январь, 2019

3 января, 2019.

фальцетный вопль в прокуренном переулке рывком сжимает одубевший кулак, но вражеский клик позади,
не оглядывайся.

любить тебя так лестно пред собой же - грунтовой землей, а пред сосновыми кронами, нерушимыми замками, разрастающейся полынью уж и вовсе гордость да доблесть. все сознательное и созерцательное, трепыхаясь, цветет только оттого, что я люблю тебя.

покорены плетки, изрублены кости. ты горстка пепла в чреве престарого феникса.

***

4 января, 2019.

ниспадут с ее плеч четверо сотен вальтов в обыгранной уже колоде, наша кукольница - женщина твердого характера. за памятью порядком тысяча два головореза, а за сердцем ни одного. землеройка строит входы и выходы в обугленной шкатулке, пока та, с пафосом черной знати, оставляет печати вишневых поцелуев на зеркальном холсте в дамской прихожей.
поправьте ее спутанные кудри, снимите пару тройку перстней с несгибаемых локтей и вынесите ее на свежий воздух.

***

6 января, 2019.

оттепель в хлипком флаконе крапивного града расшатывает трещинки обкусанных посиневших губ. я в траурной истерии таскаю за собой обелиск с именами похищенных заколдованных фазанят.
зловещие чары рассыпались на сдвинутых оглушительным топотом плитах - в моем истосковавшемся склепе тобою отворены ставни...

сакральное крадется.
какая-то болтовня в закоулках простынет и станет попусту смешной в своей чахотке.
когда меня пожирает что-то красивое, мне едва ли больно.

***

9 января, 2019.

посмертны, источены грифели на сгнивших досках, покрытых застывшей пористой глиной. мы, любуясь кусающейся падалью, грели лодыжки об адские оковы чужеродного огня. они вторили нашим окаянным истинам, они, не запинаясь, подыгрывали нашим диковинным инструментам, злорадно шипели нашим неприятелям и с тем самым магическим уловом, закутав нас в кислую лесть, оставили тощий дух наш на отравленный ужин.

***

10 января, 2019.

снежные хлопья ревели от холода, когда я на коленях просила их о щедрости полета. мы с тобой катались на санях в хлопковых дубленках и рисовали на лезвиях веселые узоры. улыбались, счастливые, подмигивали деревенским жителям. я видела того самого мальчика из ленинграда, сооружающего снеговика, видела девочку в тоненьком платочке и твоего папу на склоне восходящего солнца. сестренка моя пела балладу, а поезда ждали своей очереди присесть на застуженные рельсы. снег все не таял, дрожал. кто-то из ребят свистел: "эге-гей"... я брала твои теплые руки и мы танцевали.

***

11 января, 2019.

кормление.
что насытит мой дух то будет наименоваться словом. в преднамеренной жуткой лихорадке мне было щемяще истошно не видеть родного света в озерках, где вяло все, что когда-то смело вершило жизнь. милосердие судьбы посулило мне возвращение в мир под песнопения глагола. именно тогда я почувствовала землю у себя под ноющими ступнями. я очнулась, тихонько заскреблась.
не кормите меня коркой заплесневелой пищи, а выверните меня наизнанку и отдайте страницам...

***

13 января, 2019.

перемолоть лжетайну со зверским приматом парижского романтизма над обетами гениальных диктаторов легальности. мне бы, (стынь кровь!), красить красные розы в белый и примерять по нескольку раз хрустальную туфельку, нежели спотыкаться на парадах общезакония.

***

14 января, 2019.

своруй кулачок стеклянных конфет с ментолом и принеси мне их в самокрутке из пихтового листа.

***

15 января, 2019.

искусаны локти, опыленной горьковатой солью зараженная гематома начинает язвить сомнительными знаками, которые подтолкнуть к умывальнику просто невозможно. мне легко дается стихийный борзый поворот в сторону неокрепших, я с ними на одной плотине, нам не страшно. за бортом подают добрые пловцы одуряющее питье - ай, череп пополам. мы не в студеной воде, не на гусарской свободе, но нам-то не страшно.
не страшно ли?

***

17 января, 2019.

он был человек противоборства, революции и прямого идеализма. громогласный воин свободы. рожденный в дворянской семье, он тяжело переносил столпотворения аристократии, дурно относился ко всему общественному. отказавшись от принудительного строя, прослыл анархистом, ярым противником господства и верховного порядка.

с уважением, к николаю бердяеву.

стынут лужи и коконы.
пулям в смешанных опилках хуже, чем скучающему продавцу в ломбарде для охотничьих ружей.

