Глава 115
Виктор Кошин, тридцати четырех альфа-лет от роду, уроженец планеты Ливу, считал себя человеком крайне разносторонним, чрезвычайно умным и проницательным, а в кое-каких аспектах вполне возможно даже и гениальным. И он искренне полагал, что имеет право на некоторую спесь и язвительность, впрочем почти всегда нивелируемые его жизнерадостностью и самоиронией. Так или иначе он был сложным человеком и у него не складывалась ни личная жизнь, ни профессиональная карьера. Закончив с отличием Мицарский технический университет имени Роберта Майера на столь симпатичной планете как Шериочэд по специальности "Инженеринг аналитическо-поисковых систем" и сразу же после выпуска принятый с распростертыми объятиями на весьма высокооплачиваемую позицию в трансзвездную корпорацию "Синан", Виктор уже не сомневался в своей исключительности и важности. И действительно, будучи весьма способным математиком, он быстренько состряпал пару продвинутых поисковых алгоритмов, которые неплохо показали себя в полевых условиях. Топ-менеджеры "Синана" обратили на него внимание и обласкали перспективного работника продвижением и премиями. Виктор принимал всё это как должное. Он купил себе большой очаровательный технологичный дом на прекрасной планете Сольвейг и теперь, если и заявлялся в свой сумрачный отчий мир, то только для того чтобы поязвить и поиронизировать над родней и приятелями детства. Ему всё прощали, его любили и все безропотно верили, что он именно такой каким себя преподносит: великий мыслитель, глубокий аналитик, тонкий тактик, ну и в целом остроумный и проницательный молодой человек. Но спустя десять лет, поменяв шесть мест работы, пережив три брака и три безобразных развода, рассорившись и расставшись почти со всеми кого он знал, Виктор Кошин, нарушив несколько законов Звездного Содружества, оказался в полном одиночестве на Каунаме. Теперь он стал убежденным "бэкшифтером" - человеком который добровольно покидает панкосмическую цивилизацию землян и нелегально поселяется в каком-нибудь технически отсталом, пасторальном мире, чьи жители, обычно потомки первых звездных переселенцев, деградировав иногда чуть ли не до каменного века, теперь, говоря образно, потихоньку заново придумывают колесо, в очередной раз начиная сначала путь социального и технического прогресса. За десять лет с момента окончания славного Мицарского университета Виктор осознал, что он очень устал от этой высокотехнологичной, расчетливой, стремительной межзвездной цивилизации, где практически всё протекало со скоростью света. А еще больше он устал от её корыстных жителей. Его коллеги, все как один, оказались либо хищными алчными карьеристами, либо ленивыми бездельниками, жалкими пиявками-прилипалами, либо, что еще хуже, тошнотворными демагогами, категорично и громогласно рассуждающими о том в чем они совершенно ничего не смыслят. Многочисленное корпоративное руководство тоже оказалось не без изъяна, ибо не смогло по достоинству оценить всю широту его знаний, его незаурядные способности и громадный потенциал всех его начинаний. Топ-менеджеры не понимали его, а он считал ниже своего достоинства убеждать их или как-то ущемлять свою гениальность в угоду их убогости. Его же родственники, приятели, знакомые, любимые женщины как выяснилось всего лишь жадные мещане и примитивные обыватели, очень уж напоминающие ему его глупых коллег. Это было невыносимо. Фальшь, двуличие, ханжество, рвачество и двойные стандарты царили повсюду. От самого ничтожного уборщика, руководящего парой старых мусорных дройдов и пытающегося всякий раз убираться только на том месте что бросается в глаза, до президента Земной Федерации, её верховного правительства и Межзвездного совета Содружества. Последний он, например, открыто презирал за Талитанское соглашение, так называемую "Конвенцию Униквита", провозглашающую святое неотъемлемое право каждого разумного мира находить свой собственный уникальный путь исторического развития и следовать ему без какого-то бы вмешательства извне. Однако в конвенции было немало оговорок, позволяющих исключать из-под действия закона новооткрытые миры с достаточно примитивными пусть и разумными обитателями. Такой нюанс был необходим, если мультинациональным трансзвездным корпорациям неодолимо хотелось использовать ту или иную планету в своих корыстных целях. С точки зрения Виктора это было чудовищное лицемерие. И тогда, окончательно убедившись, что ему жизненно необходимо расстаться с этой опостылевшей ему сверхцивилизацией, хотя бы на какое-то время, Виктор продал все свои активы, купил небольшой старенький межзвездный корабль, торжественно нарек его "Гаусс" и не сказав никому ни слова, с удовольствием наплевав на предписания "Конвенции Униквита", недвусмысленно запрещающей посещение миров, которые она охраняет, отправился на Каунаму.
Спрятав корабль в глухих чащобах северных лесов Шатгаллы, он с удовольствием занялся исследованием своего нового мира. Через пару месяцев он оказался в Акануране, а еще через месяц, путем нехитрых интриг и подкупа, занял завидную должность лейтенанта Привратницкого батальона, входящего в Корпус городской стражи. И понял, что он вполне нашел свое место в жизни. Да, здесь были те же самые примитивные обыватели, алчные карьеристы, убогие бездельники, бессмысленные эгоисты, хищные дельцы, как и там, среди звезд. Но здесь, в этой жалкой деградировавшей недоношенной цивилизации, все они, как полагал Виктор, имеют на это право. Для них не существовало громадного подспорья бесчисленных супертехнологий, оберегающих от всего на свете и приходящих на помощь при каждом чихе. Люди Каунамы утратили бесценные знания об устройстве мироздания и таким образом потеряли над ним власть. Они остались один на один с природой этой планеты и им приходилось не выбирать себе жизнь и развлекать себя виртуальными построениями какой угодно судьбы, а по-настоящему выживать. И за это Виктор многое прощал им. Ну а кроме того, примитивность жителей Каунамы по сравнению с ним была настолько очевидна, что Виктору больше не требовалось прикладывать никаких усилий чтобы доказывать это самому себе. И это неизменно настраивало его на весьма добродушное и снисходительное отношение ко всем окружающим. Огражденный запредельными технологиями космического века практически от любых проблем со здоровьем, от большинства опасностей здешнего окружения, от финансовых затруднений, всегда имея при себе тюбик с мазью-регенератором, упаковку метабиотиков, способных буквально воскрешать, маленький игловой пистолет с парализующими седд-иглами и коммуникационное устройство для связи с кораблем, Виктор без стеснения откровенно развлекался, наслаждаясь каждым прожитым днем. Каунамцы забавляли его. И важные купцы, и надменные вельможи, и хитрые торговцы, и жалкие нищие, и жестокие бандиты, и веселые шлюхи, и угрюмые солдаты все представлялись ему какими-то нелепыми детьми, которые наивно и самозабвенно играют свои глупые роли. Его смешило насколько они серьезно, глубокомысленно или даже трагично и пафосно относятся к самим себе, к окружающим, ко всему своему мирку, не имея ни малейшего представления, что всё их мироздание лишь крохотная частица беспредельной Вселенной, не понимая насколько жалок, убог, недоразвит и их мир и они сами. Виктор с некоторым самодовольством осознавал, что может с легкостью занять в здешнем социуме высокое положение, стать министром, генералом, претором, королевским советником или даже самим королем, но конечно этого не делал. Во-первых, ему очень нравилась его нынешняя должность. Он всегда был в самой гуще городской жизни, был, как он сам шутливо это определял, "заодно с людями", "завсегда с народом" и при этом имел определенную и вполне весомую власть над этим народом. Во-вторых, умный и проницательный Виктор Кошин, конечно, ни на минуту не забывал, что он находится на планете незаконно и кроме него здесь, как заведено для подобных миров, скрытно присутствуют "луркеры", специальные наблюдатели из Службы Внешней Разведки, из отдела контроля, и они несомненно сразу же заметят новоявленного одаренного министра, взявшегося неизвестно откуда. И тогда веселая жизнь на Каунаме для Виктора закончится, он отправится на другие планеты, в гораздо менее приятные места для перевоспитания тяжким трудом и долгими размышлениями в замкнутом пространстве.
