Все с приветом

      Герт поднимает голову к небу, улыбается, болезненно, откровенно, точно обнажает душу.

      — Никогда ночного неба не видела? — глухо хмыкает Чупа, бесшумно подходя и едва ли ощутимо присаживаясь на извилистую корягу.

      — Видела, — равнодушно откликается Герт, — но не такое.

      — Ты так жалко смотришься, что даже кусать тебя не хочется, — вампир произносит это неожиданно и порывисто, в омерзении кривится лицом, едва заметно оголяет клыки, но не удлинившиеся, а похожие на человеческие.

      — Я тебя раздражаю, — понимает Герт.

      — Не то слово, — Чупа тянет губы в насмешке, едкой, но с непонятными проблесками не то грусти, не то печали. — Всё бы отдал, чтобы никогда тебя не видеть.

      Герт замирает, перестаёт дышать, но лишь на мгновение. Поворачивает голову к собеседнику, внимательно осматривает его лицо и произносит тихо, одними губами:

      — Зачем ты тогда пришёл?

      — Не могла вопрос полегче задать, а? — вампир вскакивает, резко, будто ужаленный, проявляет в светлых глазах раздражение, неосознанно скалится.

      — Нет. Не могла. Ты мучаешься. Я пытаюсь не попадаться тебе на глаза, но ты…

      — … а я постоянно прихожу, — заканчивает он за неё, ухмыляется снова, но уже болезненно.

      — Да. И я не знаю, как это понимать.

      — Рейнхардт не говорил тебе, что я псих? — с напущенной флегматичностью уточняет Чупа. — Так вот. Я псих.

      — Вообще-то, псих никогда не признается в том, что он псих, — напряжённо хмуря брови, парирует Герт. — Ты хочешь моей крови? Я не против. Пей, но… убей меня потом, ладно?

      — В этом всё дело, да?! — Чупа за долю секунды преодолевает метровое расстояние, сжимает крепкими пальцами её тонкую шею. — Тебе так омерзительны и противны вампиры, что ты лучше сдохнешь, как скот, лишь бы не стать одной из нас, — он оскорблённо поджимает губы, усилием воли заставляет себя отпустить её, предусмотрительно делает четыре шага назад. — Не говори, — резко приказывает он, чувствуя её намерение поспорить с ним. — Не хочу ничего слушать.

      — Я вовсе не ненавижу вампиров… — всё-таки произносит Герт, понуро, словно бы виновато, опуская голову. — Прости. Я не думала, что ты понимаешь это так.

      Чупа, успевший уже развернуться и немного отойти, замирает, болезненно смежает веки, чуть прикусывает нижнюю губу.

      — А как я должен это понимать, — глухо, старательно придавая голосу равнодушие, отзывается он.

      — Просто я всё равно умру… — едкая горечь сквозит в её голосе, Чупу передёргивает от этого, его тело предпринимает попытку развернуться и подойти, но он пресекает её, запрещая себе двигаться. — И хотела бы умереть здесь. С вами. А не там… — гортанный воющий всхлип неожиданно вырывается из её горла.

      Вампир резко оборачивается, бегло осматривает собеседницу, с изумлением подмечает едва ли человеческую боль, жутко и неестественно искривившую её лицо.

      — Ты больна? — спустя минуту или две спрашивает Чупа. — Ты из-за этого ни с кем не общаешься?

      — Нет, — Герт мотает головой, отчаянно, с силой, будто преследуя цель таким образом оторвать её, — я просто не хочу привязываться… Сам же слышал Цуки… Когда мы докопаемся до истины, то вернёмся назад… Туда, откуда пришли.

      — Обычно люди по дому, вроде бы, скучают, — Чупа хмурится. — А ты?

      — Как я могу скучать по этому проклятому месту! — очевидно, она лишается последней преграды, вздрагивает от боли и слёз, сиротливо обнимает себя за плечи. — Нас там разводят, как свиней… на убой…

      — Эй, голубки! — из-за дальнего дерева выходит Скат, небрежно затягивается косяком, пьяно улыбается. — Там к этой припадочной опять демоны пришли. Не хотите послушать?

      — Не демоны, — Лар, очевидно, шедший всё это время за Скатом, закатывает глаза, — а видения. Ты тут единственный, к кому приходят демоны.

