Читая 2019 - фантастика плюс альтернативы

ПОПАСТЬ В АЛЬТЕРНАТИВУ
О фантастике,  поветрии  «альтернативной истории» и литературы о «попаданцах (в прошлое»).

К очередной своей беде Россия продолжает нестись по своей несчастной колее, стонет и жалуется, но никак не может соскочить с этой «тропы зависимости», даже в мыслях, даже в самых смелых мечтах и казалось бы в ничем не ограниченных фантазиях свободного жанра.
Тысячи романов сочинено уже российскими авторами на тему, как попаданцы могут изменить историю. И – что там кроме примитивных идей и дурновкусия? Оставим, впрочем, литературную часть в стороне и поглядим на мечты и идеи, на «историософию».
Бесчисленные персонажи этих фантазий стремятся пристроиться к сильным мира сего, помочь им и себя при этом не забыть. Какая там борьба «за свободу  инезависимость» – неужели это навек скомпрометировано? А самостоятельно, не «служа царю» – жить можно? Нашим нельзя, даже в фантастическом сне? Только иногда появляются фантазии о каких-то заморских колониях, но и там статусные игры с властью.
Ну, хорошо, вот катастрофы с Властью минувшего века: Революция и Война. О чем мечтают наши графоманы? О том, как попаданец Вася Пупкин поможет царю сохранить самодержавие (вариант: установит военную диктатуру) и все будет путЁм;  другие играют за революционеров. Но, и в том, и в другом случае, гармония, порядок, как их понимает автор, привносятся  «в ручном режиме» сверху, благодаря советам или внедрению фантастического персонажа. Даже в мечтах своих россиянские «аффторы» остаются «деревянными солдатами» тоталитарной выделки. Об установлении цивилизованного демократического строя, где русские люди могли бы сами выстраивать свою жизнь без получения счастья от могущественного диктатора – нельзя даже помечтать.
Ну, конечно, это было бы волшебством, конечно, это невозможно, но ведь романы о попадании в прошлое – это ведь и есть тестирование волшебства. Почему бы не расширить сферу его применения? Вот страшная Великая Отечественная – самая кровавая и трагичная наша война. Какие мы видим фантастические варианты по этому поводу, кроме откровенно дебильных попыток давать советы «вождю». Да нет никаких особых вариантов, помимо «бить врага» при помощи прихваченных из будущего новых оружейных артефактов, новых тактических схем и вычитанных у историков стратегических раскладов иногда даже силами группы любителей исторических реконструкций. Мысль о том, что в фантастике вообще хорошо было бы предотвратить войну, на которой погибло столько наших людей – на фронте и под оккупацией – нашим фантазерам вообще не приходит в голову. Обусловленный путь и – иного не дано. Даже в мечтах, даже в фантастике, где казалось бы «возможно всё»!
Не кажется ли такое состояние умов, не является ли оно и на практике – ДИАГНОЗОМ или ПРИГОВОРОМ?

*
Сергей Протасов
Цусимские хроники

В первой части «Мы пришли» адмирал Рожественский (с помощью сознания  из будущего попаданца-энтузиаста с хладокомбината) громит японскую эскадру, превращая позор в триумф.
Во второй части («Новые земли»), тихоокеанский флот, отремонтировавшись во Владивостоке, высаживает десант на тот же остров Цусима, выигрывая сопутствующее морское сражение.
Читать это по-своему интересно. Этакий вариант стимпанка с подробными характеристиками  корабельных технологий, котлов, паропроводов, аэростатов, ТТК снарядов и орудий. Занимательная игра в  «альтернативные кораблики» с детальным описанием орудийный пристрелок, попаданий, разрушений и жертв. И так – в десятках и сотнях «романов», тысячи страниц. Приходит мысль о какой-то разновидности безумия…

Геннадий Прашкевич
Красный сфинкс. История русской фантастики от В. Ф. Одоевского до Бориса Штерна


