Тиара

(пародия на мистический рассказ)
                1

В маленькой комнате на старом диване лежала женщина. Чёрные косы змеились по темно-малиновому плюшу и спускались на пол. Тёмные стены, плотно задёрнутые на окне шторы, слабое освещение, всё то, к чему Тиара привыкла за долгие годы, теперь действовали угнетающе.
Опустошённая, мучимая сомнениями, она не желала мириться с происходящим в земной жизни. Безутешные мысли затягивали в омут отчаяния.
Понимая, что небольшой перерыв в плотном рабочем графике, который составляли и регулировали агенты центра парапсихологии, с неумолимой скоростью подходит к концу, Тиара поднялась и вдруг, словно наяву услышала рассекающий пространство и время строгий голос её последнего учителя: «ВСЕПРАВЯЩАЯ – это особое состояние сознания. У ВСЕПРАВЯЩИХ нет проблем. Есть лишь задачи, требующие решения».
Вздрогнула. Оглянулась. Вспыхнувшая надежда тут же угасла, но в порыве нахлынувших чувств, женщина воскликнула:
– Учитель! Учитель!.. Но почему?.. Почему ты требовал от меня невозможного. И не только ты… Да, я, поправшая законы предков, познавшая силу стихий, всегда шла навстречу людям. ВСЕПРАВЯЩАЯ стала обычной земной ведуньей. Предупреждать, помогать, спасать, не отказывая безнадёжным, так продолжались столетия!.. Жила ради света и доброты. Но силы иссякли. Что мне делать? Как уйти от земной боли в вечное забвение?..
В ответ стояла гнетущая тишина, режущая и убивающая сознание. Тиара попыталась взять себя в руки, взглянула на часы, зло подумала: «Пора идти, приступать к работе, к уже ненавистной работе» и вышла в коридор соединяющий спальную комнату и оборудованный кабинет, где она принимала клиентов.
Запах хины и кедра. Мерцание свечей отражалось в зеркале. Его серебряная оправа давно почернела. Тиара провела рукой по гравировке с надписью – «Познай увиденное, и невидимое откроется».
Зеркало засветилось. Появилось лишенное эмоции мужское лицо.
– Здравствуй, Петрокас.
– Зачем звала?
– Нужна твоя помощь. Замолви слово в Совете. Хочу освободиться от земной тяготы. Раствориться, исчезнуть, словно меня и не было никогда.
– Ты просишь слишком много. Не единожды я давал тебе защиту – перерождение. Стирание памяти. Но ты снова становилась собой, нарушая законы.
– Знаю, но разве часто я обращалась к тебе? За последнее столетие – впервые! Петрокас, с каждым годом зло усиливается, растёт, заполняет души людей. Установленное ВСЕПРАВЯЩИМИ равновесие не действует!.. Вам с высоты видится иначе! Но я постоянно слышу стон, плач, вижу кровь, ненависть и теряю веру, что люди изменятся, станут чище, добрее!..
– Значит, теперь, ты признаёшь, что они низшие создания?
– Нет, Петрокас! Признаю, что я бессильна! Всё чаще меня находят посыльные ПРАВЯЩИХ Нави. Пытаются перетянуть. Я слабею и боюсь оказаться по ту сторону, как Иоланда!.. Слишком много накопилось боли!
– Не вспоминай презренную. Она отвергла избранность и ушла в Навь по своей воле.
– Нет! Ошибаешься! В начале Иоланда познала Любовь и не устояла…
– Не хочу слышать о ней, Тиара! О твоей просьбе я подумаю и дам знак.
Лицо мужчины исчезло. Зеркало замутнело и очистилось. И вот уже в нём  лишь отражение Тиары.
Она закрыла лицо руками, пару раз всхлипнула и тут же испуганно обернулась на скрип открывшейся двери.
В кабинет без приглашения вошёл мужчина средних лет. Не представился, не поздоровался, а бесцеремонно уселся в кресло и уставился на Тиару.
– Вы без записи? – строго спросила она его.
– Увы… Журнал приёма расписан на полгода вперёд. К вам не так легко попасть, – нагло ответил посетитель, продолжая рассматривать Тиару.
Она тревожно бросила быстрый взгляд в сторону зеркала и увидела слабое красноватое свечение:
– Почему вы не обратились к другому специалисту? Да кто вы?..
Мужчина в ответ снял шляпу. Макушку безволосой головы венчал железный купол.
– Железный Стикс!.. – Тиара вскочила и отступила на пару шагов к двери.
– Ну, наконец-то признала! Вот, возжелал на досуге поправедовать изгнанницу ВСЕПРАВЯЩИХ! Тиара, не пытайся убежать. Мы так давно не виделись! Можешь предложить чашку чая, не откажусь! – Железный Стикс оскалился, пытаясь изобразить улыбку.
– Убирайся вон! Иначе, я развею тебя!
– Не грозись! Слишком слаба, зато по-прежнему хороша собой! Ты бы могла стать настоящим украшением среди ПРАВЯЩИХ Нави.
– Никогда! – Тиара взяла со стола пиалу, наполненную серебристой пылью. – Убирайся или припудрю хорошенько! Слышишь!..
Железный Стикс поднялся из кресла.
– Ой, как страшно! Ну, давай покалечь моё временное вместилище, даже забавно посмотреть, как ты переступишь своё человеколюбие! – зло насмехался Железный Стикс.
Тиара обречённо опустила голову. Если применить магию, изгоняя подселенца в человеческое тело, а вернее сущность пришедшую из Нави, душа человека будет покалечена и уже никогда не достигнет высот просветления. От того в мире людей лишь отцы Церкви могут заниматься экзорцизмом, да и то, только те, кому даровано откровение Прави.
Железный Стикс внимательно наблюдал за Тиарой, злорадствуя над её беспомощностью, и, в то же время, не оставляя надежду, что она всё же сорвётся и переступит правила, тем самым приближаясь к падению из Яви в Навь. Заметив, как её гнев возрастает, решил подбавить жару:
– Бедная человеколюбица Тиара! Не можешь решиться? Давай, совсем чуточку запретной магии и… И я исчезну. Или тебе так приятно моё общество?
Тиару обдало жаром ярости, но она ничего не ответила, лишь с презрением посмотрела на ухмыляющуюся физиономию Железного Стикса.
– Чуть не забыл – горячий привет тебе от Иоланды! Скучает она по сестрице. Жаждет встретиться!
– Оставьте меня в покое!..
– Иоланда явно ожидает другого ответа. – Вновь оскалился Железный Стикс. – О, что я вижу! Ты разучилась скрывать свои мысли! Злость тебе очень к лицу, но не трепыхайся, не стоит вызывать охрану. Жалкие людишки мне не страшны.
– Не испытывай моё терпение, Стикс! И запомни – я не желаю знать каким демоном стала сестра! А теперь, исчезни!
– А то что? Покусаешь? – Он издевательски расхохотался, встал и, насвистывая мелодию современной примитивной песенки, неспешно вышел за дверь.
Тира осознавая, что её опять нашли, а, значит, снова явятся, дабы искушать, тянуть к себе, делать её слабее, ведь гнев и злость истощают, ощутила страх.
«Если Петрокас не поможет, я погибла. Не справлюсь…», – холодея от пришедшей мысли, она заставила себя вернуться в реальность, встряхнула руками, глубоко подышала, наполняя тело энергией жизни. Неторопливо подошла к зеркалу. Глаза цвета майской травы потемнели и стали суровыми. Тяжелые чёрные косы, спускающиеся до пола, поднялись и аккуратно легли короной на голове.
Последующие часы, пока она принимала посетителей, показались вечностью.
Когда окончилось время приёма, закрыв кабинет, Тиара прошла в комнату.
Сотрясаясь в беззвучных рыданиях, опустилась на пол. Безысходное отчаяние вновь заполнило душу, но в этот миг, всё озарило яркая вспышка света.
– Ты услышана. Встань. Дай мне руку, – прогремел бесстрастный голос Петрокаса.
Ровно один луд пересечения спирали, и они оказались в длинном и, казалось бы, бесконечном коридоре. Шли не останавливаясь. Слёзы на лице Тиары высохли. Появилась надежда, что это её последний путь.
Чёрная дверь – конец всего. Шаг вперед. Без страха войти в чистый исцеляющий огонь, обретая вечный покой, вечное забвение…
Но Петрокас, крепко держа за руку, провёл мимо желанной цели. Тиара попыталась вырваться! Безуспешно! Не останавливаясь, он потянул за собою её дальше, лишь холодно бросив:
– Не заслужила.
– Что же мне уготовано?..
В ответ лишь молчание и равномерные шаги вперёд. Но так просто сдаваться Тиара не собиралась, зная, что где-то совсем рядом есть ещё одна желанная дверь и открыть её можно лишь с помощью… Нет! Только не магия! И пусть руки не слушаются, а сердце бьётся в тревоге – она справится! Вспомнив надпись на зеркале, что сопровождало её по длинному земному пути – «Познай увиденное, и невидимое откроется», мысленно представила пятно цвета индиго, попыталась на ходу сосредоточиться и погрузиться в свое подсознание…
Синий-синий, бескрайний, безбрежный Отец Океан – рождение и тайна, истина и знание – вот к чему она должна добраться, если забвение невозможно получить сейчас!..
– Успокойся и не пытайся изменить ещё не решённое, Тиара. – Петрокас, укоризненно покачал головой, остановился и, положив ей руку на плечо, развернул женщину в другую сторону, – Ты должна кое-что увидеть, прежде чем ВСЕПРАВЯЩИЕ ответят…
Впервые Тиара почувствовала тень эмоций, отражённых в холодном, убивающем любовь и доброту, бессердечном и властном голосе Петрокаса. Неужели он позволил себе ощутить, то, что запрещено ВСЕПРАВЯЩИМ? Во власти догадки посмотрела в глаза брату и поняла – он уже знает БОЛЬ. Значит, пошёл против правил, обрекая себя заранее на отверженность и неизбежное падение…
– Петрокас, но почему?..
Не отвечая, он подвел Тиару к двери цвета церковного воска, которая открылась с жутким скрежетом. Сгусток зловония рванулся навстречу, заставляя отступить на шаг назад. Пространство заполнилось ужасными криками и стонами. В огромном полутемном зале находились души людей: ссохшиеся, в гнойных язвах, обожжённые, изрезанные и изуродованные. Обезображенные магическими деяниями, души не могли избавиться от мучительных игл, булавок, спиц и гвоздей. Они взывали о помощи! От нахлынувшей боли Тиара пошатнулась, но не смогла уйти, удерживаемая Петрокасом.
– Смотри внимательно, сестра, есть ли здесь те, кто может обвинить тебя?
– Нет.
– Тогда, может, есть те, кому ты отказалась помочь?
– Нет!!!
– А те, кому ты не успела помочь?..
– Я не знаю!.. – Тиара почувствовала, как её затягивает в водоворот тёмного безумия. – Петрокас, я не могу больше!..
– Ты должна быть сильной.
Он поднял левую руку вверх и двери закрылись. И тогда, уже бережно, обнял Тиару за плечи и тихо повёл её дальше.
Шли долго. Сворачивали, переходили в другие, такие же бесцветные пустынные коридоры, снова меняя направление. Из-за слёз, застилающих глаза, она не видела, да и не пыталась запомнить, сколько раз свернули и куда. Теперь, когда она чувствовала, что рядом идёт брат, а не один из бесстрастно ВСЕПРАВЯЩИХ мирами, страх и отчаяние отступили.
– Ну вот, мы и пришли, – сказал Петрокас, открывая лёгким взмахом правой руки дверь в пустую серую комнату, чем-то смутно напоминающую монашенскую келью.
Тиара опустилась на холодный каменный пол.
– Скажи, меня не допустят на Совет?
– Нет. Он будет закрытым.
– Значит, я не увижу Отца?..
– Нет.
Петрокас вышел. Тиара осталась одна.
Здесь не правило Время. Его не было и не могло быть. Вечность безвременна и неуправляема. Это знание дали учителя ещё в пору сотворения прекрасной планеты Земля. Её учителя, ушедшие, отказавшиеся от бунтарки…
Сколько тысячелетий, миллионов или миллиардов земных лет прошло с тех пор? Она давно потеряла счёт, но ничего не забыла…

