Глава 18. Проблема выбора

18. Проблема выбора

То, что нельзя исправить, не следует и оплакивать.
Б. Франклин

«Могут и из налоговой инспекции позвонить», — как заевшая пластинка, повторялись в памяти Игоря Лидина слова Летова. В Управление Главного энергетика к Ерофееву он не пошёл и к ребятам своим в офис не стал возвращаться. А уж в Чугунку и подавно идти было бесполезно: никто на Коломзаводе не решится спорить с Управлением безопасности, в этом Летов стопроцентно прав. Откажутся от всех устных договорённостей и глазом не моргнут.
Ерофеев, гнида, наверняка знал, какие, мягко говоря, неприятности решил организовать Летов подрядной фирме «Моремна», но даже не предупредил! Не в курсе он, видите ли! Энергетик Чугунолитейного цеха в курсе, а заместитель Главного энергетика Коломзавода — нет!
Этот Вова Ерофеев с самого начала, с первой их встречи, инстинктивно не понравился Игорю Лидину. Вроде бы он был парень как парень, не урод и не дурак. Пришёл после окончания института работать на Коломзавод на год позже Лидина. Без раздумий устроился инженером в одно из бюро Отдела Главного Энергетика. Между прочим, на место, от которого ранее отказался Лидин! Но вряд ли неприязнь возникла из-за этого.
Впервые Вова Ерофеев попробовал прибиться к компании ребят, в которую входил и Игорь Лидин, во время торжественного собрания, посвящённого Дню энергетика. Желание Ерофеева сойтись поближе с молодыми парнями из бюро ремонта и наладки особо сложных станков было вполне естественным, учитывая тот факт, что во всех прочих бюро Отдела Главного энергетика работали практически одни женщины.
Представителями же мужского пола были в основном руководители разного уровня: Главный энергетик, два его зама, парторг и три начальника бюро, причём последние вплотную приблизились к пенсионному возрасту.
Главный, его замы и парторг, естественно, расположились на сцене, в президиуме. Старички же сидели в первом ряду и в свою компанию молодого специалиста Вову Ерофеева не пригласили. Нет, в зале, конечно, присутствовало множество мужчин и женщин из различных цехов и подразделений, входящих в ОГЭ, но их-то Ерофеев вообще не знал и, скорее всего, видел впервые. А с Игорем Лидиным и другими ребятами из бюро ремонта и наладки особо сложных станков Вова Ерофеев стоял каждый день в очереди к окошку в табельную, когда сдавал или получал свой пропуск на завод. И поэтому, когда он подошёл к ним в зале собраний и спросил, можно ли ему сесть вместе с ними, никто из ребят не возразил.
В их общий разговор Вова вклиниться не мог, так как был, как говорится, не в теме. Шуточек и приколов не понимал по той же причине. Напрямую к нему никто из ребят не обращался, а сам он так и не успел что-либо сказать, потому что вскоре началось торжественное собрание, и все разговоры прекратились.
А под Новый Год комсорг ОГЭ попросила Лидина написать сценарий праздничного вечера. Как она узнала, что Игорь был в институте активным членом факультетской команды КВН и к тому же пишет фантастические рассказы, комсорг так и не призналась. Очевидно, кто-то из ребят-сослуживцев проболтался. Как бы там ни было, Лидин такой сценарий написал. Но работал над ним не один, а заставил ребят тоже поучаствовать в этом деле, раз уж кто-то из них его так подставил.
Вечер удался. Он прошёл в субботу, за неделю до Нового Года, в рабочей столовой. Вот в организации этого вечера Вова Ерофеев принял самое живое участие. Причём сам пришёл на час раньше и напросился, чтобы ему что-нибудь поручили. Кто ж хочет пахать в праздник? И Лидин, и другие ребята, не говоря уже о девчонках, с удовольствием свалили на нежданного помощника самые трудные или малоинтересные дела из разряда «сбегай-подай-принеси». И Ерофеев безропотно и старательно выполнял все поручения.
После этого вечера он уже в дальнейшем почти всегда принимал участие во всех сабантуях, устраиваемых ребятами из бюро наладки особо сложных станков, никогда не отказывался сбегать в ближайший магазин, если «горючее» кончалось, а расходиться по домам никто пока не хотел. И всё же уже тогда без каких-либо ясных причин Игорь Лидин ощущал, что Вова Ерофеев ему почему-то несколько неприятен.
