Четыре отчуждения Карла Маркса

Закрутило-завьюжило по всему миру кризисом. Намело проблем да непоняток по самые окна ведущих экономистов да аналитиков. Ну, они мужики бывалые, после первого опупения похватали широкие лопаты своих теорий в руки, и ну давай откапываться.

Но что интересно, некоторые понаприбивали на палки портреты Карла Маркса и начали им орудовать, разгребать наносы. Типа забытый классик, обвиненный поначалу в том, что это ж он, борода, оплодотворил коммунистическую идею, - и вот что она народила от него в прошлом-то веке! - был, оказывается, совсем непрост. У него, дескать, много перспективного в его политэкономии.

И вспомнил я тогда, по этому поводу, один случай.
Произошел он, правда, не с самим Марксом, а с моим товарищем.
Витька, бывший философ-расстрига, а ныне трудящийся Востока.
Уж несколько лет ждал я от него, выученика философского факультета Киевского университета, какого-то философского откровения.

И наконец терпение мое, как писали в романах, было вознаграждено.
Я оказался с ним рядом за столом, народ пел песни и вовсю веселился, Витька говорил, я слушал.
На нас косились с недоумением, но ради того, что я услышал, можно было стерпеть и большее, чем укоризна товарищей.

Так как сам я с предметом знаком слабо, поэтому за самого Карла Маркса, героя его рассказа, ручаться не могу, но зато рассказ передаю так, как услышал.

В конце семидесятых, учась на философском факультете, обнаружил Витька, что собственно философией Маркс занимался намного раньше, чем экономикой. Задолго до того, как занялся политэкономией.
И потому сама политэкономия, критика современной ему формации, описание причин и механизмов ее гибели, и осторожные предположения о формах будущего общества были для него уже практической работой по преодолению того разлома в жизни общества и человека, которые он обнаружил еще в 40-х годах, занимаясь прилежно философией.
И то отчуждение продукта от произведшего его человека, которое он выставил на всеобщее обозрение, было всего лишь одним из нескольких видов отчуждения. Которое, по Марксу, - в Витькином изложении, - способно исправить только общество единения людей в едином свободном труде на благо всех.

Всех же видов печального отчуждения человека от всего, что его окружает, обнаружил Маркс целых четыре.
Это: отчуждение человека от общества, отчуждение человека от природы, отчуждение от результатов своего труда и отчуждение человека от самого себя.
То есть, то неисправимое одиночество, - вызванное всеми этими четырьмя отчуждениями, - которое психически здоровые люди начали ощущать в массовом порядке уже только к концу 20 века, Маркс обнаружил с помощью книг и умозрительного исследования за полторы сотни лет до этого.

Для всех нас, в той или иной форме отчужденных от всей прошлой жизни человечества, и стоящих на пороге неизвестности, это звучит не очень впечатляюще. Но для Витьки это тогда было как гром среди ясных небес марксистско-ленинского учения.
А обнаружил он это, готовясь писать обычную курсовую работу.
 
Витька подытожил весь тот ужас положения человечьего, который обнаружил Маркс. Затем сопоставил с тем, как тот усердно занимался политэкономией. И сделал вывод о последней как об элементе практической методики. Ну, и стал соваться к взрослым дядям на кафедре с целью чтоб одобрили план и тему курсовой.

Понятно, что рыжий надоедливый Ноткин, который вообще неизвестно как проник в цитадель украинского марксизма, да еще теперь сующий бесстыдно в руки свои «открытия», вызывал одно, вполне понятное желание – указать ему на его место и на сроки сдачи.
А когда начали подозрительно спрашивать, откуда он выкопал эти марксовы изыскания, Витька понял, что осчастливить мир своим открытием ему просто не дадут, и пошел брать тему из списка.
Вот так.

Народ допил и допел, я был совершенно счастлив, что не ошибся в своем друге, и вообще что Маркс оказался таким молодцом. Мы выпили по сто уже теплой водки и разошлись.