Глава 28

Диана стояла перед открытым окном и смотрела, как поблескивают в беглых лучах заходящего солнца окна и крыши зданий.
Пейзаж частично смешался, а отдельные фрагменты, напротив, стали поразительно отчетливы. Как вон тот букет ярко-красных роз в окне напротив, и стоявшая рядом чашка. Она практически чувствовала запах цветов и могла разглядеть следы помады на чашке. Или, к примеру, каждый изгиб на гипсовых перилах одного из балкончиков, в то время как все прочие, такие же в точности балкончики, выглядели как серый фон, поглотивший стену дома...
Оттого, что тучи быстро проплывали по небу, казалось, все, что находится внизу, движется вверх тормашками в водах бескрайнего серого океана. А случайные вкрапления среди туч – белые или янтарные островки – лишь пена, в которой отражаются косые лучи солнца.
Куда несет этот безмолвный океан наш город, наш мир? Все эти большие и мелкие драмы? Есть ли в тех глубинах кто-то, кому есть дело до этих драм?
Поднимая голову на хмурое небо, чувствуешь, что тонешь. Тонешь, а не паришь...
В окно прилично задувало. Странно, но ей не было холодно.
Одна из пластиковых ролет постоянно вздымалась, как парус, тут же падала назад, хлопалась о стекло, производя неприятный звук. Какая неудобная вещь, оказывается. Нужно установить жалюзи — старые, проверенные временем жалюзи. От них много пыли, зато никакого шума.
Окна всегда должны отменно функционировать. Окно – артерия комнаты. Комната без света и воздуха все равно что гробница. Темнота необходима только в крайние моменты, и лишь с тем, чтобы после выйти на свет. Да. Свет и воздух. Что еще способно так отрезвлять и приводить в чувства, как свет и воздух?
Диана стояла возле своего стола, упираясь животом в подоконник. Холод пронизывал ее насквозь. Скрестив руки на груди, приобняв себя за плечи, она меж тем старалась укрыться вовсе не от холода.
Работу на сегодня пришлось завершить.
Люди нуждались в ней, но она ничего не могла сделать.
Диана чувствовала себя как страус, который прячет голову в песок.
Или хуже. Обезглавленный страус, которому не спрятаться уже никуда.
Она не могла двинуться с места. Не могла говорить. Не могла думать. Словно одеревенела.
Это случилось с ней. Да. Это случилось.
Она позволила себе впасть в крайность: поверила в сверх силу психологии. В то, что можно исцелить кого-угодно от чего-угодно. Хотя сама, сама еще несколько часов назад объясняла своей новой клиентке Римме, что это не так, что спасение человечества – идиллия.
Диана прекрасно помнит наставления профессора Кащенко. Что там! – знает их назубок, как какую-нибудь молитву, мантру или заклинание. Но сейчас ничего не работает.
Нет, нет, ее трясет совсем не от холода. Это даже не внешняя дрожь. Что-то тяжелое, резкое пробегает неудержимой судорогой по позвоночному столбу. И это очень, очень жуткое ощущение. Челюсти сцепило и, кажется, она не может их разжать. Если она не устоит на ногах, вот прямо сейчас, то упадет и еще долго не сможет подняться. И не просто подняться, а прийти в себя. Не ясно даже, что именно удерживало ее от этого падения. Может, подоконник и вид неба за окном?
Со стороны могло показаться, что она спокойна и задумчива, так подумал бы любой, глядя на нее. Диана знала, что это какой-то нервный паралич, ступор. Всего лишь один из инструментов самозащиты из большого арсенала организма – крайне непредсказуемого.
Она - профессионал, и прекрасно понимает, что с ней происходит.
Но не может с этим совладать. Не может найти ни одного аргумента, которому под силу унять эту нервную дрожь и избавить ее от оцепенения.
Главное, дыши. Ты справишься... Просто дыши.
Это все, что она могла себе приказать, с тем, чтобы суметь исполнить. Всего лишь дышать и... ждать.
Как же пафосны и далеки от истины заявления интернет-психологов, в запасе которых к тому же лишь парочка клише, с этими их вебинарами и целыми школами, начиная НЛП и заканчивая самоидентификацией, что психология всесильна! Судя по речи некоторых из них, по мимике и утверждениям, стоило бы посоветовать им самим обратиться за помощью.