Потом рухнул СССР, на Коломзаводе началась чехарда собственников и начальников, начались сокращения. Кто-то из бывших заводчан начал возить из Турции шмотки и бижутерию, а Игорь Лидин организовал свою маленькую фирму по ремонту и наладке станков, набрал работников и даже переманил к себе пару бывших сослуживцев, из-за чего Главный энергетик Коломзавода, как говорится, «затаил на него зуб». Фирме «Моремна» пришлось начинать свою деятельность на иных предприятиях города и района.
Однако вскоре у Коломзавода вдруг поменялся хозяин, а вместе с ним и вся верхушка управления. Новый Главный энергетик, столкнувшись с проблемой износа станочного оборудования и частых простоев из-за поломок, вызвал своего заместителя и приказал тому срочно найти решение проблемы, если он хочет остаться на своём месте, а не вылететь за ворота вслед за своим бывшим шефом. Заместитель, конечно, не горел желанием за пару лет до пенсии искать себе новую работу. Он позвонил Лидину, и уже через неделю на стол Главного энергетика лёг Договор о сотрудничестве между Коломзаводом и фирмой «Моремна».
Шли годы, менялись хозяева Коломзавода, и после каждой смены росла бюрократия. Директор превратился в «Генерального директора», а его заместители стали именоваться «Директорами по…». У Главного инженера тоже появились «Заместители по…». Отделы преобразовались в Управления, бюро — в отделы. Лидин однажды по какой-то служебной надобности побывал в бюро, в котором работало всего два человека — начальник и рядовой инженер. И вся эта вакханалия переименований и преобразований, разумеется, сопровождалась соответствующими повышениями зарплат.
Казалось бы, какое до всего этого дело директору фирмы «Моремна» Игорю Владимировичу Лидину? Пусть и поменяли заводские чиновники таблички на дверях своих кабинетов и названия должностей, но люди-то на местах остались те же самые. Ан нет! На деле оказалось, что все организационные и бюрократические пертурбации Коломзавода прямо и непосредственно повлияли и на работу подрядных фирм.
Во-первых, увеличилось количество подписей заводских начальников на договорах, сметах и актах, что, соответственно, удлинило время блуждания документов по инстанциям.
Во-вторых, некогда скромный и услужливый Вова Ерофеев вдруг превратился в хамоватого заместителя Главного энергетика, не стесняющегося тыкать всем, кто ниже него по должности, и громко материть подчинённых, невзирая на их возраст и пол.
А когда Лидин пришёл к Ерофееву, чтобы поздравить того с новой должностью, Вова заявил, что отныне условия работы подрядных организаций и фирмы «Моремна» в том числе несколько изменятся. Так Игорь Лидин на собственном опыте узнал значение слова «откат», и ему больше не пришлось ломать голову, почему Вова Ерофеев вызывает у него антипатию.
«Да, поддержки от этого двуличного гада ждать не приходится», — вздохнул Лидин. Он давно понял, что Ерофеев берёт взятки не за то, что в чём-то поможет его фирме, а за то, что просто позволяет ей работать на Коломзаводе. Откажись Лидин платить откат, и вместо фирмы «Моремна» договор будет заключён с более покладистой подрядной организацией.
«Что же мне делать? — размышлял Лидин. — Переделать акт, составить дополнение к смете, как советует Летов? Утопия! Ерофеев точно их не подпишет, к гадалке не ходи! Чтобы выбить дополнительные деньги, нужно идти к начальству, убеждать, спорить, а значит, рисковать собственным положением».
Лидин знал, что после очередной смены Дирекции Коломзавода некий присланный хозяевами из Москвы административный «гений» объявил во всеуслышание, что любой, кто ходатайствует за подрядную фирму, — наверняка взяточник! Потому что честный руководитель должен блюсти интересы завода, а не подрядчика. И Ерофеева подобная «логика» полностью устраивает, позволяя отклонять любые просьбы Лидина о помощи даже в тех ситуациях, в которых он не просто может, но и обязан помочь. Были уже прецеденты…
«Ну я и тупица!» — Лидин вдруг осознал всю глубину пропас-ти, в которую стараниями начальника Управления безопасности Коломзавода вскоре рухнет его фирма. Даже если случится невозможное, и Ерофеев подпишет новый вариант акта и дополнение к смете, эти бумаги будут ходить по инстанциям полтора, а то и два месяца, без каких-либо гарантий утверждения. А через три недели Лидину надо выплатить своим работникам зарплату! Но на счету фирмы «Моремна» в банке практически пусто. Лидин рассчитывал, что за оставшееся до зарплаты время он успеет оформить промежуточный акт выполненных работ, выставит на его основе счёт, и завод этот счёт оплатит. Теперь же Игорь с ужасом понял, что денег на зарплату нет, и вряд ли они в ближайшее время будут.