Поначалу эта книга мне даже приглянулась, и я хотел использовать ее как справочник-энциклопедию. Но уже подзаголовок смутил. Начать рассказ об отечественной фантастике с князя Одоевского – решение довольно спорное и субъективное, но его все же можно как-то обосновать. Но вот кто такой Б.Штерн? Любителю фантастики с сорокалетним стажем это было совсем неясно.
Совместить под одной обложкой русских писателей (разного качества) с откровенными советскими графоманами была далеко не лучшей идей.  Многие из них получили никоторую (скорее, незаслуженную известность, так как говорить о честном соревновании в условиях того ужаса, что творился в нашей стране долгие годы, совсем не приходится; и можно ли представленную выборку называть «русской фантастикой»?).
Вот и находится И.А.Ефремов между Немцовым и Гуревичем. Полистав «Сфинкса» я долго отплевывался. На объекте раздражения четко сфокусироваться не удалось, (о философской подоплеке всего этого коммунистического безумия стоит еще поразмышлять, так как здесь не всё очевидно), но, скорее, его можно назвать «краснотой». И автор-составитель от этого не дистанцируется никак. Подобная неразборчивость и приводила к тому, что многие приличные читатели у нас считали фантастику чем-то маргинальным, на что ГП и сетует одном из нелепых предисловий.
Скольким же подрастающим поколениям забивали мозги всякой дрянью!

Сергей Лысак
Характерник
Приключения в турецком тылу молодого казака с необычными способностями…
У автора имеются некоторые литературные способности (скажем,  его цикл про подводную лодку в русско-японской войне читать было даже интеерсно, разумеется, для любителей жанра). Но у этого автора моряка, как дилетанта, отсутствует представление о МЕРЕ. Здесь, например, для напряженной интриги способностей «характерника» и напряжения от пребывания героя в окружении чужих, хватило бы с избытком.  Но автор ко всему этому присобачивает еще «тринидадцев» и дирижабль над алжирским побережьем в 17 веке…
Хорошо ли на вкус переперченное или переслащенное блюдо? Какой-то глупый «восток».


Яков Лович
Что ждет Россию

Этот роман, сочиненный в 1921 и 1931 годах – очень неплохой пример антиутопии и политической и военной фантастики.
Сын еврейского революционера (меньшевика Дейча) показал себя хорошим патриотом России. Его военные предвидения, как-то: неизбежный реваншизм Германии после Великой войны, использование авиации подводных лодок, раздел Польши между СС и рейхом, решающая роль США и т.д. заслуживают уважения. Конечно, во многом он ошибся (например, в  глубине союза  Советов и Германии против Франции, хотя частично угадал и это, восстаниях в Англии, обстоятельствах деколонизации Индии и т.д.), но мыслил Львович в правильном направлении!
Весьма познавательный образец хорошей прогностике, гораздо глубже, чем множество вариантов «альтернативно-попаданческого жанра», где кропают современные не только графоманы, но и непонятливые невежи.
Геополитический сюжет оживляется авантюрно-приключенческой и любовной интригами. Но и здесь Лович-Львович довольно точен. Весьма проницательно и ярко описывает он создание организации мстителей-подпольщиков за Россию, жертвенность которых направляется провокатором и спецслужбами. Немало места в книге уделено переживаниям мужа глупой тетки, влюбившейся в этого самого шпиона-провокатора, что, все же кончается их самоубийством.
Читать все же подчас бывало тяжеловато, из-за стилистических особенностей и характерного мышления времени написания романа (случись чудо и попади кто-то в прошлое, он бы там заскучал!), но в целом книга весьма интересная.
«Мир виновен перед русским народом за своё преступное равнодушие к мукам России. И Россия, в безумном отчаянии, шла теперь за своими новыми вождями и становилась мстительницей миру за его холодную жестокость»


А.Ф.Бритиков. Отечественная научно-фантастическая литература (1917-1991 годы). Кн. Первая. Научная фантастика – особый род искусства. СПб, Борей-Арт, 2005.