Впрочем, спустя почти три альфа-года Виктор понял, что и Каунама ему надоела и не нужно никаких тайных агентов могущественной госорганизации, чтобы заставить его убраться отсюда. Он давно это подозревал и вот убедился в этом в очередной раз: приедается всё что угодно. И даже развеселая жизнь на Каунаме с бесконечным подтруниванием над её глупыми жителями опостылела ему. Эти люди были также бессмысленны и примитивны, как и те кого он оставил там, среди звезд. Но последние хотя бы ясно осознавали, что они лишь крохотная частица бескрайнего разнообразия биологических форм в бесконечной череде миров бесконечной Вселенной и это осознание, так или иначе, но в какой-то степени усмиряло шовинистическую чванливость и гордыню любого из них, как бы не был он глуп и эгоистичен. Каунамцы же, имея ввиду именно потомков землян, так называемый народ Омо, не имели подобного сдерживающего фактора и по мнению Виктора окончательно закостенели в своей заносчивости и гордыни, искренне презирая туру, авров, лоя и шоти и считая себя уникальными, особыми и естественно самыми лучшими среди других разумных тварей. О да, было забавно потешаться над всеми ними, столь уверенными в своей исключительности и непревзойденности, полагавшими свою планету, вернее даже один её гигантский материк столпом мироздания и единственным местом обитания всего человечества. Виктор с удовольствием вел беседы с местными учеными и теми кто мнил себя мудрецами, с затаенной улыбкой слушая их доморощенные рассуждения и нелепые измышления о природе бытия и человека, об устройстве окружающей действительности, о взаимодействии материи и стихий, о структуре пространства и времени, то и дело ставя их в тупик каверзными вопросами, смущая их непостижимыми для них знаниями и идеями и показывая простыми логическими выкладками всю несостоятельность и абсурдность их утверждений. Это очень его забавляло. Иногда он правда пытался немного осадить себя, урезонить свое снисходительно-покровительственное отношение к этим мудрствующим варварам-демагогам, напоминая себе что всё его собственное запредельное знание об устройстве мироздания ни его личная заслуга, а результат многотрудного пути проб и ошибок, вдохновения и озарений бесчисленных прошлых поколений землян. Но это мало что меняло, его по-прежнему неудержимо тянуло потешаться над каунамцами, столь же, по его мнению, первобытными сколь и высокомерными. Также он развлекал себя тем, что время от времени сколачивал маленькие состояния в местных игорных заведениях и на местных рынках, как товарных, так и финансовых. Будучи прирожденным аналитиком, дипломированным математиком и имея в своем распоряжении всю вычислительную мощь Исполнительной Системы Извлечения Данных и Анализа, так называемой Исиды, своего укрытого в глухих лесах межзвездного корабля, Виктор без особого напряжения реализовывал в определенных азартных играх статистические алгоритмы, гарантирующие с большой вероятностью выигрыш или проводил серию успешных сделок с ценными бумагами или некоторыми товарами, предварительно проанализировав спрос и предложение и вычислив по исходным данным будущее движение рынка. Это конечно не могло пройти совсем уж незамеченным и его соперники по карточному столу, и купцы и банкиры, с которыми он имел дело, поглядывали в его сторону с изумлением, а то и с плохо сдерживаемым недовольством. Но Виктор не волновался, по его твердому убеждению он был слишком умен для всех своих соперников и партнеров, он всегда умел вовремя остановиться и отойти в сторону, скрыться в тени. А кроме того у него имелись достаточно влиятельные знакомые и среди чиновничьей братии Аканурана, благодаря которой он собственно и стал так быстро лейтенантом Привратницкого батальона. Знакомых этих он приобрел с помощью определенных интриг и шантажа, установив скрытное круглосуточное наблюдение посредством мобильных микрозондов за некоторыми из них. Сначала это наблюдение было просто забавы ради, но потом он решил пойти дальше и использовать полученную информацию в личных целях, но не из-за какой-то конечно корысти, а всё еще продолжая развлекаться. А еще, дабы пощекотать себе нервы, он несколько раз связывался и с преступными элементами, участвуя в контрабанде психоделических грибов Элло и жуткого наркотика "Алмазная пыль" или как его еще называли "Пустошь", кражах и не слишком явной, но вполне себе кровавой войне местных банд. Имея всегда при себе игловой пистолет, метабиотики и мазь-регенератор, он чувствовал себя вполне уверенно в любой переделке. Его всегда очень смешило с какой серьезностью все эти бандиты, чиновники, торговцы относятся к своей деятельности, насколько значительными они полагают все свои мелкие цели, как пафосно и важно они держат себя, считая что они вершители судеб и творцы истории. Но больше всего Виктор обожал иметь дело с местными женщинами. Они любили его, он буквально охмурял их, гипнотизировал своими красочными рассказами об устройстве мира, о человеческой анатомии, о чудесах биологии, о физике элементарных частиц, о химических реакциях, о далеких пылающих звездах, о неисчислимых планетах, о квазарах, пульсарах, солнечных системах, многомерных пространствах и т.п. В нарушение всех запретов на распространение среди аборигенов знаний, превышающих уровень их развития, Виктор живо и проникновенно рисовал перед своими увлеченными слушательницами удивительные картины бытия, таким как оно виделось с точки зрения панкосмической цивилизации. Женщины слушали его буквально раскрыв рот, чуть ли не затаив дыхание, некоторые из его слов были для них абсолютно незнакомыми, хотя Виктор и старался не использовать специальную терминологию, многого из сказанного им они просто не могли уразуметь и постигнуть, но и все же они чувствовали, улавливали всю ошеломляющую грандиозность его откровений, всё прекрасное величие поведанных им тайн. Женщины были впечатлены и с легкостью шли на близкий контакт с этим странным бледным офицером с тонкими чуть синими губами. И Виктор с теплой улыбкой вспоминал о них, особенно о невероятной, почти сказочно красивой молодой женщине по имени Алитоя. Эта очаровательная особа по-настоящему покорила его, и своей красотой, и своим поистине могучим и многогранным умом. Виктор ради забавы обучал её тригонометрии и к его немалому изумлению девушка смогла не только понять все нюансы этого непростого раздела математики, но и применить их на практике, рассчитав величину надстройки на своем доме так чтобы она не бросала тень на сад, и искренне восхититься изящностью и гармонией геометрии. Правда через несколько месяцев Алитоя бросила его, с усмешкой заявив ему, что как не крути он ей не пара. Виктор не огорчился, он уже давно привык расставаться с женщинами, даже самыми сказочными.
Но в конце концов ему надоело всё, даже слушающие его раскрыв рот, прекрасные женщины Каунамы. И Виктор решил, что пришла пора улетать. Он устал от Каунамы. Ему порядком опостылели все её жители. И жадные вонючие грубияны туру, и закомплексованные замотанные в тряпки тощие авры, и пронырливые самовлюбленные воришки лоя, и бесцеремонные висящие над головой высасывающие энергию шоти, и конечно же собственные соплеменники, земляне, забывшие что они земляне, хищные омо, обуянные лишь жаждой наживы и убогих развлечений. И как не хотелось ему в этом признаваться, но он определенно скучал по общению с людьми равными ему по развитию и уровню знаний, с теми от кого можно было услышать что-нибудь интересное, нетривиальное, новое, умное. Ему хотелось узнать что происходит в Звездном Содружестве, его стал угнетать окружающий информационный вакуум, его тянуло к новостным каналам и порталам данных медиа-структур. Кроме того ему порядком уже надоело обходиться без обычных бытовых удобств развитой цивилизации. Его утомили безобразно оплывающие свечи, чадящие факелы, вонючие уборные, жесткая скрипучая мебель, ледяная вода из колодца, грязная одежда, ужасные дороги, отбивающая промежность верховая езда, трясущиеся повозки, грубая пища, жара, холод и т.д. и т.п. Он стойко и мужественно переносил все тяготы и лишения примитивного мира, но всё больше жаждал нормального мягкого освещения, кондиционированного микроклимата помещений, интеллектуального водопровода с водой любой температуры, дисперсионного объемного душа, самоочищающихся приятно пахнущих унитазов, кремов-эпиляторов, освежающих салфеток, чистой отглаженной одежды, упругой бесшумной мебели, готовых питательных безумно вкусных продуктов, роботизированных ассистентов, устройств дополнительной реальности, идеальных ровных дорог, самоуправляемых аэрокаров и т.д. и т.п.
И вот сегодня он покидал Акануран навсегда. Виктор выпросил у полковника Гаяра, командира Привратницкого батальона, выходной и еще раз прогулялся по городу, с улыбкой и некоторым налетом ностальгии разглядывая знакомые места и людей. Перед отъездом на север, к месту стоянки "Гаусса", он решил наведаться в пекарню, где продавали его любимые хрустящие багеты с орехами. Он добрался до площади Славного короля и вошел в пекарню деда Будияра. Нежно и трепетно звякнул дверной колокольчик. Виктор с удовольствием вдохнул теплый запах свежей выпечки и широко улыбнулся зеленоглазой русоволосой девушке, стоявшей за прилавком.
Танна, девятнадцатилетняя внучка Будияра, увидев кто её посетитель, немного напряглась. Этот словоохотливый, но по её мнению не совсем нормальный офицер Привратницкого батальона всегда вызывал у девушки тревогу и даже страх. Он вроде бы не делал ничего предосудительного и вёл себя вполне вежливо и прилично, но порою нёс такую дикую околесицу, такой немыслимый вздор, что Танне становилось не по себе. Иногда большую часть из того что он говорил она вообще не понимала, ибо слова, которые он использовал она слышала впервые в жизни.
- Ну, здравствуй, Танечка, - весело сказал Виктор Кошин. - Вот я и пришел.
- Доброго вам дня, господин Эвклид, - сдержанно ответила девушка. Она не смела возражать против того что офицер переиначивает её имя. Во-первых, она вообще не решалась перечить лейтенанту Привратницкого батальона из Корпуса городской стражи. Как и все в городе, Танна отлично знала, что это армейское подразделение, являющееся любимым детищем маршала Тофера, дальнего родственника самого короля, находится на весьма привилегированном положении. Это положение якобы было даровано стражникам потому что они не кто-нибудь, а самоотверженные бескорыстные защитники Аканурана, денно и нощно, мужественно, не жалея себя, оберегающие жизнь и покой его жителей. Но истинная причина этой привилегированности, как все прекрасно понимали, проистекала конечно из высокого положения их покровителей. И потому и городские власти, и Судебная Палата, и военное командование относились к стражникам весьма снисходительно и смотрели сквозь пальцы на любые их проделки, а то и на прямое насилие и произвол. Естественно солдаты Корпуса стражи, или как его чаще называли, Золотого корпуса, при таком попустительстве власти, чувствуя свою безнаказанность и вседозволенность, частенько вели себя весьма самоуверенно и заносчиво. И это простые солдаты, а тут целый лейтенант. Ну а во-вторых девушка признавала, что варианты её имени, используемые лейтенантом Эвклидом звучали вполне мило.
