Гл. 38. Наум Абрамович и заведующая

      
 Дежурил в  это время, самый старый врач  роддома, акушер-гинеколог Наум Абрамо-вич Вайдман,  к нему и привезли Лену.
  Увидев бледное лицо Елены и испуганное лицо лица полуодетых женщин, матери и сестры, он тут же дал команду  акушерке и медицинской сестре:
 - На стол.
  Потом, расспросив молодую женщину и посмотрев карточку, которую ему принесли из  регистратуры, он покачал головой и принялся за дело.
   Может благодаря его опыту и знаниям, может, божьему проведению, но когда Лене ввели препараты, чтобы вызвать схватки, она смогла родить живого ребёнка. Правда он родился недоношенным, весом всего два килограмма и очень слабеньким. Лена, вся   измучилась, пока   родила его, проклиная всех на свете, за свою боль и страдания.
   Ребёнка сразу поместили в специальную камеру- «инкубатор», так называлась по-догреваемая платформа или микропроцессорная терапевтическая система, его нужно было ещё выходить. А, Лене сделали укол, и она заснула в реанимационной палате.
  Когда пришла на работу заведующая роддомом, Наум Абрамович, тут же доложил ей о поступившей роженице и о родившемся недоношенном ребёнке.
  - Знаете, что я Вам скажу, милая Маргарита Николаевна,- в своей обычной манере начал он свой рассказ.
  – Я бы не стал говорить мамаше, что она родила здорового ребёнка. Не стал бы. Судя по анализам, которые я нашёл в её карточке, он просто не может быть здоровым, если он вообще выживет.
  - Что? Всё так плохо? Вы уже смотрели его?- Маргарита Николаевна очень доро-жила мнением этого семидесятилетнего аборигена, врача с большой буквы, несмотря на возраст.
 - Нет, пока его положили в «инкубатор». Хочу, чтобы мы вместе посмотрели его, у меня есть опасения за его жизнь.
  - А как чувствует  себя роженица? Она только позавчера была у меня, мы с ней беседовали, и ничего не предвещало скоропалительных родов. Что же случилось за эти сутки, хотела бы я знать. Скажите, она ничего не говорила, почему это произо-шло?
  - Нет! Ничего не говорила! Но, у меня есть подозрение, что она сама поспособ-ствовала преждевременному рождению ребёнка. Вот не знаю только, вольно или невольно. Она же знала, что у неё может родиться больной ребёнок, да ещё с син-дромом Дауна.
  - Конечно, знала. Но, ни я, ни моя подруга Инна из института охраны материнства и детства, Вы, Наум Абрамович её хорошо знаете, до конца не были уверены в таком прогнозе, несмотря на отклонения в уровне белков и гормонов. Мы, ей так и сказали…
  - Эх, Рита, Рита,- укоризненно помотал головой старый врач, перейдя на «ты», – Ну, не тому я тебя учил, когда ты пришла к нам сюда сразу после института. Нужно было очень осторожно сообщать ей об этом, а не бить сразу в лоб.
  Она, уже после того, как ты её здесь в первый раз обследовала, испугалась до смерти, а уж после того, как побывала у твоей замечательной профессорши, совсем упала духом.
  Нужно было её успокоить, как-то привести положительные примеры, рассказать о конкретных случаях, когда по нашим предположениям у мамочки должен был родиться больной ребёнок, а он вдруг рождался абсолютно здоровым на радость матери. Эх, молодёжь, молодёжь! Такта Вам, не хватает, такта и сочувствия. Вот так.
   Маргарита слушала слова старого, опытного врача, её первого учителя и настав-ника, и понимала, что он сейчас прав. Что-то, она в ситуации с Еленой не учла.
   Она  дала команду перевести роженицу из реанимации в палату, а сама вместе с Наумом Абрамовичем пошла, осматривать ребёнка.
  Внимательно посмотрев на крошку, подключённого к кислороду, она взяла его на руки и внимательно посмотрела на него.
  - Нет, сейчас, мы вряд  ли сможем, что-либо сказать, будем выхаживать, а потом посмотрим, через пару недель. Я, правильно считаю, доктор,- улыбаясь, обратилась она к  Вайдману, стоящему рядом.
 - Вы абсолютно правы, Рита! – тихо произнёс врач, чтобы никто не слышал, как он нарушает субординацию, называя заведующую на «ты». Я сам за ним присмотрю, и дам назначения, это всё-таки мой крестник. А мамочке скажу, что ребёнок родился недоношенным, живым, но очень слабым и его нужно выхаживать.
  - Я согласна. Там в  холле, её родственники, выйдите к ним, пожалуйста, и ска-жите им то же самое, а то они волнуются.
    Наум Абрамович всё сделал так, как они решили.
   Но, когда он рассказал роженице про ребёнка, что он жив, и его, можно «выхо-дить», у неё в глазах появился ужас, и она тут же спросила:
- Он живой и здоровый? Как же так?  Я  же  не   доходила срок.
 - Ну, этого я Вам дитя, сказать не могу. Живой? Да! Здоровый? Пока не знаем.
Если выживет после таких родов, подрастёт немного, наберёт вес, тогда мы и бу-дем, знать здоровый он или нет. А, пока ничего не ясно. Но, главное он жив. Ваш ребёнок жив и мы за него поборемся.
   Он ушёл после дежурства на отдых, дав все необходимые указания, по выхажива-нию малыша, а когда через трое суток пришёл на работу, узнал, что женщина, родившая недоношенного ребёнка, сбежала из роддома, оставив ребёнка.
   Они сначала хотели позвонить её родным, но потом передумали, так посоветовала Вера Синцова, узнав про историю со своей протеже:
  - Знаете что? Давайте пока не будем никому звонить. Девушка просто испугалась. А, вдруг малыш действительно умрёт, с его то различными синдромами. Давайте подождём. Я хорошо знаю их семью, не хочу им наносить травму больше, они итак в стрессе. Она, видимо сбежав, сказала родителям, что ребёнок умер, потому они и не звонят, ничего не спрашивают.
   На том, и порешили. А Вера Степановна и Наум Абрамович продолжали выхаживать малыша, прилагая для этого все свои знания и опыт.
   И малыш, вопреки всем прогнозам выжил. Он начал набирать вес, и его уже можно было обследовать. Через месяц, обследование показало, что малыш абсолют-но здоров и хорошо развивается, весь персонал роддома, был просто счастлив, особенно Вера Степановна и старый доктор.
  Теперь можно было звонить родным.