– Люди лишь подобие наше… Они смертны. Твоей руки просит Хранитель Огня Хастор. Стань ему достойной спутницей. Вместе с ним храни Огонь, что созидает новые души…
– Нет, Отец. Ты знаешь, я хочу помочь тем, кто уже создан. Совершенствовать и совершенствоваться с ними сама! Я ценю и уважаю Хастора, но не люблю…
– Любовь создана для смертных, ты из ВСЕПРАВЯЩИХ!..
– Я хочу любить, Отец. Как люди любить!..
– Нет!.. Опомнись! За любовью ушла Иоланда и теперь она в мире Нави! Но она от рождения была несовершенной, слабой! А ты… Ты лучшая из моих дочерей!..
– Отец я выбираю мир людей!..
– И будешь проклята…
– Любовь прекрасна и создана Первотворцом! Я хочу ощутить её сполна!.. В людях столько доброты, благородства! Они открыты и приветливы! Мне ненавистна мысль о вечности в бесстрастном созерцании несправедливости! Верю, что сумею принести большую пользу, посвятив себя тем, кого вы называете «подобными себе», считая их низшими!..
– Ты ошибаешься, опомнись! Назад дороги не будет!..
– Прощай, Отец…
– Тиара, я возлагаю на тебя тяжкую кару – любовь к людям. И будет так.

Получив все земные эмоции, чувства, потеряв благодать ВСЕПРАВЯЩИХ, словно малое дитя, Тиара совершала ошибку за ошибкой.
Любовь из блаженства превратилась в муку, что не отпускала столетия…
Утратившая многие свои способности, Тиара всё равно оставалась бессмертной, страдающей от разлуки с теми, кто был дорог. Проклятье отца было невыносимо суровым испытанием. Мало того, она не могла познать счастье материнства. Её уделом стало одиночество. Выживать среди тех, кто ненавидит и боится непохожих на себя, и разными способами пытается истребить; но любить их, творить добро – тяжёлое бремя. Тиара столетиями скрывалась в пещерах, пряталась в глухих лесах, после неудачных попыток поселения среди людей. Спасая от недугов, врачевала, за что её несколько раз приговаривали к сожжению, но испытав мучения, она снова возрождалась в прежнем облике и памяти. Опять пряталась, меняя поселения, города, страны… Всё, что она могла – это оказывать помощь жаждущим и страждущим, за которую отвечали жёстокой неблагодарностью. Затем пришли более спокойные времена. Но именно тогда, она первый раз обратилась за помощью к Петрокасу. Он помогал ей, помогал неоднократно: переродиться, стереть память. Ставил свою Защиту, чтобы её не могли найти те, кто был из Нави. Но тёмные искали, упорно искали Тиару. Если бы им удалось перетянуть ту, что считалась Венцом Силы Совершенства среди ВСЕПРАВЯЩИХ, до её изгнания, тёмная сторона приобрела бы огромную мощь. В то время как в мире людей Тиара не могла использовать силы, что были ей даны от рождения. И со временем жизнь на Земле стала казаться Тиаре бессмысленной. Лишь мечта получить прощение и смерть согревала её. А смерть ей могли дать лишь ВСЕПРАВЯЩИЕ.
Бесшумно открылась дверь. Вошёл Петрокас и протянул Тиаре пергамент.
«Тиара Зео, из высокородных перворожденных великих сил Аила, поправшая законы предков и изгнанная из родовых начал ВСЕПРАВЯЩИХ приговаривается к жизни».

