1. 12. Суд

А, между тем, в роте мушкетёров у Анри назревал большой скандал, который грозил превратиться в большой Парижский, общественный,  скандал.
Находясь на посту в Лувре, два его лучших мушкетёра занимались пропуском людей и карет в Лувр и из него.
Ближе к полуночи к посту подбежал мальчик, который крикнул, что в тридцати метрах от них на улице три бандита избивают женщину с ребёнком, что, если ей немедленно не помочь, то они убьют и женщину, и младенца.
Один из мушкетёров бросил свой пост, и побежал к указанному месту. Подбегая к бандитам, он выхватил  шпагу, и набросился на бандитов, которые свалив женщину на землю, добивали её ногами.
Женщина своим телом, как могла, прикрывала ребёнка от побоев, но чувствовалось, что силы её на исходе, и очень скоро она прекратит сопротивление.
Не останавливаясь, мушкетёр налетел на бандитов, а учитывая, что он был из полка мушкетёров Анри и прекрасно владел своей шпагой, то сразу же на месте  заколол самого ближнего к себе бандита.
Другим же бандитам: одному - проткнул правое плечо, лишив основной действующей руки, а второму -  проткнул ногу, после чего оба бандита, помогая друг другу, начали уползать в подворотню, чтобы мушкетёр не добил их в порыве злости и ненависти.
Посмотрев, в каком состоянии находятся мать с ребёнком, и, оценив, что они справятся сами, мушкетёр бегом возвратился на пост, за время отсутствия которого, на посту никаких происшествий не случилось.
Сдавая пост, его напарник, который был старшим поста, доложил начальнику дежурной службы, что мушкетёр - его напарник - отлучался с поста на некоторое время, что категорически запрещалось делать при охране Лувра.
Прокурор города, прослышав про то, что мушкетёр бросил пост и куда- то отлучался при дежурстве в Лувре, немедленно арестовал мушкетёра и начал «раскручивать» дело, чтобы наказать мушкетёра смертной казнью, и таким образом прославить себя на всю Францию, какой он непримиримый и жестокий вершитель судеб.
Его, совершенно, не интересовали обстоятельства дела, а только голый факт ухода мушкетёра с поста.
Он довёл дело до суда, на котором и должно было быть вынесено решение, о казни мушкетёра.
Мушкетёр, видя, что ему нет никакого спасения,  попросил посетившего его товарища, чтобы  защитником на суде выступил командир роты лейтенант Анри Саймон.
В связи с семейными идиллиями, Анри ничего не знал о суде, а когда узнал, то необычайно возмутился, так как, мушкетёров судил особый суд, военный, а не гражданский.
Кроме того, в этом деле просматривалась явная корыстная цель прокурора, который таким образом, пытался заставить «зазвучать» свою фамилию на всю Францию.
Заручившись поддержкой своего отца – Генерального прокурора Франции,- который поддержал начинания городского прокурора со смертной казнью, прокурор планомерно и последовательно вёл дело к финальному завершению. 
Им готовился показательный суд над мушкетёром, вопреки всему их авторитету и заслугам перед отечеством, завоёванными мушкетёрами в тяжкой борьбе с врагами Франции.
Этого допустить ни в коем случае было нельзя, И Анри начал до тонкостей изучать все стороны вопроса.
Сам поступок, степень ущерба делу,  чем вызван поступок, как себя вёл мушкетёр при этом, как долго он отсутствовал на посту, и, наконец, во имя чего он совершил проступок, была ли личная составляющая в его деле.
Всё досконально разузнав, Анри приготовился к суду, не испытывая никаких волнений, так как его позиция была настолько сильной, и логически аргументированной, что, он понимал, прокурору придётся не сладко на предстоящем процессе.
И вот, назначили и объявили день суда. Это было такое событие, что к зданию суда собрался почти весь Париж.
Прокурор возбуждённо потирал руки, предвкушал свою оглушительную победу, предполагая, как он считал, абсолютную защищённость своей позиции и непоколебимость её аргументации, а в последствие оглушительного приговора, по которому мушкетёру отрубят голову и всё буде закончено.
В зал суда «набилось» столько парижан, что, практически, на каждом стуле сидели по два, а то и три  человека, в проходах стояли люди один возле другого, все были необычно возбуждены и решительны, им очень не нравилось, что прокурор затеял такое «грязное» дело против мушкетёров.
 А, рядом с судом собрался, почти, весь Париж, который бушевал, бурлил, как огромное разгневанное море.
Анри прибыл в суд и занял своё место защитника, имея перед собой лишь небольшой листок бумаги, на котором было написано несколько строк.
Глядя на его листок бумаги, люди возмущались такой слабой подготовкой защитника по делу мушкетёра, но прокурор дал бы половину своего состояния, чтобы одним глазком заглянуть в этот листок.
Начался суд. Судья предоставил слово прокурору, и весь зал затих, как перед бурей.
И действительно, не мудрствуя лукаво, прокурор изложил происшествие с мушкетёром на посту в Лувре, как циничное, безответственное, и крайне опасное поведение мушкетёра, которому было доверено важнейшее дело - защита Короля.
 Мушкетёр, по своей прихоти  бросил свой важнейший пост в Лувре, создав все предпосылки к беспрепятственному проникновению врагов на территорию Лувра, с последующим покушением на Короля, которое ранее уже имело место  быть.
Прокурор привёл статьи обязанностей охраны, где было сказано, что, если постовой оставит свой пост, по причинам, не связанным со смертью, увечьем или критической потерей здоровья от тяжёлой болезни, то охраняющий  пост в Лувре человек, подлежит смертной казни.
Постовой оставил пост не по этим причинам и поэтому обязан нести самую тяжёлую ответственность, вплоть до смертной казни, так гласит закон.
