Как Мопасан спорт отменил

               
     - В свару играть, - отпивая из захватанного постояльцами мотеля на Сорок второй стакана картофельное пиво и упорно не глядя на собеседника, но вдумчиво, как и всегда, дельно и по уму говорил пошедший с перепою пятнами Генри Чинаски сидевшему напротив Бобби Де Ниро с рожей такой, что поневоле станешь любить женский теннис и спалишь - таки все книжки на х...й, - это тебе не на верхотуре моста фотаться, конь ты ё...й.
     Де Ниро согласно кивал всклокоченной головой, время от времени вклиниваясь в монолог писателя невнятным суржиком, из которого можно было лишь понять, " шо мнэ ж обрэз до спыны прыткнули ", на что Чинаски, рыгнув бужениной, толково замечал, что можно забить хер на полуостров, но быть таким мудаком сложно, товарищ Бобби. Де Ниро сбивался на молдаванский диалект гуцульского, стуча кулаком по столу и доказывая актуальность фотосессий, новые приобретения в минимаркете из шмотья индпошива, вот, например, новая совсем цепура червоного золота, подаренная издателем  " Хастлер " на Рождество, украденное жирной и тупой трансухой, жадной паскудой, кинувшей влюбленного в нее коалу и не подарившей радость злостных мастурбак перед овальным зраком камеры, помнящей и верещание вечно юной потаскушки из Канады, что до ста лет будет завивать косички пожизненной, как Чарли Мэнсон, тинки, стоны и пердеж татуированной лошади тоже из Канады, но та хоть в жопу себе вибратор пихала, что радует и внушает, проще сказать, кого этот объектив не видел за всю свою длительную службу человечеству. Он не видел Моники Беллуччи с хером в очке, что жаль, Диты фон Тиз в хард - порно не наблюдал  " Кодак " или  " Никон ", хер знает, как его именуют в вашем долбанном мире чистогана, не видел и никогда не увидит торжества справедливости, когда каждому - право, как верно подметил сто лет назад Шариков.
     - Эх, говори Нью - Йорк, разговаривай Охайо ! - подскочил к столу ненароком упомянутый Шариков, по случаю заокеанности приодетый в поношенное белье Надьки Толокно. Он выступал в шоу карликов на Бродвее, вылетал голым на сцену, где ему в рожу плевали цилиндрястые стриптизерши, зал рычал и яростно потея дрочил в полутьме, стараясь кончить одновременно, чтобы фонтаны спермы били в низкий потолок, а изгибистые пуэрториканцы, занявшие задние ряды, гнусели на латинском и злобно поминали жопастую сучку Джей Ло, выходящую в свете прожектора в самом конце представления. Она вставала на четвереньки, выпячивая свой колоссальный зад, и пердела в лицо Шарикову, отчего тот падал в обморок, раскумарившись даровым газом, за который, между прочим, ведутся самые настоящие войны. - Эх, чизбургер, - приплясывал под перезвон банджо новый персонаж невеселой сказочки, - да ты в пиццерии, а вот спорта мир и бактерии. Эх, бактерии пошли миазмами, будет мы теперь протоплазмами !
    - Да, - наливая стакан бурбона веселому и находчивому посетителю итальянской забегаловки леди Бонни Роттен сказал Чинаски, закуривая  " Лакки страйк ", - все пошло протоплазмами, брат Шариков, слилось все в говно и нету больше веры ежам.
    Шариков манерно принял полный стакан напитка, выпил и крикнул, напугав пригнувшегося Де Ниро :
    - Хы !
    - Ты не говори так - то, - обманчиво ласково попросил Чинаски, сжимая здоровущий костистый кулак и поднося его к носу банджмена, переставшего тренькать и замершего в ажидации, - сам не понимаешь, чего говоришь - то. На, нюхни длань мою сурово и ступай на х...й.
    Шариков выбежал в дверь, но очень скоро вернулся. Сел рядом с Де Ниро и поинтересовался у выпивающего и закусывающего Генри :
    - По - ходу, меня наименовали в честь анальных шариков Рокси Рай.
    - Так не спрашивают, - отрубил Чинаски, вставая, несколько пошатываясь, - нужно вопрошение, аффектация в конце фразы, чтоб всякий понимал суть вопроса.
    - Да хули тут понимать, - тоже вставая зарычал Де Ниро, - никогда не стать мне, к примеру, Мопассаном.
    Он махнул рукой и вышел из заведения. Чинаски икнул и рассмеялся.
    - Хватит нам одного Мопассана, на хер нам двое ? Ты вот политруком стань или умри на заплеванном полу киевского подъезда, вот это я понимаю, это мировая слава и навечное вхождение в летописи Первого канала, где задает вопросы из Марселя Пруста, - Генри сплюнул, угодив Шарикову на голову, - Лимонову мудацкий евреюга, а в кулуарах уже толпится Машка Захарова, готовая способствовать.
    - Кому ? - вскинулся, трясясь от цинизма происходящего, Шариков, бросая банджо в угол, где пидорок Джармуш разъяснял тоже такому же Игги Попу смысл длинных и сальных волос, падающих в чашку с черным кофе. - Кому способствовать ?
    - Главное - не кому, - назидательно ответил Чинаски, выходя из ресторации пропавшей без вести Герцогини через витрину, - главное - зачем, Шариков. Чтобы не было потом нестерпимо скучно, ибо пить чай больше не с кем.
    Я поставил точку и подумал, что хорошо ведь, когда те ноли и единицы, что ты посещаешь изредка, совершенно непонимаемы тобой, живя в другом мире, а твои сказки, соответственно, априори непереводимы на американский и прочие наречия мира.