Черепа. Глава 12

12.


Чтобы пламя факелов не мешало смотреть, приходилось держать деревяшки высоко над головой. От этого на башку постоянно летела сажа, а рука ныла так, что в плечо отдавало. Впрочем, я надеялся, что шибко далеко топать не придётся, а поэтому можно немного потерпеть.
И всё-таки, здешняя чёртова темнота не такая, как везде. Как высоко не поднимай огонь, всё одно – видать не дальше, чем на десяток шагов, а дальше – непроглядная темень. И в этой темноте снова пряталась какая-то хренотень.
Сквозь ругательства пацанов, их тяжёлое дыхание и шарканье сапог, я различал чьи-то лёгкие шаги и тихое цоканье. Так, будто вокруг нас быстро носились волки или крупные собаки. Мы уже дотопали почти до середины зала, а зловредные гад продолжали кружить и не торопились нападать. Иногда я замечал сверкание жёлтых бусин-глаз, но оно пропадало так быстро, что хрен поймёшь: показалось али нет.
- Глядеть во все стороны! – буркнул я. Хотелось оказаться, как можно дальше от этой задницы и махнуть пару кружек холодного пива. А после – чего-то покрепче и завалить попискивающую бабу на кровать. – Не вечно же они будут топтаться.
Приходилось шагать, став в круг. Понятно дело, особой скорости это не добавляло, но оголять спины перед врагом – дело точно гиблое. А загибаться никто из наших точно не спешил. Особливо – Хорёк, который так остервенело махал факелом, точно пытался поджечь смердящий воздух.
- Гр-ра-рау! – из темноты вылетело большое лохматое тело. И точно, эта дрянь напоминала здоровенного чёрного волка. Распахнулась клыкастая пасть…
Джессип всадил меч в глотку твари, а мгновением позже Глыба отрубил продолговатую башку. Ещё одно чучело летело прямиком на меня. Ха, на мой меч! Я поймал тварь на клинок и поднатужившись, швырнул над головами. Завизжало и улетело. Ту, что оприходовали блондинчик и здоровила, дёрнули и утащили во мрак, как до этого синий скелет. Таракан и Рогатый на пару пригвоздили к полу ещё одного чёрного волка или что оно вообще, а Хорёк ткнул в тварь факелом. Пылающее тело с воем унеслось прочь.
- Такое ощущение, будто – это марионетку в кукольном театре, - проворчал граф и зачем-то оглядел свой меч со всех сторон. – Как только становятся бесполезны, так кукловод сразу убирает их прочь. И ты прав, Крест, нужно отыскать кукловода.
Твари продолжали наворачивать вокруг нас круги и ни хрена не давали продвинуться хотя бы на шаг. Хреново! Получилось зарубить ещё четверых и торопливо пробежаться вперёд, пока неподвижные тела волков уносились во мрак. От того места, где мы оставили Величие, доносились истошные вопли. Чертыхаясь, я прищурился в темноту: ничего не видать. Вернуться назад? Тогда всё - псу под хвост.
Ежели совсем честно, то я и сам не понимал, куда нам нужно вообще. Ежели подумать, то все твари пёрли из двери, которая слева. Там, как я понял, раньше было заперто, а значит, все чудища таились за закрытой дверью. И вроде как хозяин всей нечисти должен торчать недалеко от своих слуг. Так какого же хрена меня тянет в тот угол, где я раньше заметил непонятный алтарь за прозрачным щитом?  Задница подталкивала именно туда, а наёмник, как я уже говорил, в первую очередь должен прислушиваться к самой умной части своего тела.
К долбанным волкам присоединились крылатые гады. Вернулись, стало быть. Таракан едва не вознёсся, как нам в своё время обещал один, в драбадан бухой монах. Типа в рай возьмут даже таких грешников, как мы. Я подумал, что Таракан ещё недостаточно грешен и отрубил твари, тащившей бойца, обе руки. Хорёк завопил что-то про чью-то мать и подпрыгнув, проткнул ещё одного летуна.
Мы сдвинулись ещё на десяток шагов. А что, ночь длинная, развлечений хватает, куда, мать его, торопиться!
Впрочем, начало быстро холодать, а вонять так, что Зуба вывернуло под ноги. Следом за ним сблевал и Глыба, вот от кого не ожидал. Блондинчик сипел, скрипел зубами, но держался. Как же гадостно смердит! Да уже и не мертвяками, а вообще не пойми, чем. Как по мне, так нести может из самой преисподней.