Под весом таких неопровержимых улик, обвиняемый мушкетёр опускал голову всё ниже и ниже, практически, ни на что, уже не надеясь в своей судьбе.
- Конечно! – сказал прокурор, - Очень обидно, что в такое положение попал представитель мушкетёров, заслуги которых перед Францией, беспредельны.
 Но паршивая овца, как говориться в пословице,  испортит всё стадо. Поэтому, таких безответственных людей, нужно «выкорчёвывать» и убирать из рядов мушкетёров, позорящих   славные традиции мушкетёрских героев.
На первый взгляд, речь прокурора была настолько аргументирована и убедительна, что, вроде бы, и говорить было не о чем.
Все присутствующие в зале заседания, хоть и были на стороне  мушкетёра, но убедительная речь прокурора, лишала их возможности оспорить её.
Они, даже где- то настроились против мушкетёра и были согласны с решением прокурора, осудить его на смертную казнь, раз такие строгие требования существуют в охранном кодексе и мушкетёр, уходя с поста знал об этих требованиях.
 Судья уже собирался прервать заседание, чтобы вынести приговор, настолько всё было ясно, по его мнению, но вмешался Анри, который спокойным голосом сказал:
- Господин судья! Вам следует очень осторожно отнестись к словам прокурора, который умышленно скрыл ряд фактов, препятствующих принятию таких грозных решений, как смертоубийство.
Зал всколыхнулся, как при  сильном порыве  ветра. Прокурор же задрожал, так как знал все слабые стороны своего обвинения
А, Анри, тем временем продолжал: - Прокурор, говоря о смертной казни, которую заслуживает самовольно ушедший с поста мушкетер, как я полагаю, умышленно не дочитал фразу до конца.
Он умышленно не зачитал следующие очень важные строки указа: «Должностное лицо, оставившее дежурство при Лувре без соответствующего разрешения, подлежит смертной казни, если его уход привёл к тяжким последствиям, проникновению посторонних лиц на территорию Лувра, или выполнившему этот уход со злым умыслом.
Так какой пункт из смертельных пунктов подходит к этому случаю?
  1. Уход привел к тяжким последствиям. Какие тяжкие последствия произошли на посту после  ухода  мушкетёра? Никаких  не произошло!
С момента ухода и до момента возвращения на пост, ни плохого, ни хорошего происшествия не было. Мушкетёр отсутствовал всего несколько минут, и этот период времени на проходной Лувра был, абсолютно, бездеятельным. Значит, по этому пункту привлекать мушкетёра к высшей мере наказания невозможно.
По залу прошёл сдержанный шёпот.
2. Проникновение посторонних лиц на объект, также не произошло. Значит, второй пункт также отпадает!  Шум усилился.
3. Человек подлежит смертельному наказанию, если его уход выполнен со злым умыслом.
Мушкетёр оставил пост, когда узнал, что рядом с постом три бандита убивают беззащитную женщину с ребёнком.
Прибыв к месту избиения, он заколол шпагой одного бандита, ранил в плечо второго и ранил в ногу третьего бандита, которые моментально бежали с места преступления, а мушкетёр сразу же вернулся на пост, где всё было в полном порядке.
Весь его «умысел» заключался в том, чтобы спасти бедную женщину и ребёнка от трёх бандитов.
Так, где же злой умысел? В чём он заключается? Разве в том, что мушкетёр один не побоялся пойти на трёх бандитов и победил их?
Этим он помог городским властям избавить город от трёх закоренелых преступников, которых днём с огнём ищет полиция, и не может найти, а он не только нашёл их, а ещё и предметно покарал.
Получается, что, если три причины, по которым нужно казнить мушкетёра, им не нарушены, то и казнить мушкетёра не за что.
Когда Анри закончил свой анализ, и сказал последнюю фразу, зал бурными  рукоплесканиями и радостными криками приветствовал его речь.
 В адрес прокурора были доведены нелицеприятные высказывания в предельно грубой и острой форме.
От таких слов прокурор съёжился и сидел «тише воды, ниже травы».    А, Анри продолжал дальше:
- Возникает вопрос, зачем прокурор фальсифицировал материалы дела, в котором всё предельно ясно и не разобраться в нём, просто, невозможно?
 Я полагаю, что прокурор это сделал, чтобы создать себе славу «непримиримого борца» за справедливость.
Этот поступок недопустим с юридической точки зрения и недопустим по законам этики благородных людей.
Зал минимум пол - часа бушевал от восторга, обсуждая во всех деталях, слова защитника Анри.
Заканчивая речь, Анри сказал, что нарушение мушкетёра всё равно должно быть наказано, но не в судебном порядке, а  в служебном, так как мушкетёр, оставив пост, нарушил должностные обязанности.
А за последствия, которые допустил мушкетёр, оставив пост, его должны поощрить городские власти, так как он, непроизвольно, помог навести порядок на улицах города, устранив трёх опасных преступников.
Судья объявил перерыв в своём заседании  для подготовки приговора.
После перерыва, выйдя в зал заседаний, судья  не обнаружил в зале прокурора, так, как прокурор, «сославшись на плохое самочувствие»,  предпочёл не продолжать судебное заседание.
Приговор суда весь зал слушал стоя. Когда судья зачитал решение суда освободить мушкетёра из -  под стражи, и передать его военным властям для принятия решения, зал буквально грохотал от эмоций.
Такого бурного заседания суда никто из судебных властей ещё никогда в жизни не видел.
Мушкетёра выпустили на свободу, а Анри на руках вынесли наружу, и несколько кварталов несли  на руках, исполняя гимн Франции. Потихонечку Анри становился национальным героем, независимо от своих желаний.