Занимаясь темой утопий и дистопий, и особенно интересуясь Иваном Ефремовым, решил полистать книгу о советской фантастике  советского литературоведа А.Бритикова. Много встречал положительных отзывов на его исследования советской фантастики и  что ему, типа, не давали развернуться. Открыл его посмертно изданный труд. Да уж! Коммунистично…
Разумеется, там много подробностей и деталей, собран большой массив данных и публикаций на фантастические темы, в том числе мало известных. Но все тонет в идеологической пене. Читать очень неудобно!
Это, конечно, не проблема одного Бритикова, но большинства советского народа, особенно русской его части. Это надо же было так уверовать в заведомую иллюзию, плениться какой-то утопической фата-морганой.
Вот, на примере фантастики бритиковы и обсуждают ее примерно так, как малые дети обсуждают сказки, веря невероятным сюжетам.  И советские «ученые» спорят о конфликте хорошего с лучшим или же по поводу каких-нибудь чисто спекулятивных тем, скажем, должны ли быть все инопланетяне антропоморфными. Это поразительный инфантилизм сознания, как индивидуального, так и общественного. Массовый эскапизм, принудительный и добровольный.  Сравнить можно, разве что со спорами толкиенистов о том, похож ли Леон Блум на «настоящего эльфа». Но и «толканутые», наверно, хорошо осознают, что они играют, развлекаются, а тут все на полном серьезе с «оргвыводами» и идеологическими проработками. Жизни разменянные на химеру.
Ужас! Стоит ли удивляться, что такой народ, которому запретили мыслить по-взрослому (и приучили по-детски) раз за разом пребольно разбивает себе лоб и может (что вполне вероятно) вообще прекратить свое существование (ведь детские мысли вполне сочетаются со взрослыми пороками!) в силу перманентной неадекватности, когда сознание используется не для познания окружающего мира, а для того, чтобы уйти от него  в какую-нибудь «фантастику». Неудивительно, что этаких любителей «мечты» в окружающем мире используют все кому не лень (опять вспоминается рассказ И.Варшавского «Побег»).
Есть и любопытные сюжеты, связанные с особенностями жанра НФ, когда герои выступают «схематично», для выражения некой функции или  идеи (безыдейная, чисто развлекательная фантастика – это вообще полный отстой!).  Скажем, того же И.А.Ефремова часто обвиняли в том, что его герои «недостоверны», «примитивны», схематичны, ригористичны и т.д. Но как, скажите, достоверно вывести персонажей звездолетчиков, когда нет звездолетов (и, вероятнее всего, не будет, вопреки мечтаниям ИАЕ и его поклонников). Впрочем, упрек в недостоверности надо адресовать не персонально писателю-фантасту, а почти всей советской литературе. Например, много ли в ней найдется достоверных, а не сказочных образов колхозниц?
Ну, да ладно. Проникнутые коммунистической идеологией тексты Бритикова не менее интересны для характеристики эпохи, чем разбираемые им фантастические произведения, утверждающие веру в «светлое коммунистическое будущее. Например, умиляет расхваливание критиком левацкой утопии Я.Ларри «Время счастливых» - там речь идет не о дальнем (как в Туманности Андромеды»), а  о «ближнем» или раннем коммунизме; присутствует проблема родимых пятен проклятого прошлого» и действует персонаж с поэтичным именем Молибден.
К счастью, у Ефремова есть и более глубокие слои, зашифрованные загадки, достойные серьезного внимания и обсуждения.
А обширный обзор А.Бритикова можно сравнить с книгой В.Ревича «Перекресток утопий» (тоже весьма идеологизированной, хотя и в ином роде) и трудом Леонида Геллера «Вселенная за пределами догмы». Последнюю можно назвать лучшей книгой о советской фантастике.


Райян Гродин
Волк за волка

Сам по себе роман даже интересный. Все-таки есть сопротивление, оборотничество, ситуация смертельной гонки…
Но вызывают вопросы декорации. Зачем нужна вообще это победа Оси и сохранение третьего рейха в 1956 году. Ведь Гитлера с его рейхом уничтожили в 1945. Или, по мнению автора, уничтожили не так и не те? Захотелось переиграть? Поиграть в мультяшно-комиксных «суперменов» и т.п.?