Изо рта вылетали сизые облачка, а пот замерзал на коже и осыпался скрипучими колючками. Хорёк перхал, а Таракан шипел, что больше не вытерпит. Ещё один волк выскочил из темноты, и я тут же рассёк ему башку. Обе половинки завыли на разные голоса и тварь ускакала.
Впереди, шагах я пяти-семи что-то блестело и переливалось, как будто какой-то гадский паук сплёл паутину из нитей мрака. Шибко красиво, как для меня, звучит, но так и есть.
- Крест, что мы тут делаем? – хрипел Джессип. – Нам нужно в подземелье, а тут просто какой-то мощный магический артефакт под защитой. Без Хлои нам с ним не справиться. Крест, ты меня вообще слышишь?
И опять всё тело дубенело, но теперь от жуткого холода. А в башке от дурного запаха мутнело, так что хотелось закрыть рот с носом и бежать прочь со всех ног. Куда угодно и пусть с тобой там делают, что попало, лишь бы подальше отсюда. Вот, как Рогатый, который пошатываясь направился куда-то в темноту.
- Куда, падло? – я схватил бойца за шкирку и потащил к себе. – Держать строй, засранцы! Подумаешь, немного воняет!
Хорёк засмеялся и снова принялся давиться кашлем. Крылатая тварь вцепилась в голову Джессипа и попыталась оторвать. Ни хрена, этот говнюк мне ещё нужен! Я схватил пакость за крыло и оторвал, к чертям. Потом – второе. Чудище унеслось, завывая и посыпая пол пылью. Ещё одна дрянь показала уродскую рожу и тут же получила по ней факелом.
- Спасибо, - Джессип поднял обронённый светильник. – Буду должен.
- Сочтёмся, - меня натурально шатало от вони. Кишки крутили кукиш, типа они уже никогда ничего в себя не примут. Поглядим. -0 Прикройте меня.
Чёрная паутина не стала нас задерживать, а скользнула по роже, поддалась и разошлась в стороны. Кажется, такие же касания я ощущал в самом начале. Точно чуял, откуда вся дрянь к нам пришла.
Пока парни выстраивались за моей спиной в цепь, я рассматривал здоровенный чёрный гроб, из чешуйчатого камня. Сверху на этой дряни стояли какие-то пирамидки из дерева, кресты в кругах их жёлтого металла и статуи непонятных тварей из полупрозрачного камня. Ну да, издали всё походило на алтарь. А вблизи…Хрен его знает, но теперь хоть стало понятно, как выглядели те разбитые сракофаги, пока ещё были целыми. Стало быть, уцелел только один.
В башке всё, мать бы его так, путалось и плыло. Ну вот, добрались мы до нужного места, дальше что? Наверное, нужно открыть чёрный гроб и поглядеть, что там внутри.
Щель под крышкой оказалась тонкой, точно волос. Но я всё же попытался всадить в неё острие меча. Вроде вошло. За спиной слышались ругательства и звуки ударов. Кажется, нас атаковала целая толпа разъярённых тварей. Я даже расслышал приближающийся вой синего скелета. Надо бы поторопиться.
Меч выгнулся дугой и зазвенел, а проклятущая каменюка даже с места не сдвинулась. Так и оружие можно сломать, ко всем чертям! Я вытащил клинок и громко выругавшись, в раздражении смахнул все пирамидки и крестики на пол. За спиной рубились так яростно, что уши закладывало от воплей и ругани. Однако, стоило освободить крышку, как наступила полная тишина.
Я обернулся. Парни тяжело дышали и светили факелами в темноту. Никого не видать и не слыхать. Даже далёкий топот прекратился. С одной стороны, хорошо, а с другой – ежели башкой покумекать, так ни хрена такого просто так не происходит.
Заскрипела, поднимаясь, крышка каменного к=гроба. Меня обдало такой невыносимой вонью и холодом, что пришлось пятиться. Казалось, будто кожа на морде превратилась в кору столетнего дуба. Глаза вообще норовили вылезти наружу.
- Все – назад! – прохрипел я. – Хорь, готов арбалет.
