Братья котики

Труська прожил долгую жизнь домашнего кота. А это значит, что вряд ли у него было много забот и обязанностей по дому. Лежи себе на боку да ходи к миске на обед. А играть можно целый день. Вот и все дела!

Так думала и маленькая девочка Маша о своем Труське. Но неожиданно одна совсем простая история изменила ее мнение о тех, кто живет рядом, казалось бы, совсем неприметной жизнью.

Для Труськи началась эта история с того дня, когда в доме появился маленький пушистый котенок. Он был очень смешной и милый! Мама назвала его Пуськой.

Первое знакомство Труськи и Пуськи прошло вовсе не так, как ожидали мама и Маша.

Увидев друг друга, котики оба вдруг выгнулись дугой и замерли, угрожающе распушив хвосты. Это должно было означать: «Смотри, я очень опасен!» И чем дольше они так стояли, тем опаснее, по их мнению, становились друг для друга.

Глядя на таких «страшных» соперников, мама не выдержала и громко засмеялась! А Труська и Пуська, испугавшись маминого смеха, бросились удирать в разные стороны от новой опасности. Лапки предательски скользили по полу, как по гладкому льду, и скрыться удалось с большим трудом.



Сколько мама с Машей потом ни уговаривали котиков выйти из своих укрытий — они никак не хотели этого делать.

Пришлось маме идти на хитрость — она поставила миску молока посередине комнаты.

Непросто пришлось Труське и Пуське — молоко такое белое, такое вкусное!

Первым из-под дивана решил выбраться Труська. Как ни в чем не бывало, он протряс хорошенько свою шерсть и направился к миске с молоком.

В этот момент из-под шкафа выскочил Пуська. Ему тоже очень хотелось полакать молока — ведь в своем новом доме он не съел еще ни крошечки и не выпил еще ни капельки.

Труська, увидев выскочившего котенка, сначала застыл на месте от неожиданности, но потом, вспомнив, как они недавно вместе удирали, решил больше его не бояться.

Да и Пуське совсем не хотелось бояться большого старого кота. Ведь он так быстро бегает и, наверное, знает, где можно спрятаться в случае чего. С ним не будет страшно. И еще — ему очень хотелось играть и веселиться!

На всякий случай очень осторожно они подошли друг к другу и стали, тыкаясь носиками, изучать новые запахи. Труська обнюхивал Пуську терпеливо и основательно. Старался лучше и точнее все запомнить. Он знал — это обязательно пригодится. По запаху можно много полезного потом узнать. Например, кто и куда пробежал. Или — где и что лежит спрятанным под ковриком. Если запах не твой — трогать нельзя!

А Пуська нюхал кое-как! Он то подпрыгивал как пружинка, то вдруг нападал на Труську, как настоящий лев. Запоминать ничего не хотелось!

Теперь, познакомившись, можно было заняться долгожданной миской молока!

Труська лакал не торопясь, по маленькому глоточку, показывая малышу, как правильно это делать. А Пуська хотел выпить все сразу. И конечно, у него ничего не получалось, потому что если он торопился, то начинал кашлять и чихать.

Наконец молоко было выпито.

Довольные мордочки котиков начали старательно облизываться язычками.

Только мама хмурилась — все забрызгали вокруг миски. Но наказывать никого за это все же не стала.

Теперь вдвоем им будет намного веселей — сколько мест надо обойти и проползти, сколько всего показать и посмотреть!

Котики долго ходили друг за другом, заинтересованно подняв хвосты. Несколько раз пришлось возвращаться к мискам с водой. Так было тяжело!

Попив водичку, они опять продолжали свой познавательный обход.

Пуська пытался отлынивать и погонять какой-нибудь клочок упавшей бумаги по полу.

Труська все это время терпеливо сидел и ждал — он был очень добрый учитель и не делал никаких замечаний. Действительно, зачем торопиться?

В конце концов баловник снова возвращался к начатой учебе, но вскоре все опять повторялось — уж слишком большая была «учебная» программа.

Узнавать что-то новое всегда очень трудно. Поэтому вечером Пуська едва добирался до своего лежака, чтобы поскорее заснуть.