В ту же реку
Николай Дронт

О, люблю я такое. Это аналогично, к примеру,  удовольствию приматолога, к которому вдруг бы прибежали объекты его изучения и все бы ученому рассказали человеческим языком. Ну, можно подобрать и другие сравнения…
Изучение «совка» и продуктов его разложения – это крайне важная задача, если мы хотим хоть когда-нибудь выйти их того места, где находимся. Можно изучать груду документов или перерыть груду артефактов, но тут предложение получше. (Пост)советские люди предлагают практически бесплатно еще более ценный материал для изучения – свои «хотелки».
Романы, где главный герой (ГГ) попадает в свою советскую юность и, используя свои знания и навыки из  лихих 90-х становится невероятно крут, сейчас идут потоком. Ностальгия, мдя. И еще попытки переписать историю, хотя бы личную. Шедевром в этом классе является самлибовский «Режим бога, но есть и другие интересные опыты.
Ну, не будем останавливаться на этом моменте ностальгии долго. Понятно, что когда ты молод и рядом молодые девки, не слишком важно, что на них – кокошник или комсомольский значок. В общем, «трава зеленее». Была.
Очевидно также, что написано тем и для тех, кто играет в компьютерные игры. ГГ постоянно зарабатывает баллы собирает «трофеи». Здессь камчатский пацан за несколько недель стал обладателем коллекции огнестрела, с которым не знает, что делать (автор). Ну, пусть будет. Еще у вьюноши много денег в рублях и валюте, дефицитных импортных шмоток, фотоинфентаря, золота, песка, камней, воровских инструментов и прочих приблуд. Девок пока мало и есть непонятки, но все впереди. Кстати, хорошо описывается советская любофф, когда мамаши подучивают еще не сформировавшихся пигалиц, как лучше захомутать и доить мужика и чего можно дать, ежели перспективный. Как выражалась черная телеведьма в передаче про сватовство, «таких разбирают еще щенками». Гормоны, конечно, бушуют, но никаких «вам и не снилось» нет и в помине: корыстный расчет, хотя и с ошибками.
Баллов тоже  в альтернативном 1972-м заработано немало, и у людей в погонах, и у партбилетчиков и у уголовников. Вот вам и секрет успеха в стране советов – види себя как уголовник, но имей крышу «органов», будь комсомольцем-общественинком. Но игнорируй веру лохов, которые во всю эту муть верят серьезно. Социалистический строй показан как наскволь пронизанный уголовщиной, по «понятиям» живет не только далекий поселок, но и вся страна,  но такой порядок всячески восхваляется и героем высказываются сожаления о крахе. Ведь попаданец в себя-молодого умеет в той жизни устраиваться. (Например, в аналогичном романе идет барменом после школы, а вовсе не рвется добиться зарплаты простого инженера). И, правда ГГ не рвется на производство, если работает, так для прикрытия и получения навыков, а деньжищи прибавляет в свои тайники всякими иными способами. Ну, можно еще, обучаясь слесарке параллельно усвоить ремесло взломщика – по жизни (советской) пригодится. С нацвопросом тоже все прозрачно: есть лохи, которые надрываются и пускаются во все тяжкие, стремясь хоть что-то прилично заработать. И есть ловкачи, которые знают, как все при социализме устроено, ибо сами его устраивали, уничтожая миллионы сопротивляющихся аборигенов. И с которыми (знатоками) ГГ надо дружить и у которых надо учиться. Например. нашему камчатскому герою много полезных знаний и навыков передает персонаж, виновных в грабежах и убийствах и сам убитый при весьма мутных обстоятельствах. Правда жизни, а чё! Есть в романе китайско-корякская специфика, география любопытная и многие экзотические подробности сами по себе любопытны.
Как ни странно, но написан опус хорошо, с душой. Это не какой-нибудь унылый «корческий», который скучно тянет тысяче первую историю про попаданцев. Зачем? А у Дронта кураж и нравится. Он, часто бывает ироничен по поводу поселковых нравов и глупых школьников и т.п., но на полноценную сатиру роман не тянет. Автор солидарен с совком, недаром у героя привычно-типично завязывается роман с органами (не половыми). Ну, у другого ГГ тоже ведь завязался с известным результатом. Диагноз описан довольно точно и подробно, а дальнейшее понятно тоже. За что боролись, на то и напоролись.

А.Богданов
Красная звезда

Марсиане в этой дореволюционной придумке все с «Э» - Мэнни, Лэнни, Нелла и пр…
В связи с работой над «антиутопической темой» решил освежить в памяти повесть Богданова-Малиновского.  Тоска. И ради столь скучного «марсианского» коммунизма были пролиты океаны крови, которую сам «бек» весьма ценил!


