Гл. 34. Нина Суреновна Айвазова

      
 - Мужу, я, конечно, ничего сразу не сказала. Армянская кровь, горячая, он бы тогда её просто убил бы.
  Я сама родила Карину, в восемнадцать лет, забеременев в семнадцать. На Кавказе, это нормально, но это же не четырнадцать.
Она хорошо помнила, как Самвел, её теперешний муж, настойчиво уговаривал её заняться с ним сексом, просто сгорал от нетерпения.
   Клялся в любви, обещал жениться сразу после окончания института. И она тогда сдалась, просто из любопытства, а после второй их ночи, на квартире, которую она снимала, сразу забеременела.
   Когда она позвонила матери в Ереван и со слезами рассказала об этом, она была просто в трансе, а отец, вообще полгода с ней не разговаривал, пока не познакомился с Самвелом. Он считал, что студентке первого курса, рано заниматься любовью, а нужно учиться.
   В женской консультации, куда она пришла в первый раз, после долгого и утоми-тельного обследования, врачи определили у неё какую-то патологию.
  А, приглашённый для консультации  из медицинского института, профессор Лев Давидович Цайбер, познакомившись с материалами обследования, анализами, осмотрев её, сказал, если она сейчас сделает аборт, то возможно у неё никогда не будет больше детей.
   К радости матери и отца, которым Нина очень понравилась, родители Самвела, жившие уже Москве, сразу взяли «быка за рога». Раз уж такое случилось, будет сва-дьба. И её нужно сыграть быстрее, пока живот невесты, ещё не так заметен.
   Сыграли свадьбу, она окончила первый курс, и взяла академический отпуск по рождению ребёнка.
  Родители скинулись и купили молодожёнам двухкомнатную квартиру, пусть не-большую, но очень уютную.
 - Карина родилась здоровенькой и крепкой девочкой. Самвел, мой муж, конечно, хотел сына, но в дочке тоже души не чаял. Очень любил её и постоянно баловал, - продолжала она свой рассказ.
  Любви Самвела хватало на «обоих его девочек, и недавно Нина даже задумалась о втором ребёнке. К тому же, муж был не против.
  - Карина пошла в детский сад, потом в школу. Я училась, делала карьеру, муж тоже добился многого, в 35 лет став главным инженером автобусного парка. Мы работали, а на воспитание дочери, времени катастрофически не хватало. И вот результат.
   Нина хорошо помнит, как решилась пока ничего не говорить мужу. Дочь у них была довольно крупной девочкой, наверное, в папу, и выглядела немного старше своих лет. Она созвонилась с Львом Давидовичем и попросила встречи.
   - В ужасе, я решила обратиться к профессору Цайберу, все эти годы только он меня консультировал по женским делам… Он втайне, осмотрел Карину и, покачав головой, тоже назначил обследование, как когда-то мне.
   После проведённого обследования, которое мы проводили как разведчики, скрыто и тайно, и полученных результатов, он позвал меня в свой кабинет в институте и сказал:
  - Господи! Опять эти гены. У вашей дочери такая же патология, как и Вас. Ну, строение организма. Вам хоть восемнадцать было, когда Вы её рожали. А, Ваша дочь ещё не окрепшая, организм ещё только перестраивается. Если сделаем аборт, детей своих у неё никогда не будет, решайте. Я, думаю нужно рожать!
  У меня похолодели руки и ноги. Я сразу представила, что будет, если об этом узнает муж. Ну, сделали бы потихоньку аборт, и всё, никто ничего бы не узнал, а тут…
  Позор на всё наше семейство. У русских с этим делом, как-то проще, а у кавказцев – просто погибель для женщины и пятно на всю жизнь.
  Лев Давидович увидел, как я побледнела, тут же налил в стакан воды, накапал двадцать капель корвалола и сказал:
  - Я думаю нужно рожать!
 Нина сразу вспомнила, как она в ужасе просто прокричала ему в лицо:
 - Да, Вы, что доктор? Как рожать? Какая она ещё мать в четырнадцать лет? Да и позор на весь город, нас же здесь многие знают, представляете, что скажут люди. А, уж, про то, что сделает с ней и со мной муж, я даже говорить не буду.
   - Он внимательно спокойно посмотрел на меня, и добавил:
 - А, если она потом, когда  вырастет и выйдет замуж, из-за этого аборта будет бесплодной, вы со своим мужем простите это себе? Нет? Это, что? Лучше? Нет, го-лубушка, пусть рожает.
  - Узнаю профессора, «голубушка», его любимое слово, особенно, когда он сердит-ся,- улыбнулась Маргарита Николаевна, внимательно слушая сбивчивый рассказ женщины.