Слёзы потекли по лицу женщины.
– За что, брат?
– Ты знаешь сама…
– Отец по-прежнему гневается на меня?
– Разве решится Он пойти против правил?.. Не мучай себя. Лучше позаботиться о тех, кто ещё не оказался за восковыми дверями.
– Зло вечно.
– Ты тоже.
– Но я не могу вернуться. Иоланда придёт за мною сама. Я чувствую это. И боюсь не справиться…
– Теперь всё зависит от твоего решения, сестра. И на это никто не сможет наложить своё ВЕТО. Я всё предусмотрел. Выбрал тебе земных родителей. Ты переродишься полностью. Потеряешь бессмертие ВСЕПРАВЯЩЕЙ, но обретёшь бессмертие души человека и сможешь обрести радость материнства.
– Ты говоришь правду, брат? – Тиара смотрела в глаза Петрокаса и видела в них Любовь! Любовь к сестре!..
Петрокас обнял Тиару за плечи.
– Твоё решение?
– Да!
– Но перерождения придётся немного подождать, есть кое-какие проблемы, я их решу, а пока…
Таира слушала затаив дыхание.
– Женщина немолодая, после аварии. Находится в коме. Душа у неё чистая, выполнившая свою задачу. Она скоро покинет обитель. Так что решайся…
– Я согласна.
– Это ненадолго, поверь.
Петрокас крепко прижал к себе Тиару. Яркая вспышка. Ровно один луд. Цетогрань пройдена.

*  *  *

Открыть глаза было трудно. Дневной свет показался нестерпимым. Всё тело невероятно тяжёлое и задеревеневшее. Тиара попыталась напрячь мысли и слегка пошевелила рукой. Над ней тут же склонилась молоденькая девушка в медицинском халате.
– Мария, вы слышите меня? Если слышите, кивните головой…

2

Стоял прохладный осенний вечер. В кафе, расположенное на окраине города, зашёл мужчина средних лет, одетый в потёртый джинсовый костюм. На ногах – потасканные, облезлые кроссовки. В руках старенькая папка из кожзаменителя. Черты лица вошедшего не отличались классической правильностью: выпуклый лоб, длинный нос с горбинкой, острые скулы, большой рот с узкими полосками губ и тёмные волосы с проседью на висках. Но если бы кто-то решил внимательно вглядеться в его карие, подёрнутые усталостью глаза, то вряд ли бы не согласился с тем, что их обладатель умён и далёк от тех, кто приходит в кафе, чтобы остаграммиться или выпить пару кружек пива.
Официантка бегло окинула взглядом вошедшего. Скривилась, подумав, что чаевыми здесь не пахнет. Не торопясь, подошла к угловому столику, где расположился мужчина.
– Что будете заказывать? – выждав минуту, спросила она.
Незнакомец не повёл и бровью, внимательно изучая меню.
– Хам, – прошептала еле слышно официантка, повернувшись к нему спиной, и тут же почувствовала резкую боль и непонятное жжение в области сердца. Охнула. Нашла на груди амулет. Сжала его. Сразу же стало легче. Выпрямилась и пошла к бару. Уселась на стул. Опустила голову. Попыталась расслабиться. Не получилось. В голове мелькнуло – опасность. Огляделась и на мгновение замерла: незнакомец в джинсовом костюме внимательно рассматривал её, словно сканировал и тело, и душу.
«Чего уставился-то? Ну и взгляд! Хорошо, что наговорённый амулет купила. А то вот так пялятся, а потом ночью не уснёшь! Голова тяжёлая и как будто кирпичами набита! Амулет хороший. Гадалка сказала, что от порчи и сурока защитит. Так от чего же пакостно в душе? Ну вот! Опять смотрит! Нет, точно – раньше в кафе этот узкогубый не заходил. Так, спокойно. Ну смотрит, и что? Может, просто, запал. Не уж-то я понравиться не могу мужчине? Блин, он же заказ ещё не сделал. Ну я и дурёха!» – девушка усмехнулась и вновь направилась к посетителю. Кокетливо улыбаясь, записала в блокнотик – чёрный кофе без сахара и пицца. Выписывая восьмёрку, прошествовала на кухню, ощущая взгляд незнакомца. Перекинувшись парой слов с поваром и совсем уже успокоившись, вернулась в зал. Пробежалась взглядом: народу маловато. Занято всего три столика. За одним сидят двое парней с автобазы, это старые знакомые – безобидные работяги, хотя иногда отпускают плоские шуточки. Да ещё от этих парней за версту пахнет бензином и дешёвым куревом. Скукота смертная! За столиком у окна трое мужиков попивают пивасик. Ну, этим уже на пенсию пора, ничего интересного. Так что всё тихо и мирно. А за угловым столиком сидит странный незнакомец. Раскрыл папку и погрузился в чтение, как будто и не было того изучающего взгляда, что остановился сначала на пышной груди официантки, затем оценил ярко-рыжие волосы туго стянутые на затылке и болотного цвета глаза…
От чего же сейчас ему словно дела до неё нет?
«Вот гад! Все мужики такие! Сначала закинут удочку, а потом в кусты! А ты уже надеешься, думаешь! Уже веришь. А вдруг?.. Вдруг перед тобой тот самый… тот самый-самый!.. Эх, незадача!» – быстро прокрутилось в голове, когда девушка поставила перед незнакомцем дымящуюся чашку с ароматным свежесваренным кофе, а он… Он не повёл и бровью, не оторвался от раскрытой папки с бумагами!
«Ну что ж, на нет и суда нет» – и официантка грустно вздохнув, занялась своими прямыми обязанностями – обслуживанием гостей. Тем более, что в кафе зашла большая компания мужчин, и чтобы их разместить, пришлось сдвинуть столики.
Последующие рабочие часы прошли для девушки незаметно. Сдав смену, переодевшись, она вышла из служебного входа и заторопилась на автобусную остановку.
Она не успела понять, что же произошло. Одно смазанное движение и вот уже безвольное тело опустилось на землю. Яркая вспышка пламени. Пара мгновений и девушка словно растворилась в пространстве, распавшись на невидимые микрочастицы.
 Незнакомец выпрямился, осмотрелся – никого. Достал из кармана необычного вида сотовый телефон.
– Шеф. Определитель выявил подселение души из тёмного мира. Нейрогенератор не подвёл. Объект нейтрализован. Свободное распадение на атомы. Свечение слишком слабое, энергия мощная, но, к сожалению, не та, что мы ищем. Хорошо. Продолжу поиски.