      — Да ты чё? — Джош бесстрашно поворачивается лицом к Лару, но вовремя вспоминает, что имеет дело с необычным вампиром, а потому натянуто улыбается, боком обходит его, подозрительно смотря на рот, и скрывается за кустом.

      — Пожалуй, стоит её послушать, — прерывает затянувшееся молчание Герт, встаёт с коряги и уходит.

      Чупа и Лар переглядываются. Чупа кривится, но молчит. Лар ухмыляется.

      — Пойдём, — тихо говорит Лару пришедший Куинлан, бесстрастно, но внимательно посматривая на Чупу — этот вампир уже один раз чуть не прострелил Вону голову и подставлять под дуло его автоматов голову Лара он совсем не хочет.

      — Да, — просто соглашается стригой.

      Чупа некоторое время стоит, очевидно, создавая между собой и стригоями дистанцию, а потом уходит по их следу.

***

      Герт изумлённо распахивает глаза:

      — Быть не может!

      — Да, — дружелюбно улыбается Элли, — у нас есть выбор. Мы можем и остаться.

      — Ваше здоровье, страшненькие! — Винон демонстративно поднимает бокал барбадосского рома, делает три больших глотка и облегчённо выдыхает: — Теперь мне легче.

      — Алкашка, — смешливо хмыкает Лар. — Я даже в начале обращения себе такого не позволял, а ты даже не вампир!

      — Да по *ер вампир я или не вампир. У меня есть ром, гарем мужиков и килотонны старых вампирских трактатов. Чё ещё надо-то для радости?!

      — Придётся тебя от этого отучать, — спокойно говорит Куинлан, невозмутимо подходит к Винон и ловко выхватывает бокал из её пальцев.

      — Эй! Верни! Ты всё равно такое не пьёшь! Я же не пью людей, которых ты пьёшь!

      — Никогда не думал, что есть люди, выросшие в условиях человеческого социума, но не взявшие из него никаких правил, норм и модели поведения, — задумчиво комментирует Вон. — Даже я считаю её странной.

      — Я вообще боюсь оставаться с ней один в комнате, — Лар делает испуганное лицо. — Не знаю, как Куинлан её терпит.

      — Кажется, он её совсем не терпит, — вклинивается в их разговор Нисса. — Вроде бы, их всё устраивает.

      — Действительно, — Скат пьяно щурит глаза, — чего тут странного? Конченная тёлка с древним римским гладиатором… — он морщиться, словно бы от боли, — … или кто у вас этот кореш?

      — Иди, поспи, — с наигранной заботой произносит Лар, — а то совсем уже глазки слипаются.

      — Да пошёл ты! — мгновенно раздражается Джош.

      — Я-то пойду, — довольно ухмыляется Лар.

      Громкий всхлип прерывает их беседу. Герт в странном и порывистом жесте закрывает лицо руками и обессиленно падает на колени:

      — Я могу остаться!

***

      — Опять здесь сидишь? — Чупа улыбается, но дежурно, подходит к уже знакомой коряге.

      — Готова хоть всю жизнь здесь сидеть, — с широкой улыбкой отвечает Герт. — Здесь прекрасно.

      — Ты даже не догадываешься, как меня достала, — шипит сквозь зубы Чупа, в одно мгновение оказывается рядом, хватает сильными руками за плечи, вынуждает встать.

      В её синих глазах зарождается боль, не прежняя… Чупе, кажется, что сильнее. Он неуверенно ослабляет хватку.

      — Я уйду, — твёрдо, но сипло говорит она, усилием воли сдерживая слёзы.

      — Я же всё равно приду за тобой, — вдруг мягко откликается Чупа. — Меня бесишь не ты, на самом деле, — он вздыхает, но как-то болезненно, — меня бесит то, что ты… ненавидишь меня…

      — Серьёзно?! — Герт вспыхивает, боль пропадает из её глаз и сменяется яростью. — Это ещё кто кого ненавидит! Да ты меня на дух не переносишь! Всё ждёшь момента, чтобы побольнее ужалить!

      — Ужалить — это не ко мне, — сухо парирует вампир, но потом осекается, с неожиданной осторожностью вжимается в её тело.