И вот они забивают людям головы идеей, что нет той области, которую они бы не смогли покорить. Называют себя коучами, профессорами, разработчиками уникальных методов, восхищая статусами и количеством клиентов. Все, что пожелаете. За ваши деньги, разумеется.
Приходите, мы все у вас там исправим: препарируем, вырежем, стерилизуем, сотрем, сдерем шкуру, если понадобится. Сделаем из вас сверхчеловека!
Полный тюнинг! В лучших традициях маркетинга!
Единственный профессор, которому она имеет основания доверять, говорит другое. И он не жадный публичный шарлатан, которому мерещится еще один дом у моря, или «Феррари» вместо «Мерса». И он далеко не пессимист. Но он предельно трезв и честен. Со всеми. А в особенности – с собой. Его опыт не каждому по плечу, и все же он признает свою несостоятельность в отдельных случаях.
Что бы вы ни думали, и как бы не уповали на терапию, сразу охлаждает Кащенко пыл первокурсников, но не все истерии и фобии поддаются лечению, не все семьи возможно сохранить, и не всех несчастных удается вытащить из петли.
А она? Поверила, что это возможно? Поддалась страху поражения?
Может присоединишься к этим интернет-чудовищам, будешь веселить публику?
Ты не придумала, как ей помочь! Ты – кто так уверена в себе, и, главное, так убедительно пыталась заменить ей друга! Ведь именно поэтому девочка страдает, у нее нет родственной души...
Но ты не можешь быть другом пациентке! Не можешь быть ей родственной душой! Почему ты вовремя не вспомнила об этом?
«Ясный разум, холодное сердце и твердая рука...»
Ты так хотела, чтобы люди не убивали себя. ДЕТИ не убивали себя! Чтобы этого никогда не случалось. А теперь посмотри...
Диане было до того больно, что она даже не могла дать волю слезам, разрядить эту муку простейшим всплеском.
Будь она героем кино, уже рыдала бы навзрыд. Но реальность тем и отлична от кино, что реакцию сложно предугадать. Психика непредсказуема. Кто бы что ни говорил.
Если бы курила, уже бы выкурила целую пачку. Если бы пила, опорожнила бы не один стакан. Но в отличии от большинства докторов, она не имела этих пусть и иллюзорных, но разряжающих привычек.
Два часа продолжительного, несносного ожидания...
Что она ждет? Новость, что неизбежно накроет ее лавиной?
Диана не хотела звонить Ярославу, чтобы не нагнетать. Он отправил ей сообщение, что другого выбора не было – «пришлось натравить ментозавров». Диана не жаловала милицию излишком доверия. Но на что еще надеяться? Если у парня появится информация, он непременно позвонит. Но он не звонил...
И она не представляла, как сможет принять этот звонок. Как сможет оказаться лицом к лицу с таким известием. Снова.
Фрагменты прошлого, как кружащиеся на ветру запоздалые листья, упорно пытались взвиться вихрем в ее сознании, она из последних сил уклонялась от них, однако горячий ток, все еще бегущий по позвоночнику, не предвещал ничего хорошего.
Ты должна успокоиться, это жизнь, сказал бы сейчас Степа, – всего лишь жизнь! Мы не пишем сценарий жизни наших пациентов, мы только пытаемся помочь им в этом.
Да. Она слишком хорошо это знает...


* * *
Вообще-то их специализация – поимка мошенников. Если не вдаваться в отдельные черты и ограничиться одним словом, их цель – воры. Но воры довольно крупные, настоящие махинаторы. Которых долго выслеживаешь, подбираешься и ждешь удачного момента, чтобы завлечь рыбу в сети.
Это интересная работа, заставляет отдаваться по-полной. Всегда есть место для риска, а значит, адреналин на должном уровне. Ты всегда наготове, и речь идет не только про физическую подготовку. Умение мыслить, лавировать, проскальзывать сквозь стены, пропитываться информацией. Никогда не знаешь, что тебя ждет, и что от тебя потребуется.
Но иметь дело с самоубийцами?!!