Крышка провернулась и с оглушительным грохотом шмякнулась на пол. Поднялась густая пыль, а огни факелов принялись дёргаться и гаснуть, один за другим. Твою же мать, только этого не хватало! Ежели сейчас, когда главная тварь выберется наружу, мы окажемся в темноте – всем кирдык.
И тут произошло что-то, вообще непонятное. Как только погас последний факел, так темнота исчезла, точно и не было. Ровный зелёный свет от которого тошнило не меньше, чем от кладбищенской вони. Цвет, что тебе у разлагающегося мертвяка. Как выяснилось, зажглась та здоровенная блестящая хренотень, что висела на потолке. Только пылали в ней не свечи, а что-то другое, вроде лесных гнилушек.
Мы отошли на десяток шагов и стояли, направив мечи в сторону открытого гроба. Отсюда не видать, кто там лежит, а подходить ближе, нет никакого желания. Задницей чую, что совсем не принцесса из баек, которая наколола руку веретеном и задрыхла на сотню лет.
- Чо делать, Крест? – выдохнул Зуб. Меч в его руках плясал, что тебе пьяный в сиську акробат. – Чо тама?
- А ты подь, глянь, - сказал я и Рогатый изобразил смех. – А не хочешь, так стой и жди.
С глухим воем из гроба поднялся тот самый старикан, чью рожу мы с Хлоей видели на портрете, повёрнутом к стене. И поднялся он как-то странно: точно был цельнодеревянным, а его потянули за верёвку; и гляделся непонятно: вроде тот же тип, а вроде и не он. Рожа постоянно оплывала, будто пряталась за туманом и всякий раз виделась чья-то другая. То смуглая, почти чёрная, как у тех дикарей, что продавали на рынках Нарменса. То бледная, аж до синюшности и совсем молодая. То, вообще – бабская, с раскосыми глазами и здоровенными губьями. Но чаще, всё же, тот самый злобный старикан.
- Вот он, хозяин здешней нечисти, - тихо сказал Джессип и стал рядом со мной. Граф подёргивал левой щекой, но в остальном вроде особо не психовал. – Как ты смог почувствовать, где его искать?
- Чуйка у меня есть, на самые драгоценные драгоценности. Вишь, какое сокровище нашёл? Как бы теперь обратно спрятать, мать его так?
Тип из гроба постоял, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, а потом, непонятно как, вдруг оказался уже на полу. Глаза оставались закрытыми, а руки так и лежали, скрещённые на груди. Кажется, под длинными синими пальцами блестел жёлтым какой-то медальон. Меняющаяся морда повернулась в нашу сторону, а бледно-зелёные губы раздвинулись.
- Неслыханная наглость, - говорила эта дрянь кучей голосов сразу. И детские, и старые, и бабские, и мужские. Временами, рычала совсем не по-людски. – Пища обязана дать себя выпить, насытить Сердце и навсегда упокоиться. Мало того, что эта пища сопротивляется, она ещё и тревожит нашу общность! Предлагаю наказать пищу. Обречь её на вечные муки, превратив в одного из миньонов. Мы согласны.
- Эй! – крикнул я. – Ты энто чегой, сам с собой базаришь-то? Дерьмово это, значит кукушка в башке прохудилась. Скоро сраться под себя начнёшь.
Закрытые глаза распахнулись, и я увидел две чёрные дыры, ведущие в никуда. Только из этих дыр так давило на грудь, аж рёбра трещали. Все попятились, а я упёрся и сделал шаг вперёд.
- Хорь, - я скрипел зубами. – Вали козла!
Хлопнул арбалет и тип из гроба, как-то лениво, будто нехотя, махнул рукой. Ну вот, когда после пары кружек браги разомлеешь на солнышке, а тебе на голое пузо сядет наглая муха, ты её гонишь точно так же. Только от этой ленивой отмашки болт вспыхнул и разлетелся искрами. А сам хмырь вроде и не обратил внимание, что в нём пытались проделать лишнюю дырку. Просто шагнул к нам и от этого шага половину пацанов тут же сшибло на пол. Устояли только я, Глыба, да блондинчик.
Зелёный свет стал ярче и больно резал глаза, а дышать стало натурально нечем. Ну вот, сунь нос в навозную кучу и пробуй дышать. Выходит?
- Такие, как вы уже тревожили наш покой, - какого дьявола он про себя базарит так, словно в нём сидит цельная толпа? Но сейчас больше волновало, как сделать хотя бы шаг. В рожу точно дул настоящий ураган. – Вынудили нас покинуть гнездо и бежать далеко, чтобы свить новое. Искать вместилище и заново наполнять его. Больше мы такого не допустим.