Константин Образцов
Красные цепи

Первый роман Образцова я прочел позже остальных его книг. Ну, в общем, неплохо, хоть я и не жалую мистику/ужасы. Но автор проверенный. Вполне на уровне западного мистического триллера и уж, конечно, не сравнить со всякими «головачевыми»;  видно, что историю сочинял культурный человек, к тому же филолог по образованию.  Есть отсылки к Эдгару По, большевистскому фантасту-кровососу Богданову, как положено, сочинена вставная (псевдо)средневековая повесть о Бране, яркие картины петербургской жути – это и многое другое делает «красные цепи» «зачётным» произведением. При необходимой «раскрутке» и другой среде автор мог бы стать «нашим Дэном Брауном», хотя пишет он лучше, но аудитория у него на порядки меньше.
Итак, прочитал без отторжения. Развлекся, но всё-таки не всё понравилось. «Кардинал» со своей тайной организацией и неисчерпаемыми ресурсами выскакивает как «бог из машины» - это все-таки избыточное сильнодействующее средство. Нет бы показать борьбу со злом простого человека без элитной спецподготовки (это, впрочем, учтено в «Молоте ведьм»). Китайский след в биографии главного героя не несет особой функциональной нагрузки и притянут разве что для экзотики. Вполне правдоподобно, что город «держит» кавказский абрек и форбсовский миллиардер является внуком чекистского палача, но не слишком ли много инфернальности для Питера. Понятно, что инфернальность там присутствует и автору его город лучше всего знаком, но как-то и некромант Яков Самуилыч (поработал чекистским упырем), и ламия Лилит и натуральный Вервольф, и другие тайные силы -  не многовато ли для города на Неве -  даже для «криминальной столицы» некоторый перебор. При некотором содействии темных сил хватит и простых гопников из ленинградских подворотен, ставших сказочными персонажами – и вот жизнь населения уже безнадежно испорчена. Перебарщивает Образцов и с «силами добра» (в этом он похож на Олега Маркеева). Нет такого Огнемета, чтобы выжечь расплодившуюся нечисть, и эпической битвы с бандой Абдуллы, увы, не намечается. Мечты понятны, но они скорее отражение инфантилизма и бессилия, и не «реальны» даже для фантастического боевика, хотя «законы жанра» вроде бы на стороне автора.

Душа в тротиловом эквиваленте
Юрий Семецкий

Название романа перекликается с названием другой книги, которая при иных условиях стала бы сенсацией, но… не стала.
Отличается «Душа» и от других поделок в стиле «попадалово». Сейчас это модно: герой просыпается в теле себя молодого, юнца, ребенка, а потом, зная будущее, успешно приспосабливается к прошлому. Часто простО ради хорошей жизни, но порой, для «корректировки истории» втирается в доверие к вождям.
Вроде бы опус Семецкого ближе ко второй разновидности «попадания в себя молодого», но это не просто самиздатовский роман, а настоящий идеологический манифест. (Здесь идеология, которая предполагает неограниченное насилие ради неограниченного блага).
Что есть в романе? Конспиралогия, ненависть к западу, фоменковщина и сталинизм. Вспоминаются научные и псевдонаучные теории, искусство памяти Симонида, откровения «секретаря главраввина» о «зараженности христианством, указание на неэффективность науки, обучения и познавательных практик (намеренно культивируемых), указание на гнилость правящего строя, неадекватность марксизма-коммунизма, презрение к «долгогривым» попам, как к профессиональным мошенникам, указание на неисправимость социопатов, идея народного и «божьего» суда, ну и много чего еще.
Малец за четыре месяца прищучил англосаксов и других, а в СССР произвел настоящую революцию. Молодец. Только вот помимо набившего оскомину в подобных писаниях сравнения со Шреком, есть еще …, да, конечно, - ПИСЬМО К ВОЖДЮ. Оно и вызывает лавину стремительных преобразований в конце 1952 года. Ну, еще полузабытый Маленков показан хорошим парнем…
Наверно, не исчезающий миф о великом «хозяине» - это самое страшное наследие коммунистического тоталитаризма. Ни бесчисленные жертвы (среди тех же ученых), ни крайняя неэффективность, ни ошибки, ни преступления, ни страдания в расчет не принимаются.  Верю (в джугашвилидзе), потому что это абсурдно; стою на том и не могу иначе…
Да, тест весьма любопытный для разбора. Сталинский миф, фантастика «ближнего прицела», дурная советская эзотерика (можно вспомнить пресловутую «ноосферу», но не только), некритичность к историческому опыту (в адекватности  «истории» сомнения по-морозовски) и пр. воспроизведены в этом забавном тексте с необычайной горячностью, прямо как термобарическое оружие. Ну, от нынешней  безнадеги куда только не кинешься!..
Кстати, был в МГУ вундеркинд-математик, который оригинально трактовал историю и социальные проблемы. Шафаревич его фамилия.