3

Анита Крохина сидела перед зеркалом и недовольно изучала своё курносое отражение: по-татарски узковатые зелёные глаза, полные губы блёкло-розового цвета, острый подбородок и волосы цвета ржавчины, упрямо спадающие на лоб. И абсолютно ничего, что могло бы подчеркнуть «породистость», этакое благородство голубых кровей. Да и откуда бы взялась желаемая «породистость»?.. Родословные корни Аниты глубоко уходили в крестьянскую бытность переселенцев с Поволжья. Но в принципе, кого сейчас волнует каких ты кровей? Идёт двадцать первый век. У всех лишь одно – кем работают твои мама и папа, если ты ещё числишься, как «молодой человек», и сколько у тебя за душой – остальное не важно. Да-да, не важно! И будь даже твоя пра-прабабка невольницей какого-нибудь Али-паши, или графиней, да хоть королевой с острова «Юмба-бумба» никто не заинтересуется тобой, если в семье на три рта – одна оловянная ложка.
Анита разглядывала себя критически, отмечая, что шея у неё ничего – длинная, как говорил отец – лебединая... Ну и что? Что с такой шеей делать? Разве только повеситься удобно... Раздражение переполняло душу. Отвратительно, просто ужасно, когда тебе уже двадцать семь лет!.. В самом деле – ужасно! Юность прошла, оставив лишь скучные воспоминания учёбы – один институт, второй, аспирантура... и никакой личной жизни!.. А дома такие же умные, учёные мама и папа, сумевшие в своё время сбежать из деревни и осесть в городе. Но как в пословице говорят: «Девчонку можно вырвать из деревни, но деревню из девчонки – никогда!..», вот и с родителями – то же самое. Учёные – одно слово! А чем занимались всю жизнь? Адаптирование плодоовощных культур в суровом климате Сибири! Селекция. Оё-ёшеньки! Как интересно! И Анита по тому же пути пошла, да толку-то!.. Кому всё это надо во время усовершенствования нанотехнологий? Кругом техногеника. Скоро пластик съедобным сделают вместо того, чтобы улучшать урожайность естественных биологических культур.
Нет, действительно – правда: Аните двадцать семь лет, она некрасива и небогата. У неё нет мужа и даже ребёночка «не прижила» – как говорил отец, поглядывая на свою угловатую дочь.
До недавних пор Анита и не задумывалась о том, готова она или нет к самостоятельной жизни, без поддержки родителей, и только после того как переехала в отдельную однокомнатную квартирку поняла – не готова. Всё валится из рук. И готовить она не умеет, и в доме бардак, а на душе…
Неожиданной волной нахлынули воспоминания: её девичья комнатка... Стены жёлтые. Шторы жёлтые. Покрывало, наволочки на подушках – всё жёлтое!.. И от обилия жёлтого Аните порою становилось душно и хотелось бежать куда-нибудь далеко-далеко, не останавливаясь… А мама… Милая, добрая мама не понимала. Она всегда говорила: «Какая у тебя солнечная комната, доченька! Светлая, красивая, тёплая!» Но почему тогда у мамы с папой спальня была розового цвета? И Аните тоже хотелось комнату розовую или ещё какую-нибудь, но не жёлтую...
Анита обрывает воспоминания, понимая, что просто старается уйти от того, что сейчас тревожит, болит. Ей совсем не хочется думать о том, как грустно, встав ото сна, ощущать, что она одна и даже не кому сказать: «Доброе утро!», если только позвонить родителям…
Глупо всё это, глупо... А ещё Елизавета... Что делать с ней? Соблазнительница мужчин, ведьма!.. Вот оно самое больное! Самое, о чём трудно думать!..
Иметь соперницу отвратительно! Истинная правда! Нельзя сказать, что Елизавета Райчик относится к Аните плохо. Нет. Чаще всего, она просто делает вид, что не замечает коллегу по работе и обращается напрямую к хорошенькому аспиранту Владимиру, который до сих пор не успел обзавестись семьёй, несмотря на свои «за двадцать пять». А если случайно столкнётся взглядом с «очкариком Анитой», то сразу становится заметна пренебрежительная ирония, как будто её забавляет внешность сухощавой, да что умалчивать – костлявой коллеги, что так стремится понравиться мужчине, который, наверное, и в голодный год не решился бы попробовать на вкус «такие мощи». В совершенстве отшлифованная грациозность, осанка Елизаветы ещё больше подчёркивали неловкость Аниты. С тех пор, как к ним в университет устроилась работать Елизавета, Анита начала стыдиться смотреть на себя в зеркало, стала прятать узкие бёдра под широкие юбки, боясь по привычке натянуть джинсы! Но если бы только это! Ничего подобного! Анита неуверенно плутает в сумерках мыслей, и не может разобраться в чувствах...
– Елизавета – Лиза, лиса... Хитрая, чувственная, сладкоголосая и злая!.. Злая! – прошептала Анита. – Но как же трудно сделать вид, что это тебя не касается!.. Какое влияние Елизавета оказывает на людей?!. На Владимира?.. До её прихода, он был совсем другим и часто ласково называл меня по имени. А моё сердце начинало очень быстро биться в груди, и душа наполнялась радостью!.. Ах, Володя – Володенька!..
За окном громыхнуло, и пошёл дождь. Анита чихнула трижды, вытерла лицо салфеткой и взяла со стола, брошенную ещё неделю назад, книжку, которую порекомендовала ей прочесть мама. Удобно усевшись в кресло, девушка попыталась углубиться в чтение...

«...Под бешеными порывами ветра хлынул дождь, его косые струи хлестали землю; молнии, сверкающие в тучах, бороздили тьму, озаряя деревья и дома своим светом. Это зрелище, что открывалось лишь на миг, сменяясь глубокой тьмой, напоминало кадры из фантастического фильма. Очарование таилось в битве стихий...»

– Битва стихий... – прошептала Анита вслух и мысленно увидела Владимира, провожающего её с работы до остановки и весело рассказывающего анекдот. – Что это был за анекдот? Что-то про гарем?.. Ну, да...
В разговоре невольниц – одна говорит другой, что у шаха новое увлечение – не стоит его даже ждать ночами, а потом говорит, что имя нового увлечения – «Интернет». Анекдот был глупым, и всё же Анита смеялась, потому что была счастлива, что красивый, высокий мужчина идёт с ней рядом, так близко, что она чувствует запах его лосьона после бритья и ей даже кажется, что она знает название этого лосьона – «Олд спайс», может быть... А потом она села в автобус. Первая... А он остался ждать свой номер. Ему нужно было в другую сторону. Анита хотела спросить в какую, но постеснялась и всю дорогу домой думала, о том, куда же он поехал и где живёт?.. А ещё они вместе ходили в столовую обедать и Владимир шутил над тем, что они едят и для чего живут!.. И это тоже Аните казалось глупым, но она слушала и улыбалась, не замечая, что ест... И так было много раз. Пока не пришла «злая Патрикеевна» – Елизавета. И Владимира как подменили. Нет, он здоровается, как и прежде шутит, но... Всё в этом но... Анита не слепая, видит, как подолгу задерживается взгляд тёмно-карих глаз Владимира на кричаще-выпуклых, почти не прикрытых, даже не холмиках, а горах Елизаветинской сдобы. И так день за днём, и нет сил выдержать!.. Особенно когда у самой – два прыщика, что можно зелёнкой замазать и не париться в поисках единички пуш-ап!
Анита словно заново увидела бесконечную череду хмурых рабочих дней, отравленных присутствием Елизаветы. В голове заклубились мрачные мысли. Волна горячей ненависти захлестнула.
Дальше тянуть нельзя, необходимо избавиться от соперницы! Но каким образом?.. Как?.. Кто бы подсказал?!.