Можно, конечно, попросить в банке кредит. Но, во-первых, Лидин всегда был категорически против каких-либо займов, а во-вторых, даже если он нарушит свой принцип и возьмёт кредит, чтобы выплатить работникам зарплату, то чем потом отдавать? Летов дал ясно понять, что нынешний акт он не подпишет. Составлять новый акт нет смысла, так как выполненных фирмой «Моремна» работ в смете нет, а те работы, что указаны в смете и злосчастном акте, должны были выполнить согласно устной договорённости электрики Чугунолитейного цеха. Должны были, и даже начали, но не успели закончить. Их же постоянно отрывают на какие-то текущие внутрицеховые дела. А теперь, судя по тому, как напуган Ерофеевым или Летовым энергетик цеха, вряд ли его работники будут доделывать начатое.
Лидин может, конечно, бросить на доделку этих работ своих парней, и, скорее всего, ему теперь так и придётся сделать, но Летов всё равно найдёт к чему придраться и затянуть подписание акта. Безопасникам даже искать компромат на фирму «Моремна» не надо, потому что Лидин сам откровенно всё Летову рассказал. А тут ещё и какая-то комиссия из Москвы, и возможная проверка из налоговой инспекции.
«А может, и не только из налоговой… — угрюмо подумал Лидин. — Да, крепко меня обложили, ничего не скажешь. Что же это за книгу такую я купил у алкаша?»
Будь Лидин один, сам по себе, он, может быть, и поборолся бы с той силой, что пытается его если не сломать, то хотя бы сломить любое его сопротивление и принудить сделать то, чего Игорь делать не хочет. Но он не один, и по его вине могут пострадать другие люди. Если Лидин упрётся рогом, то накроется медным тазом не только зарплата работников его фирмы за прошедший месяц, но и сама фирма «Моремна»!
«Прям, как в сказке, — с горечью подумал Игорь. — Налево пойдёшь — коня потеряешь, то бишь загадочную книгу. Направо пойдёшь — назад не вернёшься, окончательно рухнет бизнес, и так еле держащийся на плаву, и придётся начинать жизнь заново. А если прямо пойти? А куда, собственно?»
Лидин остановился и с недоумением огляделся. Оказывается, он на автомате пешком прошагал от Коломзавода до городского центрального парка. Прямо перед Игорем в свете солнца сверкали струи фонтана, с громким шелестом падающие в круглую чашу. За ними в ослепительном небе вращалось колесо обозрения. Вокруг фонтана медленно прогуливались молодые мамы, везя в колясках грудных младенцев, дети постарше тянули родителей в парк аттракционов.
Лидин купил у разомлевшей на солнцепёке продавщицы заиндевевший брикет мороженого, нашёл в одной из аллей свободную лавочку в тени дерева и сел, дав отдых гудящим ногам. А вот голова отдыхать не желала. Даже мороженое не смогло отвлечь мысли Игоря от обдумывания возникшей перед ним проблемы.
«Нет никакого третьего пути, — понял он, машинально поглощая быстро таявшее крем-брюле. — Опять развилка! Сколько уже их было в моей жизни?» Лидин откинулся на спинку лавочки и, чтобы отвлечься от горьких мыслей, стал вспоминать. До окончания школы от Игоря мало что зависело — почти всё решали родители. Первая развилка в его жизни произошла, когда он поехал в Москву поступать в институт.
С раннего детства Игорь взахлёб читал фантастику, любую, какую удавалось найти в библиотеках Коломны. Советская фантастика его детства была так называемой «научной фантастикой ближнего прицела». То бишь фантастические достижения героев были направлены на удовлетворение ближайших нужд людей и советского хозяйства: автоматические самопашущие трактора, подводное телевидение, вечная одежда, думающие электронно-
вычислительные машины и тому подобное. Поэтому выбор будущей профессии был Игорем сделан давно. Бионика! Сплав биологии и техники. Самая передовая и перспективная, как он был тогда уверен, специальность.
Но оказалось, что его мечта недостижима! Чтобы поступить на этот факультет, нужно быть москвичом. Или сдать все экзамены на пятёрки, имея одновременно аттестат круглого отличника. А у Лидина в аттестате красовались три четвёрки. Что ж, он свернул на запасной путь, подсказанный той же фантастикой. Вот она — развилка! Игорь решил изучать кибернетику и поступил на факультет автоматизированных систем управления. Но и здесь его ждала та же ситуация: развилка, где выбор пути вновь практически отсутствовал! На факультете оказалось две специальности: электронные вычислительные машины и промышленная электроника.
