Преграда

- Уроки на завтра: математика, физика и какие-то ещё немного доделать. Успею, время есть. – Скептически осмотрев стопочку приготовленных учебников и решив сделать небольшую передышку, чтобы поцеловать уходящего в ночную смену родителя, попить чаю, и сесть за уроки дальше…

Привычный ритуал: чмокнуть в щечку, пожелать удачи, над чем-нибудь коротко пошутить для поднятия настроения, закрыть дверь, и вернуться к своим делам.

Всё как обычно, ничего из ряда вон выходящего.

Только странно, что родитель не торопится уходить, движения его замедляются, лампочка в прихожей начинает как-то непонятно растянуто светить, звуки переламываются, утратив ориентир и направление, начинают гулко стучать в голове, и пропадают….

Ещё минуту озираешься вокруг, пытаясь понять, что происходит, и напарываешься внутри на внезапно взорвавшуюся резкую боль: неожиданную, похожую на непрогнозируемое спонтанно возросшее напряжение.

Чем-то напоминает электроприбор, предназначенный для включения в сеть с напряжением, в несколько раз меньшим, чем то, к которому его подключили сейчас.

Без предупреждения. Без объяснения. Без подготовки….

Бессознательно перегородив путь к двери, и вцепившись обеими руками в одежду, ребенок превращается в живую преграду, гибко реагирующую на малейшую попытку опаздывающего на работу родителя высвободиться, и выйти, наконец-то из дома….

Напряжение нарастает, застилая чем-то глаза. Уже не видно ни внезапно ставшей противной и раздражающей, лампочки, ни двери, ни прихожей.

Глаза щиплет и с чем-то не удается справиться.

Кажется, что напряжению уже некуда увеличиваться, но оно возрастает. «Не ходи на работу! Не ходи!» - Это внутри звучит, или снаружи?

Теперь глазам не видно даже родителя.

Есть только что-то, с чем нужно справиться, оставшись преградой…

В голове нарастает гул, красная мякоть тумана окутывает сознание, странная волна растворяет время, раскачавшись по невиданной амплитуде, и исчезает, вместе с погруженными в него окружающими предметами…

Больше нет ни себя, ни прихожей, ни напряжения…

…Тихо…

- ...Ты что, еще не ушла? Ты же опаздываешь? Ключи взяла? – Коротким щелчком включаются привычное естественное состояние тела, происходящих событий и стремительного бега времени.

Всё на местах, если не считать изумленно расширившихся глаз родителя, испуганно заглядывающих в лицо ребенку.

– И что там, на лице, можно найти нового, кроме уже ранее известного? Особенно важно это начать искать именно сейчас, когда опаздываешь на работу? Да? В другое время – это делать неинтересно?

«Кажется, тебе надо немного отдохнуть, ты перезанималась. Ляг – поспи. А я, пожалуй, всё-таки пойду. Итак, почти опоздала. Хорошо, что всегда стараюсь прийти заранее. Надеюсь, один разок опоздание простят. Теперь почти бегом придется бежать…» - Торопливо застегивает пальто родитель, старательно пытаясь скрыть обеспокоенность за здоровье ребенка.

-Беги, в лифте застегнешься. А раньше было не вспомнить, что ты опаздываешь?

Родитель ещё раз как-то странно всматривается в лицо ребенка, трогает лоб: «Пойди, таблетку прими. Что-нибудь жаропонижающее. Ты буквально «горишь»… А я побегу. Иди сюда, чмокну в щечку…»

На этом, родитель, сомнительно покачав головой, и поколебавшись минуту, всё же уходит.

Дверь щелкает замком.

Свет в прихожей лучше не гасить, а то дома одной страшновато, когда в прихожей свет выключен.

Зеркало, висящее за спиной, наконец-то получает возможность отразить возвращающегося в комнату: красные воспаленные заплаканные глаза обжигают незнакомым режущим блеском, красные щеки, растрепанные волосы…

Уткнувшись в изображение, как-то не сразу понимаешь, кто из него на тебя смотрит: настолько оно шокирует…

Перед глазами всплывают обеспокоенный взгляд родителя, и память услужливо подсовывает слова синонимы только что происшедшего: «истерика, например…»

Это что-то новенькое. Такого в твоей жизни еще не было….

А что еще позволит увидеть память за своим свеженьким занавесом?

Боль. Неожиданную. Резкую. Разлившуюся красным туманом чудовищного перенапряжения «между молотом и наковальней».
Выход для перегрузки нашли, похоже, только глаза – внезапным бурным потоком слез…

Вроде никогда не считался «плаксой». С чего бы это?

А голова действительно болит. И с температурой явно не все в порядке. Пойду-ка я полежу немного. Какая-то странная усталость, словно опустел весь, или заполнен чем-то другим, незнакомым, непонятным…

…Прошло несколько дней.
Родитель не слишком сердился на своё чадо, устроившее внезапно истерику, списав всё на школьные перегрузки и подростковый возраст.

Но при этом как-то странно о чём-то молчал.

Пока не просочилось в понимание какое-то странное, фантастичное предположение:

"Дело было зимой.

Ночная смена подразумевала приход на работу вечером.

То есть, по дороге, все спешащие на работу, шли уже в тёмное время суток.

Как правило, все привыкли приходить в одно и тоже время.

И негласно сложился определенный порядок приходящих последовательно друг за другом сотрудников.

Родитель, о котором шла речь, был в числе первых.

Ну, предпочитал человек на работу раньше приходить.

Хорошая привычка.

А в этот вечер, опаздывая, он бежал на работу намного позже, изменив случайно «последовательность» приходящих.

И перед ним уже прошли те, кто обычно шел после.

То есть, образно выражаясь: «свою очередь он пропустил».

Не по своей вине.

Его задержал ребенок, перегородивший собою дверь и беспричинно устроивший вдруг истерику…

А всего за несколько минут до того, как опаздывающий бежал на работу, по этой же дороге навстречу шел какой-то неуравновешенный пьяный человек.

И ему отчего-то, вдруг, не понравился тот, кто встретился на пути….

И кто знает, почему у пьяного человека в руке был нож?

Но человек, который шел в этот вечер на работу раньше, до неё не дошел…."

…Несмотря на то, что ребенку про истерику не напоминали, опасаясь связывать между собой эти два события, сам ребенок возможную взаимосвязь между ними запомнил.

И когда его, уже взрослого, ситуация поставила в следующий раз перед выбором: «Прослыть истеричкой, став живой преградой, или отойти в сторону молча, сохранив социальный облик», - он выбрал первое, борясь с перенапряжением, сколько мог, пока не появилась в ушах спасительная тишина, означавшая, наверное, что пик напряжения преодолен, и теперь возможен хороший исход дела…

...И о результате ему тоже пока не сказали…

Может быть, должно пройти время?…

Или тоже боятся связать между собой какие-то, неведомые ему, события…

Да, какая разница.

Главное – разве в этом?

 
Январь, 2007 г., Матросова Елена(Velen)