Беотийцы или а-ля учёные

Псевдоучёные всегда досаждали гениям как назойливые мухи. Они постоянно жужжат, что его гипотезы это порождение его больного разума, при этом каждый из «достойных» ничего оригинального предложить не может, а часто и вообще не понимает то, что критикует. Гаусс (1777 – 1855) называл их «беотийцами» [1], людьми, отрабатывающими своё право принадлежности к научной элите за счёт обструкции «выскочек».

В 1823 году Гаусс провёл фундаментальный эксперимент по проверке постулата трёх перпендикуляров, возможно усомнившись в его незыблемости. И хотя доказательств своего сомнения он не обнаружил, проблема искривлённых пространств его не оставляла.

Узнав об эксперименте Гаусса по проверке незыблемости эвклидовой геометрии «беотийцы» словно с ума посходили: казённые философы, попы, пигмеи научной мысли, математические крохоборы освистали Гаусса: если бы Гаусс даже и нашёл отклонение от эвклидовой геометрии утверждали они, то это в лучшем случае могло бы значить, что существуют какие-то неизвестные нам причины, отклоняющие световые лучи между двумя зрительными трубами; природа пространства может быть лишь эвклидовой.

 В 1829 году Гаусс писал Фридриху Вильгельму Бесселю (1784 – 1846):
«Вероятно, я ещё не скоро смогу обработать свои пространные исследования по этому вопросу, чтобы их можно было опубликовать. Возможно даже, что я не решусь на это во всю свою жизнь, потому что я боюсь крика «беотийцев», который поднимется, когда я выскажу свои воззрения».

28 ноября 1846 г. Гаусс писал Генри Христиану Шумахеру (1780 – 1850):
«Недавно я имел случай вновь просмотреть книжку Лобачевского («Геометрические исследования по теории параллельных», Берлин, 1840). Она содержит основы той геометрии, которая должна была бы иметь место и была бы строго последовательной, если бы евклидова геометрия не была истинной. Некто Швейкарт [2] назвал такую геометрию звёздной (Astralgeometrie), Лобачевский называет её воображаемой геометрией.
Вы знаете, что я уже 54 года (с 1792 г.) имею то же убеждение (с некоторым позднейшим расширением, на котором не хочу здесь останавливаться); по материалу я таким образом в сочинении Лобачевского не нашёл для себя ничего нового; но в его развитии автор следует другому пути, отличному от того, которым я шёл сам; оно выполнено Лобачевским с мастерством, в чисто геометрическом духе. Я считаю себя обязанным обратить Ваше внимание на эту книгу, которая, наверное, доставит Вам совершенно исключительное наслаждение».

Так публично и не высказавшись, Гаусс не стал развивать направление неэвклидовой геометрии. И хотя основатели неэвклидовой геометрии ошибались относительно её большей всеобщности относительно геометрии Эвклида, тем не менее, она позволила решить массу практических задач геометрии сложных форм и в первую очередь сложнопрофильной геодезии. Именно с работ по геодезии Гаусс начал исследование сложных пространственных форм, но а-ля учёные не увидели в этом направлении научный потенциал и со смаком улюлюкали над ошибками гения.

В истории науки немало примеров подобных случаев, когда травля гениев бездарями приводила тех на край гибели или отказа от дальнейших исследований, в том или ином направлении.



[1] Архемакус, греческий писатель III в. до н.э., писал о беотийцах:
Эоловы беотийцы, которые не эмигрировали, когда их страна была завоёвана фессалийцами, сдались победителям при условии, что они не будут изгнаны, не будут преданы смерти, но они должны обрабатывать землю для новых владельцев, выплачивая в качестве ренты часть продукции с земельных угодий…

[2] Примечание Гаусса: «Прежде в Марбурге, теперь профессор юриспруденции в Кенигсберге.»