Разумеется, первая досталась москвичам и круглым отличникам, а Лидин оказался во второй, имевшей весьма слабое соприкосновение с кибернетикой. Эта политика совать везде москвичей, пусть даже те — закоренелые троечники, и привела к тому, что советские ЭВМ так и не смогли достойно конкурировать с западными компьютерами, а о достижениях бионики вообще ничего не слышно. Разве что замки-молнии на брюках, куртках и сумках широко вошли в нашу жизнь.
По окончании института Лидина распределили в Москву. Это было необыкновенное везение! Почти всех остальных иногородних с его факультета разбросали по городам и весям Советского Союза. Родственники и друзья поздравляли Игоря и советовали «зацепиться» за Москву покрепче. Но он за пять лет учёбы возненавидел эту «большую деревню» и её жителей с их презрительным «понаехали тут» и, добившись свободного распределения, вернулся в родную Коломну. А ведь мог стать москвичом! Была такая возможность, но тут уж он впервые сделал выбор сам.
Когда Лидин в качестве молодого специалиста пришёл в отдел кадров Коломзавода, ему предложили на выбор несколько мест. Одно из них — инспектор в бюро по технике безопасности отдела Главного энергетика. В первый же рабочий день они с наставником пошли по цехам завода. Что-то там инспектировали, Игорь даже не понимал, что именно!
— Главное — не показывай цеховым, что ты чего-то не знаешь или не понимаешь, — учил Игоря наставник. — Придирайся ко всему подряд. Они начнут оправдываться, и сами всё тебе покажут и объяснят: где у них что-то не так, и кто в этом виноват.
Лидину подобная работа почти сразу показалась скучной и противной, и он попросил, чтобы его перевели в бюро ремонта особо сложных станков при том же отделе. Там было трудно, зато интересно. Ремонтник — всё равно, что сыщик или врач: надо найти неисправность и «вылечить» её. К тому же, эта работа была гораздо ближе к его специальности.
А вот Вова Ерофеев, который пришёл на Коломзавод через год после Лидина, сразу согласился на отвергнутое Игорем место инспектора и сейчас уже дослужился до должности заместителя Главного Энергетика завода. Он достиг потолка своей карьеры, так как всех «Главных» и директоров новые хозяева присылают из Москвы.
А Лидин по-прежнему ремонтирует заводское оборудование, но уже в качестве директора самостоятельного малого предприятия, которое он организовал, когда распался Советский Союз. Выиграл Игорь или проиграл?
С одной стороны, Лидин — сам себе хозяин. Он смог приобрести прекрасную квартиру, дачу, гараж, машину и всё необходимое для семьи. Правда, после дефолта 1998-го, кризиса 2008-го и начала войны на Донбассе с работой и деньгами у фирмы Лидина начались всё увеличивающиеся трудности. Московский холдинг, оказывается, приобрёл не только Коломенский тепловозостроительный завод, но и Луганский. И теперь восстановленный после бомбёжек завод в Луганске пашет в три смены, а коломенский еле дышит после массовых сокращений в одну!
Пришлось Лидину уволить половину сотрудников и продать машину, чтобы удержать фирму на плаву. А, между прочим, у зама Главного энергетика Коломзавода Вовы Ерофеева со временем тоже появились и хорошая квартира, и дача, и машина! И это Лидин вынужден регулярно носить Ерофееву откаты, а не наоборот!
И в творчестве у Игоря Лидина была развилка. Писать он начал ещё в школьные годы, а когда пришёл после окончания института на Коломзавод, стал внештатным корреспондентом главной на то время городской газеты. Вскоре ему предложили стать штатным фельетонистом. Он отказался: на заводе платили больше, а Лидину надо было содержать жену и маленькую дочь. К тому же, Игорю хотелось писать научно-фантастические рассказы, а не статьи и фельетоны. Он же не знал тогда этой газетно-журнальной системы: «ты печатаешь меня, я печатаю тебя». А если бы согласился? Сколько связей и знакомств у него бы вскоре появилось! Лидину не пришлось бы мыкаться по различным редакциям в безуспешных попытках опубликовать свои рассказы: он стал бы своим в этой системе. Сколько времени и сил он сохранил бы для творчества, сколько нервов сберёг!
А сколько в личной жизни Лидина случилось развилок! Ещё в институте у Игоря их было несколько. Сразу после поступления новоявленных студентов-первокурсников отправили «на картошку». Это была пора знакомств и установления дружеских связей. Там Игорь закрутил роман с одной разбитной москвичкой из соседней группы. Если бы он перевёл этот колхозный роман в серьёзную плоскость, то уже на первом курсе мог стать москвичом и избавить себя от прелестей «углов» и общежитий. Но «картошка» закончилась, а с ней и интерес Игоря к той девушке.
