Разочарование

      — Какое будешь мороженое? — он смотрит на меня своими великолепными светящимися голубыми глазами. Здесь, в тени палатки с охладительными напитками, его черты лица почти не разглядишь, но этот блеск — совершенно другое дело.

      — Фруктовый лёд, пожалуйста… Любой, — отвечаю почти не задумываясь.

      Он ослепительно, как мне кажется, улыбается и, отворачиваясь, говорит:

      — Не думал, что кто-то его любит, — достаёт свой бумажник из широких штанин по колено.

      — Почему?

      — Это же просто вода со вкусом сока. Что в нём такого? — с ним не хочется спорить. Он слишком обаятельный. И он опять улыбается… Почему я забываю обо всем, что происходит вокруг?

      — А… Не смей платить за меня! У меня есть… — я не успела договорить, как он хватает меня за предплечье и отводит в сторону.

      — Тс… Всё нормально. Я угощаю, — протягивает мне холодную арбузную сосульку в обёртке.

      Можно подумать, это самый добрый человек на свете. Ага, как же. И опять улыбается… Да что такое?

      Он жестом говорит мне идти за ним, и только сейчас я осознаю, что мы идем на крытый каток… Летом. Каждый день у него получается придумать что-то новое.

      Например, почти три месяца назад, когда мы только познакомились, он отвёл меня к ближайшей реке, чтобы прокатиться на водных лыжах. С самого начала он управлял мной: я постоянно улыбалась, когда в любое другое время для этого не находилось даже повода. Мне показалось, что это лето будет каким-то особенным. Хотя бы потому, что я никогда не каталась летом на лыжах, а зимой мне казалось это наискучнейшим занятием. Он откуда-то раздобыл гидроцикл, прицепил трос и, сев за управление, попросил меня крепко держаться, когда я надела лыжи. Сказать, что у меня остановилось сердце, значит, ничего не сказать. Мне кажется, мои крики было слышно за несколько километров.

      Вечером в тот же день он рассказал о себе: он не намного старше меня, но иногда создавалось впечатление, что он знает так много, словно уже давно живет на этом свете. Или, бывало, мне на минуту покажется, что он эдак лет на десять младше меня… А всё потому, что его увлечения были по-настоящему дикими. Даже эти лыжи… Я считала, что это развлечение богатых дяденек, ведь разумному человеку такое не придет в голову. А он просто взял всё это напрокат и за один день поменял всё моё представление о летнем отдыхе, а заодно и о некоторых людях.

      Он рассказал, что недавно закончил университет, и на данный момент ищет постоянную работу, иногда где-нибудь подрабатывая: к примеру, следит за детьми на аттракционах, или разносит еду в ресторане… И много, много путешествует, откладывая деньги и рассчитывая расходы.

      После того дня с водными лыжами мой новый знакомый пригласил меня посетить кинотеатр под открытым небом. Я незамедлительно согласилась, так как с ним даже скучная премьера какого-нибудь кино была самым настоящим праздником. Я убедилась в этом, когда, во-первых, фильм оказался одним из самых запоминающихся, а во-вторых… Он постоянно шутил над персонажами. Не со злобой, а с такой тонкой иронией, что тебе начинает нравится именно человек, рассказывающий всё это, а происходящее на экране и вовсе перестаёт интересовать… Его шутки не отвлекали от просмотра. Более того: они были к месту, он вставлял их по интуиции, но господи… Спустя некоторое время я до сих пор смеюсь над ними, а каждое его слово можно разобрать на цитаты…

      Однажды утром он вытащил меня на крышу моего загородного домика, чтобы угостить завтраком. Это был банановый сплит с клубникой… Я ещё долго не могла понять, как он угадал, а позже всё-таки раскроет тайну:

      — Я сам его люблю…

      Он говорил это не самовлюблённо или эгоистично, а застенчиво и как-то смущённо…
Днем мы устроили перестрелку на водных пистолетах. Мне остаётся только угадывать, откуда он их взял. Я долго стеснялась того, что моя одежда промокла насквозь и было замечательно видно нижнее бельё… Только он не делал из этого трагедии и почти не смотрел. Как будто бы ему было всё равно. Честно? Я ожидала совсем другой реакции, но ту борьбу я выиграла, так что неприятное ощущение быстро забылось.

      Вечером нам очень повезло: мы развели костёр, и каждый из нас по несколько раз прыгал через него. Я боялась, боялась обжечься… Но его светящаяся улыбка придавала мне сил, и я не могла отступить. А его подвижное и, казалось, совсем невесомое тело легко создавало толчок и огибало сверкающие капли огня. Он казался по-настоящему счастливым. И я была горда тем, что, возможно, я и есть причина этого счастья…

      Он попросил меня вообще не заходить в интернет, а ему самому иногда кто-то звонил, из-за чего он начинал светиться еще сильнее. Я не смогла узнать причину, и я… просто старалась не обращать на это внимание.

