За полчаса до одиночества

   – Мама, – послышался в трубке  журчащий голос  Лены, – я не могу с тобой встретить Новый год. Мы с Валерой уезжаем в Питер. Уже билеты на самолет купили.
    – Как это так? – растерялась Валентина Сергеевна. – Что случилось? Мы же договаривались.
    – Ничего не случилось, мама, – поспешила успокоить дочь. – Просто мы так решили. Я и Валера.
    – Постой, постой, – у Валентины  Сергеевны от неожиданности перехватило дыхание. – Ты…ты…то есть вы…Как это так? Ты же…
    – Мама, ну, что ты так распсиховалась? Успокойся. Я же говорю: «Мы так решили».
    – А я? – упавшим голосом спросила мать. – А как же я? Значит, мне одной встречать Новый год? Совсем одной?
    – Почему же одной? С Витей.
   – Твой брат, доченька, едет за Волгу со своей девушкой. Они там с друзьями будут встречать. В какой-то охотничьей заимке.
   – Мама…
   – Что, мама? Что, мама? – начала сердиться Валентина Сергеевна. – Маму, значит, можно бросать?
   – Но мы же тебя не бросаем. Просто ситуация такая сложилась. Я же не могу отказать Валере. Он уже номера в гостинице забронировал.
    Валентина Сергеевна вздохнула.
    – Когда вылетаете?
    – Тридцать первого.  Сначала устроимся в гостинице, а потом поедем в Стрельню. Там и встретим Новый год.
    – С кем?
    – Ну, там собирается целая кампания, в основном друзья-однокурсники Валеры.
    – Ну, что ж, – упавшим голосом сказала Валентина Сергеевна. – Раз вы так решили…что я могу поделать? Придется одной встречать Новый год.
    – Почему одной? Позвони тете Лиде. Они наверняка будут дома. Поедешь к ним…
    – Тете Лиде, тете Лиде, – начала выходить из себя Валентина Сергеевна. – Я, что, бездомная, чтобы напрашиваться к кому-то в гости?
   – Но она же не чужая, – попыталась успокоить мать Лена. – Она – твоя сестра. Родной человек.
    Валентина Сергеевна всхлипнула.
   – Вы для меня родные: ты и Витя. С кем мне, как не с вами, встретить Новый год? Ответь!
   – Мама, я все сказала. Прости, но…ничего изменить нельзя. Ты пойми: у меня, можно сказать, уже своя семья. Я же сказала: в феврале мы поженимся. Уже заявление в ЗАГС отнесли. Так что, пока…Ты не расстраивайся: мы, как только прилетим из Питера, сразу приедем к тебе. Пока, мамуля!
   «Не расстраивайся», – подумала про себя Валентина Сергеевна. – Легко сказать. Оказаться одной… В сорок пять лет. За что такое наказание?»
    Она вдруг представила новогодний стол: салаты, мясо по-французски, грибы маринованные, шампанское. И на все это – всего лишь один нож, одна вилка и один бокал. Перед глазами Валентины Сергеевны настолько наглядно предстала эта картина, безжалостная в своей реальности и неизбежности, что она бессильно опустилась на диван.

    Валентина Сергеевна развелась с мужем девять  лет назад, когда дети еще учились в школе.  Как ни странно и Витя, и Лена не стали осуждать мать. Возможно, они уже тогда своим подростковым умом понимали, что если папа каждую неделю, как минимум два раза  возвращается домой после полуночи, никакие  ссылки на сверхурочную работу, не могут служить оправданием.
    Вот и пришлось Валентине одной поднимать сына и дочь.  Только тогда, когда они немного встали на ноги – окончили институт, устроились на работу – она позволила себе оглядываться на улице по сторонам и посещать салон красоты.         
   Первым мужчиной в разведенной жизни Валентины стал Эдик или, как он представился ей на одном из корпоративных вечеров, куда ее почти насильно  затащила сестра Лида, Эдурад Владиленович.