4

Мелкий нудный дождь и холодный ветер подстёгивали прохожих, заставляя двигаться быстрее в желании укрыться от непогоды. И только один мужчина среди этой утренней городской сутолоки шёл размеренным шагом, не сутулясь, не поёживаясь, несмотря на то, что был одет в лёгкий джинсовый костюм. Он миновал перекрёсток и сразу же свернул за монолитную многоэтажку. Остановился. Огляделся – вокруг ничего подозрительного. Достал мобильный телефон.
– Шеф, в городе по-прежнему гибнут женщины. Рыжеволосые. Следов насилия не обнаружено, но тела обескровлены. В каждой жертве, показывает определитель, было подселение, но сами подселенцы, изъяты ранее. Кто-то действует за нашей спиной.
– Ты должен всё выяснить и устранить, Хастор. Тиара в опасности. Поторопись. До связи.
– Да, Шеф. Будет исполнено. – Хранитель Огня высшего ранга Хастор спрятал мобильник в карман потёртой джинсовой куртки и открыл папку с записями.
Улица Осенняя, шесть. Елизавета Райчик, проживает одна с тринадцатого числа марта месяца прошлого года. Именно в это время появились первые всполохи тёмной энергии. Что ж, очередная подозреваемая. Нужно проверить.
Закрыв папку, Хастор задумался: необходимо срочно падать на след неизвестному чистильщику, что забывает, а возможно намеренно, в отличие от него, не избавляется путём расщепления от тел смертных. Но кто же это может быть? Кто знает нечто большее, чем положено знать?
Ещё раз Хастор внимательно оглядел дворик, в котором остановился – ничего особенного: качели, песочница, цветочные клумбы, радующие глаз яркими красками, несмотря на осенний холод, свежевыкрашенные в голубой цвет скамейки у подъездов… Обычный двор обычного спального района. Хастор подошёл к подъезду, но на кнопку домофона нажать не успел, дверь перед ним открылась и на улицу вышла старушка с мохнатым псом на поводке, что не замедлил облаять чужака. Посторонившись, Хастор успел придержать двери и зашёл в подъезд.
– Весёлые здесь живут люди, – задумчиво прошептал Хастор.
Раскрашенные цветами и героями мультипликационных фильмов стены шли в контраст с зашлёпанным грязью полом и лестницей. Лифт с прожженными кнопками тоже оставлял желать лучшего. Выйдя на лестничную площадку на седьмом этаже, Хастор остановился перед свежеустановленой металлической дверью. Нажал на кнопку звонка. Подождал. Снова нажал на кнопку. Тишина.
– Ну что же, раз хозяйки нет, есть возможность осмотреть квартиру. – Подумал Хастор. Поднял левую руку вверх, сказал СЛОВО. Дверь открылась, и он вошёл внутрь.
Обычная двушка «брежневской» планировки. В прихожей тесно от громоздкой мебели и  наставленной у порога разномастной женской обуви. В гостиной – беспорядок: вазочка с яблоками, а рядом на столике разбросаны огрызки. На диване валяется махровый халат и скомканное полотенце. Пульт от телевизора на полу. Всюду пыль. Ковёр не чищен.
Хастор неодобрительно поморщился и прошёл в спальню. Здесь было не так грязно, но ни малейшего намёка на уют. Полная безвкусица: бежевые обои на стенах; синие шторы на окнах и в противовес – красный ковролин на полу. На туалетном столике груда косметических и гигиенических средств. На тумбочке стопка женских романчиков.
Он открыл ящик комода.
– Ага, вот тут будет поинтереснее: амулеты, карты Таро, прикладная магия и магия Вуду. А это что в мешочке? Ноготь и пучок женских волос… – выдвинул следующий ящик – и здесь обнаружились разные ингредиенты и предметы, обличающие хозяйку квартиры в пристрастии к колдовству. Значит, он пришёл не напрасно. Осталось лишь дождаться любительницы парфюма и магии.

5

Никто не заметил, как привезли её на каталке в палату. В тихий час, на удивление, все больные спали.
Первой проснулась Зинаида Деменьтьевна и сразу заметила, что соседняя койка больше не пустует. Покряхтывая, она приподнялась на локте и внимательно стала разглядывать новоприбывшую: худорба недокормленная, а на рыжих локонах запекшаяся кровь...
– Милая, как звать-то тебя, а? Иль не слышишь?..
Девушка повернула голову и встретилась взглядом с сердобольной соседкой по палате. Старушка сочувственно смотрела и, видимо, ожидала ответа.
Аните говорить не хотелось, но и притворятся спящей поздно. Не стоило крутить башкой, которая раскалывается от боли. Лежала бы себе спокойно с закрытыми глазами, так нет же!..
– Анита.
– Анюта?.. – переспросила Зинаида Деменьтьевна.
Девушка согласно чуть мотнула головой и застонала от резко вспыхнувшей боли в области темечка.
– Как же тя, миленькую, угораздило-то. Ну не отвечай, молчи. Потом расскажешь. Вижу, щё мучищься. – Зинаида Деменьтьевна улыбнулась и полезла в тумбочку за стаканом. Потом прошлёпала до холодильника, достала бутылку кефира и так громко хлопнула дверцей, что проснулись и остальные обитатели палаты – женщина средних лет грузной комплекции и ещё одна старушка с реденькими крашеными хной волосёнками, стянутыми сзади в пучок.
Обладательница жиденького пучка, натягивая халат, спросила:
– Деменьтьевна, с новенькой ознакомилася?..
– Ага, Михайловна. Анюткой звать, только потише… потише. Она головой мается…
– Бедненькая, поди битая?..
– Да кто знает?.. – Ответила Деменьтьевна, попивая кефир, – Очухатся немного, расскажет.
– Да потише будьте! Человек может с серьёзной травмой, а вы разговорились, попыталась остановить громкоголосых старушек грузная женщина.
– Не брюзжи, Маша. Как будто тебе неинтересно, что с девчонкой случилось?
– Мне – нет!
– Михайловна ты глянька на неё, как озлобилась! Неча на людей рычать!
– Ой, и правда, Деменьтьевна, не шуми. Пускай новенькая поспит. А проснётся, действительно всё нам расскажет! – попыталась угомонить соседку по палате Михайловна, распустившая свои реденькие волосы и пытавшаяся их поаккуратнее прибрать.
«Как же, расскажу… Прям, бегу и падаю. Делать мне больше нечего! Боже, как больно-то! Надеюсь пролежать здесь недолго, а не то сойду с ума. Спасибо Володе. Если бы не он – убилась бы насмерть! Ну, или покалечилась бы серьёзно. А во всём виновата Елизавета! Эта лиса столкнула меня со стремянки, когда я в библиотеке пыталась достать нужную подшивку с верхней полки! Да разве докажешь!.. Хорошо, что у самого пола, Володя успел меня подхватить, вот только я раньше об угол стеллажа сильно головой стукнулась!.. А как Володя в библиотеке оказался?.. Вроде бы работал в лаборатории?.. Ничего не понимаю?.. А Патрикеевна заохала, запричитала, мол, поосторожнее нужно быть, Анита Петровна, а то Универ потеряет такого хорошего специалиста!.. Как будто я не видела, как она толкнула!.. Стерва!.. А как перед Володей рисуется! Убила бы, точно!.. – злость и обида переполняли душу девушки.
Дверь в палату открылась и вошла медсестра. Улыбнулась больным и сразу же подошла к кровати Аниты.
– Девушка, проснитесь. Небольшая процедурка и можно спать дальше. Ну, давайте, поворачивайтесь. Вот и хорошо. – Медсестра быстро поставила внутримышечный укол.
– Вот зараза, щиплет! – недовольно пробурчала Анита, массируя ягодицу.
С соседней койки послышался довольный смех Деменьтьевны:
– Девчата, а я уж струсила, что меня колоть будут. Врачиха-то наша новые назначения сделала. А какие – не сказала. Сестричка зашла – чуть лужу я под себя не пустила! Вот ничего поделать не могу, ну боюсь уколов, смерть!
– Да кто ж их, Деменьтьевна, не боится? – покряхтывая, поддержала разговор Михайловна. – Я вот в процедурный каждый раз, как на эшафот!
Деменьтьевна снова разразилась смехом. Анита же в сказанном ничего смешного не услышала.
– Дурдом какой-то! Да. Ничего не скажешь – добрые старушки! Мне больно, а они смеются! Замечательно! – и девушка натянула на голову одеяло. Через пару минут она заснула.
6