      — Какой у тебя размер обуви? — резко вырывает меня из воспоминаний. Наверное, я сейчас выгляжу какой-то умственно отсталой, а всё из-за кого?

      — Тридцать восьмой, кажется, — кивает и оплачивает прокат, поправляя пушистую чёлку, к которой я так хотела бы прикоснуться…

      А два месяца назад он специально для меня устроил турнир по бадминтону. Вначале я отнекивалась, как могла, ибо всем сердцем возненавидела эту игру ещё в детстве — тогда я из-за воланчика чуть не лишилась глаза. Но он настаивал, а я не смогла отказать. Снова.

      Всё прошло более, чем хорошо. Разумеется, он выиграл, но подарил мне захватывающие эмоции игры, которые, как наркотик, хочется испытывать раз за разом: возбуждение и наслаждение от очередного удара. Где-то на закате он отвёл меня к бассейну, который был у него во дворике. Он не умел плавать, так что мне пришлось его научить. Вначале было всё спокойно, но как только он не чувствовал дна под ногами, начинал пищать и звать на помощь. Как самый настоящий герой, я спешила его спасти, и ещё долго смеялась над его реакцией. Он самый настоящий мазохист. Но именно тогда я чувствовала себя самой счастливой на свете.

      Через несколько дней после нашего увлекательного урока плавания мы устроили соревнование на скорость. Но это был не бег, и даже не чтение речитатива, а… Поедание мороженого! Да, именно его. Он не научился плавать, но зато выиграл меня в этом соревновании, а у меня ещё несколько дней болели зубы… Я не пожалела, потому что это было первое соревнование, где понравилось проигрывать. А он заслужил победу.
В тот же день, чтобы хоть как-то отвлечься от боли, он повёз меня в поле, не сказав заранее, зачем. Как позже выяснилось, ему просто хотелось посмотреть на раскрывающиеся к вечеру цветы… Мы доехали до разноцветной поляны на велосипедах, облокотив их на ствол старого дуба. Он не терял ни минуты: бежал, смеялся и срывал цветы, собирая из них букет. Я наблюдала за ним и, когда он, в определённый момент закончил, спросила:

      — А кому это? Для себя?

      — Нет… — он задумался, даже показалось, что он погрустнел… Отвёл глаза в сторону, взглянул на небо, вздохнул, и протянул букет мне, — держи.

      Он улыбнулся. Но не так, как это бывает обычно. Он был растерян…

      — Спасибо… — мне было приятно, но грустно, что всё это было как-то неправильно…

      — Поехали, — он сказал почти шёпотом, и даже не подождал, когда я добегу своего велосипеда. Уехал, не оборачиваясь.

      Я хотела спросить его насчёт этого странного поведения, но его прежняя улыбка заставляла всё встать на прежние места. Я забыла, но неприятный осадок остался.

      — Пошли, не застревай! — он хихикает, уже во второй раз вырывая из дымки воспоминаний. Неожиданно для себя понимаю, что он взял меня за руку… Жаль, что она в тёплой перчатке, и я не могу почувствовать его настоящее тепло.

      На его русых волосах покоятся синие наушники, предостерегающие от холода. Снаружи плюс тридцать, но крытому катку законы природы не писаны: здесь где-то плюс пять градусов тепла по цельсию. И прямо сейчас он тянет меня вперёд, а я вижу, что мы практически не опоздали: людей только начали запускать, а некоторые уже катаются.
Задумываюсь: где наши вещи? А, он положил их в ящик и закрыл на ключ… Всё в порядке.
Осторожно ступаю на слишком гладкую застывшую водную поверхность. Заново залитый каток — пытка для неуклюжих, таких, как я.

      — Смелее, давай, — в который раз берет за руку, и откуда-то берется смелость. Шаг, ещё один, и я уже чувствую себя фигуристкой мирового уровня.

      Месяц назад мы пошли на аттракционы… Знаете, я думала, что это будет типичной любовной историей: мы покатаемся на колесе обозрения и кто-то из нас признается в любви… Мой приятель не то чтобы удивил, поверг меня в растерянность: мы пойдем кататься на пирате! Это такая штуковина, которая похожа на судно корабля, только качается из стороны в сторону на огромной скорости! Мы были одни на этом корабле… Мне казалось, что мы одни на этом свете. Я боялась, что меня затошнит. Однако, было весело. Более чем. Я еще раз увидела его улыбку. Ту самую, из-за которой однажды почувствовала себя живой.