   Они встречались всего год, но потом расстались. Эдик умолял ее одуматься, даже вставал  на колени, но Валентина была непреклонна – все, хватит! Эдик искренне недоумевал, почему она хочет порвать с ним отношения, но ответа так и не дождался. Может, такая бескомпромиссность со стороны любимой женщины, действительно, выглядела жесткой и неоправданной – и это Валентина прекрасно понимала, но как, какими словами объяснить мерзость, когда видишь, как у твоего мужчины, которому открыла сердце, трясутся, как студень, губы, трясутся руки, когда он рассчитывается за ужин в ресторане?
    После появился Николай. Случайно появился.
    Валентина Сергеевна весной захотела обшить балкон еврорейкой и заменить пластиковые окна на деревянные, чтобы во время жары в квартире не пахло химией. Позвонила по телефону и уже после обеда к ней приехали два парня. Все обмерили, назвали цену. Через три дня все было готово.  Когда Валентина Сергеевна рассчитывалась с ребятами, подъехал их начальник. На вид он был средних лет, среднего роста, одним словом, мужчина как мужчина – ничего примечательного, чтобы можно было схватиться за сердце и сказать про себя: «Ах»!
    Но…
    Николай придирчивым взглядом осмотрел балкон, потрогал окна и ткнул пальцем:
    – Это что? А это? Переделать! Немедленно!
   Валентина Сергеевна от неожиданности сначала опешила, потом кинулась защищать ребят, но Николай сказал, как отрезал:
   – Мужчина – он везде должен быть мужчиной, тем более по отношению к женщине. Делать-так, надо делать, как положено! Не ради денег, а как велит совесть!
    Потом ребята заменили батареи отопления, унитаз, электророзетки и даже входную дверь. И все это время их по несколько раз в день посещал Николай, часто оставаясь на ночь.
    Первой что-то неладное заподозрила Лена.
    – У тебя с ним серьезные отношения? – спросила она маму.
    – Как тебе сказать? – растерялась Валентина Сергеевна. – Вроде, да.
   – И он не женат? – недоверчиво спросила дочь.
   – Да. Говорит, жил в гражданском браке. Детей вроде нет.
   – И ты ему веришь?
   – Я с ним себя чувствую защищенной, – уклонилась от ответа Валентина Сергеевна.  – Впервые в жизни у меня появилось ощущение, что я за крепкой стеной.
    Лена укоризненно покачал головой.
   – Мама, а ты видела его глаза?
   – Какие  глаза? – удивилась Валентина Сергеевна. – Ты о чем, дочка? Я что-то не пойму…
   – Ты не обратила внимание, как его глаза бегают? – продолжала наседать Лена. – Прежде чем ответить, он раза три обязательно шыркнет туда-сюда взглядом. К тому же он - позер!
   Валентина Сергеевна уже начала злиться.
   – Ну и что? 
   Лена жестко посмотрела на мать.
   – А то, что твой Николай – нечестный человек! Он тебя обманет. Если не сегодня, так завтра.
   Валентина Сергеевна тогда не на шутку обиделась на дочь. Она решила не обращать внимания на ее слова. Но не получилось…
   Глаза Николая, оказалось, действительно бегали. «Ну, и что? – утешала сама себя Валентина Сергеевна. – Что в этом плохого»? Но как она ни старалась,  семена сомнения, посеянные дочерью, начали давать всходы. Откуда-то появилось чувство раздражения, недоверия, которые, как метастазы,  все разрастались и разрастались. Под конец Валентина Сергеевна не выдержала и сказала сама себе: «Все! Хватит!»               

   И вот теперь ей одной приходится встречать Новый год. Да, хуже наказания для женщины трудно придумать. Ну, чем она заслужила его? За какие грехи? Что она не так сделала в жизни?