Э.Юнгер
Стеклянные пчёлы

Эта небольшая повесть почти не имеет сюжета. Последний можно описать одним сложным предложением: «Отставной Ротмистр (Рихард) не имея средств к существованию, по рекомендации однополчанина, идет наниматься на сомнительную работу к олигарху и встречает там Нечто…». Ну, вот и все. Но как  обычно у писателя воспоминания (героя) перемежаются с размышлениями от его лица. Не нравится Ротмистру (как и отставнику вермахта) мир, наступивший после великой войны. Ох, не нравится! А дальше будет еще хуже. Роботы-манекены, частные армии и крепости, оглупление фильмами и анимацией, потребительские игрушки для взрослых, роботы на всякий вкус и рои «стеклянных пчел». Все очень гадкое и опасное: «Всех нас занимает одна мысль: есть ли еще надежда»?
Пожалуй, по степени точности прогнозов, «консервативный» немецкий писатель даст фору многим профессиональным «прогрессивным» фантастам (вспомним про его «фонофор» для элиты Гелиополя – чем не смартфон!). И его «Пчелы» одно из серьезнейших достижений социальной фантастики (по времени выхода близкое другому знаковому произведению – ефремовской «Туманности Андромеды» – 1957 г.).
Печально, что у нас этот маленький шедевр в жанре дистопии перевели шестьдесят с лишним лет после оригинальной публикации. (Впрочем, с другой стороны, наивно рассчитывать, что в здешних обстоятельствах какие-то «тексты» еще могут сыграть какую-то роль!). Также трудно составить отсюда представление о влиянии фантастики Юнгера и других его книг на Западе. Критика П.Козловски, честно говоря, не вдохновляет.
Что меня привлекло у Юнгера, так это стиль: читаешь и наслаждаешься. Этот стиль резко отличается от того философского канцелярита, на котором часто пишут умные немцы (вспомним Гегеля или Шелера), и который столь мучителен для читателя. Конечно, текст Юнгера все-таки художественный, но и переводы с немецкого худлита весьма часто так заунывны.
При всём этом вовсе не обязательно соглашаться с автором и разделять его пафос.  Юнгер всеми силами старается оправдать немцев, своих ровесников. Но разве неизвестно как они старательно убивали на фронтах двух мировых войн или в захваченных странах устраивали убийственный орднунг! «Америнанщина», захватившая мир, примитивный масскульт и поклонение технике, конечно, пошлы, но это все же «уши манекенов», а не живых (убитых) людей. С этим вроде бы даже соглашается в конце сам герой романа. Но «счастливого конца», конечно, нет. Юнгер находился под сильным влиянием «философии техники» (скорее всего, не проверял, испытывал в этих вопросах влияние своего брата).  Стоит ли верить автору, который утверждал, что «человеческое совершенство и технический идеал несовместимы». А почему, собственно? Разве техника не освобождает для людей много времени, которое можно не просто убивать, но использовать для самосовершенствования? Далеко, не у всех, понятно, появится такое желание, но ведь потенциально такая возможность есть. Или – нет?
По крайней мере, можно в чем-то разделить подход автора к человеку современной цивилизации, который «попал в историю, из которой не было верного выхода», совсем как персонаж «Стеклянных пчел».
Книга написана уже давно, а много ли книг, за исключением великой классики, написанных до твоего рождения, будешь читать с интересом, а не просто с почтением и скукой. Вот Юнгер интересен.