- Как твои дела? Всё так же спасаешь мир своей красотой?
Танна выдавила из себя улыбку, она часто просто не знала как отвечать на вопросы болтливого лейтенанта. Он вроде бы делал ей комплименты, но её почему-то не покидала уверенность что про себя он насмехается над ней.
- Ну вижу-вижу, что спасаешь. Повышаешь у людей уровень дофамина, серотонина, окситоцина, эндорфина и заставляешь их сердца биться быстрее, да? Эх, Татьяна, ну что бы мы делали без вас. Вы же просто ангел небесный, спустившийся к нам чтобы спасти нас от горя.
Танна смущенно улыбнулась. Вообще она сама, да и окружающие, считали её девушкой достаточно бойкой и вполне уверенной в себе. С малых лет она находилась при пекарне и магазине, видела множество самых разных людей и училась находить с ними общий язык. И в результате привыкла за словом в карман не лезть и не терялась в разговоре с кем бы то ни было. Но господин Эвклид все же умудрялся слегка выбивать её из седла и в общении с ним она часто чувствовала себя неуверенно. Наверно это потому что он сумасшедший, оправдывала себя Танна. Ну кто в присутствии сумасшедшего может чувствовать себя уверенно? С другой стороны разве может умалишенный занимать далеко не последнюю должность в столь важном армейском подразделении? Она делилась своими мыслями с отцом и дедом, и те высказывали предположение, что возможно доблестный лейтенант злоупотребляет грибами Элло или "Алмазной пылью", якобы отец что-то слышал о том, что господин Эвклид имеет какое-то отношение к темным делам некоторых наркодельцов и контрабандистов. Но это всего лишь глупые сплетни и старый Будияр резюмировал так: поскольку этот офицер ведет себя порядочно, берет их самые дорогие изделия и всегда щедро платит, относиться к нему следует со всем почтением и уважением.
Почтенный и уважаемый клиент между тем не унимался.
- Помнишь как там у Франсуа Вергилия Йеттса? - Спросил он и, чуть нараспев, с выражением, продекламировал: - " Тобой чудесное созданье Я очарован как звездой И все дороги мирозданья Меня ведут к тебе одной Твой нежный лик, твой образ хрупкий Мне утверждают жизнь не зря Твои ланиты, твои губки Горят как юная заря". Пошловато немного, согласен. И все же, милая Татьяна, это прямо о вас.
Девушка не знала что ответить, стихов ей еще никто не читал.
- Ох, Танечка, прости меня пожалуйста. Я кажется в конец засмущал тебя. Клянусь, я не хотел.
- Ну что вы, господин Эвклид, мне приятно вас слушать, но боюсь что я не достойна всех этих изысканных слов.
- Вы достойны гораздо большего, милая Татьяна. Однако боюсь что могу быть превратно понят тобой, у тебя может сложиться впечатление, что я пытаюсь с тобой флиртовать, бью клинья, так сказать, так вот это совсем не так!
- Не так? - Насмешливо спросила девушка.
- Конечно нет, - серьезно сказал Виктор. - Мне ведь 56 лет уже и вы, Танечка, годитесь мне в дочери. Но просто вы столь прелестны и очаровательны, что я не могу удержаться от того чтобы не высказать вам моё восхищение.
- Пятьдесят шесть?! - С изумлением и недоверием произнесла девушка.
- Ну да. А насколько я выгляжу?
Танна пожала плечами:
- 27-28.
- О-ох, Танюша, вы мне льстите.
Девушка пребывала в полной растерянности, ей казалось что мужчина уже не насмехается, а издевается над ней.
- Вы хотели что-нибудь купить, господин Эвклид? - Чуть сухо сказала она, желая вернуть разговор в нормальное русло.
- Да, как всегда ваши изумительные ореховые багеты. Десять штук.
- Десять? Они же засохнут. Или вы не только себе?
- Не засохнут. У меня на корабле мембранно-вакуумный биосэйфер, ваши драгоценные багеты в нем и за месяц не зачерствеют.
Танна ничего не поняла.
- На корабле?
- Да, на корабле. Имя ему "Гаусс", слышала должно быть?
Девушка отрицательно покачала головой.
- Я ведь, Танечка, навсегда покидаю Акануран и вообще Шатгаллу, - весело сообщил Виктор. - Улетаю к себе домой. Вот и хочу на дорожку взять побольше ваших чудесных багетов.
- Улетаете? - Усмехнулась Танна, ей уже было очевидно, что молодой лейтенант подтрунивает над ней. - На корабле улетаете?
- Ну да. На планету Сольвейг из звездной системы эта Лиры.
- Ясно, - сказала девушка и принялась невозмутимо доставать из корзины багеты и упаковать их в тонкую оберточную бумагу.
- Разве ты не знала, что каждая звезда это такой же огненный пылающий шар как и ваше солнце? И вокруг каждой звезды вращаются свои миры, планеты, и на некоторых живут люди, как и здесь на Шатгалле.
- Не знала, - спокойно призналась девушка. Про себя она решила, что видимо лейтенант читает много разных книжек и хочет блеснуть этим перед ней, как он наверно считает, малограмотной, необразованной, глупой торговкой. Даже если и так, она не обижалась. Она давно уже привыкла к тому, что некоторые из клиентов явно и грубо или напротив утонченно и завуалированно постоянно дают ей понять, что они намного выше её, весомее, умнее, состоятельнее. Мудрый дедушка Будияр учил её ни в коем случае не придавать этому значения. "Пусть думают как им хочется, пусть считают что мы служим им", - говорил дедушка и с усмешкой добавлял: "Главное чтобы они по-прежнему несли нам свои деньги. Помни, внучка, это мы используем их, заставляя покупать наш товар, а не они нас". И Танна считала что она хорошо поняла эту науку, хотя и вынуждена была признавать что кое-кто из подобных клиентов по-настоящему бесил её. Но ненормальный наркоман-лейтенант подобных чувств у неё не вызывал, наоборот она вполне отдавала себе отчет, что он симпатичен ей. Да и его безумная идея о звездах и других мирах представилась ей весьма занимательной. Однако когда она увидела кучку золотых и серебряных монет, которые лейтенант выложил на стойку, профессиональная сдержанность всё же изменила внучке Будияра. Танна с изумлением уставилась на мужчину.
- Что это?!
- Как что, плата за ваши чудесные багеты.
- Что вы такое говорите, господин Эвклид? С вас за всё 5 коперов, а здесь..., - она развела руками, потом слабо улыбнулась и спросила: - Или вы хотите купить весь дедушкин магазин?
- Танечка, я же сказал вам, что улетаю домой, к звездам. И там мне это не нужно. Вы чудесная милая девушка и уверен найдете как правильно распорядиться этими деньгами. Они ваши. - Виктор Кошин откровенно любовался собой. Он считал что этот красивый и роскошный жест вполне достоин его. - Прощайте.
Он взял пакет с багетами и развернулся. Но Танна выбежала из-за стойки и схватила Виктора за руку.
- Господин Эвклид, так нельзя. Я не могу взять у вас эти деньги!
Виктор ласково и, как он полагал, по-отечески посмотрел на девушку и чуть снисходительно проговорил:
- Дочка, я возвращаюсь к звездам и мне эти металлические кружочки больше ни к чему. Я уезжаю прямо сейчас и мне некогда искать им применение. У тебя золотое сердце и глаза ангела, я уверен ты все сделаешь правильно. - Ему еще очень хотелось добавить какую-нибудь мудрую, по возможности математическую, сентенцию, но как назло ничего не приходило на ум. Он напряг память, но в голове всплыло только одно, по его мнению, банальное и затасканное утверждение. Однако делать было нечего и он сказал: - И запомни, дитя моё, только сердце может найти ответ на главное уравнение жизни. Прощай.
И ушел.
"Совсем спятил", с жалостью подумала девушка, глядя на закрывшуюся за безумным лейтенантом дверь. Затем Танна повернулась к прилавку и поглядела на груду рассыпанных по нему монет. По её меркам здесь было целое состояние. "Что же с ними делать?", растеряно подумала она.