   Вот, наступит Новый год. Недолго осталось ждать – всего два дня. Вот, сядет она за стол. Одна…Вот, выпьет бокал шампанского. А дальше? Что дальше? Да, чуть не забыла! Ей же будут звонить, поздравлять! И кончено же, спросят, а с кем она встречает Новый год? И что ответить? А вдруг она не выдержит и расплачется? Нет, чего-чего, а плакать ни в коем случае нельзя. Она же сильная женщина, вон, каких детей вырастила? Умных, самодостаточных… Нет, плакать нельзя. Надо порепетировать.   
    Валентина Сергеевна взяла трубку, села напротив зеркала, набрала в легкие  как можно больше воздуха, будто собралась нырнуть в бездну.
   – Алла, Валя! – старясь подражать голосу Лиды, сказала она. – С Новым годом!  Ты с кем встречаешь Новый год?
   Валентина Сергеевна выгнула стройную спину и взглянула на себя зеркало. «А я ничего! Хороша!» – промелькнуло в голове. И это ей придало силы.
   – А я, сестрица, нынче решила одна встретить Новый год. Знаешь, как хорошо!  Не надо бегать из кухни в зал, не надо ничего доставать из духовки, не надо гостям угождать. Сиди и балдей! Да смотри телевизор! Лафа! Л-лафа…л-л-л-афа.
    Как ни крепилась Валентина Сергеевна, но слезы полились рекой. Она теперь не сдерживала себя – плакала и плакала. Ей казалось, что она плачет не только за себя, но и за всех женщин, которые будут встречать Новый год одни. Без мужей, без друзей, без детей… «За что такое наказание? За что? – снова и снова повторяла Валентина Сергеевна про себя.
    Ее взгляд упал на красочный календарь, висящий на стене. На нем остался  лишь один лист – последний, оттого календарь казался тощим и жалким.  И ему осталось висеть еще два дня. А потом она его выкинет. Выкинет без сожаления, как ненужную вещь. Так бывает и с людьми.
   От этих дум Валентине Сергеевне  стало не по себе, и она решил сходить в магазин за продуктами.

   В «Пятерочке», как ни странно, народу было мало. В другой раз Валентина Сергеевна порадовалась бы, но только не сейчас – ей почему-то не хотелось так быстро возвращаться  домой.  Но делать нечего, магазин – не увеселительное заведение,  долго не походишь и тем более не посидишь.
    Когда она  с пакетом вышла на улицу, чуть не наступила на собаку, которая каким-то образом оказалась возле дверей.
   – Ой, песик? Ты откуда? Я тебя не ушибла? – нагнувшись, по-чеховски спросила она.
   Собака подняла морду. Только теперь Валентина Сергеевна, разглядела, что песик был не таким уж маленьким, как ей показалось сначала.
   – Где ж твой хозяин? Да ты, я вижу, совсем замерзла. Ах, ты моя бедненькая!
   Валентина Сергеевна сняла перчатку и протянула руку, чтобы погладить собаку.
    – Не бойся, не бойся…Я тебе ничего плохого не сделаю. Да ты вся дрожишь…Бедненькая. Давай, зайдем в магазин. Там тепло.
   Валентина Сергеевна сделал шаг в направлении магазина и стеклянные двери автоматически открылись.
   – Ну, пойдем! Чего стоишь?
   Собака вместо того, чтобы последовать за доброй незнакомкой при виде открытых дверей, чуть слышно визгнула и метнулась за угол.
   Валентина Сергеевна зашла в магазин и спросила у кассира.
   – Вы не знаете, чья это собачка сидит на улице?
   – Не знаю, – равнодушно  ответила женщина. – И знать не хочу. Но на всякий случай предупреждаю: с собаками вход в супермаркет запрещен.
   – А у вас собачий корм есть? Я что-то не приметила.
   – Есть, – кассир махнула рукой. – Вон, там!
   Валентина Сергеевна прошла мимо овощного отдела и остановилась перед стеллажом, на полках которого лежали пачки с собачьим кормом.
    Когда она рассматривала пачки, рядом, ловко орудуя шваброй, проплыла грузная женщина – на вид явно пенсионерка.