Труська мурлыкал понимающе, но сам, прежде чем лечь спать, всегда сначала тщательно умывался. Только после этого он ложился рядом с Пуськой так, чтобы маленькому котику было теплее и уютней на новом месте. Он хорошо помнил, как скучал по своей маме, когда остался один, и поэтому делал все, чтобы малыш ни в коем случае не заскучал и тем более не стал плакать.

Утром, когда надо было продолжать занятия, Пуська, как мог, оттягивал их начало. Он долго потягивался, а потом вдруг вскакивал и нападал с шипением на Труську. Но тот был терпелив и непреклонен — урок все равно начнется. Чуть позже это становилось понятно и ученику.

«Зачем учиться?» — думал тогда Пуська.

Со временем, после того как они обошли и проползли все, что стояло на полу, им предстояла задачка посложнее — облазить все места на верху комнат. Делать это, к тому же, надо было незаметно от мамы.

Труська в эти дни старательно подкреплялся, показывая, что и Пуське следует делать то же самое. Но тому с утра есть не хотелось, и Труське приходилось подолгу сидеть у мисок, дожидаясь, пока малыш кое-как, за несколько подходов, все же доест свой завтрак. Только тогда учитель начинал урок.

Пуська всегда переживал, когда предстояло забраться на сервант или на шкаф. Ему было страшно, а показывать свой страх перед Труськой неудобно — все-таки он был котиком, а не кошечкой! Приходилось долго примериваться, пока удавалось решиться на прыжок. А потом вдруг оказывалось, что самое трудное ждало впереди — спускаться с высоты гораздо страшнее.

Труська обязательно сначала сам делал показательный прыжок. Потом садился и ждал, пока ученик в точности повторит то же самое.

Пуська недоверчиво смотрел на своего друга и размышлял так: «Раз Труська больше — значит, длиннее, поэтому и лететь вниз он будет меньше. Вот ему и не страшно!»

Правда, они никогда не спорили из-за этого. Зато могли подолгу сидеть, ожидая, пока Пуська решится на спуск.

Научиться прыгать по шкафам, сервантам и прочей мебели было совершенно необходимо, так как наверху среди множества коробок и других вещей образовывались разные пещеры и даже настоящие лабиринты. Ползать по ним было чрезвычайно интересно!

Частенько в лабиринтах слышались громкие «ап-чи!». Это означало, что нос одного из «ученых» опять неудачно угодил во что-то неизведанное и очень пыльное. А иногда из-за слишком активных исследований коробки и вовсе летели «горной лавиной» на пол. В этом случае к приходу мамы котиков уже нигде не было видно. Дома становилось тихо, а найти виновных — трудно.

Придя домой, мама задумчиво прикладывала два пальца к подбородку и, качая головой, говорила: «Раз котиков не видно, значит, они не могли это сделать. Кто же тогда?»

Услышав, что их хитрость удалась, котики выходили из укрытия. Затем они удивленно обнюхивали упавшие коробки, всем своим видом показывая, что они тут совсем ни при чем. И загадка так и оставалась загадкой!

Потихоньку Труська передал весь свой накопленный жизненный опыт Пуське. Теперь они могли на равных заниматься разными важными делами.

Одним из таких дел была охота. Особенностью этой охоты было то, что еще ни разу на ней никто не был пойман. Этому всегда мешала какая-то невидимая перегородка в окне.



Было странно — смотреть через нее можно, а просунуть ну хотя бы лапку — нельзя. Этого котики понять никак не могли, но все равно посвящали интересному занятию часть дневного времени.

Правда, если по секрету, иногда они на охоте засыпали, сидя подолгу в засаде. Случайно. Во всем было виновато теплое солнышко.

Особое оживление всегда наступало, когда у окна садились воробьи или голуби. Два охотника немедленно занимали позиции рядом с окном и затаивались.

Птички были на расстоянии несложного прыжка. Казалось — прыг! скок! хвать! — и добыча в лапках! Но через мгновенье слышалось — прыг! скок! бум! Это кто-нибудь из котиков в очередной раз бился головкой в эту невидимую перегородку, а добыча врассыпную! Разлетайся кто куда!