  - Дальше он предложил нам на время беременности переехать в другой город к родственникам. Но, этот вариант меня совсем не устраивал. У нас огромное коли-чество родных в разных городах, и значит, все будут знать о нашем позоре. Потом вспомнил про Славянск, про Вас, сказал, что его лучшая ученица работает там, за-ведующей роддомом и обязательно поможет нам, и он напишет письмо.
   В полном смятении я вышла из кабинета, пошла в школу, встретила дочь и всё откровенно ей рассказала.
  Она, конечно, страшно испугалась. Старшие девочки уже объяснили, что аборт это страшно, но вытерпеть можно, она на это и надеялась дурочка. А, я уже решила, будь, что будет!
   Поздно ночью, когда Карина ушла спать, я всё рассказала мужу. Он, когда услышал эти «новости», чуть с ума не сошёл. Поднял дочь, всё до мелочей у неё выпытал, надавал нам обоим по щекам, мы начали плакать, ему стало плохо с сердцем, пришлось вызывать скорую помощь и делать уколы.
 В ту ночь, мы уснули под утро, я спала в комнате дочери. Утром, он, измученный, уставший от бессонной ночи пришёл к нам и сказал:
- Ладно, простите меня! Я же не враг своей дочери, пусть рожает. Жаль, что из школы придётся уйти, но ничего твоя подруга будет приносить задания и, мы будем с тобой заниматься дома.
   Но, этого гада, который тебя «соплюшку» соблазнил я обязательно найду, и накажу примерно, чтобы неповадно было связываться с малолетками. Господи, ну какая же ты дура, дочь? Если кто узнает, позор будет до самой смерти.
   Он ушёл в другую комнату, а потом начал действовать. Сначала нашёл Светку и, припугнув её, что расскажет про её похождения родителям, заставил ходить по дворам и искать ту квартиру, где всё это произошло. Они нашли и квартиру, и женщину, которая сдавала эту квартиру. Оказалось, она предложила свою квартиру ребятам прямо на вокзале, они приехали поступать в институты.
  На документы глянула только мельком, имена знает, а фамилии нет. Ребята жили месяц, заплатили вперёд, потом, видимо никуда не поступив, уехали домой, куда-то на Дальний Восток.
  И всё, что могла сказать им старая женщина. Ниточка оборвалась. Он потом ска-зал, что заставил Светку дать слово, что она будет молчать о том, что произошло, иначе, он её, как сводницу, просто убьёт.
    Когда пришла   подружка Карины, Галя,у нас с ней состоялся серьёзный разговор, она только умоляла ничего не говорить её матери и согласилась помочь дочери.
   В общем,  муж забрал документы из школы, под предлогом того, что мы пере-езжаем в другой город, и Карина осталась дома. Галя никому, ничего не говоря, тайно приходила к нам после уроков в школе, они занимались вместе с дочерью, а вече-ром, с ней занимались мы.
  Мы с ней выходили гулять, когда все уже ложились спать, потом, когда живот уже стал, заметен, я надевала на неё свою куртку, чтобы было не так заметно. В об-щем, жили как разведчики.
    Когда у Карины было уже три месяца беременности, я решила тоже имитировать беременность, начала подкладывать под-кладку на живот, говорить всем, как меня тошнит, и сколько у меня уже месяцев беременности.
  Мы с мужем решились на это, чтобы спасти от позора дочь, ей ведь ещё жить и жить. И всё сделали так искусно, что она все эти месяцы, даже не о чём не догада-лась. Она уверена, что я беременна.
 - Интересно, интересно! И зачем это было нужно?
 - Зачем?- Нина опустила голову и тихо произнесла:
  - Затем, что я тоже якобы буду рожать, а заберу себе ребёнка дочери.
 Лев Давидович предложил мне этот вариант, и я согласилась. Вы на обоих положите в одну палату, если можно отдельную.
Карина родит ребёнка, и исчезнет из больницы, её заберёт муж и сразу отправит к дедушке с бабушкой в Москву, а я вернусь домой в Новосибирск с ребёнком, которо-го я родила в другом городе, где врачи  якобы,  наши родные. Вот и всё.
  Теперь всё зависит от Вас, Маргарита Николаевна. Вы должны буде дать справку о том, что это я Нина Айвазова родила ребёнка, а не моя дочь Карина и всё..
  - И всё? – сразу возмутилась Маргарита Николаевна.
 - Это же подлог, а если потом меня, кто-нибудь проверит. Или Ваша дочь через какое-то время начнёт узнавать про своего ребёнка?