Метаморфозы

Сложно писать о том, что сам не очень хорошо понимаешь, разве что, попытаться максимально точно и достоверно описать события, чтобы, может быть те, кто разбирается в жизни лучше, смогли понять – в чём именно дело….

…Это уже прошло.

Сейчас в нашем доме всё совершенно иначе, и, наверное, потому появилось дополнительное право написать о живших в нём людях свои впечатления.

Дом всего в три этажа, несколько квартир, соседей, соответственно, тоже немного, разумеется, со всеми знаком, и находишься в добрых приятельских отношениях.
Нормальная жизнь.

События меняются вяло: разве что, родится кто, в гости приедет, или, что, к сожалению, тоже бывает, – умрёт.

Дети потихоньку растут. Как всегда – у других растут гораздо быстрее, чем свои. Взрослые незаметно стареют.

Этажом ниже того, на котором разместилась наша квартира, живет небольшая семья: мама, папа и малолетняя дочка. У них много котов и кошек, которых супруг выгуливает по вечерам. А чтобы не бегать по двору за каждым, просто оставляет чуть приоткрытой дверь своей квартиры каждый вечер, в одно и тоже время.

Именно в это время горе-студент топает устало домой.
Вечернее обучение в ВУЗе выматывает и утомляет, но так получилось, и дело надо закончить, а образование завершить.

Каждый раз, проходя мимо полуоткрытой двери, он нажимает кнопку звонка и вежливо напоминает живущим, что их дверь не закрыта.

Так повторяется довольно часто. Ему объясняют, что ждут возвращение домой очередного прогуливающегося кота или кошки, и студент идет на свой этаж – выше – домой.

Постепенно отношения завязываются, дети начинают играть вместе, семьи сближаются. Ничего необычного или из ряда вон выходящего не происходит.

Время течёт.

Ситуация со звонком в открытую дверь повторяется снова и снова, пока, наконец, его не начинают приглашать зайти и посидеть, отдохнуть, выпить чаю, прежде чем продолжить подниматься к себе домой.

Это несколько удивляет, но обидеть отказом неловко, и приходится пару раз согласиться и зайти выпить чаю.

Бюджеты семей разные. Семья живет очень скромно.
К чаю предлагают домашнее варенье и булку с маслом. Это немного смущает, потому что у себя дома всегда есть домашняя выпечка, и хорошие сорта чая, и очень непривычно есть булку с вареньем и маслом.

Но странно вовсе не это. Булка, кое-как намазанная замороженным маслом, и густо облитая вареньем, оказывается невероятно вкусной. Действительно, очень вкусной!

Придя домой, и, смешав аналогичные ингредиенты, подобного вкуса не ощущаешь. Это уже странно совсем.

Что такого есть в простом кушанье, предложенном от души? Может, часть желания, чтобы кушанье понравилось, или сама душа?

Ответ остался неясным, поскольку были только догадки. И пробы варенья с булкой во всех гостях стали привычкой: где-нибудь будет тоже вкусно? Только у тех, кто искренне хотел, чтобы гостю понравилось….

Но всякий раз вкус был разный и не такой насыщенный; такой не повторялся нигде, кроме этой семьи.

…Несколько лет спустя ситуация предложила оценить вкус шоколадки, которая заведомо не могла быть вкусной.

Этот сорт шоколада точно был невкусным. Мне это было известно.

Выход в ночную смену на работу.

Дома проблемы, голова «раскалывается» от ворвавшегося в душу предательства….

Охранник молча и внимательно разглядывает тебя, пока ты раздраженной, мелко вибрирующей, рукой, пытаешься загнать ключ в замок рабочего кабинета….

Замок сопротивляется, а ты расстроен и зол, тебе не до работы, у тебя нет другого желания, кроме как эту сопротивляющуюся дверь разнести в щепки.

А он ещё сидит почти в темноте, поглядывает молча на твоё еле сдерживаемое раздражение, и что-то читает. Нашёл самый надежный способ зрение испортить – читать при недостаточном освещении.

-Можете зайти ко мне в кабинет. У меня молчаливая работа, не трону, к тому же достаточно освещения, нечего глаза портить - в темноте читать….

За окном уже глубокая ночь, когда охранник несмело заглядывает в кабинет и предлагает, попить чаю, потому что у него есть с собой шоколадка.

Стыдно сказать, что именно этот шоколад невкусный, зачем только покупал, деньги тратил? Поэтому приходится согласиться….

И странная метаморфоза со вкусом повторяется. Маленькая долька оказывается невероятно вкусной. Она нежно тает во рту, успокаивая раздраженность и злость, убаюкивает грустное понимание, что полученный ещё утром дома «удар» только начинает своё развитие, и все самое тяжелое впереди, на долгие годы….

Время отодвигается, уступая место вторично посетившему вкусовые рецепторы, удивлению: значит, и здесь было желание, и здесь побывала человеческая душа.

…И совсем «свежее» наблюдение.

Совсем не боевая натура, скорее уступит, чем вступит в спор. До должности начальников такие не поднимаются. Тихо, спокойно и честно работают всю жизнь.
Негромко и незаметно.

Всегда выслушает, всегда улыбнется. Такую требуется защищать. От превратностей судьбы, от нападок «хищников», способных «вцепиться в горло» ради выгоды.

«Хотите печенья к чаю?»

И ведь не ответишь, чтоб не обидеть, что это печенье раньше делали очень невкусным, если только сейчас не научились печь его по-другому…

А печенюшка разбегается ласковыми крошками по языку, напоминая рецепторам, что, печь его, может, и до сих пор не умеют, а вот угостивший точно хотел, чтобы тебе оно очень понравилось…

И снова становится так странно.

Как это понимать: когда, имея немногое, один человек может дать так много, а другой, имея гораздо больше, не дать почти ничего?

И ты это ощущаешь, и тебе это не кажется.

 
Ноябрь, 2006 г. Матросова Елена(Velen)