Нейрогенератор не сработал. Впервые не сработал. Женщина смотрела на него с презрением и улыбалась.
– Что делает здесь Хранитель Огня? – спросила она, скидывая плащ.
– Кто ты?
– О, только без глупостей. Стой, где стоишь и не приближайся. Даже если изувечишь это роскошное тело, мне ты не можешь причинить вреда. А вот рыжеволосую дурочку жаль. Мне в ней так уютно. – И она обнажила белые зубы.
Хастор сделал шаг вперёд и вскинул руку. Всполохнула искра яркого огня и тут же погасла.
– Ну просила же – без глупостей. Я – Иоланда, правая рука ВЫСШИХ. Так что нахожусь под защитой, Хранитель. Но ты можешь называть меня Лизой, это имя моего вместилища, причём очень даже привлекательного! Позабавиться не желаешь, пока ты здесь, а? Ощутить все удовольствия от человеческого тела? Или ты предпочитаешь женщинам – мужчин?
– Заткнись, тварь! – Хастор сделал шаг вперед и тут же был отброшен к стене.
Улыбка на женском лице исчезла, вместо неё появился злобный оскал.
– Наши ВЫСШИЕ недовольны, – прошипела Иоланда. – Происходит кража душ. Душ, что должны принадлежать нам. Они уже обещаны, причём самими обладательницами, каждой, кто добровольно занимается магией. Да-да той самой, допотопной, непростительной. И правило нерушимо. Ибо идёт подселение. Вместилище для «НАШИХ». Но кто-то вмешался. Выпивает из бедных дурочек кровь и душу одновременно. И делает это так быстро, что подселенцы гибнут, не успевая выбраться из тела жертвы. Думаю, ты знаешь об этом. Верно? О, я вижу, как сверкают твои глаза, Хранитель. – Иоланда вновь рассмеялась и скинула с себя одежду.
Обнажённое женское тело было прекрасно, но хищный взгляд и кривая улыбка обезображивали красивое лицо. Подселённая в женщину злобная тварь, без тени смущения выставляя чужие прелести, устроилась на постели и продолжила:
– Насчитано тридцать обескровленных и ещё четверо исчезли. Просто исчезли – ни тела, ни души. Исчезли и наши подселенцы. И кто бы это мог сделать? Неужели запачкали руки Хранители Огня? Если так, то наши ВЫСШИЕ будут очень недовольны. Нарушение равновесия – это преступление. А за преступление следует кара от ВСЕПРАВЯЩИХ, ибо все законы установили они, а не вы, и не мы. ВСЕПРАВЯЩИЕ – вне добра и зла, они вне всего и даже вне своего же закона. И от их правосудия никуда не деться даже вам, Хранители Огня! Ничьи силы не должны преобладать. Закон не должен нарушаться. И я найду виновного. Можешь быть уверен! А теперь – уходи. Я хочу отдохнуть. И не вздумай возвращаться. Я почуяла твоё присутствие до того как зашла в квартиру. Ты пахнешь гневом, Хранитель, и праведностью. В следующий раз, если появишься, я не буду ждать твоего нападения и применю силы. Поверь, тебе не выстоять. – Она рассмеялась, гадким зловещим смехом.
Хастор покинул квартиру. Выйдя из подъезда, он в бессильной ярости хрустнул пальцами и быстро пошёл прочь.
Дождь перестал хозяйничать на улицах, и они заполнились людьми. Солнце, иногда, как девица, заглядываясь в огромные лужи на выщербленном асфальте, всё ж таки решило побаловать теплом промокший город и торопилось подсушить деревья, газоны и дороги.
Но Хастор не замечал ни пляшущих солнечных лучей, ни умытой травы, ни повеселевших и ускоривших своё движение горожан. Переполненный негативными чувствами, он погрузился в мрачные думы.
«Иоланда – падшая, порочная, проклятая родом, но, тем не менее – сестра Тиары, находится здесь и сейчас на Земле. Переродившаяся в тварь теперь под защитой противостоящих. Но я должен её остановить». – Хастор достал мобильный телефон.
– Шеф. Я нашёл подселенца из касты Высших. Изъять и нейтролизовать не удалось.
– Подселенца удалось выявить?
– Иоланда из ВЫСШИХ Нави.
– Будь осторожен, Хастор. Она очень опасна.
– Мне нужно больше сил и энергии, чтобы противостоять ей. Иоланда уверяет, что находится в мире людей, чтобы восстановить равновесие и найти виновника.
– Лжёт. Её главная цель – Тиара.
– Что я должен сделать?
– Изгнать Иоланду из мира людей невозможно, используя силу Огня. Необходим обрядовый ритуал старого времени.
– Насколько старого?
– Первоустановленного. Иоланда найдёт Тиару и тогда…
– Я не допущу…
– Не смей противоречить мне, Хранитель. Она найдёт Тиару и тогда ты должен соединиться с Тиарой. Образуется ментальный меч справедливости. Меч вложишь в руки целомудренной девы и направишь. Только так.
– Будет исполнено. Как найти Тиару? Я не вижу её свечения.
– Она под моей защитой, в облике смертной. Её сознание закрыто. Память стёрта. Я сам приведу тебя. А пока постарайся как можно больше найти и изъять подселенцев. Именно их воздействие на мир людей приводит к нарушению событий во времени. У тебя осталось всего три дня до полнолуния, после пойдёт новый виток, и Тиара не сможет переродиться ещё половину столетия. А значит, будет подвергаться опасности. Охота на неё никогда не прекратится.
– Я всё понял. До связи.
Хастора раздирали противоречивые чувства и мысли. Он презирал мир Нави. Был равнодушно благодушен к Яви и чтил всех в Прави, но подчинялся лишь ВСЕПРАВЯЩИМ, тем, кто выше всех трёх земных миров, да и не только земных. Но уже бесчисленное количество лет не мог он понять, почему Тиара ушла в мир людей. Как было бы всё правильно и разумно, если бы не её сверхбезумный поступок. Что она нашла в людях настолько важного и значительного, что остаётся предана им? Конечно, вернуться к ВСЕПРАВЯЩИМ невозможно, но стать его спутницей… Он давно избрал её для себя. Давно. Но решение за Тиарой. Далась же ей эта любовь! Неужели то уважение к Тиаре и преданность, что живёт в Хасторе миллионы земных лет, не есть важнее человеческой любви? Как может она пренебрегать неизменностью и постоянством? Вот и сейчас он рискует своим положением и нарушает правила ВСЕПРАВЯЩИХ под руководством одного из них! Одного, кому небезразлична судьба Тиары. Рискует, чтобы спасти. Но спасти ли? Разве её перерождение не поставит крест на желании Хастора стать её избранным, её спутником во вратах Вечного огня?
Мучимый подобными мыслями, Хастор долго бродил по городу и не заметил, как подкрались сумерки. Он вышел на безлюдную аллею и направился в сторону запада, где уже было готово скрыться за горизонтом небесное светило. Наконец-то он принял решение: Тиара хотела любви. Что ж, она получит желаемое. Хастор пойдёт до конца и выполнит всё, что от него требуется, не смотря на риск, отречение и проклятие со стороны высших, в случае неудачи. Его бесконечная жизнь более не имеет для него ценности, раз нет надежды, на то, что с ним останется Тиара. Именно так и поступают люди, когда любят. Когда ИСТИННО любят.