Довольный собой, Виктор Кошин вышел на крыльцо пекарни и поглядел на площадь Славного короля. Перед собой он увидел ветхую карету, бородатого кучера на козлах, высокого худого мужика в широкополой шляпе и маленького ребенка в черном струящемся плаще с красивой белой окантовкой. Ребенок, девочка, глядела прямо на него и хотя её голова пряталась в капюшоне, Виктору показалось что он уловил какое-то удивление на её лице. Но может лишь показалось. Ребенок отвернулся. Виктор случайно отпустил глаза вниз и в следующий миг удивление уже испытывал он. Огромное удивление. На ногах девочки он увидел высокие темные ботинки с толстой подошвой и до боли знакомой серебристо-синей эмблемой компании "Milky Way". Он прекрасно знал эти ботинки, облегченная и упрощенная копия настоящих военных ботинок космических десантников из линии "Star Dust", с магнитными липучками, встроенными в подошвы барогенераторами и пр. Виктор буквально остолбенел. Этих ботинок не должно было здесь быть, им неоткуда тут взяться. Он почувствовал смутную тревогу и любопытство. Ботинки не могли появиться здесь со звездными переселенцами, тогда такой обуви просто не производили, самой "Milky Way" с её легендарной линейкой "Star dust" тогда еще не существовало. Первая его мысль, конечно, была о "луркерах" из службы внешней разведки. Но он тут же признал это вздором. И дело даже не в том что ботинки принадлежали маленькой девочке. Вполне можно допустить, что СВР с какой-то целью понадобилось внедрить в здешний социум ребенка и они используют для это цели гиноида или киборга, имитирующего девочку. В этом не было ничего необычного. Но кураторы операции точно не позволили бы своему агенту разгуливать по Каунаме в сверхсовременных технологичных десантных ботинках с красочной эмблемой трансзвездной корпорации. Тогда кто она? Высокий худой мужчина со следами жутких побоев на лице и замотанной рукой открыл дверцу кареты и девочка в плаще залезла внутрь. Мужчина присоединился к ней, захлопнул хлипкую дверцу и экипаж тронулся. Любопытство Виктора набирало обороты. Он всегда любил задачи и ребусы и не выносил когда ему не удавалось их решить. Если разведка и прочие государственные службы тут ни при чем, значит остаются не слишком законопослушные группировки каких-нибудь пиратов или контрабандистов, промышляющих на Каунаме по каким-то своим темным делам. Ну или речь идет опять же о не очень-то законопослушные индивидуумах, таких же как сам Виктор, прибывших на планету по своим личным, иногда совершенно диким и сумасбродным мотивам. Но ради великой энтропии, почему ребенок? У Виктора даже промелькнула мысль что девочка вполне возможно попала в беду, особенно если учесть что она в компании с таким явно не внушающим доверие субъектом, и ей нужна помощь. А побыть героем Виктору весьма импонировало, ему нравилось ощущать себя человеком действия, доказывать самому себе что он вовсе не кабинетный сиделец математик, аналитик-дрыщ, вся сила которого заключена лишь в мозговых нейронах. Он был большим поклонником, хотя и от всех скрывал это, сериала "Мир за твоим окном", в котором решительный и отважный агент Космопола, Джулиан Брэд, сражался с преступностью на бескрайних просторах Млечного Пути. Впрочем, Виктор убеждал себя что уделяет внимание сериалу исключительно из-за Камилы Кесады, полицейского судмедэксперта, помогавшего лейтенанту Брэду распутывать загадочные хитроумные преступления. И дело было якобы вовсе не в том что она красивая молодая женщина, Виктора главным образом привлекала работа её ума, её аналитический склад мышления, то какой она умный, эрудированный, тонкий, ироничный и наблюдательный человек, то как она ищет и находит ответы на сложные криминологические вопросы. А в том что ему нравится наблюдать за мужественным и порой жестким поведением лейтенанта Брэда он не хотел признаться даже себе. Но в своих похождениях на Каунаме, пару-тройку раз кажется подрожал ему. И позже осознав это, был крайне недоволен собой. Он - мудрый, проницательный интеллектуал копирует какого-то глупого киногероя?! Это было немыслимо. Но так или иначе за те альфа-годы что он провел на Каунаме он и правда поверил, что он чем-то похож на этот кинообраз. В некоторых весьма опасных с его точки зрения переделках он, по его мнению, вел себя уверенно и достойно. Он конечно признавал, что игловой пистолет, энергошокер, нервный парализатор, баллончик-нейтрализатор, термо и барогранаты, защитный кевларовый комбинезон, закрывающий тело от шей до пят, метабиотики, мазь-регенератор, энергетики, стимуляторы, транквилизаторы вносят определенный вклад в эту его уверенность. Но он считал, что крайне незначительный, и в конце концов он проявил мужество и решительно отказался от бронекомбинезона, большинства оружия и всех допинг-препаратов ускоряющих его реакцию, увеличивающих выносливость, физическую силу и т. п., оставив только игловой пистолет, метабиотики и мазь-регенератор. Кроме того он всерьез увлекся фехтованием, брал уроки у признанного мастера меча маэстро Каронзо и даже ходил на свой корабль, где часами оттачивал технику в спарринг-поединках с Исидой, которая в режиме "плотной голографии" изображала неутомимого и умелого мечника. И сейчас, практически не раздумывая, Виктор бросился к другой карете и велел вознице осторожно следовать за экипажем, в котором уехала девочка в ботинках "Звёздная пыль". Кучер, не посмев возразить бравому офицеру Привратницкого батальона ни единым словом, подчинился.
Виктор Кошин проследил странную парочку до гостиницы "Черный туман". Находится в Буристане в вызывающей, чуть ли не нарядной форме офицера Корпуса городской стражи Виктору было мягко говоря неуютно. Он отлично знал насколько люто здесь ненавидят судей, дознавателей, агентов, гвардейцев Судебной Палаты, а вместе с ними заодно и стражей, отчасти выполняющих в городе функции полиции, занимающихся обеспечением хотя бы видимости общественного порядка и частенько участвующих в совместных операциях с судейскими. Он понимал что в Буристане ему могут из любого окна сбросить на голову камень или всадить нож промеж ребер в любом темном закоулке и по меркам местного населения это будет весьма достойным поступком. Убийство "золотаря", также как убийство "красноголового" это деяние доблестное, несомненно заслуживающее уважения и почета, ибо сколько горя и страданий принесли эти кровопийцы простому народу. И не сосчитать. Но это была настоящая война. И судьи, и стражи мстили за своих убитых. Буристанцы знали, что такое доблестное, героическое, почти эпическое деяние как низвержение во прах стража или судьи не пройдет безнаказанным, и потому некое хрупкое равновесие все же присутствовало в этом дурном месте. По крайней мере при свете дня любой стражник мог чувствовать себя здесь вполне уверенно, хотя всё же им крайне не рекомендовалось появляться здесь в одиночку. Но в целом Виктор был абсолютно спокоен, шагая по грязным вонючим улицам Буристана. Он часто бывал здесь и прежде, правда конечно не в форме, и имел среди местного населения кое-какие знакомства. Он знал что большинство буристанцев это просто бедные уставшие озлобленные суровые люди, пытающиеся хоть как-то заработать себе на жизнь. Пролить чужую кровь они могли только в целях самозащиты, а многие из них, нищие, обездоленные, убогие, запуганные и раздавленные жестокой судьбой и вообще были не в состоянии кого-то ударить, не говоря уж о том чтобы напасть на вооруженного гвардейца или солдата. А многочисленные местные лихие людишки не станут нападать без причины, из одной только классовой ненависти, не имея уверенности что риск окупится звонкой монетой, эти люди были чрезвычайно прагматичны. Впрочем, Виктору также было известно что здесь полно всякого ненормального отребья, опустившихся пьяниц и наркоманов, которые могли зарезать просто от скуки. Так или иначе он спокойно проследовал и через Тишкин пятачок и близлежащие улочки, надменно и холодно взирая на любого кто смел поднять на него глаза.
Войдя в фойе гостиницы, он церемонно снял шляпу и с улыбкой сказал:
- Приветствую тебя, матушка-голубушка. Не хвораешь ли, не печалишься ли о чем?
Вурда одарила веселого лейтенанта злобным взглядом.
- Какая я тебе матушка, пёс брехливый! Чего тебе здесь надо?
- Ах, миссис Большие телеса, как вы не вежливы. А я ведь между прочим представитель власти.
- Шёл бы ты, золотарь проклятый, свою власть представлять в какое-нибудь другое место. А то ведь в Буристане такие как ты долго не живут.
- Да ты, матушка, никак грозишь мне? Чем же я тебе не мил, не пригож, госпожа моя?
Вурда подвигала нижней челюстью, словно готовилась хорошенько плюнуть.
- Слушай, Эвклид, ты чего хочешь, а?
- Я хочу знать имеет ли гамильтонова система, интегрируемая по Лиувиллю, эквивалентную формулировку с помощью лаксовой пары, и если имеет, то как её построить?
Огромный зоб хозяйки "Черного тумана" заколыхался и Виктор удивился, не поняв как она это делает.
- Может хватит тут дурня из себя строить? Ты и так тип неприятный, а уж с кривляньем своим полоумным и вовсе мерзость. Если есть дело, говори, а если и правда головой ослаб от грибов, так могу тебя гашитам отдать, они тебя на цепь посадят и быстро в чувство приведут.
Виктор усмехнулся. Видимо он и правда допёк эту женщину, если она грозиться такими ужасными вещами. Гашиты - кровожадные безумные сектанты, обитавшее где-то в Буристане и поклонявшиеся такому же кровожадному и безумному божку Гаш, считали своей миссией освобождение людей от их греховной сущности, от болезненных пристрастий и порочных зависимостей через немыслимые страдания и мучения. По крайне мере они сами так декларировали свои цели, но имелось мнение что основное их ремесло готовить вышколенных, покорных всему и готовых на всё рабов-зомби, за которых в определенных кругах платили огромные деньги. В любом случае попадать им в руки не стоило.
- Ладно, согласен, - сказал Виктор, - давай заканчивать обмен любезностями, иначе наша некооперативная игра зайдет в тупик. Дело у меня такое, сюда только что зашел мужик, обезображенный побоями и с ним девочка в черном плаще, я хочу знать, грация моя пышнотелая, в каком они нумере.
