Новогодняя Ночь по стариковски...

     Дед Макар, как и все старики его возраста, а ему уж Слава Богу восемьдесят девять стукнуло о прошлом годе то, страдал бессонницей. А вот в новогоднюю ночь учудил, как уснул в девять часов вечера, протопив как следует печь и прикрыв, заслонку чтобы не выдуло тепло, так и проспал до самого утра. И новый год проспал и собака осталась ночевать под дверью снаружи и кот скребся в окно, а дед  то и не слышал. Обычно он просыпался часов в двенадцать и Жульку звал домой в сенцы и кота запускал домой, тот спал на печи, там, сверху, где раньше ребятишки спали. Сам тог он спал на лавке, напротив печки, он не мог терпеть сильного жару с самого детства. Мать сказывала:
- Перегрела тебя в печи. Тогда мальцов то лечили засовывая на лопате в печь и дети тут же переставали болеть. А тебя то забыли вовремя вытащить, так думали что все, конец мальцу.
Ивановна, бабушка твоего отца задремала у печки, хорошо что у меня характер был бойкий и я потребовала вытащить мальца, не смотря на то, что бабка караулила у печи с ухватом, чтобы молодуха не вытащила свое дитя. Она старая задремала, а я молодуха то заметила и кинулась к печи как оглашенная.
- Бабушка,я же говорила, что нельзя вам ребенка доверять, а ну, отойдите.
- Ты не егози молодушка, я знаю как детей греть своих семерых в ентой печи прогревала.
- А, Ну, отойди старая, не то сейчас ухватом своим же и получишь.
    Бабка конечно посторонилась, а малец уж еле дышал.
Вот так и спасла мамочка своего первенца от верной смерти. И с тех пор Макар не любил жара. А вот вчера вечером в новогоднюю ночь решил натопить печь посилнее. Помылся в корыте у печи и укутавшись, прилет ненадолго у телевизора на диване, на нем он не спал, больно уж мягкий, кости потом болели. Он привык к своей лавке, а жена его Нюра, нынче покойница  спала на диване, ее косточки то были нежные, а деду то что сделается, он стойкий солдат. Он и спать то не собирался, просто прилег отойти от мытья...
- Полежу чуток, посмотрю кино и потом уж и на стол собирать буду...
-  Эх, ни кто опять и не приехал, трое сыновей, да три дочки, забыли отца то... Да вот задремал за думками то, увидел свою Нюрочку во сне, и так и проспал до утра, гуляя  с ней в то березовой роще, и в поле Ромашки собирали, и у речки ходили... То Нюра показывала ему свои места, он то примаком был, она привезла его с крайнего севера, в среднюю полосу Росси, где и Дубы и Березы и Липы росли и даже Осинка пристроилась к их хате, куда он пришел зятем.
   Детишки все приснились, маленькие и даже уже и в возрасте, такие, как он их запомнил, как в прошлый раз их видал. Давно однако это было пять годков то уже прошло. Как померла Нюра, так и дети не стали собираться в родительском доме. Он Макар был надо сказать Бирюком, или как его теща называла Нелюдем. Не было в нем задора или куражу. Нюра, та была ласковая, хохотушка и певунья. Детишки льнули к ней, а вот его стороной обходили. Да и когда ему было ими заниматься, он все в разъездах был. Завхозом работал в сельском комитете. Много было забот по работе, да еще и дом надо было держать в порядке, старики родители были слабые, кому как ни ему было поддерживать в порядке дом и надел земли у дома. И дети выросли можно сказать без его присутствия. Хорошо ребята росли послушными, мать справлялась с ними ладно...