На втором курсе у Лидина начался скоротечный роман с девушкой из его группы. Она была дочкой полковника, чья часть стояла под Москвой. Через три года, когда в военных лагерях Лидин сдавал госэкзамен по военной кафедре, ему предложили остаться в армии офицером. Если бы Игорь женился на той дочке полковника, её папа наверняка добился бы для зятя перевода в свою часть под Москвой и… Кем бы Игорь мог теперь быть? Генералом? А почему нет? Ещё одна нереализованная возможность. Лидин отказался и от девушки, и от военной карьеры. Роман — это только временное увлечение, а по-настоящему Игорь любил совсем другую, ту, что и стала его женой, с кем он живёт до сих пор. А армейской дуростью Лидин был сыт по горло: нахлебался за четыре года военной кафедры и два месяца военных лагерей.
После четвёртого курса у группы Лидина была практика на московском заводе низковольтной аппаратуры. Студенты сидели за настоящим конвейером. По двое на одном месте, чтобы успевать за кадровыми рабочими. Втыкали в платы и быстро запаивали ­радиодетали: сопротивления, конденсаторы, транзисторы. Работа нудная, чисто механическая. Почему это называют «практикой», Лидин до сих пор не понимает. Но дело не в этом.
Курс закончен, зачёты и экзамены сданы, все жители шумной общаги разъехались по домам, на каникулы. Кроме них, практикантов того конвейера. В комнатах неожиданно освободилось много мест. И однажды вечером, после работы, Игоря поймали «на слабо». Одна девушка поспорила с ним, что он не сможет устоять, если она решит его соблазнить. Дело было в компании. Все присутствующие к тому времени достаточно разгорячились спиртным. Лидин не смог уклониться от спора. То, что он к тому времени уже был женат на Любе, только подлило масло в огонь.
— Вот и испытаем твою верность жене! — смеялись окружающие. Тут же выработали условия. Неделю Лидин обязан проводить все ночи в одной постели с той девушкой. Дозволяются любые ласки. Если за указанный срок у них не произойдёт полноценного секса, девушка ставит Игорю бутылку шампанского. В противном случае, он — ей.
Эту неделю Лидин, наверно, никогда не забудет. Бессонные ночи, истощающие ласки, глубокий сон за конвейером. Друзьям Игоря пришлось всю неделю поработать за него. В результате Лидин выиграл эту чёртову бутылку шампанского! О чём глубоко жалеет до сих пор. Шампанское он может купить и выпить в любой момент, а вот провести ночь страсти с той девушкой уже никогда. Она была красива и хотела его, иначе зачем бы ей провоцировать тот спор?
А Лидин был дураком, сделавшим не тот выбор и напрасно измучившим и девушку, и себя. Правду всё равно бы никто, кроме них двоих, никогда не узнал. А Люба, которой, конечно же, не преминули донести об этом «эксперименте» «доброжелатели», так до конца и не поверила в победу Игоря. И это единственная развилка в жизни Лидина, где он полностью уверен в том, что выбрал в своё время не тот путь. А теперь вот он встретил Лену…
Стоп! Ведь, если Игорь упрётся, то пострадает не только фирма «Моремна» и её персонал, но и самые близкие для него люди! Так называемый Илья Ильич наверняка уже выяснил о Лидине всё, в том числе и о его встрече с Леной, и о копировании ею этой проклятой книги. И, возможно, у них есть запись телефонных откровений Игоря и Лены! Что если Илья Ильич пошлёт запись Любе и Галине?
Мороженое вдруг показалось Лидину горьким, и он бросил размякший остаток брикета в урну. Подойдя к фонтану, Игорь сел на горячий бордюр чаши, сполоснул липкие пальцы и, зачерпнув ладонью прохладную воду, смочил раскалывающуюся от мрачных мыслей голову. «Нет, я не могу этого допустить, — твёрдо решил он. — Ни одна книга не стоит таких жертв».
Лидин достал носовой платок и тщательно вытер голову и ладони. Потом отошёл от фонтана, чтобы шум водяных струй и крики детей не заглушали разговор, и вытащил сотовый телефон. А куда же он положил визитную карточку? В портфель! А где портфель? Да вон он — спокойно лежит там, где растяпа-хозяин его оставил. Лидин чуть не бегом вернулся к лавочке, нашёл визитку и трясущимся пальцем набрал номер. Ответили почти сразу.