   – Вы случайно не знаете, где хозяин у собаки?
   – У какой? У той, что на улице?
   – Да.
   – Ох, не знаю…Никто не знает, – охотно вступила в разговор женщина. – Уже вторые сутки дежурит у магазина. Очень жалко псину. Замерзнет ведь, чай, не лето.
   – Вот, – Валентина Сергеевна повертела в руке пачку «Педигрила». – Хочу накормить.
  – Эй, милая, – покачала головой уборщица, – мы уже пытались, но она не берет корм из чужих рук. Даже погладить не дает. – Женщина опасливо оглядела по сторонам и, понизив голос, продолжила. – Мы вчера еле-еле завели ее в магазин. Думали, пусть немного согреется. Но директор приказал грузчику выгнать ее. Он даже пнул ее. Бедная, аж от боли заскулила.
   – Но она разрешила меня погладить…
   – Видно, вы добрая. Они, собаки, за версту чуют, кто добрый, а кто злой.
Валентина Сергеевна прикупила еще разовую тарелку, расплатилась и вышла на улицу.
    Собачка стояла на прежнем месте и, когда увидела Валентину Сергеевну, чуть заметно повиляла хвостом.
    Валентина Сергеевна поставила на снег, утоптанный и грязный, одноразовую тарелку и вывалила в нее содержимое пачки.
   – На, поешь, поешь…А я пошла. Не скули, найдется твой хозяин.
  Она жила почти рядом с магазином, надо было только перейти дорогу.  И когда дошла до кованого забора, которым была отгорожена придомовая территория, и стала открывать калитку,  вдруг почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее ногам.
Валентина Сергеевна от неожиданности выронила  связку ключей и, когда нагнулась, чтобы подобрать их, увидела знакомую собачку. Та стояла,  виновато опустив голову, словно хотел извиниться, что ненароком напугала ее.
    Валентина Сергеевна присела рядом с ней.
   – Ах, ты бедненькая! Ну, что с тобой мне делать? Ты пойми, не могу я тебя взять с собой! Ну, не могу!
   В один миг ей даже показалось, что собачка понимает человеческий язык. Вначале, когда Валентина Сергеевна сказала: «Ах, ты бедненькая», она прижалась к ее ногам, а когда спросила: «Что мне делать с тобой»,  повиляла хвостом. Но затем собачка вдруг вся съежилась, будто ожидая удара.
   Вынести все это было выше всяких сил, и Валентина Сергеевна распахнула калитку.
   – Пошли!
   Собачка, словно не веря, еще раз подняла свою морду и, увидев приветливую улыбку незнакомки, прошмыгнула во двор.
   Дома Валентина Сергеевна более внимательно осмотрела четвероногую гостью.
   Собачка была явно породистая, ухоженная и в меру упитанная. Все ее повадки – манера вытирать лапки об придверный коврик, отряхнуться, прежде чем войти в квартиру – говорили о том, что она была либо от природы умная, либо с ней занимался опытный собаковод или, по крайней мере, любящий хозяин.
    Валентина Сергеевна разделась и уселась на диван.
   – Иди ко мне! – похлопала она по коленьям.
    Собачка осторожно, с оглядкой, вошла в зал, не отведя от хозяйки квартиры взгляда, обнюхала ее колени и встала на задние лапки.
    Валентина Сергеевна запустили пальцы в густую шерсть собачки.
    – Как же тебя звать, сиротинушка? Жучка? Нет, не Жучка? А может, Ладушка? Тоже нет? Погоди, погоди…Да не верти ты головой! Ах, какая  я дура! Так оно и есть: ты же кобель, оказывается! Значит, ты – Дружок. Согласен? Нет? Ну, тогда я не знаю…Извини. Но ты для меня будешь Дружок. По крайней мере, до тех пор, пока хозяин твой не найдется. А, может..?
    Вдруг ей осенила мысль залезть в Интернет и дать объявление о своей находке. Но, поколебавшись, решила не спешить.   
