***

           ПУТЕШЕСТВИЕ В САТИРИАЗ. Гл.1

      Летом то ли 2002-го, то ли 2003-го года из окна своей кухни я увидела, что во дворе у меня тусуются молодые люди из знакомой рок-группы. В меру культурные, в меру распущенные. Играют красивый арт-рок, между прочим, что делает им
честь. А во дворе у меня в тот момент банальным образом пили, рассевшись на скамейке, - из пластиковых стаканчиков водку, которую наверняка вынесли из кафешки, что в цокольном этаже моего дома.
     Среди них - мой поклонник, почти друг, мы с ним много разговаривали в разных местах, но никогда специально или как-то там иначе не встречались. Короче, Димка, барабанщик, возраст около 30 лет.
     Я взяла на поводок собаку - подоспело время гулять, - и вышла поболтать с парнями. Пока пес на длинном поводке в газоне делал свои дела, успела поговорить и даже пригубить. Они мне очень обрадовались.
     В такой момент к нам подошел тип, живущий в правом от меня подъезде. Я его и раньше видела, но избегала даже здороваться. При том, что внешность у него нормальная, одет вроде прилично, фигура - десантура, не иначе, вызывал он у меня
некое тошнотное чувство.
     Почему? Даже объяснить толком не могу. В нем проглядывало что-то неприкрыто-похотливое и даже плотоядное. Помнится, раньше он заходил к нам в редакцию, пиарил на выборах одну партию. Таким образом денежки зарабатывал.
     Этот дядя, тянувший внешне на полтинник с гаком, стал уговаривать молодежь подняться к нему в 51-ю квартиру. Повод: жена с дочкой на даче, водка есть, поговорить и попеть можно. Ушел.
     Ребята мне объяснили, что познакомились с Алексеем Алексеевичем Крыловым (так его и называли: по имени-отчеству), когда репетировали в здании костела, где находится студенческий клуб авиационной академии. Алексей Алексеевич там расписывал стены. Я подивилась сказанному. Значит, этот урод еще и художник!
     Как оказалось, ребята уже у него дома неоднократно бывали. Покинула я их компанию в момент размышлений, идти к Крылову или не идти.
     Минут через сорок в мою квартиру позвонил и вошел Димка, настойчиво приглашая примкнуть, ибо это непреложное желание хозяина дома, где они сидели. Отвязаться было невозможно. Плюнув на этикет, в домашне-спортивном одеянии (узкие облегающие брючки и черная маечка), кое-что взяв из еды (мужики там все-таки!), я пошла вместе с Димкой в подъезд, где жил этот тип.
     Еще на подходе, на первом этаже, мы услышали раскатистый звук музыкального инструмента, как будто наверху была свадьба. Понятно, что в народном стиле, ибо где у нас еще так раздуваются меха баяна. Звуки свадьбы стихли, когда у одной из квартир на четвертом этаже мы нажали на звонок. Открыл хозяин. Рожа расплылась в удивленно-восхищенной улыбке, когда увидел меня. Я подивилась такой откровенной реакции.
     Сидели на кухне, места всем хватало. Взялись продолжать домашний концерт. Рокеры требовали Цоя. Хозяин им довольно профессионально подыгрывал - на том самом свадебном инструменте, но по его воле переходили на фашистские марши,
эстрадные хиты, народные песни, еврейский ресторан, спели даже "Боже, Царя храни!" и многое другое, столь же несуразное, разумеется, не само по себе, а будучи собранными в один концерт.
     Не смотря на дневной час, в дверь позвонили и вошли в квартиру недовольные громким пением жильцы с первого этажа. Со второго и третьего, как ни странно, не звонили и не приходили. На какое-то время исполнители стихли.
     Потом выпили, пошли разговоры. Так, ни о чем. Все же был определенный драйв от галдящей молодежи, странного хозяина квартиры, живой музыки и того, что все здесь выпивали. Обстановка вначале нисколько не тяготила.
     А.А. рассказал, что он закончил философский факультет Горьковского университета, где учился в одной группе с известным кинорежиссером. Имя у него из головы выскочило, только добавил, что тот снимает фильмы про Ленина и Гитлера, получая призы на международных кинофестивалях.
     Я подпрыгнула: учился с Александром Сокуровым? Оказалось - да, и смахивало на правду, потому как в биографии режиссера я этот пункт в связи с Нижним Новгородом-Горьким в общем-то знала. Еще Крылов доложил, что до этого закончил музфакультет Ярославского культпросветучилища, а еще раньше - детскую художку. Успел пожить в разных городах, занимаясь преподавательством русской литературы, истории, музыки, был директором общеобразовательных и музыкальных школ.