- А вот поглядим! – удалось чуть продвинуться вперёд. Тут имелась определённая хитрость: ежели направлять меч на болтуна, то становилось чуточку легче. Правда сам клинок стал красным, будто его сунули в печь, а рукоять дымилась и жгла пальцы. – Слыхал, типа таким, ка ты, в аду милее всего. Вот и вей там себе гнездо. Хорь, проснись, дерьмо сраное! Стреляй!
Хлопок выстрела и вновь ленивое подёргивание руки превратило болт в безобидные искры. Кто-то оглушительно замычал и мимо, наклонив башку вперёд промчался Глыба. Давай, дружище, покажи гаду, где жабы зимуют! Краем глаза я видел, как цепляясь пальцами за пол, вперёд ползёт Таракан. В руке у него был зажат кинжал, а из носа ручьём лилась кровь. Так, теперь и мы сделаем ещё один шаг. Воздух, мать его, сопротивлялся так, словно я таранил стог сена.
Старик открытой ладонью приложил Глыбу и тот покатился по полу, цокая мечом. Замер и больше не шевелился. Ах ты, урод гадский! Ну, ещё пару шагов…Хлопнул арбалет. Справа, натужно пыхтя, замахивался Джессип. Из ушей блондинчика тянулись алые ниточки.
Наш враг открыл рот так широко, как вряд ли смог бы хоть кто-то из нормальных людей. Ну, разве та белобрысая шлюха… В алой дыре разинутой пасти я увидел несколько рядов белых треугольных зубов и длинный чёрный язык, на конце которого тоже блестели зубы.
Хлопнул арбалет. Таракан помянул всех шлюх мира и сунул кинжал в ногу старикану. Джессип рубанул куда-то по рёбрам, а ткнул прямиком в грудину. Ну, вроде почти достал.
В глаза так полыхнуло зелёным, что я вообще ни хрена не видел. А после появилось ощущение, будто меня ударили стеной. Причём стукнули с такой силой, что захрустели все кости, а самого меня приподняло и швырнуло назад.
Сколько прошло времени – не знаю. В башке всё крутилось и болталось, изо рта хлестала кровь, а руки-ноги напоминали болотную жижу. Хорошо, хоть зелень в глазах начала проходить, так что теперь я мог увидеть, как все мы крупно обгадились.
Совсем рядом дёргал ногой Глыба, который, по ходу, только что пришёл в себя. Чуть дальше стоял на коленях блондинчик и тупо рассматривал подставленную ладонь, куда стекала красная юшка из носа. За графом валялись ещё двое. Эти – без движения. Короче, сейчас подвалит говнюк из гроба и сделает нам…Не знаю, что, но точно – ни хрена хорошего.
Рукоять меча касалась кончиков пальцев, но чтобы взять оружие пришлось собирать силы по крупицам. Странное дело, вроде время шло, а нас никто не трогал. И ещё, свет вокруг сменился с зелёного на какой-то пронзительно синий. Я сумел сцепить пальцы на рукояти и повернул морду в сторону гроба.
Ага, ясно-понятно. Её величие очухалась и решила принять участие в наших забавах. Да и то, чего понапрасну валяться, пока тут всем зуботычины раздают.
Хлоя стояла шагах в пяти от старикана и выставленными вперёд руками точно отпихивала что-то. Из пальцев королевы выходило то самое сияние, от которого всё вокруг стало синим. Старик ворочался и крутил башкой, будто его кто-то связал, а он пытался вырваться.
- Ты не сможешь нас долго удерживать, - шамкала тварь. – Твоя сила не способна причинить нам вред, а когда она иссякнет, мы освободимся и заберём тебя до капли.
И точно, королева явно слабела. На миг её руки чуть опустились, и старикан тут же сделал шаг вперёд. Хлоя отступила и вновь пустила из пальцев синие лучи. Гад замер, но теперь на его сжатых губах появилась злорадная ухмылка.
Джессип отёр грязную ладонь о штаны и попытался подняться. Для начала у него получилось только завалиться на бок. Глыба стал на колено и помотал башкой. На лбу у здоровяка объявился огромный шишак, а на левой щеке – синее пятно.
 Хлоя отступила на пару шагов. Руки у королевы дрожали.