    Собачка, хоть и небольшая, но некую неустроенность в привычный уклад жизни все же внесла. Первым делом, надо было позаботиться о туалете для нее. Валентина Сергеевна понимала, что, как ни крути, а лоток  придется покупать. Но она совершенно не представляла, как будет ходить на лоток кобель, ведь он должен поднимать одну ногу.
    «Придется сходить в соседний зоомагазин, – решила она. – Куплю корм, поводок, лоток, а заодно проконсультируюсь».
    Когда Валентина Сергеевна стала одеваться, собачка  начала проявлять беспокойство. Она вдруг заметалась по прихожей, встала перед ней на задние лапки, а потом уселась на придверный коврик, как бы преграждая путь.
    – Ты не хочешь меня отпускать? – удивилась Валентина Сергеевна. – Но ты пойми: мне надо обязательно сходить в магазин. Для твоего же блага. А, ты боишься остаться одна? Тогда пошли.
    Собачка будто только этого и ждала: она вдруг подпрыгнула и сделала сальто, приведя в восторг свою новую хозяйку.

   Удивительно, но оставшиеся два дня пролетели незаметно.  Валентина Сергеевна вставала теперь ни свет, ни заря и выводила Дружка на утреннюю прогулку.  На пустыре, где она его выгуливала, всегда тусовалось несколько владельцев собак. Они-то дали Валентине Сергеевне ценные советы по уходу за собакой. Уже на второй день она с некоторыми из них стала здороваться, как  со старыми знакомыми.   Прощались также по-дружески, с пожеланиями счастливо встретить Новый год.
    Когда они возвращались с утренней прогулки, Валентина Сергеевна говорила Дружку:
    – Вот, видишь, как наша жизнь переменилась – и твоя, и моя. Теперь мы с тобой вместе будем встречать  Новый год. Ты даже не представляешь, какая эта картина будет – кобелек и одинокая женщина.  С ума сойти! Но я рада, что встретила тебя. И уже привязалась. Только не знаю, как будет дальше, когда после новогодних каникул  выйду на работу. Но, ничего, что-нибудь да придумаем.   
    Но им в тот день  не суждено было вдвоем встретить Новый год.
    Уже под вечер, когда Валентина Сергеевна, поставила в духовку мясо,  кто-то позвонил в дверной звонок. Первым изменение ситуации почувствовал Дружок, который лежал на коврике в спальне. Он вдруг вскочил, навострил уши и подбежал к двери. В это время как раз раздался звонок.
    – Кто там? – спросила Валентина Сергеевна. – Что вам нужно?
    – Вы извините, – послышался мужской голос. – Я ищу свою собаку. Вы случайно ее нашли?
   Валентина  Сергеевна от неожиданности потеряла дар речи. Но ее выручил Дружок. Он, услышав знакомый голос, громко залаял и начал царапать дверь.
   Валентина Сергеевна открыла дверь. На лестничной площадке стоял мужчина в теплой куртке с меховым воротником и вязаной серой шапке, надвинутой на глаза.
   – Проходите, – упавшим голосом сказала Валентина Сергеевна. – Ваша собачка у меня.
   Мужчина едва успел переступить порог, как Дружок бросился к нему.
   – Джек, Джек, – мужчина присел и обнял собачку  – Джек, друг ты мой…Пойдем, пойдем…Шчас  пойдем домой.
   Мужчина выпрямился.
   – Спасибо вам большое! Даже не знаю, как отблагодарить вас. Но мы, наверное, пойдем…Вы уж извините.
   – Ничего, ничего, – всхлипнула Валентина Сергеевна. – Я очень рада, что у Друж…что у Джека наконец нашелся хозяин.
   – Джек, за мной!
   Когда дверь за мужчиной закрылась, Валентина Сергеевна бессильно опустилась на стул. Она ни о чем больше думать не могла – просто сидела и тупо глядела на люстру.
    Из оцепенения ее вывел дверной звонок.