С таким они точно не сталкивались, да и вряд ли бы пришлось.
Только этот молодой башковитый парень, Ярослав, столько раз выручал их, играя со своим компьютером, как с джойстиком, выслеживая, идентифицируя и взламывая по их просьбе, что теперь, когда он просил о помощи, разве могли они отказать?
Когда он позвонил, они среагировали мгновенно. Аресты под прикрытием - обычное дело, спонтанность часто спасала операцию. Каким бы ни был план, ситуация владеет живым током. Однако лучше, конечно, работать, зная, с чем имеешь дело.
Здесь же вряд ли предвиделась определенная тактика или особый сценарий. Как и обычно, единственный козырь - реакция на месте. Важно вовремя поспеть, остальное – дело техники.
Они отправились вдвоем. Старшому сотруднику Василию прилично за сорок. Младшему, Николаю, около тридцати. Оба, разумеется, в штацком. Темные зимние куртки, темные штаны, обычные вязаные шапочки, что носят практически все. Обычные на вид мужчины, в хорошей физической форме, но не более того.
Они молча прошли длинными узкими коридорами Ратуши, на расстоянии не меньше трех метров друг от друга, и точно так же порознь поднялись на верхний этаж, к тому месту, где находилась касса.
Старший сотрудник сразу же купил билет и стал подниматься по крутой извилистой лестнице, слишком узкой, чтобы уместить сразу нескольких людей. Да и крепость его сложения играла свою роль. Поэтому Василию пришлось отступить назад, пропуская молодую пару, как раз спускавшуюся вниз со смотровой площадки.
Младший сотрудник Николай задержался у кассы, производя вид крайней задумчивости и настойчиво искал в телефоне какую-то информацию, возможно чей-то номер. Мужчина оставался настолько неприметным, что пролетевшая мимо моль или пробежавший паук оказались бы сейчас гораздо больше на виду, чем он. Единственное, чем он обращал на себя внимание – это торчащие в стороны уши на коротко стриженой голове, когда снял шапку, но даже такое его движение в высшей степени оставалось утонченно неуловимым, как если он, придя сюда, сразу слился со стеной.
К окну кассы приблизилась спустившаяся только что по лестнице пара. По выражению лица молодой девушки, довольно привлекательной, с пышной рыжей россыпью волос, было ясно, что она чем-то возмущена. Парень шепнул ей что-то, видимо отговаривая, но она уже подошла к окну кассы, подвинув плечом Николая и чуть было не наступив ему на ногу.
Теперь уже младшему сотруднику пришлось потесниться, пропуская их. Девушка, несмотря на тонкокостное сложение, отличалась, судя по всему, очень бойким духом. Ее парень, показавшийся ниже ее на парочку сантиметров, остановился рядом с Николаем и занял выжидательную позу. Девушка, чей голос зазвучал неожиданно громко и резко, спросила у касирши:
– Здесь есть вообще охранники?
– А что случилось? – поинтересовалась женщина за стеклом.
– Насколько мне известно, распивать спиртное здесь запрещено. Но идите и сами посмотрите. Там явно неадекватная особа, пьет и разбрасывает бутылки. Я такого еще не видела, там уже почти темно и кто-то может наступить на стекло. Мне то все равно, но если завтра все будут на Ратушу с бухлом ходить, что тогда?
Парень дернул ее за локоть, она повернулась, посмотрела на него ледяным взором, но тут же смягчилась, и больше ничего не сказала, затем они протиснулись мимо Николая, так ни разу не взглянув на него, и, наконец, ушли. Николай сражу же купил билет и как можно быстрее помчался наверх.
И вправду начинало понемногу смеркаться, город зажигал свои первые огни, являя этим изумительную панораму с высоты, но темно еще не было.
Выскочив из узкой дверцы на верху, Николай огляделся, но никого не увидел. Сам выход устроен так, что смотровая площадка обходит его вокруг, и часть площадки постоянно  остается скрыта. Ему пришлось обойти полукруг, пока он заметил своего напарника.
Василий стоял прислонившись к парапету и, спрятав руки в карманах куртки, увлеченно разглядывал даль. Справа от него, в метрах двух стояла полная высокая девушка в черном пуховике, как раз подходившая по описанию Ярослава. Возле ее правой ноги, на вытертых деревянных половицах и правда валялась пустая бутылка из-под слабоалкоголки.