      Спустя две недели после безудержного веселья в парке аттракционов мы отправились на флешмоб — фестиваль красок около городской дороги. Раньше я осторожно относилась к подобному роду развлечений, но из-за дорогого товарища мне пришлось быстро разубедиться в этом. Прошёл час, потом ещё один, а моя одежда стала розовой с зеленую точку, на спине, кажется, проглядывали синие полосы, и я даже не могла представить, в каком ужасе находилось моё лицо. Ему шла даже эта краска — язык был ярко-желтый, на лбу были красно-оранжевые пятна, а русые волосы были совсем не русыми, а… фиолетовыми. Тот день можно было занести в список самых весёлых в моей жизни. Однозначно.

      Во время этого фестиваля проходил и какой-то концерт. Исполнители совсем неизвестные, но какую исполняли музыку… Если бы ведущий не называл их название, все бы так и думали, что эти исполнители довольно знаменитые… Я была настолько счастлива, что всё казалось легким, светлым и тёплым…

      …Как и рука, держащая прямо сейчас меня на катке. Стоило только обратить на это внимание, как он одёрнул её и начал выполнять какие-то пируэты… Всякие прыжки, вращения и спирали, всё время улыбаясь, когда, казалось, он упадёт. Я не могу им не восхищаться. В моих глазах всё это время он казался идеальным человеком. Даже то, что он не умел плавать, казалось совершенно нормальным… Это неидеальные люди умеют. Мне хотелось бы стать для него самым близким человеком.

      Вчера он вновь потащил меня на крышу, только уже своего дома. Я ничего не ждала — мне казалось, что он придумает в очередной раз что-то удивительное. Ничего не было, но время прошло незаметно… Я собиралась с силами признаться… В чём? В чём-то, прежде всего, себе. А он лишь сказал:

      — Посмотри на звёзды, — та же улыбка. Те же сверкающие глаза. Та же неаккуратно убранная челка.

      — Да… Красиво… — только они не волновали меня. Я думала совершенно о другом. Разные картинки — исходы — признания заставляли бурлить кровь и кидали в жар.
Мне показалось, что я заболеваю.

      Ему вновь кто-то позвонил, и он оставил меня в одиночестве. Он менялся прямо на глазах: его движения становились хаотичными, он чуть не плакал от радости. А после разговора еще несколько минут отправлял кому-то сообщения.

      Если я чувствовала себя счастливой, то в тот момент мне показалось, что он был счастливее меня в тысячи раз.

      Я не решилась лезть не в своё дело, и просто осторожно обратила на себя внимание, дотронувшись до тонких, горячих пальцев. Он смотрел на меня немного безумно, но вскоре пришёл в себя, и сказал:

      — Загадай желание.

      Я зажмурила глаза, когда увидела падающую звезду. Всё произошло в одно мгновение, а он поинтересовался:

      — Что загадала?

      — Нельзя говорить, иначе не сбудется! — я рассмеялась, и он вместе со мной.

      — А ты?

      — Мне нечего желать. У меня есть всё, что я хочу.

      В какой-то момент я ему позавидовала. Я всего лишь хотела, чтобы это лето никогда не заканчивалось.

      …Как не заканчивалось и наше развлечение на катке. Время подходило к концу. Оставалось всего десять минут до конца, а я не видела перед собой ничего, кроме многочисленных воспоминаний, не чувствовала ничего, кроме теплой руки, и не слышала ничего, кроме такого единственного, как будто бы родного смеха. Укол печали кольнул куда-то в самую плоть, во все внутренности разом. Мне захотелось признаться прямо здесь, сейчас… Я не могу перебороть себя, не могу набраться смелости. В этом мне не сможет помочь даже человек, который всё это время и двигал меня на всякие взбалмошные поступки. Решение надо принять самой.

      Я открывала было рот, но тут же замолкала снова. Что-то не давало мне… Я боялась. Страх неприязни одолевал меня с каждой секундой. А что, если… Даже думать не буду. Я так надеюсь, что это взаимно.

      На следующий день я уже решилась сделать это. Прямо сейчас набираю знакомый номер и звучит автоответчик. Сбрасываю. А мне тут же перезванивают.

      — Привет… Я хотела…

      — Доброе утро! Не рановато встала?

      — Знаешь, нам надо встретиться… Мне надо сказать…

      — А, я не смогу сегодня. У меня свидание со своим парнем. А что ты хотела?

      Немая сцена. Я ещё в большем недоумении, чем бывает обычно.

      — Как… С кем? С парнем?

      — Ага. Это же он мне постоянно звонил и писал. Ну ладно, до скорого! Звони, если что!

      Гудки. Еще гудки. А я пытаюсь понять, как одно-единственное происшествие может перечеркнуть всё представление о человеке.