    – Кто там? – сиплым голосом спросила она.
   – Это мы! – послышался знакомый голос. – Откройте, пожалуйста!
   Едва Валентина Сергеевна успела приоткрыть дверь, как в квартиру стремительно влетел Джек. 
   Мужчина снял с головы шапку и сал мять ее в руках.
   – Вы уж извините, но Джек сбежал от меня…
    Валентина Сергеевна недоуменно посмотрела на него.
   – Как сбежал? Он же здесь, с вами.
   – Вот именно. Когда мы уже собирались выходить из подъезда, он вдруг бросился по лестнице обратно, к вашей двери. – Мужчина растерянно развел руки. – Уж не знаю, что делать…
   Валентина Сергеевна машинально поправила прическу.
   – Зайдите. Чего уж там…Вон, видите, как Дружок хозяйничает.
   Услышав свою новую кличку, собачка напряглась и сначала посмотрела на своего хозяина, затем – на недавнюю хозяйку.
   – Ну, проходите, проходите, –  Валентина Сергеевна отступила в глубь прихожей. – Можете раздеться, у меня тепло, даже жарко.
   Услышав «у меня», нежданный гость  бегло окинул взглядом прихожую и шумно втянул в себя воздух.
  – У вас на кухне случайно ничего не горит?   
   Валентина Сергеевна схватилась за голову.
   – Боже мой! Мясо! Я совсем забыла!
   Как ни странно, за ней на кухню метнулся и Джек.
    Когда Валентина Сергеевна вернулась в прихожую, мужчина уже был без куртки, но по-прежнему стоял возле двери.
    – Проходите, – хозяйка квартиры приоткрыла дверь в зал. – Присаживайтесь. Говорят, на ногах правды нет.
   – Если ее нет, – усмехнулся гость, – хоть стой, хоть сиди, все равно бесполезно. Кстати, как вас звать?
   – Валентина Сергеевна. Можно просто Валя.
   – А меня Анатолий Иванович. Можно просто Толя.
    Валентина Сергеевна спохватилась.
   – Может, кофе?
   – Даже не знаю. Мне неловко загружать вас каким-то проблемами перед Новым годом. Осталось-то немного, – мужчина поискал глазами настенные часы и, не найдя их, вытащил смартфон, – всего три часа. Вы, наверное, гостей ждете?
   – Пустяки. Уже никого не жду.
   – Меня тоже не ждут, – как бы между делом сказал мужчины. 
   – А что так?
   Валентина Сергеевна спросила просто так, как говорят в таких случаях, чисто механически. Но Анатолий Иванович, видимо, ее вопрос воспринял как проявление вежливости или – что уже совсем невероятно – интереса к его персоне, а потому пустился в объяснения. Из его рассказа Валентина Сергеевна поняла, что он одинок: первые два брака оказались неудачными – в основном по его же вине. Дети – уж взрослые, разъехались, кто куда и домой не хотят возвращаться.
   Валентина Сергеевна стояла вполоборота перед плитой и следила, чтобы кофе не убежал. Она слушала, как в турке пробуждается кофе: где-то там, в глубине слышится глухое ворчание, а потом начинает вспучиваться гуща, превращаясь в шоколадный купол. Поэтому она слушала  гостя вполуха. Тем не менее, ее зацепил рассказ Анатолия Ивановича, вернее, несколько слов.
   – Вы сказали, что вы сами виноваты в ваших разводах, – сказала она, разливая кофе. – Это звучит несколько необычно, даже странно. Обычно мужчины всю вину валят на жен.
   – Да, – охотно согласился Анатолий Иванович. – Я тоже мог бы. Чего-чего, а косяков, как сейчас модно говорить, у жены всегда можно найти. Но ты на то и мужчина, чтобы их – косяков – не было.
   Валентина Сергеевна отпила глоток кофе и насмешливо сощурила глаза.
   – Анатолий, вы это серьезно? Или просто разыгрываете меня?
   – Более чем серьезно.
