
- Очень интересно…
- Ни в одном кургане такого замечено не было до этого. До ночи мы извлекали предметы утвари, кусочки тканей, бронзовые и серебряные статуэтки, золотую посуду. Захоронение было богатым, и мы все радовались такой удаче.
- И что дальше?
- А дальше я пошел ночевать в свою палатку и начал укладываться в спальник, когда что-то кольнуло меня в бок. Это был тот самый камень, из кургана, а я про него совершенно забыл. При свете фонарика я осмотрел его получше, но ничего особого не заметил, кроме того, что он был тяжелее на ощупь, чем обычный известняк. Отложив осмотр до утра, я отложил его в сторону и уснул.
- Но на этом история не закончилась?
- Нет. И, похоже, только началась.
В это время такси остановилось у какого-то дома, они вышли, Роман расплатился, и через пару минут уже сидели в большой комнате, утопавшей в полумраке. В квартире Романа были высокие потолки, все стены в стеллажах и книжных полках, а они сидели за круглым столом, покрытым белоснежной скатертью. На столе стоял старинный канделябр на пяти свечей, только что зажженных хозяином. Роман налил в высокие бокалы красное вино, и они молчали, сидя на венских стульях и смотря на свечи. Через минуту рассказ продолжился, после того, как хозяин посмотрел на часы на руке.
- Быстро добрались, вы молодец, Рия, так оперативно собрались.
- Это вы меня заинтриговали, не тяните же.
- Ещё почти час, успеем…
- До чего?
- До полуночи. Но это потом. В общем, на чем я…
- На камне из кургана.
- Ах, да. Утром я осмотрел его в первую очередь, осторожно отбил наросты и обнаружил брошь из неизвестного, но тяжелого черного металла. Рисунок стертый и непонятный, а в центре черный камешек овальной формы. Плоский и не ограненный. То, что это брошь, я понял по овальной форме и сохранившемуся ушку, через который явно продевалась цепочка, ныне утраченная.
- И дальше…
- А дальше я положил его в свою сумку, думая, что с ней делать дальше. И ничего не решив, отправился на раскоп. В общем, я своровал, получается, этот артефакт. Мне было очень стыдно, но я так и не смог с ним расстаться. Вы презираете меня?
- Нет, что вы. Эти дикие копатели ведь сотнями такие безделушки таскают.
- Именно так, и  это меня немного успокаивало. А потом...потом я привез его домой, сюда.
- Так он здесь? Покажите!
- Чуть погодя. Рассказ еще не закончен. Это захоронение оказалось до скифским, анализ показал возраст предметов и костей примерно три тысячи лет. Тогда и скифов-то никаких не было.
- Надо же...и о чем это говорит?
- Вроде ни о чём. Но я отдал эту брошь на анализ знакомому. Тот определил, что это почти наверняка осколок метеорита, очень похожий состав. Не буду вас напрягать химией, но я ему верю.
- А камень?
- Это был чёрный опал. Камень чёрной магии и оккультизма. В Древней Греции его называли слёзами Зевса, которые он ронял на землю от радости после победы над титанами. Из-за сильной энергетики камень использовали, как оберег от порчи и чёрной магии. В некоторых культурах бытует мнение, что благодаря чёрному минералу в человеке развивается способность к оккультизму. А ещё его использовали в приготовлении ядов.
- Красивые легенды. И что дальше?
- Я положил его в свой личный сейф в этой квартире, и на время оставил в покое. Но он не оставил в покое меня.
- Это как?
Роман сжал виски пальцами, и закрутил головой, как от боли.
- Вам плохо? - участливо спросила Рея
- Голова...она просто раскалывается...всегда так...перед сеансом.
- Что? Каким сеансом?
- Милая Рия, простите меня, пожалуйста, за поздний вызов и…
- Да говорите же уже!
- В общем, я стал плохо спать. Мне снились какие-то подземелья, тёмные храмы, факелы, лица.
- Давно? После того, как вы взяли брошь? - догадалась вдруг Рия.
- Да. Порой сны были ярко эротичными, мистическими и жестокими.
- Так выбросьте этот артефакт!
- Нет, теперь уже поздно. Он настроился на меня, на мою энергетику, и уничтожение его ничего не даст, тут задействованы более грозные оккультные силы.
- И что делать?
- В ночь полнолуния мне снится всегда один и тот же сон. Я занимаюсь любовью на черном камне, покрытом кровавым покрывалом, под взглядами странных лиц в ужасных масках. Просыпаюсь полностью опустошенным и мокрым… Женщин у меня практически не бывает. После ухода жены я так и не связывался ни с кем надолго. Но это...это было ужасно, омерзительно...но так реально… и прекрасно.
- А зачем вы мне это рассказываете?
- Дело в том...в общем...не знаю, как сказать даже.
- Опять вы за своё!
- Хорошо! Этой женщиной были вы!