     Все это была чистая мура, чтобы мне слушать, тем более всему этому внимать. Заострил Крылов мой слух, то есть интерес, когда сказал, что у него было шесть жен. Нынешняя, седьмая, на 17 лет его моложе, дочери пять лет. Я не могла вспомнить, как они выглядят, хотя мамашу с ребенком во дворе наверняка лицезрела.
     Должна заметить, рассказчик меня уже слегка раздражал. Тем, что смотрел на меня безотрывно и каждую фразу преподносил, как адресованную мне лично. Порывы встать-уйти, послав всех подальше, в голове возникали. Но в воскресный день дома мне было бы наверняка скучно, к тому же хотелось отдохнуть от хозяйственных дел. Димка ко всему твердо сжимал под столом мою руку.
     И так вот мы потихоньку сидели, разговаривали, перекидываясь от стопок на свежие мои утренние пироги, благо, захватила их из дома в изрядном количестве.
     Беседа шла неровно. Иногда мы, то есть я и ребята, активно разговаривали между собой. Крылов слушал нашу болтовню очень внимательно, согласно кивая при этом своей светло-русой башкой.
     Потом наступила пауза (я хорошо запомнила!), хозяин квартиры открыл рот и изрек нечто:
     - Когда я жил в Кишиневе, я был там идеологом группового секса.
     Сидящие за столом между собой переглянулись и стали тихо давиться от смеха. В том числе и я. Настолько тема не вписывалась в чистый, невинный, хоть и пустой по смыслу тон предшествовавшего разговора. Да и Крылова мы воспринимали
больше как чудака, не заморачиваясь на нем уж как-то серьезно.
     Периодически вставая по понятной причине из-за стола и шествуя по прилегающей части жилплощади, я успела заметить, что квартирка особенная. Крылов успел сказать, что все сделал сам, своими руками, то есть ремонт и перепланировку. Даже умудрился черные балки наверху установить, как будто это немецкий домик.
     Картины на стенах (живопись, масло) и умопомрачительное количество книг. Книжные полки были даже в туалете. В это место он определил сочинения И.В. Сталина, В.И. Ленина и прочий "коммунизм". По цвету было даже интересно: много
красных корешков.
     В самой квартире на полках превалировала русская классика. И - немыслимое количество специфических книг, связанных темой психоанализа. Столько Фрейда и Фромма, Шопенгауэра и Ницше я не видела вместе ни в одной домашней библиотеке и даже в публичной. А еще можно было заметить подборки православной литературы и изданий по истории религии.
     Это я сейчас так размеренно и обстоятельно пишу, тогда же меня в вертикальном положении уже вполне зримо для сторонних наблюдателей пошатывало. Предпочла плавающей экскурсии по дому твердую себе опору, отчего опять подсела к
компании за столом.
     Дальше... Произошло невероятное.
     Этот тип, глядя на меня, точно зная, что пришла я с молодым парнем, начал открыто говорить, что он уже три года как меня любит. Он знает, кто я, видел моего мужа, подъезжающего на солидных машинках (он был не в курсе, что с мужем мы уже развелись, тот к матери своей и дочери приезжал), видел меня гуляющей с экзотической собакой...
     Но главное, он знает, кто я по профессии, где работаю, восхищается мной и собирает мои статьи! Как подтверждение сказанному вывалил из нижнего отсека шкафа изрядное количество номеров нашего еженедельника.
     Я - обомлела. Было как-то интересно, необычно, что у меня в соседнем подъезде такой поклонник, более того, я у него тайная страсть. Конечно же, сыграл роль факт, что я - очень падкая на лесть. Особенно, когда дело касается моего
профессионального творчества. Уфф! Лучше это никому никогда не произносить! Или же наоборот: всем, почаще!
     Дальше шло неприкрытое превозношение моей личности по другим параметрам. Внешность, стиль, харизма, запредельный успех у мужчин, который он высказывал как чисто свою версию. Будь я трезвая, могла бы заметить, что все это хоть и смахивало на правду, но пи...болил мужик. Другим словом не назовешь. Ибо такие он мне пел дифирамбы.
     Ну да, речь у него грамотная, дикция препода, то есть поставленная. Только зачем его было слушать, если у меня лично на него ни в одном глазу. Уж это я точно знала, оценивая свои даже не совсем трезвые тогда мозги.
     В какой-то момент я обнаружила себя сидящей там же, за столом, разговаривающей с Алексеем Алексеевичем, а моей молодежной компании и след простыл. Уже позднее парни мне доложат, что всех их взашей из этого гостеприимного дома выперли на лестницу, Димку - так того в первую очередь. Но они и не противились. Ушли, под впечатлением страстных обо мне разговоров.