Вурда отвечать не спешила, её маленькие глаза пристально буравили нахального лейтенанта. Виктор её не торопил. Возможно она напряженно пыталась сообразить что здесь происходит, кто этот избитый парень, кто этот ребенок и что от них нужно стражницкому офицеру. Её любопытство вполне понятно. А возможно ей не по душе оказывать хоть какое-то содействие "проклятому золотарю", ибо такое поведение естественно решительно осуждалось в Буристане, но как отказать ему она не знает. А может она лихорадочно размышляет о том нет ли здесь удобного случая поиметь какую-то выгоду для себя.
- А ты ничего не путаешь, лейтенант? - Наконец спросила она. - Какой еще мужик с девочкой? У нас таких не бывает, ты же знаешь.
- Ну-ну, тётя Гора, не артачься как кобылка молодая, тебе это не идет. А то ведь в твой гнусный бордель и притон, который ты по какому-то странному недоразумению именуешь гостиницей, может и отряд городской стражи явиться и по подозрению в злоумышлении против короны разнести тут всё по камешку и щепочке и придется тебе твои телеса на Тишкину площадь перемещать, милостыню будешь вместе со слюнявым Балушей просить.
- А ты сучок мундирный меня не пугай, - спокойно проговорила Вурда. - Я такого сброда как ты на своем веку достаточно повидала, ты же, падаль продажная, не закону своему, а карману своему служишь.
Виктор улыбнулся про себя. Ему определенно нравилось всё что происходит, словно всё это в кино, в игровой матрице виртуальной реальности или в декорациях копиуорлда, и отчетливое понимание того что он тем не менее имеет дело не с постановочными эффектами, не с каким-то изобретательным игровым движком, а с живыми людьми, с настоящим невыдуманным непредсказуемым миром, придавало происходящему особую остроту и удовольствие.
- Высокий мужчина, 35-37 лет, - холодно произнес он, - в широкополой шляпе, в клетчатой рубашке, с избитым лицом, с замотанной правой рукой и маленькая девочка в черном плаще с белой окантовкой, где они?
Вурда признала, что упорствовать дальше бессмысленно.
- Десятый нумер, - также холодно ответила она.
Виктор поднялся на третий этаж, прошел по коридору и звучно и решительно постучал в нужную дверь. Долго ничего не происходило и он уже с досадой подумал о том что "тётя Гора" его обманула и сейчас ему придется возвращаться и снова добывать из неё необходимые сведения. Но неожиданно прямо за дверью спросили "Кто там?". Странно, что он не услышал шагов подошедшего к двери человека, подумал Виктор и затем в своей привычной насмешливой манере громко сказал:
- Городская стража, проверка на житие. Открывайте!
Галкут, застыв у двери, не знал на что ему решиться. Закон о проверки "на житие" давал стражам полномочия хватать любого человека в городе и выяснять имеет ли он право жить в Акануране, то есть кто он такой, откуда, чем зарабатывает на жизнь и не представляет ли какой-то угрозы общественному порядку столицы, её благонравным жителям и сложившемуся укладу. Галкут пытался понять что это, случайное совпадение или какие-то происки хозяйки гостиницы. Насколько он знал, стражи и судейские не очень-то любили наведываться в Буристан и как-то сомнительно, что как только он и Элен заняли номер, к ним в дверь случайно постучал кто-то из Золотого батальона. Он подумал о том что возможно это вообще не стражи и под их видом некто пытает проникнуть в комнату. Но тут же отбросил эту мысль, дверь в номер была довольно хлипкая и если кому-то бы приспичило прорваться в номер, это не составило бы большого труда.
Галкут оглянулся на девочку. Элен по-прежнему сидела на кровати и спокойно смотрела в его сторону, никакой тревоги она судя по всему не испытывала. Галкут подумал о своем увесистом ноже на ремне за спиной и решил, что делать нечего, открывать придется, но он готов ко всему.
Виктор Кошин вошел в номер и прикрыл за собой дверь. Галкут отступил назад, внимательно оглядывая вошедшего. Вне всяких сомнений это был страж, да к тому же офицер. Виктор прошел вперед, заставив слугу судью отступить к кровати.
- Садись, - приказал страж.
Галкут подчинился, опустившись на кровать в полуметре от Элен. Виктор положил пакет с ореховыми багетами на стол, взял стул, поставил его почти в центре комнаты, уселся на него и дерзко и уверенно поглядел на притихших постояльцев. Секунд десять он изучал ребенка, а затем перевел взгляд на мужчину.
Этих десяти секунд Виктору вполне хватило чтобы понять: девочка никакого отношения к Каунаме не имеет. На ней были не только десантные ботинки "StarDust", но и высокотехнологичная мембранная куртка-трансформер и облегающие аккуратные брючки из черной кварцевой ткани, к которой не могла пристать никакая грязь и пыль. И кроме того, и сердце его забилось чуть быстрее, у ребенка были удивительные большие ярко-синие, словно бы чуть светившиеся изнутри глаза и чистая белая, почти алебастровая кожа. Это напомнило ему о его далекой родной планете. "Неужели она тоже ливуанка", с некоторым волнением подумал он. Такое совпадение представилось ему весьма необычным. Он конечно обратил внимание на огромный синяк на скуле ребенка и разбитую губу, но почему-то ни на миг не заподозрил что в этом виноват её спутник. Ему представилось более логичным, что они оба подверглись нападению каких-то третьих лиц, но ребенку, по счастью, досталось гораздо меньше чем мужчине.
Обратившись к мужчине, Виктор внимательно оглядел его, но не нашел ни малейшего признака, могущего хоть как-то свидетельствовать о том что спутник девочки тоже инопланетянин. Тем острее было его любопытство, что это за странная парочка. Но Виктор не спешил, смакуя словно гурман предстоящую разгадку.
- Ну что, болезный, - весело сказал он Галкуту, - давай, рассказывай.
- О чем рассказывать?
- А сам не догадываешься?
- Не догадываюсь.
- Ну тогда начни с того кто ты такой.
Галкут пожал плечами:
- Человек.
- Это который из отряда приматов из семейства гоминид, род - люди, вид - хомо сапиенс? - С улыбкой уточнил Виктор. Боковым зрением он уловил как пронзительно уставилась на него девочка.
В отличие от Мастона Лурга, Виктор прекрасно знал насколько умны и сообразительны семилетние дети Звездного Содружества и понимал, что у девочки не займет много времени догадаться, что он тоже не с Каунамы.
- Не понимаю о чем вы говорите, господин лейтенант, - неприязненно пробормотал Галкут.
- Не понимаешь? - Насмешливо сказал Виктор. - А что ж ты такой непонятливый делаешь в Акануране? Здесь только понятливым людям можно находиться. И лицо мне твое не нравится, недоброе у тебя лицо. И еще эти вызывающие побои на нём. Откуда они? Тоже поди от непонимания.
Галкут снова пожал плечами.
- Случайная потасовка с пьяными, - равнодушно сказал он.
- Случайная? То есть ты хочешь сказать, что это просто триллионы квантовых флуктуаций так наложились, что у тебя вместо физиономии теперь картина Пикассо?
Галкут просто не знал что на это ответить и лишь неприветливо глядел на странного лейтенанта.
- А ребенка кто избил?
- С мальчишкой подралась, - хмуро сообщил Галкут и незаметно отвел правую руку за спину.
- С пьяным мальчишкой?
Галкут некоторое время молчал, глядя на стража с таким выражением, словно силился понять совсем тот дурак или всё же надежда есть. Затем сказал:
- Господин лейтенант, я бы хотел узнать причину, по которой вы...
- А больно подозрительный ты, - перебил Виктор. - Заперся с чужим ребенком в вонючем притоне в Буристане, а до этого околачивался в приличном районе, разъезжал на карете. Мы за тобой давно следим и очень ты нам не нравишься. Есть у нас подозрение, мистер "случайная потасовка", что ты злоумышляешь против короны, выступаешь против монаршей власти, посягаешь на наши ценности, подрываешь наши устои, поносишь Его Величество и нашу матушку королеву, дестабилизируешь ситуацию в стране и намереваешься сдать столицу кровожадным либингам.
Галкут по-настоящему оторопел. Тонкогубый лейтенант теперь представлялся ему почти безумным.
- Из какого-ты общества?! - Сузив глаза, резко, зло спросил офицер. - "Архимассоны"? "Братство Сатурна"? "Орден таинственной руки"? "Погонотрофы"?
- Я не из общества..., - растерянно пробормотал Галкут.
- Тебе лучше добровольно рассказать всё что ты знаешь о гомотопической инвариантности аналитического продолжения, диофантовых приближениях и выпуклом теле, - посоветовал Виктор, снова переходя на дружелюбный веселый тон.
- Я не..., - начал Галкут, но страж его тут же перебил:
- Ну конечно, о причесывании ежа, бесконечных обезьянах и гравитационной сингулярности скажешь тоже ничего не знаешь?!
Галкут отрицательно покачал головой.
Виктор улыбался про себя. Он был не прочь еще подтрунить над мистером "случайная потасовка", который, как ему казалось, так забавно растерян, но понял что ему уже просто не терпится наконец узнать что же здесь всё-таки происходит. И он поглядел на девочку, которая уже давно не спускала с него глаз.