7

– Привет, Анита. Как ты себя чувствуешь? – Молодой мужчина привлекательной внешности присел на стул возле кровати девушки и положил на тумбочку белый пакет. – Тут фрукты. Ешь и выздоравливай. – Он мягко улыбнулся, и от этой улыбки щёки Аниты залились румянцем. Она смущённо поблагодарила и замолчала, уставившись с обожанием в его умные и такие красивые глаза. Её сердце было готово выпрыгнуть из груди. И даже постоянная головная боль, что не отпускала последние три дня – притупилась.
Ещё бы! К ней пришёл в больницу Володенька! И в палате Анита одна!.. Не в меру любопытные соседки ушли на процедуры! Вот повезло!..
Владимир взял девушку за руку.
– Что говорят врачи? Надолго здесь задержишься?
– Ну, если всё будет не так уж и плохо, то через три дня отпустят. Обычно, больше десяти дней не держат…
– Замечтательно, Анитка! Уверен – у тебя будет всё в ажуре! Иначе даже думать не моги! Поправляйся скорее. В Универе сейчас такой завал! Без тебя я как без рук! Да и не только я!.. Кстати, тебе от Лизы привет.
Лицо Аниты сразу же помрачнело.
– Ну, ты чего?
– Можешь мне не верить, но это она меня столкнула!
– Ты уверена? Не ошибаешься?
Анита кивнула головой.
– Странно. Может, случайно, без умысла?.. Она ведь добрая девушка и к тебе хорошо относится…
– Володя, перестань. Я знаю, что говорю.
– М-да…
Дверь в палату открылась. Вошли Михайловна и Деменьтевна. Многозначительно перемигнулись. Владимир сразу же заторопился.
– Ну, я пошёл.
– Давай.
– Пока-пока.
– Пока. – Анита грустно вздохнула.
Владимир быстро наклонился, чмокнул её в щёку и ушёл. И снова Анита вспыхнула, как пучок соломы и грудь обдало жаром. Первый раз её поцеловал любимый! Ну и пусть в щёку, зато при людях! Не постеснялся!
– Молодость – молодость! – умилённо проговорила Деменьтьевна. – Хороший парень. Ты, девка, не прозевай. Не прозевай.
– Не прозеваю, – ответила Анита.
От неведомой ранее какой-то непостижимой в душе светлости и тепла кружилась голова. И была забыта коварная Елизавета и её подлый поступок.
Весь оставшийся день девушка провела в мечтах. Заново и заново прокручивала встречу с Владимиром.
Ошеломлённая его приходом, очарованная его взглядом, мечтала, чуть ли не молилась: поскорее бы прошёл день, за ним вечер, а вслед и ночь пробежала, и наступило долгожданное утро, что приблизило бы чудесное ожидание новой обещанной встречи с любимым. И так было сладко и радостно ей от мысли, что нравится она Володеньке! Иначе, зачем бы он навестил её в больнице? И мечтала Анита и ждала как будто несбыточного: завтра хороший её, ненаглядный Володенька вновь придёт! И опять никого не будет в палате… И он приблизится… И от счастья не проронит Анита ни звука. И растает, растворится в его руках, таких мужественных, тёплых…

Было уже заполночь, все спали. Деменьтьевна громко похрапывала. В незашторенное окно ярко светила раздобревшая луна.
Дверь в палату открылась. Мелькнула тень. Полупридушенный вскрик. И вновь тишина. Тень скользнула к дверям и исчезла. Обитатели палаты продолжали мирно спать.
А утром обнаружили, что Михайловна умерла. Её жиденькие волосы, плохо прокрашенные хной, рассыпались по подушке. Нос заострился. Лежала она скрючившись, с открытыми глазами. И страшно было смотреть на неё Аните. И в ужас приходила девушка от мысли, что вот так провела всю ночь в палате с покойницей. А ещё вчера Михайловна ходила, смеялась…
Пришли санитары. Увезли тело. А Деменьтьевна сидела и плакала в голос, и кляла жизнь и нерадивых медработников. Требовала, чтобы всех переместили в другую палату, но безуспешно.
В обед Владимир не пришёл. Тогда Анита решилась ему позвонить. Но в ответ шли быстрые гудки, означающие – занят. Девушка надела тёплый халат, положила мобильный телефон в карман и вышла из палаты в холл. Присела на кушетку и так просидела целый час в надежде, что он перезвонит, увидев пропущенный вызов. Но Владимир не звонил. И Анита расплакалась. От прекрасного ощущения счастья и радости, пришедшего к ней вчера, не осталось даже малой капли. Не появился Владимир и вечером. Зато пришёл следователь из полиции и много задавал вопросов, намекая на неслучайность произошедшего события, вскользь бросив пару слов о подозрении в предумышленном убийстве.
Но это же невозможно! Кто мог убить старушку, спавшую с нею рядом? И почему, когда происходило преступление, она не проснулась? И вообще, никто не проснулся?
Анита плакала и от этого болела голова, и лекарства не помогали. Но где-то в девятом часу вечера раздался телефонный звонок. И слёзы на лице девушки мгновенно высохли. Радостно вскрикнув, она прижала трубку сначала к губам, потом к груди и лишь, после нажала кнопку – принять вызов.
– Здравствуй, Володенька!
– Привет, Анита. Извини. Не смог к тебе вырваться, тут кое-какие проблемки на работе. Весь день был занят. Только вышёл из Универа. А приёмные часы закончились. Но завтра, гадом буду, если хоть рывком, хоть ползком, а к тебе не доберусь. По-честняку – соскучился.
– И я скучала.
– Тогда, до завтра?
– До завтра.
Лицо Аниты посветлело. Всё же перезвонил. Жаль, что ничего не успела спросить, рассказать... Жаль, но… Главное – услышала голос любимого.
В эту ночь, долго не могла уснуть Анита. Всё ворочалась с боку на бок. Мысли нехорошие лезли. Да ещё вечерний разговор с матерью по телефону внёс смуту в душу.
«Что за человек приходил к родителям и интересовался мною? Зачем мама ему дала адрес, если я лежу в больнице? Если бы с работы, то наверняка бы сначала позвонили мне. Нет, что-то не срастается! И не мог это быть Володя. Точно – не мог! Мама мне описала человека зрелых лет, с сединой. Странно. А может быть из полиции? Но я же ни в чём не виновата!», – Анита перевернулась на бок, постаралась изменить ход мыслей. Не получалось. Она встала, попила водички. Легла и ещё долго крутилась, пытаясь устроиться поудобнее, но подушка была так жестка, матрас комковатый… И всё ж таки около двух ночи сон сморил девушку.