Больше всего охотникам досаждала небольшая вредная ворона. Она часто прилетала на окно и начинала преспокойненько прохаживаться туда-сюда, туда-сюда. Что-то рассматривала в окне. Постукивала зачем-то по нему.



Котики пытались ее если не поймать, то хоть испугать как-нибудь.

Но не тут-то было! Она ничего не боялась.

Бывало, Труська с Пуськой так разозлятся, что в запале забывают даже о бедном цветке на окне. Тогда цветок падал на пол. И, наверное, ему было больно. А вороне — хоть бы что!

Мама уже знала. Если никто из котиков не встречает ее с работы, а встречает маму тишина — значит, либо «ученые» коробки со шкафа спустили, либо «охотники» цветок уронили и теперь сидят-дрожат в укрытиях. Попробуй еще найди!

Коробки-то ладно, а цветок — живой. Мама расстраивалась. Ведь надо быть аккуратнее с окружающими тебя. «А вы?» — спрашивала она.

Труська и Пуська выслушивали упреки и, конечно, хотели исправиться. А мама им верила и ждала исправления.

Вообще-то котики были послушными. Но не всегда…

Как-то раз вечером мама готовила на кухне. Запахи, которые потихоньку распространялись по квартире, достигли и носиков Труськи и Пуськи. Покой их был полностью нарушен. Всеми правдами и неправдами они пытались пробиться на кухню. Но мама тщательно ее закрывала. Поэтому, несмотря на разные ухищрения и засады, их ждала неудача.

Правда, это вовсе не значило, что котики махнули лапой на то, что за дверью так вкусно пахло.

В результате у них созрел план. Завтра, после того как все уйдут, они запрыгнут на кухонный стол, и, если повезет и на столе удастся найти хотя бы кусочек того, что так вкусно пахло, то тогда-а-а!.. Эх!.. Мяу!..

Заговорщики облизнулись и едва смогли заставить себя лечь спать. Всю ночь каждый строил смелые и главным образом вкусные планы. Какой тут сон!

Утром все шло по давно заведенному порядку.

Котики так старались не выдать своих намерений, что даже украдкой не позволили себе бросить взгляд в сторону стола, на котором мама вчера готовила. Они были очень таинственны, понимающе переглядывались друг с другом. И надо отдать им должное — никто их секрета не разгадал! Все осталось втайне!

Наконец дверь за мамой, а затем и за Машей закрылась.

У котиков перехватило дыхание — план удался!

Сил терпеть больше не было. Они бросились на кухню, на стол и… не поверили своим глазам — перед ними лежала жареная курица. Це-ла-я! Не кусочек, а именно целая курица! В масле, со шкуркой, с корочкой!

«Вот для чего Труська учил меня прыгать!» — подумал Пуська и уважительно посмотрел на друга.

Терять время было нельзя. А вдруг кто-нибудь вернется?

Они немедленно приступили к завтраку. Правда, завтрак больше походил на соревнование двух голодных котов по сверхскоростному уплетанию курицы!

И все же, как ни велико было их желание, оказалось, что в животики помещается намного меньше, чем они наметили для себя съесть. Чтобы не лопнуть, надо было срочно отдохнуть и поспать.

Целый день они пытались ее доесть, отдыхая между попытками. При этом с каждой такой попыткой запрыгнуть на стол становилось все тяжелее.

Последний раз расправиться с курицей они надумали уже к самому ужину и, увы, ко времени прихода кое-кого с работы.

Котики были так увлечены, что не сразу обнаружили возникшую опасность в виде пристально наблюдающей за ними мамы.

Заговор был раскрыт. И заодно многое прояснилось в других разных загадочных происшествиях.

Оторвавшись от курицы, Труська первым увидел маму. Ушки прижались к головке сами собой. Выручили сильные тренированные лапы. Прыжок со стола был молниеносным. В последний момент он вспомнил о Пуське и уже в полете успел предупредить его: «Давай за мной!»

Пуська ничего не понял. Только чутье подсказало ему — надо быстро улетать за другом.

