Зарницы

-Ты первый раз на этом озере?
-Первый…
-А мы каждый год сюда ездим. Ну, как: нравится?
-Не то слово.… Пойдем на ту гору взберёмся и посмотрим оттуда на закат и звезды. Как думаешь, на нас потом ругаться не будут?
-Лучше предупредить заранее, а то потом нас все будут искать .…

Слоистая порода полуразрушенной скалы покрыта местами редкой степной травой. Древние камни мудро и строго поглядывают на взбирающихся поглазеть на звезды.
Выступ напоминает театральное кресло, удобно расположенное на самом краю невысокой горы. Страшно!

Подобравшись почти к краю, они садятся на нагретые за день камни и поднимают головы вверх: «Смотри! Это что?»

Широкоэкранная молния, молчаливо вспоров небо радужной вспышкой, замирает на мгновение неповторимым узором и исчезает также бесшумно, как появилась….
Всполохи раскрашивают темное звездное полотно, внезапно и неожиданно вспыхивая, заставляя настороженно, но напрасно ждать грома. Беззвучная пляска красок оглушает неожиданным безмолвием.
«Это зарницы! Я их вижу!».

Можно ли удивить такой фразой?

«Вижу!» - Радость расцвечивает лицо улыбкой. «Вижу!… Как я хочу видеть и все остальное…», - привычная грусть тонет в восторге даже от такой крошечной возможности видеть.

…Несколько лет ежегодных операций на глазах, с постоянно ухудшающимся зрением, не оставившим надежды на выздоровление, и даже две верхние буквы тестовой таблицы, прозванных детьми – соратниками по несчастью «ШЭБЭ», или «ШуБа», не видимые уже и через очки.…

«А знаешь, мне вдруг показалось, что ты будешь видеть… Четко так ощутилось. Будешь. Причем хорошо видеть. И без очков. Можешь поверить?»

Старательное разглядывание возникающих на темном небе ярких зарниц – редкое, для почти потерявшего зрение, удовольствие.… Может, не стоит бередить рану, и тем более, отрывать от такого зрелища? Не следовало, наверное, этого говорить? Да, поздно уже, сказанного не воротишь…

Минута растягивается…

«…Представляешь: верю!» - Скорее удивление в голосе, чем сожаление о невозможном. Уверенность, неожиданная для себя, и, для, уже сожалеющего о случайно вырвавшихся словах. Вздох облегчения уносится ночным ветерком.…

«Хотя, это должно быть странно. Ведь, даже если ты отойдешь на метр, я тебя почти не вижу. Просто смутное пятно: где-то - голова, где-то – ноги…. А тут, представляешь, ты сказала, что я буду видеть, и я поверила! Может быть, потому что вижу эти зарницы, может еще почему-то, но верю!»

«…Наверное, нам пора возвращаться, совсем темно. Да и зарницы закончились. Красиво, правда?! И здорово, что ты их видела тоже!»

Спускаться с ночной горы гораздо труднее, чем вбираться вверх по вечерней.

В лагере их давно ждут, но не ругают. Все понимают, что красота звездного неба, забросанного зарницами – не круглогодичное зрелище. Бывает только раз в год, когда созревают хлеба, то ли пшеница, то ли рожь. Никто точно не помнит. Но каждый год стараются приехать именно в это время на озеро всей группой подводников, и, кроме всего прочего, полюбоваться щедрым даром природы: молчаливыми, напоминающими развернутые в полнеба молнии, всполохами.

Много еще всего интересного было в тот раз: и запомнившееся серьезностью момента «крещение подводников», и подводный мир чистого, родникового озера, и костры с песнями под гитару, и дружный круг единомышленников и друзей…. Обо всем этом можно говорить и говорить. Отдельно.

Но годы бегут куда-то по своим торопливым делам. Дороги сходятся в каких-то точках пространства, и расходятся…
Взрослая жизнь, чем-то отличающаяся от всего остального.
Всполохи вспыхивают в сознании и гаснут, молчаливо, не оставляя следа.

«Ты приехала? Давно? Надолго?» - Привычная и всегда новая встреча. Вспышки восторженного желания все рассказать, обо всем расспросить….
«Ты меня видишь? Ты без очков?»
«Представляешь: вижу. Мне сделали операцию по современным технологиям, и я вижу!»

Мир без очков - мир без границ. Всю полноту обретенного вновь права видеть может оценить только тот, у кого надежды на выздоровление уже не было….

Отчего-то немножко грустно. Грусть такая светлая, тихая, подкравшаяся на цыпочках, чтобы заглянуть в давно и далеко ушедшее прошлое…

«Помнишь, ты сказала, что я буду видеть, и я вдруг поверила? Откуда ты знала?»
«Я не знала, я почувствовала…. И очень рада, что не ошиблась. А зарницы помнишь?»
«Представляешь, помню! Это было первое, что я тогда вдруг четко увидела, и поверила, что смогу видеть. И это очень здорово, что они тогда были – зарницы!…»

 
Август, 2006 г., Матросова Елена(Velen)