— Илья Ильич? — хрипло спросил Лидин.
— Слушаю вас, Игорь Владимирович, — донеслось в ответ. — Как я понимаю, вы приняли решение?
— Да, я согласен отдать вам книгу.
— Отдать или продать?
— Отдать.
— А флэшку со сканами?
Лидин мысленно вскрикнул: «Я был прав — они всё знают! Значит, я сделал правильный выбор. Сам сделал, и нечего себя казнить». И без колебаний твёрдо ответил:
— И флэшку.
— Что ж, прекрасно!
— Когда и куда вам их привезти?
— Они уже у нас. В нашей работе, Игорь Владимирович, нельзя руководствоваться лишь доброй волей граждан. Надеюсь, мы расстаёмся с вами без каких-либо обид?
— Да, без обид, — с трудом сдерживая ярость, прохрипел Лидин. — Но у меня появилась к вам просьба…
— Не стоит, Игорь Владимирович. Не такие уж мы звери, как нас выставляют. Я позвоню Летову. Идите утром на завод и решайте возникшие проблемы. Думаю, у вашей фирмы на Коломзаводе всё наладится. Прощайте!
— Спасибо, Илья Ильич! До свидания!
Лидин почувствовал огромное облегчение, и тут же обругал себя. Чему он, собственно, радуется? За что благодарит? Нашёл тоже благодетеля! Ведь это Илья Ильич устроил ему проблемы на Коломзаводе. И чего он ляпнул это дурацкое «до свидания»? Нет уж, больше никаких свиданий с Ильёй Ильичём!
— О, на ловца и зверь бежит! — вдруг услышал Лидин за спиной знакомый голос.
Он обернулся и увидел Дениса Минаева и какого-то стройного молодого мужчину.
— Как удачно, Игорь, что мы вас встретили.
— Значит, зверь — это я? — хмуро спросил Лидин, отвечая на крепкое рукопожатие обоих. — А кто из вас ловец?
— Мы оба, — улыбнувшись, ответил Минаев. — Знакомьтесь: это — коломенский писатель-фантаст Игорь Лидин, а это — московский поэт и прозаик Сергей Антипов. Мы познакомились с Сергеем в интернете на одном из литературных порталов, сдружились, начали сначала переписываться, потом перезваниваться, и вот сегодня, наконец, он приехал ко мне в гости. Я уже показал ему наш кремль, фабрику пастилы, домик Пильняка и скамейку Ахматовой. Теперь вот осматриваем городской парк.
Лидин, занятый своими мыслями, без особого интереса окинул взглядом московского гостя. Но всё же он не мог не отметить спортивную осанку, стройность и даже некую упругую гибкость фигуры Антипова, его короткую, почти военную стрижку. Москвич был высок, но при этом ничуть не сутулился, как это обычно делают рослые люди, стараясь не выделяться из окружающей толпы.
— Баскетболом занимаетесь? — спросил Антипова Лидин.
— Нет, айкидо, — кратко ответил тот. — Денис недавно мне рассказывал о вас, о вашем споре на берегу…
— Да, а как ваши успехи? — подхватил тему Минаев. — С коломенским альманахом всё сложилось?
— Увы! — вздохнул Лидин. — Как и ожидалось…
— Мыльников обманул? — Денис понимающе нахмурился. — Я тоже пролетел, а ведь, помните, как он с высокой трибуны обещал напечатать в альманахе стихи и рассказы лауреатов и дипломантов фестиваля «Госпожа вьюга»? Так вот я почему-то в число счастливчиков не попал…
— Нет, не обманул, — с горечью сказал Лидин. — Хуже: так испохабил редактурой мой текст, что я сам от публикации отказался. А зачем, собственно, вы меня искали?
— Ну, искали-то мы не вас конкретно, а вообще коломенских литераторов, — ответил Денис Минаев. — Видите ли, Игорь, я уже несколько лет занимаюсь организацией выпуска сборников поэзии и прозы. Стихи, если вы не в курсе, напечатать в каком-либо официальном журнале практически невозможно, а уж выпустить сборник поэзии за счёт издательства вообще из области фантастики, если ваше имя неизвестно широкой публике. Поэтому возникла мысль собрать команду авторов и издать сборник за свой счёт.
— Это не столь уж ново, — вздохнул Лидин. — Тот же коломенский альманах начинался точно так же и только позднее стал издаваться за счёт городского бюджета.