Николай тихо приблизился к ней и стал чуть поодаль. Его напарник заметил его,  – для этого не нужно было оглядываться или подавать знаки, он дал ему время хорошо осмотреть локацию и настроиться.
Девушка стояла неподвижно, только слышно было как она всхлипывает. Что ж, похоже, это точно она. Да и на Ратуши, похоже, больше никого не осталось. Окружающее явно не заботило ее, когда Николай приблизился к ней еще на шаг, она ничего не поняла.
Но уже в следующий миг она крепко вцепилась руками в край парапета и накренилась вперед.
– Оксана? – выкрикнул вдруг Василий с доброй долей радости и удивления в голосе. – Ух ты какая встреча! Я с трудом тебя узнал. Как выросла!
Девушка замерла и медленно повернула голову. На ее заплаканном и обветренном лице не отразилось ни единой эмоции. Очевидно она просто рефлекторно отреагировала на собственное имя, но мысли ее оставались слишком отвлечены, как если бы она находилась в полудреме.
– Ты меня помнишь? – спросил Василий, улыбаясь. Она все так же безразлично смотрела на него. – Я с твоей мамой работаю. Ну, вспомнила? – Он сделал осторожный шаг в ее сторону, затем второй, но кажется девушка все же заметила это приближение, оно нарушало поток ее мыслей и явно мешало.
Чтобы отвлечь ее окончательно, напугать и предотвратить задуманное, этого, к сожалению, было недостаточно. Все так же держась руками за край парапета, она отвернулась от Василия. Плечи девушки снова приподнялись и мышцы рук напряглись, она стала клониться за край.
Через секунду она окажется летящей вниз.
И в этот самый миг Николай налетел на нее сзади, сбил с ног отточенным приемом и бросил на пол площадки.
Молниеносный захват, при котором человек полностью застигнут врасплох, и не успевает оказать сопротивление до того момента, как на его запястьях защелкнутся наручники. Только в последний момент он осознал, что это девушка, и очевидно он приложил чуть больше силы, чем было нужно, ударив ее лицом о пол и резко завернув руки назад, но с другой стороны – ситуация не оставляла выбора. Одно движение – и девчонка лежит обездвиженная и покорная, – здесь, на полу, а не где-то внизу на асфальте!
В этот самый момент к ним выскочил щупловатый мужчина средних лет в униформе охранника.
– Что происходит? – закричал он с выпученными глазами, хватаясь за черную дубинку, висевшую у него на поясе.
Николай невольно улыбнулся. Храбрость штатских охранников всегда его несказанно умиляла, а то и доводила до приступов неудержимого смеха. Его напарник успел вынуть из кармана куртки удостоверение и объяснить, что все под контролем. Николай не мог не заметить, как дернулся в испуге охранник, когда Василий полез в карман куртки.
Дай то Бог, чтобы границы Ратуши охранялись здравомыслием самих посетителей, и чтобы никакие злонамеренные преступления здесь никогда не совершались. А то жаль парня  – такая ответственность.
Василий заметил его ухмылку, и конечно же расценил правильно, но об этом они поговорят позже, где-нибудь в баре после работы.
Он попробовал помочь поднять девушку на ноги, но она вдруг зарычала как раненый зверь. Она еще не понимала, что происходило, но то, что это помешало ей исполнить задуманное, кажется дошло до нее. Они продолжали удерживать ее, пока она делала отчаянные попытки вырваться, продолжая яростно рычать и скрипеть зубами. Но силы ее и так были истощены к тому моменту, она слишком быстро выдохлась и вся ее ярость потухла. Поэтому, когда девушка вдруг обмякла, они догадались, что она отключилась.
– Господи, неужели все из-за любви? – пробормотал Николай, стараясь подкинуть ее на руки.
Василий ответил вздохом, не найдя, что сказать, и обратился к стоящему в шаге от них растерянному охраннику:
– Не поможешь, брат? Нужно же ее как-то транспортировать по вашей лесенке...


глава 29 : [url=http://www.proza.ru/2018/12/30/832]