- Диаметр Млечного Пути? - Спросил Виктор.
- Сто тысяч световых лет, - спокойно ответила Элен.
Виктор на секунду задумался и заговорил на языке миточей. Миточи являлись одной из девяти разумных рас, входящих в Звездное Содружество. Биологически и физиологически они были наиболее всего близки к землянам и среди последних, несмотря на все ментальные лингоинтерфейсы и встраиваемые в уши модули синхроперевода, считалось хорошим тоном владеть их языком. Это было своего рода чертой культурного образованного человека. Виктор конечно не мог быть уверен что девочка разговаривает на языке миточей, но он решил что надо попробовать. Ему хотелось исключить её спутника из беседы.
- С какой ты планеты?
Элен медлила. Она понимал язык миточей, но не могла решить для себя насколько она может доверять этому человеку. Она прекрасно знала, что на Каунаме, кроме секретных агентов СВР, могут присутствовать и другие пришельцы извне. В том числе и всякие злые преступники - пираты, контрабандисты и даже ненормальные маньяки, устраивающие охоту на людей примитивных миров. Мисс Уэйлер, не слишком охотно, но все же рассказывала ей об этом, уступая её бесконечным, настырным расспросам. И всё же этот мужчина в тёмной форме какого-то армейского подразделения не казался Элен злым и жестоким. В его светлой спокойной ауре она не видела никаких признаков дурных наклонностей и злобного нрава. Она конечно уже знала, что аура больше говорит о текущем состоянии человека, чем о его модели поведения и сложившемся образе мышления и соответственно о том на что он потенциально способен. В принципе о подобных вещах аура тоже могла поведать, но это требовало более вдумчивого и детального анализа и Элен еще просто не хватало опыта для таких изысканий. Но так или иначе, она понимала, что полностью полагаться на своё видение ауры в оценке нравственных качеств человека она еще не может. Впрочем, иногда, как в случае с Хишеном, такая оценка была вполне однозначной. Но этот человек ей определенно нравился. А его веселые ярко голубые глаза, тонкие губы и бледная кожа ей даже чем-то напоминали отца.
- Макора, - сказала она.
"Ух ты, одна из Жемчужин", подумал Виктор, "следовательно юное создание из вполне обеспеченной семьи".
- Я почему-то подумал что Ливу, - улыбнулся он.
Элен опять немного помедлила и словно нехотя сказала:
- Это родная планета моего папы.
"И глаза у тебя определенно папины", подумалось Виктору. Он отметил, что на языке миточей девочка говорит совершенно чисто и естественно, гораздо лучше чем он сам. Вот что значит обучаться языкам с младенчества, с легкой досадой сказал он себе. На его мрачной туманной планете, среди оживших мертвецов, омерзительных осклизлых тварей и непостижимых ловушек пространственно-временного континуума, жили суровые малоразговорчивые люди, которые не обременяли себя многоплановым всеобъемлющим обучением своих детей. Считалось вполне достаточным если они выживут и научатся работать в шахте или в лесу. И Виктор изучал язык и культуру миточей уже в университете.
- Как твое имя?
- Элен.
- Я Виктор. Кто этот человек? - Он едва заметно указал глазами на Галкута.
Элен замешкалась с ответом. Всё же язык миточей не являлся полным аналогом унилэнга и далеко не все понятия и образы присутствующие у землян имели свое тождественное отражение у миточей. К тому же Элен и сама не знала как ей лаконично определить слугу Мастона Лурга.
- Он друг или враг? - Подсказал Виктор.
- Враг, - тихо ответила девочка.
Виктор уловил её колебания, но сейчас было не время и не место для обстоятельной беседы и тщательных расспросов. Нужно выяснить только ключевые моменты, решил он.
- Как ты попала на Каунаму?
- Авария. Экстренный выход из Прыжка в этой системе и аварийная посадка.
- С кем ты была?
- Папа, я и мой робот-ассистент.
Виктор усмехнулся про себя: видно и правда из обеспеченной семьи, такая малышка, а у неё уже свой собственный робот-ассистент.
- Где они сейчас?
- Нас разлучили.
- Он?
- Он и другие, он работает на них.
Галкут с тревогой следил за происходящим. Он переводил взгляд с девочки на стража и обратно, слушая совершенно незнакомые ему звонкие словно чуть клацающие звуки, издаваемые лейтенантом и Элен. Галкут понимал, что они разговаривают на неизвестном языке и ему казалось, что язык этот чужой не только ему, но и всей Шатгалле. Ему стало не по себе, он лихорадочно пытался сообразить кто такой этот страж. Ему тут же припомнилась изменяющая цвет куртка Элен и её заявление о том что она маленькая волшебница, а еще и собственно сама странная заинтересованность Мастона Лурга в этом ребенке. Галкут до сих пор не мог понять что такого ценного в Элен, что судья абсолютно уверен будто верховный претор пойдет на все чтобы завладеть ею.
- На севере от Аканурана у меня корабль, - сообщил Виктор. - Я собираюсь улетать. Могу доставить тебя к "усталым ангелам" или на ближайшую базу Космопола. Или даже на Макору, если хочешь.
Элен потеряла дар речи. Это было как в сказке. В один миг всё изменилось. От Каунамы до Макоры всего несколько часов гиперперехода. Она вернется в свой чудесный дом по адресу улица Эвергрин 21 и на этот раз всё сделает правильно. Дождется дедушку или тетю Сашу и уже с ними вернется на Каунаму чтобы спасти папу и забрать Кита. А коварный судья, страшный бриллиантовый герцог и несчастный Галкут навсегда исчезнут из её жизни, растают как дурной сон ясным сияющим утром. Уютный, милый домашний мир Макоры захлестнул её, легко и начисто вымывая из души все тревоги и волнения последних дней. Отвратительный двуличный судья, жестокие солдаты, истязающие узницу, вонючие клетки с рабами, гогочущие Дюроны, чудовищный Далив Варнего, страшный Хишен с самой жуткой на свете аурой, скачущий полуидиот с кружкой на шее, пьяная женщина с текущей из-под юбки кровью всё это исчезло и растворилось словно никогда и не было. В один момент вернулась вся её прежняя школьная и домашняя жизнь и прочно заняла свое законное место в её мыслях и чувствах. Мистер Таругу, дядя Вася, Эльвира Мейнос, Артур Финч, Джулиан Брэд, Камила Кесада, Альма Швеер, мисс Лаура Дойлинг, мистер Буйнов, миссис Киннеридж, и даже зловредный мистер Тачер, вечно сердитый мистер Уорли и противный Муглас все они снова были с ней, а Каунама таяла и уплывала в туман, унося с собой своих странных жителей. Таяла как фильм, который казалось всего несколько минут назад цепко и жадно владел всем твоим вниманием, но при выходе из кинотеатра моментально стал практически ничем, дешевым суррогатом, прахом, сдуваемым ветром реального мира. Однако Элен всё же постаралась опомниться от охватившей её радости, сочтя её преждевременной и взять себя в руки. Она снова вернулась к вопросу насколько можно доверять этому Виктору.
- Ты не сделаешь мне зла? - Спросила она напрямик. Язык миточей не знал разделения на "ты" и "вы".
Виктор улыбнулся:
- Не сделаю.
Элен тоже улыбнулась, подумав, как всё же здорово, что она может видеть говорит человек правду или нет. Аура Виктора не дрогнула зыбкой волной притворства, не потемнела бурым всполохом осознания собственной лжи, не изобразила витиеватый контур двойного мышления. И значит сам Виктор твердо верил, что не причинит ей вреда. А самовлюбленный математик, впервые увидев как эта девочка улыбается, почувствовал как у него ёкнуло сердце. Он никогда не хотел детей, считая их шумной, беспокойной, досадливой помехой нормальной жизни, а вот сейчас вдруг ощутил какую-то тоскливую пустынность своего существования и зависть к неизвестному мужчине - отцу этого ребенка.
- А что с ним? - Элен чуть скосила глаза в сторону Галкута.
- Нейтрализую.
Взгляд Элен омрачился тревогой, в которой она не призналась бы и себе самой. Но Виктор уловил эту тревогу и объяснил:
- Игловой пистолет. Твой враг просто отключится на несколько часов.
- Ты агент внешней разведки, луркер? - С любопытством спросила Элен.
- Нет, - спокойно ответил Виктор.
В этот момент раздался удар и звук открываемой двери, на пороге возникла черноволосая, полногрудая, ярко накрашенная девица с подносом в руках. Виктор инстинктивно повернулся на шум и в следующий миг Галкут сорвался с кровати. Всё произошло буквально за одну-две секунды. "Нет!!", - вскрикнула Элен, увидев в руке Галкута нож. Виктор резко повернулся назад, его рука дернулась куда-то под плащ и Элен успела увидеть бело-серебристый пистолет. А в следующий миг рука Галкута со всего размаха припечатала к голове золотого медалиста Мицарского университета увесистую металлическую рукоять тяжелого ножа. Элен показалось что она услышала треск и её сердце застыло от ужаса. Черноволосая девица, увидев как страшный, обезображенный побоями мужик разбил голову стражнику, завизжала, выронила поднос и бросилась прочь. Виктор слетел со стула, Галкут бросился на врага, воздевая над собой нож. Элен, придя в себя, увидела выпавший пистолет и устремилась к нему. Схватив оружие, она отскочила назад и, направив ствол на слугу судьи, истошно закричала:
- Стой! Перестань! Не трогай его!!!