Прошло не менее часа, прежде чем заскрипела соседняя койка. Деменьтьевна села. Потянулась. Встала с кровати и склонилась над Анитой.
– Чистая. Свежая. Еда… – прошептала она, разглядывая девушку.
Яркая вспышка. Тело Деменьтьевны взвилось к потолку и распалось на невидимые атомы. Негромко щёлкнул нейрогенератор показывая, что работа сделана – подселенец определён и нейтрализован. Хастор тихо закрыл дверь в палату и вышел в больничный холл.
Оказавшись уже на улице, сел на скамью. Задумался. Что-то происходило непонятное. За последние три дня он нейтрализовал более десяти подселенцев, но это был первый с идентификацией вампира, причём недавно нашедший вместилище и ещё не успевший совершить ни одного нападения. Конечно, если бы Хастор вовремя не появился – кровавое пиршество бы свершилось, но он действовал оперативно. Вычислять подселенцев в телах людей становилось всё проще. Улучшенный нейрогенератор фиксировал их, как бы далеко они ни находились от Хастора. Но кто же тогда напал на другую старушку? Убийство произошло в прошлую ночь, когда Хастор находился в ином пространстве, дабы провести регулировку нейрогенератора. Есть интересное, но… Нападение вампира невозможно, если рядом находится вампир-подселенец. Такого ещё не было в практике. Подселенцы тщательно выбирают жертву, оберегают её, проявляют радушие. Располагают к себе. И питаются лишь раз в месяц, в полнолуние в отличие от обычных вампиров. Но орудует явно необычная особь – выпивает и кровь, и душу одновременно, и подселенца… Для подобного деяния нужна особая сила… Иоланда!
Хастор резко обернулся назад, вскочил. Перед ним стоял в освещении окон больницы мужчина, одетый в обычный серый костюм. На голове чёрная шляпа, надвинутая до бровей, глаза спрятаны под тёмными очками.
– Хранитель, ты рано ушёл. Она вернётся. Она нашла, что ищет, – сказал мужчина, снимая очки.
Мгновенно Хастор упал на одно колено и склонил голову.
– Высокородный Петрокас из рода ВСЕПРАВЯЩИХ, я готов служить.
– Встань, Хранитель. И больше не называй моё имя, дабы не было оно услышано.
– Да, шеф. – Хастор поднялся и почтительно замер.
– У нас нет времени на объяснения.
Петрокас поднял руку. Всполох огня и вот уже вместе с Хастором они в палате, где спокойно спят Анита и Мария.
– Вглядись в этих женщин, Хранитель. Ответствуй, что видишь.
– Молодая – целомудренна, душа освещена любовью, но кто-то вмешался в её судьбу и то, что должно было случиться, не случилось! А вторая… О, Небо!.. – Хастор замер, вглядываясь в незнакомое лицо женщины, вернее личины, под которой скрывалась его прекрасная Тиара. Вот она сейчас рядом, совсем рядом! И это могло бы стать светлым безоблачным началом, но!.. Хастор только сейчас осознал, что он действительно теряет Тиару и впервые в его душу проникла боль. Боль неизведанная ранее.
Петрокас дотронулся до плеча Хастора.
– Прими её выбор, как принял я… Не пытайся изменить должное. Я думаю, сейчас появится Иоланда. Она учуяла Тиару в прошлый раз, но видимо не была до конца уверена, потому и вернётся этой ночью.
– И мы уничтожим её?
– Да, Хастор.
– Но ведь она, как и Тиара ва… – Хастор оборвал себя на полуслове, когда палата осветилась красноватыми всполохами, наполняясь чёрным дымом и буквально через секунду перед взором нарисовалась Иоланда, поблёскивая дорогими украшениями на обнажённом теле, чуть прикрытом роскошной гривой огненных волос.
– Оу, ты уже ждёшь меня, Хранитель! И не один! Решил взять в помощь прислужника? Да ещё в таком нелепом костюме? Умора! Насмешил! Как же ты глуп и бессилен! Я пришла взять своё! Имею право! Уйди с дороги! Испепелю!.. Не пытайся мне помешать, тонкошкурый!
– Нет! – Хастор загородил собой кровать, на которой лежала Тиара в теле Марии.
Иоланда оскалилась в злобной усмешке:
– Вижу, ты так ничего и не понял? В мире людей слишком быстро растрачивается энергия, её нужно постоянно пополнять. Я беру любую душу, никого не спрашивая, для подкрепления силы. Правда, последняя старуха была невкусной, подселенец её почти всю выжрал сам, зато он был жирненький и полон энергией! Объедос! – облизнув палец, расхохоталась Иоланда. Но не сдвинулась с места, смерив снисходительным взглядом противника, продолжила:
– Меня нельзя остановить! Не ерепенься, Хастор. Мир не ощутит потери, если исчезнет какая-то неприметная грузная тётка. Я всего лишь заберу её и тут же исчезну. Вернусь в свой мир. Обещаю.
– Тебе не забрать эту душу, тварь! – прохрипел Хастор, направляя нейрогенератор на Иоланду. Она вновь рассмеялась.
– А кто мне помешает? Ты или твой непонятный дружок? Смотрите-ка, он не спешит к тебе на помощь! Молчит, поди, от страха, коленки трясутся? – Иланда бросила в сторону Петрокаса презрительный взгляд и…

…От шума проснулась Анита.
То, что увидела девушка, напоминало кошмарный сон: в красноватом свете перед ней стояли двое мужчин и Елизавета Райчик, причём, о, ужас – полностью голая! Затем с соседней кровати поднялась Мария, подошла к мужчине в джинсовой куртке обняла его и прошептала: «Прости», а затем, они слились в поцелуе! От этой парочки пошёл какой-то голубоватый свет, и тут Елизавета завизжала, так громко и противно, словно свинью резали!.. А свет, исходящий от целующейся парочки, стал объёмным и преобразился в форму какой-то палки и сам как прыгнет в руку Аниты! И такую силу в себе она почувствовала, что готова была всех и вся сразить этой светящейся не то палкой, не то мечом, но в первую очередь Елизавету, которая как змеюка скрючилась на полу и визжит невыносимо! И от её визга уже с потолка и стен штукатурка осыпается! Анита взмахнула светящейся палкой и…
Елизавета растворилась в воздухе. А целующаяся парочка разъединилась. Мужчина воскликнул: «Прощай и помни – я знаю теперь любовь!» И вдруг он стал весь красным, а потом и вовсе превратился в огненный силуэт. Мария же в ответ воскликнула: «Любимый!», вскинула руки над головой, и её короткие светлые волосы превратились в чёрные и начали расти, пока не достигли пола. Черты лица Марии изменились, полнота исчезла. И вот в странном серебряном освещении стоит прямо-таки неземная женщина, в объятиях огненного силуэта, а рядом ещё что-то совсем непонятное – крылатое, вместо мужика в костюме. И вот тут Аниту словно парализовало. Она не могла двинуть даже мизинцем!
Первым из поля зрения исчез огненный силуэт. Потом, огромное крылатое обняло серебристо-светящуюся женщину и любовно заговорило:
– Береги себя, сестрёнка.
– Спасибо, что пришёл, Петрокас. Они давно охотятся за мной. Находят, как бы я не скрывалась, брат. А что будет с несчастной девушкой? Ведь её ты выбрал моей земной…
– Она вернётся по спирали времени, сестра и всё встанет на свои места, так, как и должно быть…
– А мы с тобой увидимся, брат?
– Нескоро. Наступит время – грани сотрутся. Откроются двери во всех мирах. Отец-Океан сольётся с Вечным Огнём, и мы вновь будем вместе… Возможно тогда ты и Хастор…
Далее Анита уже ничего не расслышала. Вокруг неё всё замелькало, зашумело, замигало, запестрило…
Слепящая вспышка света и темнота…
Темнота была странная, тихая, убаюкивающая. Она медленно начала рассеиваться наполняться звуками, красками...

 – Спи малышка, сладко-сладко,
Спи моя, роднулечка…

Мамин добрый голос. Жёлтые–жёлтые стены, выкрашенные заботливыми руками с любовью… Жёлтые-жёлтые шторы – сшитые её руками… Солнечное тепло… Любовь… Как хорошо, когда есть мама!.. Как хорошо не знать одиночества!.. Как хорошо быть любимой...

Анита открыла глаза и увидела, розовые стены своей однушки. Голова не болела. А рядом… Рядом с ней на кровати лежал Володенька!.. Сначала девушка оцепенела, потом взвизгнула и выскочила из постели. Владимир сонно поднял голову:
– Ты чего с утра раскричалась?
– Ты… Ты в моей кровати!
– А где я ещё должен быть?..
– Но я ведь!.. Я вчера ещё лежала в больнице! И там было убийство! А потом, потом появилась голая Райчик, на которую ты всегда пялишься и ещё…
– Тихо, тихо, милая. Иди ко мне. Успокойся. Видимо, тебе приснился дурной сон. Ну, котёночек, тихо, тихо, – говорил Владимир, обнимая и нацеловывая испуганную Аниту. – Просыпайся. Приходи в себя. Нам сегодня ещё на ужин к твоим родителям. Тёщенька обещала пирогов напечь. Объедимся. – Улыбался самый желанный в мире для Аниты мужчина, заглядывая ей в глаза. – Моя милая жёнушка, я сегодня видел такой чудной сон, и там было одно странное, но удивительное имя, такое особенное, венценосное – Тиара. Как думаешь, подойдёт для нашей дочери, а?..