Твои четыре грамма. Сон-ужастик

… Они столкнулись на выходе из магазина.

Пустые глаза вонзились в замеревшую от внезапно хлынувшего ужаса, душу, и больше не отпускали.

Попытки выскользнуть из поля зрения ни к чему не приводили.

- Что Вам нужно?

- Твои четыре грамма. - усмехнулись глазницы-водовороты.

В голове вспышкой пронеслись отрывки из какой-то телепередачи, в которой говорилось о том, что какие-то ученые, взвесив тело человека до смерти и после нее, обнаружили необъяснимую разницу в весе - в четыре грамма.

Было выдвинуто предположение, что недостающие граммы - это покинувшая тело субстанция, по непроверенным данным – душа.

Тогда, эта информация просто заинтересовала и запомнилась.

Сейчас в это почему-то поверилось.

Внутри все сжалось...

Ноги непроизвольно оттолкнулись от земли, туловище каким-то неуловимым образом резко изменило свое положение, взмыло вверх, и устремилось прочь с нарастающей скоростью.

…Странное чувство полета – без наслаждения от самого полета и возможности свободно парить над землей...

Без особого напряжения сзади следовал обладатель глаз-гробниц.

Его смех сопровождал неотступно: стлался отхватываемыми кусками надежды, поглощаемыми кусками пространства, загоняя добычу на крохотный пятачок поражения - чтобы сдаться.

«…Если найдется тот, кто любит тебя по-настоящему, и он заступится за тебя…» - Дальше не было сил дослушать.

Траектория полета резко изменилась, метнулась, вихрем перенося трепещущую, доверчивую память к любимым когда-то людям.

На мгновение замирая рядом с каждым из них, она видела, как по очереди неминуемо гасли огоньки-чувства, в которые она когда-то верила.

Свободный кусочек пространства сжался до небольшого цветистого садика на возвышении, окруженного низкой ажурной оградкой.

Даже не оградкой вовсе, а так, украшением, не позволявшим кустарникам и цветам выползать на дорожку.

Посередине, на веселой лужайке, играла девчушка. Маленькая, беззащитная, жизнерадостная, внимательно и сосредоточенно разглядывающая ползущую по листочку букашку.

Лететь было больше некуда. Взгляд беспомощно скользнул по пространству, пошарил в памяти – совсем немного угасших пятнышек, а все остальное – большая гладкая черная пустота, - немая, беззвучная, подступившая вплотную, и беспощадная.

Под ногами хрустнул гравий. Оградка – едва до колена.

«Нет! Я не полечу туда. Там ребенок. Она – еще ребенок. Я не могу поставить ее под удар. Нет! »

Прутик оградки, завитушка незатейливого металлического узора.

Темнота чавкнула, хлюпнув сзади, выпятив щупалец – мерзкий, требующий живого. Ощущения склизкой неотвратимости, безликой прожорливости, насмешливой неразборчивости и омерзительной всеядности надвинулись вплотную и захлестнули сознание.

…Взвизгнув, она метнулась через оставшееся препятствие и, без оглядки понеслась вверх по склону.

Внизу булькнула, сомкнувшись, голодная масса, едва скользнув языком по выпорхнувшей добыче.

Девчушка заметила какое-то движение внизу у деревьев, поискала глазами – кто там?, поднялась во весь свой маленький ростик и звонким ясным и чистым голоском несколько раз настойчиво позвала к себе, всем видом приглашая на свою полянку.

За малюсенькой оградкой, как за непреодолимой стеной бесновалась и бушевала ярость, волнами поднимаясь и бросаясь на невидимую преграду...

Полет как-то неуловимо превратился в торопливые, запыхавшиеся привычные шаги – навстречу ребенку.

Вокруг стало тихо… Едва слышно шелестела трава. Слух ясно различал пение птиц. Ласковая шаловливость ветра была чуть приправлена терпким запахом свежей травы и нежным ароматом цветов.

В голосе ребенка все явственнее звучала тревога.

И теперь уже ясно и четко можно было разобрать, что девочка громко и настойчиво повторяет всего одно слово: «Ма-ма!..»

 
Февраль , 2005 г., Матросова Елена (Velen)