      — Каког…

      — Я просто люблю тебя, ясно? — зло и быстро выдыхает Чупа.

      Герт бледнеет и растерянно моргает.

      — Что? — голос отказывает ей, но он читает этот вопрос по губам.

      — Ты глухая, что ли? — его светлые глаза наливаются ярость, он сильнее стискивает её плечи.

      — А ты… точно в этом уверен… — робко говорит она, не имея возможности придать голосу нужную интонацию.

      — Издеваешься? — Чупа хмурится.

      Несколько секунд Герт стоит в нерешительности, а потом делает резкий рывок к его лицу, но замирает в миллиметре. Жарко выдыхает, осторожно поднимает руки. Гладит кончиками ледяных пальцев его шероховатые щёки.

      — Ты… — она задыхается от чувств, ощущает, как подрагивает тело при каждом ударе сердца.

      — Я, — произносит он, жадно и сильно вжимаясь своими губами в её.

      С нажимом проводит по плечам, достигает предплечий, крепко обвивает талию. Возбуждённо и шумно выдыхает, едва ли не болезненным рывком отстраняется, чтобы внимательно всмотреться в раскрасневшееся лицо и горящие таким же желанием, как и у него, глаза.

      — Ты бы не ушла одна, — зло произносит Чупа. — Я не отпустил бы тебя.

      — Ты злишься… на меня?

      — На себя.

      — Почему? — Герт напряжённо хмурится.

      — Я… хочу… — он сильно мотает головой, но в следующее мгновение его взгляд светиться от ярости, — впиться тебе в шею и выпить тебя досуха! Я думать ни о чём, кроме твоей крови не могу! Я…

      Герт чуть дёргается, вынимая из чехла на бедре нож, подносит его к своей шее, быстро, пока он не успевает остановить её, делает ровный разрез:

      — Пей.

      — Дура! — испуганно восклицает Чупа, не ощущая в себе сил отпустить её и уйти.

      Наркоманом припадает к царапине, касается её языком, тихо стонет от удовольствия и подавляющей жажды и делает глоток. Второй. Третий. На четвёртом побеждёно закрывает глаза, всецело отдаётся блаженному ощущению её горячей крови в своём горле. На пятом рвано дёргается и отскакивает. По-хищнически блестит глазами, отчаянно борясь с самим собой.

      — Уходи, — рвано шепчет он и на его лице отчётливо проступает испуг.

      — Ага, а что потом? — дрожа всем телом, но не от страха быть убитой или обращённой, а от страха, что он сейчас уйдёт и никогда не вернётся.

      — Ничего потом. Я убью тебя, дура.

      — Убивай! — громко кричит она и горячие слёзы начинают катиться по её худым щекам. — Это лучше, чем то, что ты собираешься сделать. Дебил! Я же тоже тебя люблю!

      Чупа замирает, несколько раз ошарашенно смаргивает, неожиданно расслабляется и, будто подкошенный, опускается на траву.

      — Как… — неверяще шепчет он. — Я же всё делал, чтобы ты ненавидела меня.

      — Я ненавижу тебя, — со странным спокойствием вдруг произносит Герт, — но люблю я тебя больше.

      — Походит на трезвую оценку.

      — Это и есть трезвая оценка.

      Он поднимает на неё голову, а она подходит к нему и садится рядом.

      — Ты ненормальная.

      — Кто бы говорил. Ты вообще чокнутый.

      — Кажется, вы прекрасная пара, — из кустов можжевельника выходит Винон. — Да, кстати, Куинлана не видели? Эта стригойская рожа с****ила весь мой ром. Мне не нужен мужик, который запрещает мне пить.

      — Попробуй убедить в этом его, алкашка, — хохочет откуда-то издалека Лар, и Винон устало вздыхает.

      — Бл*домужики.

      Чупа впервые широко и открыто улыбается.

      — Да, мы тут, походу, все с приветом.

      Герт смеётся. Она никогда ещё не была так счастлива.


ПРИМЕЧАНИЯ:

Произведение является фанфиком-кроссовером по фильму «Блэйд 2»/ «Blade II» 2002 года выпуска и телевизионному сериалу «Штамм»/«The Strain» 2014-2017 годов выпуска.