Две «ракеты» пролетели мимо мамы и исчезли где-то в комнатах. Все стихло, а в укрытиях стали ждать, когда очередная гроза пройдет мимо них…

В приключениях и опасностях время котиков незаметно пробежало до детских летних каникул. Скоро они должны были ехать на дачу. Это чувствовалось по некоторым приметам и поведению мамы и Маши. И тогда Труська решил, что пора, наконец, показать Пуське самое главное — свои сокровища. Он привел его в темный угол под диваном, затем неожиданно, но торжественно приподнял уголок ковра, и… глаза Пуськи удивленно округлились, увидев целый клад.

Да, да! Самый настоящий клад — косточки, кусочки печенья, горошинки, тряпочки, сыр, пуговка, остаток клубочка, блестящая обертка и еще куча всяких полезных и нужных вещиц!

Тут Пуська уже просто с нескрываемым восхищением посмотрел на своего друга. Он сразу решил, что будет во всем подражать ему и придумал завести себе такое же укромное место для хранения всего самого дорогого кошачьему сердцу.

Труська был счастлив и горд. Столько лет никто не мог увидеть его богатства. И вот теперь его оценили по достоинству! Какой счастливый миг! Мяу!

Через некоторое время приметы все же сбылись — котиков увезли на дачу.

Разумеется, на даче было просторно. И места, где порезвиться и поиграть, тоже было сколько угодно. Но, к сожалению, Труська был уже достаточно старый, и свежий воздух оказался холодноват для него. Поэтому все эти перечисленные радости омрачились его простудой с кашлем.

И вот однажды, когда больной Труська лежал и грелся на солнышке, с Пуськой случилось приключение.

Дело в том, что он расположился у самого забора и с интересом стал оттуда наблюдать, что происходит на улице.

Тут вдруг к воротам подбежала собака. У нее были какие-то дела совсем в другом месте, а сюда она забежала из любопытства на секундочку — глянуть, кто тут приехал.

Пуська до этого момента никогда не видел собак так близко и не на шутку перепугался. С криком он бросился наутек.

Труська, заметив удирающего без оглядки друга, вскочил и поковылял ему на помощь. У ворот он вместо того чтобы зашипеть, начал кашлять.

Получилось неловко и уж совсем не страшно!

Кое-как со второй попытки Труське удалось все-таки стать таким «свирепым», что он мог бы испугать, пожалуй, и целую стаю собак! А тут была всего одна. Ей все это «кашлешипение» и досталось.

Пуська, убежав на безопасное расстояние, с большим трудом заставил себя оглянуться. И тут ему стало стыдно. Тогда, собрав всю свою смелость, он вдруг бросился на собаку: шерсть дыбом, сам боком!

Песик внимательно посмотрел на котиков. Потом, чуть подумав, решил бежать дальше по своим делам. Да он, собственно, ничего плохого и не собирался им делать. Забежал посмотреть на приезжих, понюхать, познакомиться. Его просто не так поняли, наверное.

Котики, убежденные в том, что напугали незваного гостя, победителями возвращались к дому, гордые одержанной победой, с хвостами «трубой» и еще всклоченной шерстью.

А мама широко улыбалась, глядя из окна на отважных «воинов»!



С тех-то пор пошли неожиданные перемены в Пуськином характере.

Он вдруг сразу изменился. Повзрослев, стал заботливым. Таскал своему другу все самое вкусное из миски, если тот не мог из-за болезни подойти к ней.

Это было так необычно для Пуськи. И чем больше он заботился о своем старом друге, тем сильнее его тянуло сделать еще что-нибудь доброе и хорошее.

А Труська лежал и мурлыкал от удовольствия, радуясь за друга и за себя. Это так важно, когда в старости о тебе заботятся!

К возвращению с дачи домой дружба котиков уже так окрепла, что Труська и Пуська стали совсем как два братика!

Маша была счастлива и радовалась их дружбе вместе с мамой.

Только одно в этой простой истории было непонятно и удивительно для Маши:

— Мама, а разве может так быть у котиков?

— Может. Просто к Труське вернулась его доброта! — ответила мама и поцеловала Машу.