   Валентина Сергеевна хотела спросить: «И чтобы это понять, потребовались два развода?», но Анатолий Иванович опередил ее.
   – Вы хотите сказать, что для того, чтобы понять это, надо было дважды разводиться? Не слишком ли высокая цена? Не так ли?
   – Анатолий, мы влезаем в какие-то дебри, – уклонилась от прямого ответа Валентина Сергеевна. – Лучше расскажите про себя: чем занимаетесь или занимались, сколько вам лет?
   – Начну с конца. Мне – пятьдесят восемь. Всю жизнь проработал в «Союзфрахте», а потом в «Росфрахте». Много приходилось ездить в загранкомандировки. Уже два года не работаю. Вышел на пенсию досрочно.  Про детей уже рассказал. А теперь – ваша очередь. – Лицо Анатолия Ивановича тронула улыбка. – Про возраст можете не говорить. И так видно: вы не по годам выглядите молодо.
Валентина Сергеевна рассмеялась.
   – Ну и комплимент! Даже не знаешь, радоваться или огорчаться?
   – Извините, – сконфузился гость. – Я не хотел вас обидеть. Вы, действительно, выглядите очень молодо.
    – Но и вы для своего возраста неплохо сохранились, – не осталась в долгу Валентина Сергеевна.
   В это время Джек, который лежал в углу на кухне, подошел к хозяйке квартиры, привстал и положил передние лапки на ее колени.
   – Ему нравится нюхать кофе. Дайте ему понюхать чашку, – подсказал Анатолий Иванович. – Я свою чашку уже выпил.
    – А как вы потеряли Джека? И самое интересное, как вы его нашли у меня?
Анатолий Иванович на минутку задумался.
   – Как потерял? Да опять же по своей вине. У Джека был ошейник с  «джи-пи-эс». Ну, я и понадеялся на него. Зашел за продуктами в «Пятерочку», а его оставил на улице. Выхожу, а Джека нет. По сигналу «джи-пи-эс» определил, что его везут в ваш микрорайон.  А потом вдруг сигнал исчез. Я понял, что ошейник сняли.
   – Я по шерстке определила, что он у Джека был.
   – Да. Вы правы…Я дал объявление в Интернете, два дня ходил по району, все искал. Расспрашивал людей. – Анатолий Иванович усмехнулся. – Наверное, некоторые принимали меня за сумасшедшего. Потом догадался зайти в «Пятерочку». И там уборщица сказала про вас. Она, оказывается, живет в вашем доме, только в соседнем подъезде. Я все ходил по квартирам и расспрашивал. Так я вышел на вас.
   – Но как Джек оказался возле нашего магазина?
   – Я не знаю. Но, думаю, он сбежал. А к «Пятерочке» пришел потому, что потерялся возле такого же магазина. Наверное, своим собачьим умом понимал, что хозяин будет искать его именно там.
   – Да, я заметила, что он у вас очень умный. Иногда так смотрит в глаза, будто всю тебя понимает, только словами выразить не умеет.
   – Мне кажется, собаки порой людей лучше понимают, чем люди сами себя. И что немаловажно, они спасают от одиночества.
    – Да уж…
   Только теперь до нее дошло, что все-таки ей одной придется встретить Новый год.
   Перемена  в настроении новой знакомой не ускользнула от пытливого взгляда гостя.
   – Я бы, конечно, – неуверенно начал говорить  он, старясь тщательно подбирать нужные слова, – мог бы вам оставить Джека, но…впрочем, это вряд ли имеет значение…
   – Нет, нет, – решительно запротестовала Валентина Сергеевна, – можете забрать собачку. Она же ваша. Я – не одинока. Вы ошибаетесь. Мне есть с кем встретить Новый год.
   Валентина Сергеевна и сама понимала, что поспешность, с какой она произнесла монолог, напускная бодрость ее выдали с головой, а потому встала, повернулась к окну и стала смотреть на новогоднюю  иллюминацию. Она заметила, что на  улице и машин, и людей уже почти не осталось, а в домах горели все окна.