Галкут, уже сидевший верхом на ненавистном страже и намеревавшийся еще раз ударить его по голове навершием рукояти ножа, замер и посмотрел на девочку. Её сверкающие огромные глаза, пылающее лицо, перекошенный рот заставили его напрячься, в один миг он понял что странное устройство в её руке может причинить ему вред. Тем не менее он достаточно спокойно спросил:
- Это оружие?
- Да! - С яростью сказала Элен.
Галкут пристально глядел в её потемневшие глаза. Возможно она лжет, возможно будь это оружие, она бы уже использовал его, в любом случае ему придется рискнуть и наброситься на неё. Но он медлил.
- Он твой друг? - Галкут кивнул на неподвижное тело лейтенанта, по бледному лицу которого уже текла струйка крови из раны на голове.
- Он из моей страны, - глухо сказала Элен, продолжая держать Галкута на мушке и изо всех сил пытаясь понять как ей действовать дальше. Она уже знала, что не сможет выстрелить в слугу судьи, пистолет не включался и Элен поняла, что он настроен на индивидуальное применение, только рука хозяина могла активировать его.
Галкут бросился на Элен. Левой рукой он схватился за ствол иглового пистолета, выламывая его из ладони Элен, а правым кулаком, с зажатым в ней ножом, толкнул девочку в грудь. Элен ничего не могла ему противопоставить. Она выпустил пистолет и отскочила назад, больно врезавшись спиной в стену. Галкут отшвырнул пистолет и с ножом в руке приступил к ребенку.
- Ну давай, давай! Зарежь меня как Майрета! - Закричала Элен и из её глаз хлынули слезы. Она сползла по стене на пол и вся сжалась в комок.
Галкут застыл, словно обратившись в камень, с ужасом взирая на синеглазую девочку.
Элен, увидев как его аура заполняется пульсирующей тьмой, затрепетала от страха. Его лицо почернело, а глаза совершенно омертвели. Девочке казалось что у него сейчас начнется припадок и он бросится на неё. Но Галкут стоял, оглушенный и потерянный, и как будто даже не видел Элен. Она быстро пришла в себя и косясь на Галкута, опасаясь что он её схватит, осторожно на четвереньках подползла к Виктору.
Увидев кровь на его голове она ощутила внутреннюю дрожь, но взяв себя в руки, протянула ладонь к его шеи и проверила пульс. Как и всякого ребенка на Макоре, её с первого класса школы обучали оказывать первую помощь пострадавшим. Но прежде чем перейти к объяснению конкретных приемов и действий, им ненавязчиво, но доходчиво, на примерах и с некоторым пафосом пытались вообще привить ту простую мысль, что человек всегда должен помогать другому попавшему в беду существу, что именно благодаря взаимовыручке и неравнодушию к несчастью ближнего, земляне и сумели в конце концов создать панкосмическую цивилизацию. Но Элен и без этих уроков всегда отличалась острой восприимчивостью к чужому горю, возможно это было связано с тем что она глубже и детальнее видела и чувствовала переживания других. И от зрелища неподвижного, окровавленного, будто мертвого Виктора у неё встал комок в горле и на глаза снова навернулись слезы. И дело было вовсе не в том что он мог спасти её и увезти с Каунамы, сейчас она об этом не думала. Нащупав довольно уверенный пульс, она ощутила облегчение. Однако она видела как по его ауре от эпицентра раны на голове расползается темно-багровая пелена, прошитая почти черными змеящимися нитями. Это было нехорошо. Она наклонилась над самой его головой, разглядывая рану. Ничего не разглядеть. Темная кровь, темные волосы. Она припомнила тот хруст, который она вроде бы услышала когда Галкут нанес свой удар. Значит проломлен череп, взволновано подумала она, и еще, конечно, сильное сотрясение. Но осколков костей или мозгового вещества вроде не видно, размышляла она, пытаясь сохранить самообладание и вести себя так как её любимая мисс Кесада. Тут ей пришло в голову что возможно кроме иглового пистолета у Виктора при себе также были и медицинские препараты из того мира, откуда они оба явились. Вдохновленная этой мыслью, она принялась шарить по его одежде. И действительно в правом внутреннем глубоком кармане камзола она нашла изящный раскладывающийся кожаный футляр с сенсорной застежкой. В футляре Элен обнаружила блистеры с метабиотиками, тюбик-дозатор с мазью-регенератором и к своему удивлению и огромной радости две вакуумные упаковки с высокоуровневыми наномедботами, называемые "санитрами" и выпускаемые на планете Эсклепия компанией "Скайхилер". Санитр представлял из себя очень сложный многофункциональный диагностически-терапевтический комплекс из бесчисленного количества программируемых самоперестраивающихся микро и нано машин, управляемых интеллектуальной нейронной системой громадной вычислительной мощности. Медбот такого уровня мог исцелить практически от любой болезни и исправить почти любое соматическое повреждение, полностью восстанавливая функционирование биологического организма. Элен знала что подобные компактные переносные комплексы стоили очень дорого, мисс Уэйлер рассказывал что даже не каждому полевому агенту выдают такие. А тут целых два!
Она, чуть дрожащими руками, распечатала вакуумную упаковку и вынула из обертки прямоугольную гибкую белую коробочку, 8 на 3 сантиметра, шершавую с одной стороны и абсолютно гладкую с другой.
- Что ты делаешь? - Проскрежетал Галкут, хриплым надорванным голосом.
Элен вздрогнула и, замерев как мышка, испуганно оглянулась на грозно возвышающегося над ней мужчину с жутким лицом и ножом в руке. Страх ледяным комком застыл у неё в животе, она не понимала что происходит с Галкутом, на что он сейчас способен, но в его безумных глазах, как ей представлялось, она видит решимость убить, добить Виктора, а затем возможно наказать и её. Проучить её за то что она посмела на минуту поверить что всё позади, что он больше не властен над ней, что Каунама отпустила её.
- Пожалуйста, не убивай нас, - тоненько проговорила Элен. Она хотела сказать "его", но почему-то выскочило "нас".
На лице Галкута вроде бы промелькнуло удивление.
- Что это? - Спросил он, словно желая переменить тему.
- Ничего, - быстро сказала Элен, поспешно пряча в правый карман куртки уже вскрытый санитр, а в левый тот что в упаковке. - Я просто хотела рану ему обработать. Помочь ему. Можно?
- Нам надо уходить, - сухо произнес Галкут, убирая оружие в ножны за спиной.
Но Элен стала смелее, увидев что его аура прояснилась.
- Пожалуйста, Галкут. Мне нужно буквально две минуточки. Пожалуйста!
Слуга судьи махнул рукой, мол, делай что хочешь и направился к распахнутой двери. Выглянув в коридор, он прислушался.
Элен быстро вынула "санитр" и, решив, что приклеить прямо к ране, где волосы и кровь не получится, приложила его к задней стороне шеи за левым ухом. На несколько секунд она плотно прижала санитр шершавой стороной к коже Виктора и затем убрала руку, зачаровано наблюдая как белая коробочка, словно живая, подрагивает и шевелится, встраиваясь в плоть человека. Закончив процедуру соединения с организмом, белая полоса санитра приобрела светло-зеленый цвет. Элен осторожно прикоснулась к полоске и та, чуть вздрогнув выпустила из себя маленький светящийся квадратик. Элен указательным пальцем подняла его повыше, растянула его углы и на образовавшемся виртуальном холо-дисплеи нажала клавишу с рисунком забавного уха, которое тут же запульсировало.
Элен быстро проговорила:
- Черепно-мозговая травма, локация раны левая теменная кость, ближе к венечному шву. Повреждены кожные покровы, имеется кровотечение. Возможен перелом или трещина черепной кости.
Всё, с облегчением подумала девочка. Давать какие-то рекомендации к лечению конечно же не требовалось, гениальный "санитр" сам знал что ему делать. Она нажала виртуальную клавишу с крестиком и холодисплей исчез.
- Нам надо уходить, - настойчиво повторил Галкут от двери.
- Иду-иду, - откликнулась Элен. Она стремительно сложила и закрыла футляр-аптечку, убрала его в карман Виктора и поднялась на ноги. Ей на глаза попался игловой пистолет. Она подобрала его и быстро, ловко сложила, превратив в аккуратную коробочку размером чуть больше её ладони.
Вообще Элен не испытывала большой тяги к оружию, но всё же немного в нём разбиралась. И кажется главным побудительным мотивом здесь было то что женщина, которой она восхищалась, Камилла Кесада, кроме всего прочего, была и экспертом по оружию и частенько проводила время в тире и на стрельбищах. И потому Элен считала что и ей нужно немного к этому приобщиться. Иногда она просила мисс Уэйлер показать свои пистолеты и как ими пользоваться. Элен объясняла свой интерес тем, что когда вырастет, скорей всего тоже пойдет во внешнюю разведку "чтобы быть как ты, тётя Саша". "Тётю Сашу" забавляла эта детская хитрость в виде наивной лести, но обычно она соглашалась, не видя в этом ничего предосудительного. Кроме того папа несколько раз брал Элен с собой в гости к своему коллеге Пьеру Ватулло, который обожал оружие и имел весьма богатую коллекцию оного. Элен стоило только заикнуться о своём любопытстве, как мистер Ватулло буквально завалил её образцами самых разнообразных смертельных или нейтрализующих устройств, с любовью и удовольствием рассказывая о каждом из них. При этом он обещал научить её стрелять из всего на свете. Валентин Акари не слишком одобрял всё это, но особенно и не возражал. Он кажется уже вполне смирился с тем что его дочь никогда не будет одной из тех идеальных играющих в куклы и примеряющих платьица девочек, о которых он читал в книгах про воспитание детей.