Рия замерла в растерянности и в полном смятении. Не такой виделась ей встреча с понравившемся мужчиной, и уж, конечно, не такой первая ночь.
- Как я? Вы уверены?
- Абсолютно! Представьте, что ощутил я, увидев вас в редакции!
- Кажется, я понимаю...вот откуда такой интерес ко мне!
- Да...но только в самом начале. А потом...потом, когда я узнал вас получше. В общем, мне трудно говорить, но я полюбил вас, мне так кажется. Не знаю, в общем, я боролся с собой как мог, не встречался с вами, пытался оградить...но…
- Но что? - сказать, что Рия была рассержена, это ничего не сказать. Она была разъярена, как ведьма. Ноздри её раздувались, глаза метали молнии. Втянуть её в какую-то мистическую историю? Ну, нет, сейчас она покажет этому… Но, взглянув на Романа, на мощный торс, повисшие мускулистые руки, потухшие синие глаза… В общем, она немного успокоилась, и кивнула поникшему археологу, ожидавшему взрыва негодования. Тот глубоко вздохнул и продолжил тихим, ломким голосом, так не похожим на его обычный густой баритон.
- Камень, тот чёрный опал с красными звёздочками внутри, он не отпускал… Он приходил ко мне каждую ночь, а в полнолуние просто заполнял меня всего. Он зажигался странным светом, втягивал меня в пучину страсти и отчаяния, и я никак не мог выпутаться, куда бы не уезжал от него. Хотел выбросить на дно реки, но понял, и это не спасёт, когда…
- И что же когда? - железным голосом спросила Рия.
- В прошлое полнолуние мне пришло откровение, жрец того храма, где...в общем, он заговорил, и сказал, что отпустит меня, если я, то есть мы...исполним древний ритуал. Воссоединимся у них на виду, на столе храма, вы и я. Одному мне нечего делать, я должен найти вас, привести к опалу в ночь полнолуния, точнее в полночь, и перенесёмся туда… А потом вернёмся...Если всё будет исполнено... я буду свободен, а камень утратит силу и навсегда исчезнет.
Рия судорожно всхлипнула, закрыла руками лицо и застыла на стуле. Эмоции переполняли её, страх перед испытанием, ужас перед лицами в масках, которые она практически ясно увидела во время рассказа Романа, омерзение от занятий любовью перед свидетелями, и...предвкушением чего-то непознанного, яркого и мистического. Всё это вместе навалилось на неё, а Роман сидел и смотрел на неё своими синющими глазами, в неровном свете свечей казавшимися прозрачными…
Наконец, она решилась, глубоко вздохнув, и гордо откинув голову назад.
- Несите свою брошь, сейчас же, я согласна, - хриплым от  волнения голосом почти прокричала Рия, - ну же, пока я не передумала!
Судорожно всхлипнув, Роман вскочил, и почти бегом отправился к встроенному сейфу.
Брошь оказалась именно такой, как описывал он, чёрный металл с какими-то непонятными рисунками, а в центре овальный камень, блиставший таинственными кровавыми звёздочками. Они плыли внутри опала, переливались и завораживали. Роман что-то говорил о том, какая она сильная женщина, и как он её любит, но Рия почти не воспринимала его слова, красные брызги её заворожили, заколдовали, унесли…
А, когда глаза открылись, всё поплыло, завертелось… Лицо Романа с открытым ртом, кровавые звёзды, отблески свечей… Рия снова закрыла глаза, отдавшись круговороту и перестав сопротивляться. Через некоторое время всё успокоилось, и женщина осторожно начала приоткрывать глаза, опустив голову. Картина открывалась нереальная.
Тёмные каменные плиты неприятно холодили ступни её голых ног. «Вот как, одежды мне вовсе не оставили, а здесь прохладно,» - подумала Рия, переминаясь с ноги на ногу. Спёртый воздух явного подземелья, неяркий свет множества факелов, огромный ритуальный стол из черного камня. И никого… Хотя нет… Она оглянулась, чуть сзади стоял такой же голый Роман, с растерянным видом оглядывающийся и пытающийся отвести свой взгляд от её наготы. Он прикрывал обеими руками своё причинное место, но глаза горели синим огнём. Какое тело всё-таки у него, как у древнегреческого атлета. Мощные бугристые плечи, торс борца, сильные мускулистые ноги — просто Геркулес.
Почти помимо её воли, сладкая истома в нижней части живота окутала Рию. Её соски тут же напряглись, а небольшие, но приятные груди налились, губы приоткрылись. Она хотела этого странного мужчину, хотела касаться его, хотела всего, хотела до безумия… И он… Он не зря сдерживал руками своего бойца. Тот выпирал, не смотря на все усилия, скрыть полностью такого красавца не удавалось.