Анатолий Дроздов
Лейб-хирург

Продолжение «Зауряд-врача». Главный персонаж попадает не просто в прошлое, но в альтернативное. Идет война с германцем, но во главе РИ стоит императрица. Отношения с августейшими особами описаны не вполне достоверно, ну, да ладно. Зато автор просто смакует те блюда, которые ест его герой – сейчас так не закусишь! С большой симпатией описаны друзья попаданца, выходцы из местечек. Действуют и реальные персонажи, вроде Брусилова и др. История хоть и альтернативная, но вполне узнаваемая и это экономит усилия читателей, как и  в других альтернативках со знакомыми мирами. Собственно в этом ужасно популярном «альтернативном» направлении сочетаются сейчас элементы компьтерной игры с набором баллов и сказки, где герою достается царская дочка, ну и желание пристроиться возле начальства, за заслуги, конечно. Ну, а главное – психотерапевтический эффект: хоть у кого-то и где-то хорошо – можно отвлечься. Повествование, может, и глуповатое, но приятное.

Станислав Лем
Солярис. Магелланово облако.
Библиотека фантастики. Т. 19. М. 1987

Если существует (под)жанр «космической оперы», то эти романы Лема можно назвать «космическими симфониями». «Солярис» - это вершина лемовского художественного творчества и потенциал этой истории таков, что его хватило на два шедевра (хотя поляк и негативно отнесся к фильму А.Тарковского, от чего его «Солярис» не стал менее гениальным).
А вот «Магелланова облака» автор впоследствии как бы стыдился, называя свои ранние произведения «подростковыми». Думаю, что насчет МО – это зря. Или же у меня до сих пор подростковое восприятие, но читая подростком «облако» я его не оценил – одна из фантастических книжек, которые читались потоком – да и мало что запомнил. Перечитал: хорошо! Лема можно считать предтечей «новой волны» в фантастике (если не быть критиком-буквоедом, то это означает стремление авторов-фантастов писать литературу, а не просто иллюстрацию к научной гипотезе или откровенный масскульт).  Конечно, в истории полета «Геи» к ближайшей звезде много наивного и архаичного (гений объясняет устройство универсума, пользуясь доской и мелом, перевод информации с бумаги на электронные носители происходит только в 25 веке, «атомное пламя» больше напоминает кочегарку и т.д.). Но, не смотря на очевидные архаизмы, книга с почти семидесятилетним возрастом (позднее, писатель упоминал о «комиссии», которая не пропускала роман в начале 50-х из-за борьбы с кибернетикой-продажной-девкой-империализма, то есть  - помурыжили!) выглядит на редкость свежо. И хотя «Магелланово облако» было одной из первых ласточек послевоенной космической фантастики социалистического лагеря, за следующие десятилетия мало что с ней могло сравниться, а сам Лем переключился уже на другие вопросы и сюжеты. Однако его персонажи, которые должны родиться через тысячелетие, выглядят довольно живыми, а конфликты романа не слишком искусственны, несмотря на фантастическую составляющую и декор. То есть это – неплохая литература.  И даже «коммунисты» из прошлого не выглядят как откровенная пропаганда, ведь сам молодой автор был антифашистом.
Словом, перечел с удовольствием.
Двойная фамилия
Этот том дефицитнейшей в свое время «библиотеки фантастики» вышел в 1987 году – («семидесятилетиеоктября, тратата…»), поэтому предисловие к книге выдержано еще в «старорежимном» духе. Написал его с идеологических позиций Э.Араб-Оглы.  (Он был, впрочем, человек знающий; читал еще в школе его книгу 1973 года «В лабиринте пророчеств». И к выпуску фантастики в СССР он был приближен, входил во всяческие редколлегии, писал сопутствующие «объяснялки» и пр.). В юности я даже завидовал автором с двойной фамилией: ему, и еще И.Бестужеву-Ладе – они рассуждали о фантастике и футурологии, о Будущем (которое, как стало потом понятно, никогда не придет) и выглядели как люди причастные к навигации по этому Грядущему. В юношеском возрасте думалось-хотелось: вот бы и мне, и побывать бы на их месте!..
Сейчас, блоггер любого возраста, может фантазировать сколько угодно, и сам вот, могу писать о фантастике, когда захочу, и даже иногда публиковаться.
Но в детстве конфеты вкуснее. Почему их нет, когда особенно хочется!