***

19 января, 2019.

у распятой русалочки глазки цвета замешанного с лесной голубикой дрожжевого теста, кожа в мыльно-кровавой испарине и искривленные в податливой ласке брусвяные губы.
ее принца забрала на лазурном рассвете синица. кто же знал, что о липовых романах в трескающихся бокалах принято шептать сгоряча.
симметрично в помутневшей морской глади выглядывали неестественно ровные трезубцы, а на вязкой глубине вместе с кораблями-призраками вздорили вредные скользкие моллюски на потеху всему подводному царству... я знаю, дева моя была чистокровной хромоножкой с утонувшим сердцем.
на встревоженный брег выполз гаечный ключ, ржавчиной своей, кряхтя, садился он на стекляшек круг и ломано читал молитву двух вчера еще бывавших тут влюбленных.

***

20 января, 2019.

с собой у меня сбор диких майских трав, янтарное солнце за хребтами и фланелевые юбки нам на вечерние танцы у невского моста.

***

22 января, 2019.

ветви шатаются проворно и им тоже холодно без ваты под корнями

ты боишься открыть настежь дверь. заглянуть в дубовую щель страшно. он за ней рубит дрова на подкормку искрам в делах ваших, не сидящих друг с другом, а ходящих вместе по полям, крича по именам всякое существо, способное на ловлю чувств.

ты дорожишь неизвестным, ты вслепую его крестишь.

***

24 января, 2019.

положи на меня цветущий гиацинт на подлокотники своей печали, как-будто приходишь навестить живых
умерших. с нами все в порядке, покуда не иссохнет галлюцинаторная вода в овально-вытянутом горшочке. мне нужны хитроумные твои пережитки в засоренных карманах. ударь меня правдой. пусть будет так. я жажду торжества, гостями которого не стали бы мои скалящиеся собратья.

заступ.
коли на голову натянули лавры, к чему касаться их по нескольку раз?
заступ.
герои этакие.
вымазали лицо мое чайными пакетиками после победного выстрела и радостно пляшут. им вовсе не нужно обеспечивать меня влагой их свиты, я не из их числа. "мне нравится быть среди отстающих". мне нравится с анатомическим воском всхлипывать и таращиться назад, обезумевшись. пустите, в тайном лесу бесплатно раздают каменноугольный деготь.

***

26 января, 2019.

клянется мошкара явиться на службу в знаменную книгу, а я клянусь обезвредить в ней окостенелого червя. монах клянется никогда больше не рвать забрызганные светом лампад седеющие волосы. покровительствует клятва: жужжание, я, и он душевнобольной.

видишь ли, все мое мерещится жгучим протестом твоему отсутствию близ моей раскрошившейся коленки.

у меня импульсы мертвы и где-то там я погибла уже давным-давно. мне только ты сейчас даешь трафареты в руки.

***

28 января, 2019.

зацветет на переносице вербена.

не пуглива мне времени казнь, не страшна линия путей. куда, зачем, почему. посмейтесь. я иду, иду.

мне понятно.
все понятно.
чтобы от крайности и глубины щипало горло, чтобы от глубины и крайности болело, заживало.
я все поняла.
наслоила.
моя мастерская, затяг пошире и захват, сделавший меня нещербатой для полного сытного глотка.
не продать меня, не помиловать и не казнить. не оттащить от линии нехоженых путей.
потому, что все поняла.

***

29 января, 2019.

я по натуре молчалива и тиха, да фибры сгорают до тла в темном отсеке льда.
мои фазанята у меня под боком, им ни в коем не следует пробовать клювом лютый мороз. нам не холодно вместе.

***

30 января, 2019.

я нарекла нас на боковую пробоину кленового семени в центре грудной клетки. мое положение стерильно, горюет с пиджаком оторванных заклепок, сызнова ныряет в покладистые водоросли с ароматной анисовой гарью шевелящихся помыслов. у меня есть вторая сестрица - моя кровь и плоть, в которой родственные связи набухли до таких невероятных размеров, что без нее мне просто-напросто тяжело передвигаться в одиночку.

- моей настеньке.

***

31 января, 2019.

цветом зеленой жабы отливают надменные орущие стены в стиснутом коридоре комсомольского лагеря. неровные ленточки сами по себе развязываются в косах серьезного переученного будущего этих уже гладко не расчесанных девчат, когда взросление пробило каменным огрызком по их вискам. скучковавшиеся гвардии перебираются через электрошоковое ограждение, чтобы целоваться с теми милыми, оставшимися навеки-вечные поодаль этих строевых полос.