Ловушка

Не смотря на то, что мне лично довелось когда-то давно, в детстве, стать свидетелем этой сцены, в памяти осталось странное ощущение нереальности происходящего, словно старый сон всплыл вдруг из ниоткуда, раскрылся перед глазами, и сгинул в небытие, унеся с собой, пойманную в ловко расставленную ловушку, ни в чём неповинную жизнь достойного человека, одного из участников…

…Жаркий летний полдень. Все взрослые на работе и дети занимаются в основном бездельем, немного устав от продолжительных летних каникул. Уже немного скучно без школьных друзей, и, многое, из того, что запланировал на лето, сделано, и каждый день изобретаешь что-нибудь новое, чтобы не казалось, что жизнь прожита зря…

…Громкий, какой-то нечеловеческий рёв за дверью. Именно рев, это не крик, не вопль, не стон Чем-то страшен и тревожен, одновременно…

Дверь отрывать страшновато, но, пересилив страх, потихоньку, старясь не щелкнуть замком, - маленькая щелочка, затем пошире, и перед глазами оказываются вполне знакомые люди, в очень незнакомом виде.

Соседские мальчуганы, выросшие уже до состояния юношей, совершенно нетипично для себя, покачиваясь и отлетая к стенам, отбрасываемые от своего друга по очереди, тщетно пытаются его поймать и успокоить.

Пониманию далеко не сразу удается разобраться в происходящем: они все пьяны. Но они же спортсмены, об этом весь дом знает. Кто же надоумил их в такую жару пить? Что-нибудь серьезное случилось, или просто так решили: попробовать свои силы на новом для себя поприще?

Соседские двери нерешительно приоткрываются, и на площадке уже несколько человек пытаются чем-то помочь друг другу и участникам странной сцены: ловли одного чересчур пьяного и странно бросающегося от стены к стене, довольно сильного юноши.

Его наконец-то удается поймать, в основном стараниями одного из его друзей, который оказывается всякий раз между стеной и стремительно несущимся к ней, телом.

Никто не успевает заметить, как именно этому молодому человеку удается вычислять постоянно изменяющуюся траекторию движения пьяного друга. Может быть, потому что он и сам так же пьян? А может быть, потому что друг?

Что-то в нем выглядит не так.… Что-то притягивает взгляд, заставляя насторожиться, и вызывает беспокойство даже его спокойное лицо. Всем собравшимся он все достаточно вразумительно объясняет, держится на ногах, покачивается не больше других, но что-то не так…

Наконец-то удается положить бунтаря на кровать и сообщить по телефону его родным о происходящем.

Все собираются расходиться, когда тот спокойный молодой человек, благодаря усилиям которого пьяный друг и остался почти невредим, почти незаметно отходит куда-то в сторону и садится к стене….

Дальше все происходящее уже напоминает разрозненные картинки, перемешанные какой-то чудовищной рукой с летним и мирным днем… Врачи, «скорая помощь», недоуменные, обескураженные своей беспомощной взрослостью, лица…

Дверь закрыта для посторонних глаз, ничего не понятно. Детям дано строгое указание: «Разойтись по домам».

Странно повисшие, неспособные проникнуть в сознание слова.

Действительность словно раздваивается, выворачиваясь на изнанку…

«Он помогал…. Он все достаточно трезво всем объяснял.… Мы не догадывались о том, что именно ему пить нельзя было категорически.… Он не жаловался…»

И только спустя несколько, каких-то, выпавших из восприятия, дней, сознания достигают слова: «Он умер…»

Кто? Именно тот, кто привел своего друга домой, и помог ему не разбиться о стены, поглощенному пьяным не управлением самим собой? Именно тот, кто потом тихо сел у стены?

Навсегда сел….

Именно его лицо было самым спокойным, и именно оно вызывало такое странное беспокойство….

…Именно оно всплывает иногда в памяти, когда помощь другу выглядит такой естественной и незаметной, когда один встает между несущимся неуправляемым телом друга и стеной, выдерживая удар и служа живой прослойкой между неизбежным столкновением и реальностью, молча, не прося помощи.…

А потом тихо оседает у стены….

Чтобы забыться….

И уйти…

Навсегда…

Потому что больше сил на эту жизнь не осталось….

P.S. Это осталось в памяти... Но жизнь милостиво предоставила возможность оценить значимость смерти неизвестного мне, и даже не моего, друга, с иной стороны: наш пьяный сосед-спортсмен, бросаясь на стены, в худшем случае разбил бы себе нос или получил достаточное количество синяков, которое, впрочем, могло его кое-чему научить. Жертва друга лишила его возможности получить свой жизненный опыт. Может быть, эта смерть спасла ему жизнь? Может быть. Прошлое не изменить.Мог ли поступить его друг иначе?... Тоже сейчас неизвестно... Но другие - уже могут. Смерть не была напрасной.
Март, 2006 г., Март 2008 Матросова Елена(Velen)