Труба-дело. Повесть. Глава 4

Глава 4.

Шесть лет спустя...

Открытая веранда весьма добротного по израильским меркам дома Деда у моря в Хайфе. Всё утопает в зелени...

В плетёных креслах расположились повзрослевшая на шесть лет Джулия, всё такой же дед и плотный, чернявый и губастый молодой человек...

Этот абориген был внуком друга деда из соседнего дома.
Внук смугляв, коренаст, хитёр, ленив, прожорлив и по- восточному постоянно сексуально озабочен.
Внук – израильтянин...

Джулия вела себя как хозяйка дома и, по всей видимости, дела Деда.
Со смелой небрежностью одета, уверенно шпарила на иврите и была до невозможности хороша собой.

Мужчины терпеливо продолжали втолковывать ей колоритные национальные особенности.
Внук, понятное дело, при этом слегка рисовался от важности.

«Это у вас в Америке негры – потомки рабов... У нас они – наши сводные братья от любовницы царя Соломона царицы Савской...»

Джулия ворчала по привычке добродушно:
«Ну, коне-ечно, куда же вы без любовниц-то…»

Практически не скрывался похотливый взгляд внука на Джулию и её игривое лукавство.

Зазвонил мобильник внука...
Бросив скороговоркой несколько фраз на иврите, тот, не прерывая разговора, вразвалку пошёл к выходу.
Послышался  шум отъезжающего джипа...

Дед думал о своём…

«Что-то не нравится мне, что министр инфраструктуры на весь белый свет объявил о планах «восстановления» нашей трубы и даже об увеличении её диаметра...
Не ко времени это, если учесть, что творится в Ираке… да и вокруг...
Кто теперь после Хусейна будет распоряжаться нефтью…

Кстати, вспомни, счета-то, по которым мы им оплату за нефть производили, закрыты.

Сколько же можно получать нефть, а деньги складывать на депозит?!»

Дед пристально посмотрел в сторону моря, словно ждал оттуда ответа...
Потом вспомнил свои былые думы...
«Сказать по совести, я всё-таки слегка опасался, что ты со своим музыкальным образованием так быстро не врубишься в эту нефтяную бухгалтерию. 
Упёртая ты, как мужик...»

Джулия от комплиментов не тает, лишь неопределённо повела бровями.

«Сдаётся мне, теперь заинтересованные, как говорится, лица зашевелятся…
А уж если, не дай бог, рассекретят нас, вообще на дерьмо изойдут!»

«Фу, Дед, ты же не в своей Ирландии, на Востоке выражаются подипломатичнее…»

Дед не возражал:
«Может, тут и выражаются иначе, зато стреляют так же…»

Потом вдруг заметно оживился, вспомнив упомянутую всуе родину:
«А ну, давай-ка, поставь мою кассету…»

Джулия знала неистребимую любовь деда к ирландским танцам, и вот уже на экране таинственно-воинственная дробь Риверданса…

Дед заметно возбудился, пытался подёргивать в ритм танца головой, плечами, ногами…

В конце каждого танца издавал некий боевой клич вроде «Йо-хо-о!» — это могло означать, что он всё ещё готов к любым передрягам.


За столом очень солидного офиса монументом сидел важный, холёный турок.
Он был в орденах и в гневе...

«Боюсь, генерал, что вы своим сообщением испортили не только мне утро, но и себе карьеру!»

Перед ним во фрунт вытянулся генерал в медалях.
Генерал до белых пальцев вцепился в папку, как в спасательный круг...
«Но, господин министр, по нефтепроводу Мосул-Хайфа Израиль получал только пять миллионов тонн нефти в год…»

Важный турок, перебивая его, вскочил, словно получил соль на рану сзади ниже пояса.
«Получает, генерал, получал и, оказывается, по-лу-ча-ет!»

Генерал явно смущён проколом своей службы...

«Согласен, господин министр, получал и получает, но только пять миллионов тонн…

Осмелюсь напомнить, что наша труба Киркук-Юмурталик, хвала Аллаху, несёт оттуда же на нашу благословенную родину семьдесят один миллион тонн нефти…»

Важный турок совсем рассвирипел...
Глаза и ордена загорелись огнём:
«Вы меня опять огорчаете, генерал!»

Схватил со стола бумаги, ткнул туда холёным пальцем с золотой печаткой, стал читать:

«В планах Израиля и США увеличить диаметр нефтепровода Мосул-Хайфа до тысячи миллиметров».
«До тысячи, генерал! А это один метр!
Наши нефтезаводы в Юмурталик будут на голодном пайке, хотя бы это вы понимаете?!»

Важный турок привстал с кресла и с шипением продолжил:

«А я вот ещё понимаю, что это означает переключение стратегических интересов США на Ближнем Востоке с Турции на Израиль!»

Важный турок, вконец огорчённый, плюхнулся в кресло, а генерал съёжился от такой жуткой перспективы так, что начали позвякивать медали на его груди...

«Короче... Подберите нужного человека, который найдёт эту таинственную трубу, а потом сможет доходчиво, я подчёркиваю, доходчиво убедить израильтян и американцев, что рискованно вкладывать три миллиарда долларов в столь уязвимое, я опять подчёркиваю, уязвимое предприятие...

Средиземноморские интересы США должны быть связаны только с нашей благословенной родиной!

Вы меня поняли, господин генерал?!
Выполняйте! Вас ждёт большая награда!»

Спасать стратегические интересы своей благословенной родины в каменистую Иудейскую пустыню под видом туриста был отправлен беспощадно жадный до денег турок.

Вёл он себя странным образом.
То медленно продвигался с миноискателем вдоль какой-то линии, то закатывал глаза и усиленно слушал наушники...
То вдруг падал на колени и, приблизив хищный, крючковатый нос к самой земле, с шумом втягивал в него воздух...
Глаза турка при этом готовы были от азарта выскочить из орбит.

Совершив, видимо, безрезультатно такой манёвр несколько раз, свирепо по-своему ругнулся, собрал вещички и энергично скрылся за камнями.


По крутой извилистой улочке приморского района Хайфы за автомобилем с Джулией и Дедом осторожно следовала скромная машинка, в которой просматривался  беспощадно жадный турок.

Проследив до дома Деда, остановился поодаль, настроил в машине несколько приборов...
Надел наушники, принялся жевать...

Через некоторое время его испугал и отвлёк громкий стук в окно машины.

Дёрнувшись несколько раз, он увидел жутко заросшего и странно одетого человека в кипе с жестяной банкой в руке, куда тот свирепо требовал пожертвований.

Турок, отойдя от первого испуга, энергично замахал руками.

Лохматый посмотрел на него с крайним презрением и нехотя удалился.

Сумерков как таковых в Израиле практически не бывает.
Просто свет дня в течение считанных минут как бы выключается, и наступает ночь.

Заснувший было турок с застрявшими на носу наушниками опять вздрогнул  и проснулся от воя сирены.

Судорожно сорвал наушники, попытался спрятать приборы.

Мимо с воем пронеслась машина «скорой помощи».
Обычное дело... Для Израиля...

Турок облегчённо вздохнул, посмотрел на некую бумажку.
Довольный, видимо, результатом слежки, медленно вырулил на проезжую часть...


Продолжение следует...