Но тут вдруг послышался резкий и тугой гул барабана, ещё один, и ещё. Три удара. Внезапно вспыхнул огромный канделябр над ритуальным столом. О, сколько свечей, десятки. Стало светло, как в операционной, но и этого было мало. А в это время появилась откуда-то сзади девушка в накидке и расстелила на камне стола большое и плотное на вид кроваво-красное полотно с золотыми узорами. Затем девушка сняла со стены один из факелов и зажгла ароматические светильники в нишах стен. И так же, без звука, исчезла.
Сладкий, одуряюще-наркотический запах растёкся по залу. Курящиеся светильники были повсюду. Как-то медленно, но неудержимо, голова Рии куда-то поплыла. Руки, прикрывающие промежность, опустились, и она застыла в позе статуи, заметив краем глаза, что и Роман тоже застыл. Руки его по бокам, и торчащий ствол угрожающе покачивался. «Какой же он красавец, - успела подумать Рия, - такой большой, крепкий и...»
Додумать ей не дали. В зал один за другим стали входить люди, много людей, мужчины и женщины, все в ужасающих масках и богато украшенных одеждах, все в золоте и драгоценных камнях. А маски…да просто разгул дикой фантазии. Рога, клыки, оскалы, ни одного повторения, но все страшные и какие-то явно стилизованные под чудищ из сюрреалистических снов. Все они распределились вокруг стола. «Жертвенного стола,» - обреченно подумалось Рие.
Из толпы масок выдвинулась самая омерзительная, карлик с огромным горбом. В руках, скорее в лапах с длинными крючковатыми пальцами с острыми когтями, два золотых кубка. Рия взяла один двумя руками. Тяжелый… По запаху красное вино с пряностями, и по вкусу… Пить хотелось до безумия, и Рия выпила до дна. Толпа радостно взвыла. Тепло ударило сразу. Вино, если это было вино, оказалось крепким и пряным. Ножки её стали почти ватными, она даже покачнулась. А где же Роман?
Да вот и он, допивает свой кубок. Тоже до дна. Переворачивает одной рукой, какой же он сильный… Желание ударило резко и невыносимо сладко. На гнущихся ножках Рия подбежала к Роману и, поднявшись на цыпочки, поцеловала его, ярко, сочно, в засос. Толпа уже просто визжала, но им было всё-равно. Они наслаждались друг другом стоя.
Крепкий член Романа мешал сильнее прижаться к нему. Тогда Рия схватилась за него рукой и потащила к странному ложу из черного камня с красной накидкой. Ничего не существовало для них. Роман целовал её страстно, губы, шейку, щёки, куда попадал, а Рия откинулась на холодном камне и прижимала к себе его мощное орудие…
Первый оргазм накрыл её сразу, как только Роман вошёл… Резко, мощно и сочно. Рия выгнула спину, судорожно сжала ножки и оросила красную пелену своими каплями, пробившими даже крепкую преграду. Она кричала, выла толпа, но ей было всё-равно, ей хотелось ещё, ещё и ещё…
Да, так, сильно, до дна, резко и откровенно… Рия не чувствовала ничего вокруг, только полную наполненность и жаркое движение крепкого мужского члена. Ничего больше не волновало её, ничего было не нужно, только он и только сейчас. Да, ещё… Она уже просто кричала в голос, не видя, что карлик опять подошел к жертвенному столу и положил с края ту самую брошь с опалом.
И опять всё взорвалось у неё внутри, ножки подогнулись, круг тепла и света накрыл её удушливой волной. Сил кричать уже не было, и она только хрипло стонала, и просила Романа: «Ещё...» И тот работал, как отбойный молоток, резко, с напором и огромным наслаждением вонзаясь в её плоть своим орудием. И вот, наконец, и его накрыло, и Рия включилась вслед, почти одновременно… И вдруг всё пропало, темнота, водоворот...и никто из них не увидел, как на мелкие кусочки разлетелся ненавистный чёрный опал в броши.
Они не видели ничего, кружась в пустоте, они были вместе, слились в жарких объятиях, и очнулись только через некоторое время на полу, в комнате Романа. С видимым сожалением, её мужчина вынул свой меч из её жаркой пещерки, выпустив наружу струйки их общих соков. Рия выдохнула, и с трудом поднялась на ноги.
Всё на столе и вокруг было таким же, кроме одного. В чёрной броши не было камня, никакого, зияло только небольшое овальное отверстие, а кругом мелкие осколки. «Артефакт разрядился и больше над нами не властен», - поняли оба, и счастливо улыбнулись друг другу. И Рия, вдруг поняв суть, произнесла убеждённо: «Теперь я знаю, кто лежал обнявшись в том кургане. Это были мы с тобой!» И Роман ей кивнул, чуть подумав: « И мы возродились...»
А затем Рия подошла к счастливому Роману, приобняла за мускулистый торс, и повела в спальню. А по дороге шептала ему на ушко: «Мы справились, но наша ночь ещё только начинается...»