— Конечно, мы не изобрели что-то новое, — согласился Денис. — Многие поэты Серебряного века, ставшие впоследствии классиками русской литературы, первые свои книжечки тоже издавали небольшим тиражом за свой счёт, так что ничего обидного или унизительного я в этом не вижу.
— Я тоже, — кивнул Лидин. — Как я понимаю, вы хотите предложить мне поучаствовать в одном из ваших сборников?
— И это тоже, — подтвердил Денис. — Но наши планы гораздо масштабнее. Вот Сергей Сергеевич Антипов, здесь присутствующий, предлагает организовать собственное издательство, чтобы сократить денежные издержки авторов. Потому что это наше издательство будет ставить своей целью бескорыстную помощь творческим людям, а не наживу.
— Это, конечно, благородная цель, — скептически усмехнулся Лидин. — Но лично я бы за такой проект не взялся…
— Почему? — поинтересовался Антипов. — Зарегистрировать новую фирму сейчас не проблема. Опыт составления сборников и даже редактуры текстов у Дениса есть, какой-то минимальный круг авторов тоже.
— Зарегистрироваться, конечно, не проблема, — согласился Лидин. — Но вот налоговая инспекция очень не любит фирмы, работающие без прибыли. Это — во-первых. Во-вторых, чтобы минимизировать затраты нужно будет найти человека, согласного делать вёрстку книги в издательской программе за небольшую в сравнении с расценками типографий и других издательств зарплату. Опять же нужен художник для рисования обложек и иллюстраций, готовый работать не по коммерческим расценкам.
А корректор нормальный у вас есть? Я уж не говорю про бухгалтерию и первоначальный взнос…
— Материальные вопросы и налоговую я беру на себя, — твёрдо сказал Антипов. — А всё остальное Денис уже делал не раз.
— У вас есть лишние деньги? — недоверчиво посмотрел на москвича Лидин.
— Лишних денег не бывает, — улыбнулся тот в ответ. — Но бизнес, которым я занимаюсь, позволит мне выделить необходимую сумму на первоначальные расходы по созданию микроиздательства. Речь же не идёт об организации огромного предприятия.
— Успешный бизнес — это хорошо! — С долей зависти вздохнул Лидин. — Однако именно сегодня я в очередной раз убедился, насколько он хрупок в нашей стране, и как его легко погубить…
— У вас какие-то проблемы? — нахмурился Минаев.
— У кого их нет? — махнул рукой Лидин. — Не будем об этом. Лично мне ваша идея очень нравится. Сам я пока никогда и нигде не печатался, и был уверен, что в век интернета мне и не захочется уже это делать, но история с коломенским альманахом показала, что желание увидеть свои тексты напечатанными во мне до сих пор сидит крепко. Так что можете считать, что завербовали меня в свои авторы. Вот только стихов я не пишу…
— И не надо! — воскликнул Денис. — Поэтов у нас с избытком, а вот с прозаиками пока не очень, а уж фантастов вообще нет. Поэтому приглашаю вас в наш будущий новый альманах.
— Вы хотите издавать свой альманах? — поразился Лидин.
— А почему нет? — засмеялся Антипов. — И альманах, и тематические сборники поэзии и прозы, и авторские сборники. Кстати, при случае расскажите об этом, пожалуйста, и другим коломенским авторам.
— В том числе и тем, кого отфутболили в редакции «Коломенского текста», — добавил Минаев.
— А где вы будете всё это издавать: в Москве или Коломне?
— В Коломне, — ответил Минаев.
— Денис будет в нём директором, — пояснил Антипов. — Он живёт здесь, а не в Москве. А я по мере возможностей буду ему помогать во всём.
— Мыльников будет в ярости. — Лидин злорадно усмехнулся. — Он не потерпит конкуренции и начнёт вставлять палки в колёса.
— Думаете? Что ж, поглядим. — Минаев тоже усмехнулся. — Если Мыльников воспримет нас своими конкурентами, то это — его проблемы. Повторю: мы организовываем издательство не в пику Мыльникову, а чтобы поддержать творческих людей! Ведь альманах «Коломенский текст» выходит раз в год, и даже если бы редакция хотела, она всё равно не может опубликовать всех желающих. Так что речь тут может идти не о конкуренции, а о расширении возможностей для авторов.
— Что ж, — протянул ему руку Игорь, — звучит заманчиво. Поздравляю, господин директор издательства! Как, кстати, вы его хотите назвать?
— Мы тут посоветовались, и Сергей Сергеевич решил: «Серебро Слов».
— Понимаю, — рассмеялся Лидин. — «Молчание — золото!», слова — серебро. И то, и другое — драгоценно. Так?