   – Ой, – послышался за спиной голос  Анатолия Ивановича, – уже десять часов. Я у вас засиделся. А мне ведь ехать в другой конец города. Спасибо вам за угощение...Валентина. 
   Он встал и направился в прихожую. Валентина Сергеевна осталась стоять у окна.
   – Джек! – приказал собаке Анатолий Иванович. – Домой! Пошли домой!
   Собачка с радостью бросилась за хозяином. Потому вдруг остановилась, метнулась назад на кухню и впервые тявкнула.  Валентина Сергеевна, не в силах вымолвить ни слова, невольно улыбнулась сквозь слезы.
    После этого Джек выбежал в прихожую, вцепился зубами в штанину хозяина и потянул его назад, в сторону кухни.
   Увидев Валентину Сергеевну, которая спешно вытирала слезы кухонным полотенцем, Анатолий Сергеевич виновато улыбнулся.
   – Вот, сами видите…Честно, я хотел уйти, но Джек не дал. Он силом затащил меня на кухню. Я, честно, сопротивлялся…
   – Да ладно, Анатолий, – приветливо улыбнулась Валентина Сергеевна,  – будет вам врать. Давайте, снова за стол. Будем встречать Новый год. Если, конечно, вы с Джеком не против.
   – Я-то – нет, а Джек тем более, но как-то неудобно. Я ведь с пустыми руками. Может, я сбегаю  в магазин? Куплю…
   – Ни о чем не беспокойтесь. У меня все есть. Все приготовлено…Давайте, за стол. – Валентина Сергеевна взглянула на встроенные часы в микроволновке. – Осталось-то всего полчаса.
   Но едва она успела выставить на стол бутылку вина, шампанское и закуски, как в дверь позвонили.
   – Господи! – удивилась Валентина Сергеевна.  – Кого еще нелегкая принесла?
   Она вышла с кухни и направилась к двери. За ней в прихожую вышел и Анатолий Иванович.
   Валентина Сергеевна от растерянности даже забыла посмотреть в дверной глазок и повернула ключ в замке.
    Дверь широко распахнулась, и на пороге  появились Лена, Витя, Валера и еще одна девушка.
   – Мама! С Новым годом! – заорали все четверо. – Будем вместе встречать Новый год!
   – Как это так? Как это так? – Валентина Сергеевна стояла с открытым ртом и не знала, что сказать.
   – Мама! Это – наш сюрприз!
   – А как же билет? Питер? Охотничий домик?
   – Мама, мы билет сдали, а Витя и Оля отказались от поездки за Волгу.
   И вдруг наступила предательская тишина – гости  увидели незнакомца.
   Заметив недоуменный взгляд ребят, Валентина Сергеевна поспешила их успокоить.
   – Знакомьтесь. Это – Анатолий…Анатолий Иваныч.
   – Я здесь случайно, – поспешил ей на помощь Анатолий Иванович. – Я потерял собаку. Вот она…А ее на улице подобрала ваша мама. Вы ради бога, не беспокойтесь… Я сейчас уйду.
   Витя прошел вперед и протянул руку Анатолию Ивановичу.
   – Чепуха! Оставайтесь! Места всем хватит!
   – Да, да! – поддержала брата Лена. – Оставайтесь, Анатолий Иванович!
   В общей суматохе никто не обратил внимания на Джека. Спохватились только тогда, когда стали садиться за стол.
   – А где же Джек? – первой спросила Валентина Сергеевна. – Джек! Джек!
Никто не отозвался. В прихожей было пусто.
   – Он, наверное, прошмыгнул в открытую дверь, когда мы ввалились в квартиру, – высказал предположение Валера.
   – И что теперь? – спросила Валентина Сергеевна. – Может, пойти поискать его?
   – Не волнуйтесь, – успокоил всех Анатолий Иванович. – Он придет. Видно, на свете все еще остались одинокие сердца.