Шанс

..Вот так и ходит она меж людьми: всеми гонимая, никому не желанная, одинокая и непонятая…

Неслышные шаги; поворот головы; пристальный взгляд.

Постояла, прислушиваясь к чему-то внутри, подумала, чуть тронула плечом, и отступила в тень.

Кому-то дан ещё один шанс.

Кому именно? Тому ли, кто его получил? Или тем, кто этому человеку чего-то недосказал, недоделал, недопонял, не допростил?…

…Старая-старая история. Очень давняя. Запорошенная памятью прожитых лет, выглядит уже более похожей на вымысел, чем на правду.

Довольно поздний для вечернего визита звонок в дверь. Старый друг на пороге. Бледный, губы подрагивают.

«Что-то случилось?»

Рассказ начинается без вступлений. Почти без них.

«Сегодня мы возвращались вместе с ним с дискотеки" , - рассказчик молчит минуту. Затем, сглотнув нервно, заставляет себя начать все-таки с предыстории.

"Помнишь, я рассказывал об одном своем друге? Почему-то его мало кто называл по имени, а в основном по принятым в нашем кругу прозвищам. У него было - «Мулик».
У него часто болели уши, и за то, что зимой он низко опускал шапку, наши мальчишки в классе постоянно его дразнили.

Однажды они сорвали с него на улице шапку и долго ему не отдавали, как он ни убеждал их, её вернуть. Они смеялись. А потом бросили шапку в снег и все по очереди в неё плюнули. Я стоял в стороне, потому что он был моим другом. Но все обернулись на меня, и я не выдержал: подошел и тоже плюнул. Их было много, и они все крупнее и сильнее меня. Мне было стыдно и страшно. Я не должен был этого делать, но сделал.

«Мулик» заплакал, все засмеялись еще громче, он отряхнул шапку, надел её на голову, - на улице было очень холодно, - и пошел прочь.
Он никому на нас не пожаловался, ничего обидного никому не сказал, он просто не мог позволить себе ходить зимою без шапки.

Это было еще в школе…

А сегодня мы шли вместе с ним домой по дороге, и я почему-то замешкался, что-то забыл и вернулся..."

Пауза повисает в сгустившемся воздухе, как будто её спасительное присутствие может хоть что-то изменить в уже свершившемся.

Глаза прячутся от мучительного принятия реальности: то за ресницами, то утыкаются в пол, то мечутся, стремясь скрыться в темноте за окном.

"Я быстро сделал то, зачем возвращался", - продолжается наконец рассказ.

"А когда через несколько минут я шел к автобусу, на дороге валялся ботинок, очень похожий на его обувь".

Взгляд больше не сопротивляется убеганию от действительности. В голосе стонет боль. Молчаливая. Обреченно завершенная знанием.

"Люди на остановке мне рассказали, что его сбила на повороте машина. Сразу, насмерть. Это был его ботинок."

У него одна мама осталась…"

Вынутая сигарета сломанно крошится, так и не успев стать закуренной. Рука тянется за следующей, стараясь действовать спокойнее и равномернее.

"...А я так и не попросил у него прощения за свой поступок, все откладывал «на потом».
Кто мне теперь тот плевок простит?…»

 

…Тонкая сигарета дрожит в пальцах, зеленые выразительные глаза полны боли, и неслышная темная тень за спиной заглядывает в лицо не осуществившимся, упущенным шансом…

 
Октябрь, 2006 г. Апрель 2008. Матросова Елена (Velen)