Воспоминания об одном Новом годе

Всю ночь в коридоре скрипела половица. Мама с бабушкой спали на диване. Я, зарывшись в одеяло, лежал на перине и смотрел на синий четырехугольник на стене который отбрасывало старое зеркальце для бритья стоявшее на комоде. Я боялся подойти и перевернуть его. В соседней комнате умирал мой дед.
-Как ты думаешь, дедушка поправиться?- спросила меня мама, подойдя к письменному столу за которым я вырезал рубашку для резинового медвежонка  с обгрызенным носом.
Я обнял ее и поцеловал в щеку.
-Жаль что ребятам своим не поможешь,- крикнул из комнаты отец.- Завтра, вроде, вы с Калининской  должны играть.
Короткий январский день. Ранние сумерки. В проходе «Икаруса» не тает снег.
-В Новгородке долго стоять не будем,- сказал водитель. - Соляра летняя.
Где-то между Лугой и Псковом я заснул. Мне приснилась девочка которую я видел в Инженерном замке куда мы с классом, перед Новым годом, ходили на экскурсию. У нее было лицо взрослой женщины. Весь ее лоб был в морщинах. Она подошла ко мне, взяла за руку и стала тянуть к себе. Я резко отдернул руку. Не отводя от меня своих глаз, она подошла к окну и закрыла лицо руками.
-Вовремя,- вздохнув, сказала бабушка, отряхивая калоши от снега,- Ночью наверное. Уже не хрипит.
От хлопка закрывающейся двери я вздрогнул и проснулся.
-Аль, погляди, умерши лежит,- переходя на шепот, сказала бабушка.
По мне струился пот. Мне было очень холодно. Я дрожал.
-Не гони,- указывала бабушка маме. - Погоди чуть-чуть. Ну, давай.
Я подошел и заглянул в дедовскую комнату. На стуле у шкафа стоял таз. Дед лежал голый на кровати. Вдруг его живот напрягся, он выгнулся и обмяк.
-Как будто вздохнул,- сказала мама.
Бабушка намочила тряпку и обернулась.
-Марш в комнату.
Были новогодние праздники  и только благодаря тому что мой дядя был директором ПТУ нам удалось раздобыть гроб. Бело-желтый ящик внесли с мороза и поставили у печки. Через несколько минут под ним образовалась серая лужа. Комнату заполнил кисловато-сладкий запах свежего дерева.
-Вот, погляди, как хоронят ветеранов,- выгребая из гроба опилки, кряхтела бабушка.
Следующей ночью я остался у тетки.
-Когда будут прощаться,- наставляла  меня утром тетя Люда,- ты подойди и попроси у дедушки прощения.
Потом она встала, одернула юбку и обернувшись, сказала.
-Мне-то поцеловать его надо. Знаешь как боюсь. Он  когда мне сниться,  то как будто поймать меня хочет. А я убегаю. Боюсь что схватит.
К вечеру похолодало и пошел снег. На поминках, я с соседскими девчонками,  прибегал в комнату греться у печки. Отец Степана, парнишка который летом всегда мои песочные крепости топтал, говорил:
-Да идите вы на улицу играйте.
Через год его жена в лесу пропадет.
На следующий день бабушка повела меня на горку. Она пыталась меня развеселить, а может просто сама немного забыться. Мы стояли на площади и разглядывали кричащих и визжащих детей.
-Хочешь Каркушу покажу? – спросила меня бабушка.
Я не глядя на нее кивнул.
Мы подошли к ларьку «Союзпечать», она взяла меня на руки и прошептала:
-Вон на продавщицу глянь.
Вечером пришла соседка и сказала, что у третьей школы замерзшего мужика нашли.
Утром на вокзале, провожая нас с мамой, моя сестра в деталях рассказала мне про замерзшего мужика. Это был сторож с лесопилки. Еще она сказала, что когда его нашли, он был весь покрыт тонким слоя льда как хрусталем. Они с подругой Дычей назвали его «Хрустальный мужик».
На Обводном канале нас встречал отец. По дороге мама рассказывала ему как все прошло.
-Ну что,  тринадцатый номер, - глядя на меня в зеркало заднего вида, сказал отец. - Через месяц «Гарлем Глоброттерс» приезжают.
Ночью я ворочался и ни как не мог заснуть. Я лежал на спине и смотрел на причудливые тени, то появляющиеся, то  исчезающие в полоске желтого света падающего в коридор из кухни.
В комнату вошла мама.
-Ты что не спишь?
-Мам,- прошептал я,- ты про «Хрустального мужика» слышала?
Она  присела рядом со мной и поправив одеяло сказала:
-Запомни, живых бояться надо.
Под шум бегущей на кухне воды я уснул.