И потому теперь, взяв в руки игловой пистолет, она знала что с ним делать.
Активировав глюер-слой на одной из сторон коробочки, она на секунду задумалась, а затем торопливо задрала левую штанину Виктора, просунула руку внутрь брюк и приклеила пистолет к внутренней стороне мужского бедра. Элен решила, что когда Виктор придет в себя, неизвестно еще в каком окружении, возможно ему как-то поможет, что на ноге у него припрятано оружие. После чего одернула штанину обратно и собралась бежать к Галкуту, но тут ей на глаза попался лежавший на столе сверток, принесенный Виктором. Острое любопытство охватило ребенка, что там может быть? Вполне вероятно что там некие предметы из технологичного мира космической эры землян или какие-нибудь сокровища, ведь Виктор вроде бы говорил что собрался улетать. Не в силах удержаться, она подошла к столу и развернула бумажный пакет. В нос ударил дурманящий запах свежей выпечки, у девочки потекли слюнки, ей уже давно хотелось есть. Несколько секунд она колебалась, рассматривая аппетитные узкие продолговатые батоны, а затем решительно взяла две штуки и сунула в глубокий правый карман куртки
- Сюда кто-то идет, - вдруг воскликнул Галкут с глухим отчаяньем и, отшвырнув ногой лежавшую на полу посуду и какие-то лепешки, закрыл дверь и вернулся в комнату. Подошел к окну, посмотрел вниз. Затем оглядел комнату. Наклонился над лежавшим стражем и вытащил из ножен меч. Попробовал как сидит в руке. Элен следила за ним с легким удивлением, не понимая чего он так боится. Увидев как он примеряет меч, вспомнила что Галкут пять лет служил в армии и наверно умеет обращаться с подобным оружием. Но неужели он собрался с кем-то сражаться здесь?
Галкут положил меч на кровать и прикрыл складкой покрывала.
- Идите ко мне, госпожа Элен, - требовательно позвал он и девочка подчинилась. Галкут крепко взял её за руку.
В этот же момент дверь открылась и он, быстро выпрямившись, напряженно застыл у изножья кровати. В комнату шагнул высокий могучий бритоголовый мужчина в длинной легкой безрукавке, позволяющей лицезреть его массивные невероятно мускулистые руки с широченными ладонями. На бицепсах и предплечьях сверкали металлические обручи. Вообще у вошедшего было вполне добродушное открытое лицо, но вся его богатырская фигура, два клинка, то ли длинных кинжала, то ли коротких меча, на кожаном поясе говорили о том что полагаться на его добрый нрав не стоит. Во рту он держал палочку, которую то и дело передвигал по губам туда-сюда. Мужчина цепко оглядел присутствующих, подошел и присел возле лейтенанта. Вместо того чтобы наклониться к нему, он сгреб правой рукой на груди Виктора одежду и, легко приподняв его, приблизил его лицо к своему. Некоторое время он всматривался и как будто вслушивался в неподвижного человека. Элен поняла это так что он пытается понять жив Виктор или нет.
- Вы можете просто проверить пульс, - назидательно проговорила она. - То есть сердцебиение.
Мужчина равнодушно поглядел на девочку и отпустил Виктора. Тот неуклюже упал на спину, ударившись головой об пол.
- Что вы делаете?! Это ведь живой человек! - Возмущенно воскликнула Элен и даже сделал шаг вперед, словно собиралась напасть на грубияна-громилу.
- Сдрисни, мелкая, - лениво процедил мужчина и, поднявшись на ноги, недобро поглядел на Галкута. - Паршивое это дело "золотарей" морщить. Хлопотное.
- Так получилось, - сухо сказал Галкут.
В этот момент появилась хозяйка "Черного тумана". Элен смотрела на неё почти с восхищением. Эта женщина была просто громадной. С ростом под два метра, её массивная фигура, напоминающая треугольник, достигала какой-то необъятной ширины там где судя по всему были бедра. То как Вурда сумела проникнуть в дверной проём уже представлялось Элен хитрым фокусом, магической иллюзией. А пышное черное платье, длинные ногти и стянутые в большой пучок волосы визуально увеличивали её фигуру до каких-то фантастических размеров. Где-то за спиной Вурды маячила та черноволосая девушка, что приносила в номер поднос с едой.
Громадная властная женщина оглядела помещение и уставилась на своего помощника, который, несмотря на то что и сам был богатырского телосложения, рядом с ней представлялся почти тщедушным.
- Мертвый?
- Жив, падла, - беззлобно сообщил помощник.
Она посмотрела на Галкута и провела языком под передней губой, которая как оказалось покрыта крохотными усиками. Элен не отрывала глаз от женщины-горы, всё еще поражаясь её величине. Ей пришло в голову, что единственный человек, который был ей под стать, это Изамери. Наверно он мог бы взять её в жены, подумала Элен и тут же решила, что нет, не мог, ведь Вурда старая. Девочке стало стыдно за такую свою характеристику в адрес госпожи Вурды и она отвернулась.
- Ну что, горемычный, натворил делов? - Обратилась Вурда к Галкуту. - Вот чувствовало сердце не нужно было пускать тебя с этой поссыкухой.
Элен сердито сверкнула глазами в сторону хозяйки гостиницы.
- Что теперь делать собираешься? - Спросила Вурда.
- Хочу выйти погулять с ребенком, - неуверенно сказал Галкут.
- Погулять?! Да ты уже своё отгулял, голова баранья. Тебе теперь прямая дорога в Дом Ронга. Так что будешь сидеть здесь. Когда этот лейтёха очнется, и если очнется, он должен найти тебя подле себя. Иначе сюда нагрянет его "золотая рота" и я не собираюсь расхлебывать то что ты тут заварил. Уразумел?
- Мы с девочкой уходим, - твердо сказал Галкут и холодно посмотрел на помощника Вурды. Тот демонстративно взялся за рукояти своих клинков.
Элен отрешенно подумала о том, что наверно ей стоит попытаться каким-то образом остаться здесь, в "Черном тумане", и дождаться когда Виктор придет в себя. Это её шанс спастись от Мастона Лурга и улететь с Каунамы. Может быть броситься к Вурде и попросить защиты от своего "опекуна"? Но девочка уже не верила, что она сможет избавиться от Галкута и его хозяина. Мелькнувшая недавно лучезарная надежда на спасение, заставившая её уже поверить, что она скоро будет дома, и затем грубое возвращение в пучину каунамской действительности сильно выбили её из колеи. И она уже не смела хоть как-то противиться Галкуту. Если даже она вырвет свою ладонь из его руки, спрячется за спиной громадной Вурды, то всё равно это скорей всего кончится плохо. Галкут не уйдет без неё, он схватит припрятанный меч и здесь в этой маленькой комнате начнется сражение, прольется чья-то кровь. Возможно помощник Вурды справится с Галкутом, а возможно и нет, или Галкут пригрозит что убьет Виктора и что тогда? А даже если всё получится, то еще неизвестно как поступит Вурда, когда Элен окажется в её власти. И девочка продолжала держать Галкута за руку и покорно ждать, когда он выведет её отсюда.
- А Лулу наверно так не думает, - сухо сказала Вурда.
Элен с удивлением воззрилась на могучего мужчину с металлическими обручами на руках: "Неужели его зовут Лулу?!" По мнению Элен это было совершенно девчачье имя.
- Послушайте, госпожа Вурда, - неожиданно очень спокойно сказал Галкут и не спеша взял с кровати припрятанный меч Виктора и встал, держа оружие перед собой, - всё это совершенно ни к чему. Может быть ваш Лулу убьёт меня, а может быть и нет. Я буду драться за этого ребенка как бешенный зверь, уж поверьте мне на слово. Посмотрите на мою морду, она свидетель что так и будет. А начну с того что добью этого стража. И зачем вам всё это нужно? Господин лейтенант, очнувшись, не будет иметь к вам никаких претензий. Он пришел сюда по личному делу, исключительно за мной и винить ему за свою разбитую голову кроме меня и отчасти себя некого. Я подонок и душегуб, поубивавший столько людей, что все их трупы не уместились бы в эту комнату. И это не ваше дело задерживать меня. Так что просто дайте мне уйти, госпожа Вурда. Это будет разумно и правильно.
Хозяйка гостиницы хмуро глядела на него, раздумывая над тем что он сказал. Она покосилась на своего бравого помощника, который вспотевшими ладонями сжимал рукояти клинков. Он явно с тревогой ждал решения хозяйки. Ведь еще слово и этот обезображенный мужик бросится на него с длинным мечом и неизвестно успеет ли Лулу вообще вытащить свое оружие. Затем она перевела взгляд на лежавшего на полу лейтенанта. Потом тихо прошипела:
- Проваливай.
Галкут и Элен быстро покинули комнату.
Меч Виктора Галкут оставил внизу на стойке.
Свидетельство о публикации №218123000870