Конференция

…Этого любопытного призрака мне посчастливилось увидеть всего однажды, в обстоятельствах, в которых менее всего этого можно было бы ожидать ….

Очередная конференция.
Центральный Дом Детского Творчества.
Зима.
Очень холодно.

Компьютерный демонстрационный зал полон мальчишек.
Девочек «всего-ничего»: две – из этого же кружка, и одна – пришла с нашей группой.
Есть ещё – дамы-педагоги, и родители.
Но у них своя роль, - они не участники.

…Несколько часов подряд, с незначительными перерывами, демонстрируются созданные своими руками программы, программки и игры.

Компьютерные термины, технические подробности, азартная заинтересованность в глазах, дружно устремленных на экран монитора.

…Вернемся немного назад во времени.

За несколько минут до начала.

«Здесь в анкете участника - строка «Преподаватель: Ф.И.О.» короткая! – Девочка-участница из нашей группы, в отличие от мальчишек, быстро что-то написавших в своих анкетах, пытается выполнить процедуру заполнения аккуратно. – Вас «сократить» можно? – Обращается она к своему наставнику- педагогу.

«Фамилию сократи» - Громким шепотом подсказывает прыснувшая от случайно подвернувшейся возможности «пошалить», мама.

«У меня не так много букв в фамилии!» - Возмущается от неожиданной «дискриминации» педагог.

«Вот-вот, и одной хватит. Оставь первую. Зато, имя-отчество вместится!» - Шалость следует уже прекратить, чтобы не зайти дальше дозволенного приличиями.

Но как отказаться от удачного шанса услышать очередное интонационно неповторимое укоризненное упоминание педагогом своего Имени-Отчества, произносимое им всякий раз, когда больше нечего сказать от возмущения?…

«Ну, ….» - Привычное сочетание букв прозвучало также выразительно и красочно, как и всегда…

«Хорошо, тогда пиши полностью. Не будем обижать преподавателя!»

«Можете расположиться на местах для родителей и посмотреть выступления, если пожелаете, а мне нужно в жюри. Наши дети выступают еще не скоро».

И вот педагог уже снова недосягаем, ни для шуток, ни для общения.

Пора заняться текстом выступления, который подготовить до конца не успели.
Игра тоже разработана едва на половину.
«Нужно ли было выставлять ее на конференцию?»

Однако дело сделано, надо решить оставшиеся «сырыми» вопросы.

Вместо поля, состоящего всего из двух-трех десятков клеточек, этих клеточек на поле - несколько сотен. А вместо мин, которых должно быть неизвестное, но внушительное число, их только - десять.

Образовавшееся, таким образом, поле игры, выглядит невыразительно и печально, как-то неправильно.

«Слушай, а давай назовем ее «игра наоборот». Например, не «попробуй – увернись от мины», а «попробуй- найди мину!» Тогда она не будет выглядеть незаконченной!»

Случайная мысль очень напоминает «соломинку для утопающего», но ничего другого все равно сделать уже не успеть, да и в голову не приходит.

Текст выступления редактируется под новые условия игры.

Девочка нервничает, глядя на отлаженные красивые программы выступающих, и переживает.

«Не бойся! Тут все дети боятся. А хочешь, я могу в зале остаться! Тебе будет еще страшнее!» - Мама совсем расшалилась…

…Дети продолжают демонстрировать свои достижения в области создания разнообразных программ.

Можно продолжить смотреть и слушать, далеко не всё понимая в специфических компьютерных технологиях, а можно снова вернуться немного назад, и посмотреть, не было ли еще какого-нибудь повода для шалости, до заполнения анкет.

Оказывается, был.

Но шалил педагог.

«…Нас просили подождать, пока освободится зал. И предложили пока «посидеть» в Интернете».

Детишки быстро рассаживаются по свободным местам. Мест для родителей тут явно не предусмотрено – кружок детский.

Посидев, поскучав, за монитором, нырнувшей в интернет, дочки, мама пересаживается к педагогу, обсудить некоторые организационные вопросы.

Не вовремя.

Он тоже занят в интернете.

Но можно заглянуть в монитор и полюбопытствовать: «И что новенького нашли?»

Он коротко отвечает что-то о конкретных поисках конкретных программ.
Потом, хитро улыбнувшись, быстренько пробегает мышкой по адресной строке и чуть отодвигается от монитора, уступая видимое пространство, и предлагая выделенную строчку прочесть.

Текст строки короткий, выразительный, и неожиданный….

Затаившаяся шалость на лице ждет неминуемой реакции…

«Что-о-о?» - От неожиданности краска смущения бросается искать незанятое еще на щеках, место.

«Чему Вы детей учите?» - Попытка хотя бы отшутиться, чтобы слишком откровенно не смущаться.

Но шутка не удачная.
Педагог расстроено переспрашивает: «Так ли уж плохо он учит детей? Действительно плохо?»

Хорошо, что скомканные оправдания в недостаточно развитом чувстве юмора у пошутившей, прерываются приглашением организаторов пройти в освободившийся зал.

…Итак, дети по-прежнему демонстрируют свои программы, но теперь их уже осталось немного….

Это только первый день конференции, и освободившиеся участники могут, или оставаться смотреть, или идти по домам.
Часть - уходит.

Идет пятый час просмотра работ.
Все устали.

После очередного коротенького перерыва выступает наша группа.

Один за одним, мальчики рассказывают об особенностях своих программ.
Интересно.
Еще бы понимать в этом чуть больше.

А вот и очередь последней из участников-девочек.

Жутко нервничая, и пытаясь на ходу приноровиться к чужому компьютеру, она предлагает свое название игры: «Такая-то игра - Наоборот», и приступает к объяснению правил.

Высокое окно, расположенное в углу зала, к тому моменту уже было приоткрыто. Проветривание.
А может, его просто забыли закрыть после перерыва.

«Цель игры » - Продолжает звучать голос: « - Найти мину!»

С момента начала ее выступления сказано пока только две-три фразы.

Длинная полупрозрачная тень, отделившись от створки окна, вытянувшись вертикально, ныряет в зал, устремляясь к рассказчику.

Круглые темные глаза, и мощный поток заинтересованного любопытства: «Что там?»

Длинный шлейф пытливой любознательности захлестывает присутствующих, и, поднявшись единой волной, мальчишки вскакивают с мест, и переспрашивая друг друга: «Что там? Что там?» - буквально облепляют участницу.

Им уже не надо ничего рассказывать, они сами все спрашивают, тыча пальцами на экран, и громко смеясь от найденной, наконец-то мины.

Усталости как не бывало.

Мгновенно опустевшие стулья, и крайняя степень удивления на лице участницы: «Там такие программы показывали! Они все сидели спокойно. Заинтересованно, но контролировали себя. У меня пустяковая игрушка, а все с мест повскакали, словно чудо увидели!»

На местах остаются сидеть только педагоги-жюри, отрешенно записывающие что-то на своих листочках, и мама, сидящая почти в конце зала, уставившаяся, на длинную любопытную тень, примостившуюся поверх голов, чтобы видеть происходящее на экране, тоже….

Все последующие, оставшиеся не просмотренными работы, зрители встречали дружным аналогичным вскакиванием с мест, подолгу не отпуская участников, и выспрашивая подробности.

Но высокая полупрозрачная тень с шаловливыми озорными глазами, наполненными любопытством, больше не появлялась....

Наверное, она там живет.

Там, где пытливые умы что-то создают и творят.

В вечно юном и свежем детстве.

 
Ноябрь, 2006 г. Матросова Елена (Velen)