     Первый раз за всю свою жизнь дед спал так крепко, и собака скреблась, и кот просился, и вьюга плакала, завывая дитем малым, не слышал Макар. А проснулся он от того, что Нюра толкнула его в сугроб снежный, как бывало в молодости играли с ней кидая снежки и весело смеялись... Нюра поцеловала его, и обняла играя, и так неожиданно толкнула, дед вскинулся, встал да обнял ее почувствовал как она замерзла и решил скинуть с себя тулуп, чтобы укрыть свою любимую от холода лютого. Тулуп скинул и проснулся, он и впрямь откинул свой старый тулуп которым укрылся, чтобы не остудить свои старые кости после мытья.А Нюра все еще смеялась и тянула его из сугроба:
- Вставай, вставай Макарка, любимый мой, вставай за студишься, пойдем скорее, надо печь топить, сейчас дети со школы придут.
- Да, Нюрочка, встаю встаю родная моя Ладушка, любая моя, встаю, что-то ноги то не слушаются, нет одна нога вот шевелится, а вторая то не работает.
Дед попробовал пошевелить правой ногой, а она и впрямь не слушалась, и руку правую он не чувствовал.
- Вот видишь Нюрочка не работают мои руки и ноги, стар стал, ты уж прости, я еще полежу.
- Нет Макарка вставай, вставай скорее, вон собака лает как заливается  и кот Василий орет дурниной, вставай, иди двери открой.
 Дед еще раз попробовал подняться и через силу волоча ногу и подобрав, к груди руку, поплелся к дверям. Кот и собака, юркнули в дом и скорей подбежали к остывающей печи. Дед еле дотащился до лавки  и лег, помогая левой рукой правой ноге подняться на лавку.  Кот и собака подошли к лавке и чувствуя,  что, с хозяином что-то произошло стали тихонечко скулить да мяукать. Потом Василий прыгнул к деду на лавку и оглянулся на Жульку, мол:
- Тебе что особое приглашение надобно. Жулька тоже запрыгнула на лавку, и легла деду на ноги, а Вася стал топтаться на руке деда. Дед лежал пластом и не знал как ему быть. Не то прогнать своих питомцев, ни то терпеть тяжесть собаки, которая причиняла ему небольшую боль, а когти кота хоть и больно, но тоже терпимо втыкались в кожу руки деда.
- Вы чего мои хорошие, али не видите что, мне больно то. Жулька ты чего разлеглась то поди, на свое место, на место Жулька.
Но собака и не собиралась выполнять как обычно послушно команду деда. Да и более того она как и кот стала топтаться по ногам деда. И что самое главное, что дед чувствовал тупую боль в своих конечностях. Он попробовал скинуть собаку, а та стала покусывать неработающую ногу.  Макар не знал сколько времени прошло, но боль постепенно отошла и рука и нога стали работать.
- Вася, котик мой, все дорогой, все, я в норме, кот как бы спрашивая верно ли, по мяукал, помурлыкал и улегся у стенки, и Жулька, глядя, что нога деда шевелится, свернулась комочком и животные задремали. Дед еще полежал маленько и потихоньку выбрался из постели, прикрыл своих питомцев теплым ватным одеялом, прошелся по комнате, размахивая руками и притопываю ногами. Это была его каждодневная гимнастика, под музыку льющуюся из репродуктора ровно в шесть утра. Затем он справив необходимые утренние дела, подошел к еще не выстывшей печи, растеребил золу и на угольки кинул дровишек.
- Вот, сейчас и позавтракаем и поужинаем и Новый Год встретим, по своему, по стариковски.
Дед делал дела и потихоньку приговаривал.
- Пусть мои спасатели еще поспят, а я вот и курочку разогрею, вон, гляди как запеклась то, румяная. Оно и лучше, что ночку в печи простояла, теперь мягкая будет да жеваться будет лучше хорошо что я накрыл казанок крышкой, не то высохла бы.
Дед проверил котелок, где варилась картошка и яйца, вода испарилась и в котелке были печеные яйца и картошка.
- А яйца то печеные стали, и картошечка, вот ведь вкуснотища поди ты.