- Ну, ну если подумать, мать его, какая зараза! - я и сам не понял, чего сказал. Сплюнул на пол и подхватив оружие, со всех ног рванул вперёд. – Сука, убью!
В последний мин старикан повернул ко мне свою вытянутую башку и мне почудилось, будто в его глазах вообще нет дна, вроде дырки уходят куда-то в ночное небо. Но всё происходило так быстро, что времени подумать про это не оставалось. Продолжая рычать и вопить какую-то непонятную хрень, я принялся рубить гадину, не особо при этом целясь.
Такое ощущение, будто кромсаешь долбанную деревяшку! Меч проходил через одежду и застревал в теле, погружаясь в него едва ли на палец. И чтобы вытянуть застрявшее оружие, приходилось напрягаться. Из ран ничего не лилось и даже не сыпалась пыль, как из других монстров.
Подоспел Глыба с Джессипом, так что дело пошло намного веселее и быстрее. Я как-то подрабатывал лесорубом, так всё это весьма походило на то, давнишнее. Особливо, когда накатишь браги и руки чешутся до работы.
Тварь покачнулась и дёрнула правой рукой. Видимо собиралась повторить раздачу зуботычин, но королева, продолжала вязать гада своей синей фигнёй, так что ни хрена у засранца не получилось. Невесть откуда вынырнули Шаман с Рвачом и подбадривая друг друга неприличными частушками, взялись за ноги старика. Одна быстро подломилась, и скотина повалилась на пол. Приоткрытая пасть издавала тихое шипение.
- Огня! – заревел я, не прекращая рубить. – Жечь урода!
Примчались Карась с Занудой и начали забрасывать лежащую тварь пылающими деревяшками. Одежда старика вспыхнула. Языки жёлтого пламени тут же вцепились в белую кожу и выгрызли в ней чёрные проплешины. Зуб и Таракан притащили новую порцию дров, и наш враг теперь больше напоминал большое трухлявое бревно в костре.
- Этого не может быть! – внезапно донеслось из огня. – Пища не может нанести нам вред! Мы обязаны жить вечно и просто не способны уме-е..
Бормотание перешло в протяжный вой, а пламя внезапно взметнулось вверх, едва не достав до потолка. И странное дело, внезапно по стенам пошли какие-то волны, как будто я видел отражение в воде, куда кто-то швырнул тяжёлый булыжник. Начало громко трещать, а на голову посыпалась какая-то колючая крошка. Стены продолжали идти волнами, и я заметил, как на камне появилась сеть быстро расползающихся трещин. Пол подпрыгнул.
- Ноги! – крикнул я. – Делаем отсюда ноги!
По полу тоже пошли разломы, так что приходилось бежать и следить, чтобы не провалиться. Громко ржали кони. Видимо успели очухаться от страха. Хлоя сделала шаг, покачнулась и ежели бы я её не подхватил, улетела бы в широкий разлом. Я забросил Её величие на плечо – пущай Джессип хоч пеной изойдёт.
Всё вокруг трещало и тряслось, а сверху падали куски камня побольше конской башки. Сейчас меня больше всего волновала дверь: не сумеем открыть – завалит обломками. Одна надежда на то, что местный хозяин издох, а значит его волшебство больше не работает.
Таки вышло. Зануда легко перерубил гнилую деревяшку, лежавшую в ржавых до трухлявости скобах. Глыба пихнул изъеденную червями дверь, и та разлетелась на мелкие куски. Снаружи ударили солнечные лучи и дунул свежий ветер.
Все рванули наружу, и пацаны едва не затоптали лошадей. За спиной продолжало хрустеть, трещать и греметь, но оглянулся я только тогда, когда пробежал шагов сто, не меньше. И только тут понял, что мы почему-то стоим посреди густого леса, а болота, как и не бывало. Ни ограды, ни ворот, ни жутких надгробных статуй – ничего. Вместо каменных плит старого тракта, под ногами – заросшая травой тропа.
Я посмотрел на замок. Ну, ежели это можно так назвать. Куча каких-то обломков, напоминающих гнилые зубы, торчащие из чёрной земли. Может и был тут замок, но явно сгорел и развалился давным-давно.
- Что это было, мать его? – тупо спросил я.
- Морок, - спокойно ответила Хлоя, лежащая на моём плече. – И будь так любезен, поставь меня на ноги.