Дядюшка Эля

  Очень важную роль в жизни семьи моей тёти Риммы играл её муж Илья Евсеевич. Для меня он был добрым дядюшкой Элей, который со мной общался, как со своими родными детьми. Я, не познавший с детства мужской отцовской любви, сильно привязался к нему. К моему появлению в Свердловске он занимал очень важный для того времени пост директора дровяного склада. Это произошло не случайно. В довоенное время в Витебске он профессионально был связан с производством мебели. В его обязанности входило поставка древесины. Его часто приглашали лесорубы в места вырубки отобрать качественные деревья для дальнейшей переработки в деловую древесину.
   Естественно, что использование редкого дара дядюшки в  тот тяжёлый для Свердловска период времени, было предопределено. Город был переполнен эвакуированнными предприятиями, учреждениями, населением. Необходимо было решить три главных задачи перед наступлением зимы: всех обеспечить жильём, продуктами и теплом. Но в планы дяди Эли ещё не входило получить серьёзную работу. Он понимал, что он человек новый, не знакомый с местными нравами и требованиями.     Где-то случаайно ему попалось объявление о приёме на работу сторожа на дровяном складе. Поразмыслив, он решил проехать по указанному адресу и узнать поподробнее о предстоящей работе. У входа в здание он встретил мужчину средних лет, только что вышедшего из здания. Мужчина спросил дядюшку:    - Вы, случайно, не ко мне?
   - Я не знаю, может к вам. – ответил дядюшка. -  Я прочёл объявление насчёт работы и пришёл узнать могу-ли я пригодиться. Я недавно приехал с семьёй из Витебска и хотел бы чем-нибудь заняться, подходящим моему здоровью.
     Мужчина подошёл вплотную к Илье Евсеечу, протянул ему руку и сказал: - Позвольте с вами познакомиться?
    После знакомства мужчина пригласил дядюшку пройтись по территории склада, показал всё хозйствао и долго расспрашивал, чем занимался дядюшка до войны. Кончился разговор тем, что мужчина объявил Илью Евсеича директором этого склада. Последние его слова были:  - Принимай, Евсеич, хозяйство!
   О дядюшке Эле у меня остались самые добрые и приятные воспоминания. Он был ко всем детям, своим и детям сввоих родственников, очень ласковым и внимательным. Его отношения к нам отличались отеческой теплотой. Он хорошо понимал, как нам не хватает материнской и отцовской заботы. Служебное положение дядюшки, как директора дровяного склада не давало ему дополнительных прививилегий, кроме одной: он пользовался льготой перемещения по городу на двухместной конке. Это было решение городского начальства в связи с хронической болезнью моего дяди. Извозчиком конки был пожилой татарин, очень по-доброму относившийся к своему начальнику и к его семье. Какая была радость утром по его зову выскочить на улицу с кусочком сахара и хлеба, чтобы погладить ладошкой мягкую лошадиную щёку и сунуть в открытую пасть свои гостинцы, и наблюдать с замиранием сердца, как лошадь неторопливо с достоинством шумно жуёт твой дар, кося на тебя своим загадочным взглядом, словно хочет сказать : - Я тебя уважаю!
   Занимаемая должность дядюшки Эли, несмотря на её хлопотность и сильную занятость (особенно в осенне-зимний период), делала его очень востребованной фигурой среди разных слоёв населения города, включая самых изысканных и высоко интеллигентных. Для него не было проблемы позвонить любому директору театра, цирка, музея, концертного зала и попросить контромарки для себя и для членов своей семьи. Случаи отказа были крайне редко. Это давало нам, малышне, вместе со взрослыми бывать на всех премьерах детских и взрослых спектаклей и приобщаться к большому искусству. Особой популярностью в семье дядюшки пользовался театр музыкальной комедии. Одна из оперетт, которую мне посчастлвилось посмотреть в то далёкое военное время была знаменитая оперетта «Табачный капитан» на музыку Тихона Хренникова, получившая Сталинскую премию за 1944 год. К сожалению, когда я захотел освежить в памяти всех создателей и участников музыкального шедевра того времени, то нашёл какие то жалкие крохи. Очень обидно, как говорится, за державу.
   Хочется ещё особенно отметить замечательное многолетнее знакомство дядюшки Эли с великим уральским сказочником Павлом Петровичем Бажовым, автором знаменитой «Малахитовой шкатулки». Необходимость Бажова обратиться к помощи Ильи Евсеича была вызвана беспокойством во время запастись дровами для отопления своего собственного одноэтажного деревянного дома в центре Свердловска. В этот дом на углу улиц Большакова и Чапаева писатель вселился в 1914 году. Революция и гражданская война, в которых Бажов принял активное участие, заставили его покинуть на время дом. Возвратиться в него он смог только в 1923 году. Дом стал не только местом семейной жизни писателя, но и творческой лабораторией, в которой рождались его замечательные произведения. Поэтому так важно было для него, живущего в собственном доме с большой семьёй, чтобы даже в лютые морозы в доме было тепло и уютно. Нужно добавить, что с 1940 года Бажов возглавлял Свердловскую писательскую организацию и к нему часто приходили и приезжали важные и знаменитые гости. Дядюшка Эля любил читать перед сном нам, детям, сказы Бажова из книги подаренной с автографом самим писателем.
Важжным событием в моей Свердловской жизни были походы с дядей Элей в баню. Один из них мне особенно запомнился. Был ясный весенний день. По небу лениво плыли одиночные облака. Небольшой ветерок приятно обдувал лицо. Мы шли не спеша, торопиться было некуда. Проходя мимо магазина дядя Эля остановился и стал размышлять: зайти или не зайти? Решив всё-таки зайти, он попросил меня подождать его на улице, или пройти в баню и там его подождать. Он дал мне деньги, чтобы я мог без него пройти и занять свободный шкафчик в раздевалке. Дойдя до главных дверей бани, я заметил небольшую шумную компанию, наблюдавшую за напёрсточником. Мне стало вдруг любопытно, как этим хитрецам удаётся обмануть нормальных людей. Я решил понаблюдать за этим процессом. После нескольких сеансов элементарного объегоривания простаков я пришёл к убеждению, что я запросто могу отгадать под каким напёрстком лежит то, что спрятали. После трёх попыток я остался без денег, отпущенных мне на банную процедуру. Разочаровавшись в своих способностях, я уже собрался бежать домой, соображая, что я должен ответить, если меня встретят фразой: «С лёгким паром!». Но тут появился дядя Эля. Он схватил меня зашиворот, вытащил из шулерской компании и потащил как шелудивого пса в баню. Я с дрожью в голосе стал извиняться за то, что я проиграл банные денежки, которые он мне дал.                Он снисходительно посмотрел на меня, потрепал по голове и сказал: - Ничего! Это тебе наука на будущее!