Дед, разговаривая с самим собой, накрыл на стол. Хозяйство у Макара было небольшое, но соленая капустка, огурчики бочковые и помидоры имелись. Имелось и сало соленое и копченое, и сыр с колбасой. В общем дед готовился к празднику, хоть и знал, что будет встречать Новый Год один. Вернее не один, у него на столе стояла семейная фотография, жена Нюра, все шестеро детей и он, глава семейства, а еще одно фото в рамочке, где Нюрочка, молодая, с красивой толстой косой на плече, сидела на стуле в красивом крепдешиновом платье, а над не стоял он, Макар в военной форме, это фото был сделано после его возвращения с войны. Дед  снял с комода маленькую наряженную пластмассовую  ёлочку, и тоже примостил на край стола. Придвинул вторую табуретку, поставил второй прибор, поставил две рюмки, достал из буфета свою вишневую наливку, налил в два стаканчика, на второй напротив себя положил кусочек хлеба.
- Жулька, Василий, пора к столу мои друзья, пора и позавтракать. Животные не заставили себя ждать и прибежали к столу, где на полу их ждали миски с крылышком жареной курочки:
- Это в честь праздника, да и вы сегодня вытащили меня из лап смерти дети мои. Дед снял со второй рюмки хлеб, стукнулся своей рюмкой о вторую рюмку, которую приготовил для своей покойной жены и произнес тост:
- Дорогая моя и горячо любимая жена, Нюрочка, благодарствую тебе за то, что скинула меня с дивана, разбудила, а моим спасателям, мой поклон и благодарность.Спасибо родная моя, что подарила мне долгую семейную, совместную жизнь... Ну что же,  мои родные питомцы, раз так вышло, не захотела моя половинка забирать меня к себе, значит это для чего-то надо...
- Будем жить, пока не придет время нам встретиться там, на небесах, я пожил однако немало, хорошо жил, всю жизнь с одной любимой прожил, детей воспитали, в люди вывели и хорошо. А то, что они не едут, так им то некогда. У них уж и свои семьи имеются, у кого так уже и внуки, значит мои правнуки есть. Пусть живут, я не в обиде. Главное мать то не забывают, кажен год приезжают на могилку, я вижу она ухожена. А что ко мне не идут, знать так и надо, я не больно то ласкал их. Все больше строг с ними был. Так они телеграммы шлют, вот и вчера ото всех пришли енти смски. Это мне соседская внучка показала, сейчас у них какито сматофоны, не телефоны. Да и то ладно, все здоровья желают...
    Дед выпил рюмочку, еще налил, выпил за фронтовых друзей, выпил еще и за родителей, закрыл графинчик и плотно подкрепившись, включил телевизор, и сел  в свое любимое кресло, и задремал, досматривая свой  любимый сон, где он был со своей любимой - молодые, здоровый, счастливые, красивые...  Ему всегда сладко дремалось под звуки телевизора.  Так и уснул и не услышал как к нему в двери постучались, как вошли гости, как накрыли на стол, уставив, стол  подарками и угощениями. Это приехали дети...
   Как оказалось соседская внучка, которая  часто прибегала к деду Макару проведать его, да помочь по хозяйству, вчера вечером долго стучала, а дед не открыл. Ну она и обзвонила его детей,
- Я не знаю что случилось, но дед не открывает. Я  в окно видела, что он  мечется во сне, а проснуться не может.
Её родители и ночью стучали, двери ломать не стали, так как дети сказали, что скоро приедут, благо, что жили недалеко,в городе, в пятнадцати минутах езды от поселка, где жил их старик отец...  Все, кто мог собрались и приехали, и детей, и внуков привезли, как бы там ни было, но это их отец, и по дороге долго решали, как будут оправдываться перед отцом за долгое отсутствие, что будут говорить и как себя вести. Но когда отец проснулся, он сам определил всех и просил у них прощения, что не был ласков и наверное очень уж строг, что его дети не хотят с ним видаться, и рассказал про своих спасателей, и про маму их рассказал, как она разбудила его. А дети плакали и все обнимали своего папу, и тоже просили прощения находя, слова любви для старика, который прожил почти девяносто лет...