— Типа того! — тоже засмеялся Минаев. — Хотя мне больше нравится фраза: «Можешь не писать — не пиши!», но раз уж человек всё же пишет, значит, это кому-то нужно.
Антипов посмотрел на часы.
— Приятно было с вами познакомиться, Игорь, но мне, к сожалению, уже пора. Рад, что вы отныне с нами.
— И я рад. — Лидин протянул руку для прощания. — Надеюсь, у вас всё получится…
— У нас! — перебил его Минаев. — Мы отныне в одной лодке: издательство без авторов не бывает!
— Да, у нас. — Лидин согласно кивнул. — Счастливого пути, Сергей! Созвонимся, Денис.
Игорь тоже направился к выходу из парка, но не центральному, как новоявленные издатели, а к выводящему на улицу Ленина. Там находилась стоянка маршрутных такси. Однако, увидев на остановке группку ожидающих, Лидин передумал. Лучше пройтись пешком, решил он. Надо проветрить голову и кое-что обдумать, а в душном салоне маршрутки сосредоточиться вряд ли удастся. Погода хорошая, до дома всего-то минут тридцать или сорок нетороп-ливой ходьбы.
Ну и утречко выдалось у него сегодня! Сплошные нервы, беда за бедой. Одно лишь положительное событие — встреча с Денисом Минаевым и его другом.
До Лидина вдруг дошло: теперь же можно и ещё одну проблему решить! Материальчик-то о Гоголеве давно превысил все мыслимые газетные объёмы. Это уже не интервью получается, а полноценная журнальная статья. Вряд ли «Коломенская правда» посвятит неизвестному в Коломне писателю Николаю Гоголеву несколько номеров — и по поводу известных-то не было пока подобных прецедентов. По крайней мере, Лидин о таковых пока не знал. Да и Зинка Ляпина требует от Игоря именно интервью с Гоголевым, а не статью о нём. И сам Гоголев ясно дал понять, что коротенькое газетное интервью его не устроит, он хочет, чтобы ставшая родной Коломна узнала о нём как можно больше. И как Лидину угодить обоим? А он теперь и не будет этого делать.
В свете последних невзгод, выпавших на долю Лидина, спор о правилах русского языка с каким-то самовлюблённым интернетовским снобом показался Игорю глупым ребячеством. В самом деле, Лидин уже давно вышел из того возраста, когда, мягко выражаясь, меряются величиной мужских половых органов. Добывать, прости господи, членство Союза журналистов России, чтобы просто похвастаться им перед совершенно неизвестным Лидину идиотом? Игорь себя не узнавал. Прав был Марк Твен, когда сказал, что споря с дураком, сам невольно опускаешься до его уровня.
Если Гоголев одобрит короткое интервью для «Коломенской правды», так тому и быть. Нет — Зинка Ляпина вряд ли на Лидина обидится. Судя по всему, она не очень-то в это интервью верит. Ну и ладненько — одной заботой меньше. Заботой, но не проблемой. В отличие от Ляпиной, Гоголев на Лидина надеется, и кидать его просто непорядочно. Вот эта проблема давно подспудно грызла Игоря, хоть он до сегодняшнего дня старался о ней не думать, малодушно откладывая на потом. Ну, не к Мыльникову же идти на поклон! Раз тот так поступил со всего лишь раз поспорившим с ним о литературе Лидиным, то уж материал о Гоголеве он и подавно печатать в своём ежегоднике не будет. Это совершенно ясно из тех высказываний, что Мыльников с Гоголевым сделали в адрес друг друга. Нет непримиримее врагов, чем бывшие друзья.
До сегодняшнего дня по извечной русской привычке Лидин надеялся на авось: вдруг само всё как-нибудь разрешится. Каким образом? Да хотя бы, как в старинном анекдоте о ходже Насреддине, взявшего у султана деньги на то, чтобы за год научить своего ишака говорить по-человечески. Насреддин надеялся на то, что за отпущенное на обучение ишака время либо султан умрёт, либо ишак, либо сам Насреддин.
И опыт предков полагаться на авось не подвёл! Лидин напишет о Гоголеве. Не монографию, конечно, но на полноценную статью его журналистского опыта и умения точно хватит. А теперь есть где можно эту статью опубликовать — новый коломенский альманах Дениса Минаева.
Что ж, ради сохранения самоуважения придётся вновь пожертвовать любимой фантастикой, которую от него ждут в «Серебре слов». Игорь почему-то был уверен, что в редакции пойдут ему навстречу и согласятся напечатать в одном из номеров альманаха сначала статью о неизвестном коломенском писателе Николае Гоголеве.