Труба-дело. Повесть. Глава 7

Глава 7.

На могилы в Израиле вместо цветов принято класть камушки.
Сроки пребывания на этом свете на многих надгробиях были пугающе малы...

Две могилы рядом...  Дед и его Сара...

На белых плитах на коленях сидела Джулия, двумя руками как бы соединяя могилы.
 
В проходе поодаль стояли Русский и Внук.
Выражение лица у Русского, видимо, отражали мысли – то печальное, то озабоченное, но чаще злое:
«Не понимаю, почему надо было ещё уговаривать похоронить их рядом…»

Внук отвечал как бы вынужденно:
«Теперь мы уже и сами многого объяснить не можем, ни свадьбы, ни похороны…
Ещё лет пятьдесят семь – будет государство светское, пока не очень…»

«Вот так вот будут вас отстреливать у вас же дома, не дотянете вы до светского будущего…"

Внук к таким оборотам привык:
«Оставь. У нас нет диктатуры и в сортирах никого не мочат, как у некоторых, так что будущее наше посветлее вашего будет…»

С момента появления Русского в доме Джулии Внук не скрывал своей ревности и подозрительности.

С веранды дома Деда – живописный вид на портовую бухту.
Море огней и их мерцающее отражение в воде...

Джулия в чёрном... На месте Деда Русский... Пили чай...

В голосе Джулии появилась хрипотца и некоторое огрубение:
«Ну, теперь рассказывай, какой ты кому коллега…»

«О'кэй! Только это не будет быстро, если подробно…»

Джулия настойчиво и всё ещё с подозрением
«Я не спешу, начинай и именно с деталями...»

Русский уселся поудобнее для длинного рассказа:
«Я менеджер производственного отдела нефтяной компании «ЮТОН» в России.
Пару месяцев назад вызвал меня шеф…»

РАССКАЗ РУССКОГО ЗАПИСАН КАК ВОСПОМИНАНИЕ.

Громадный, роскошный, стильный кабинет.
Из панорамного окна – впечатляюще солидные московские дали.

В кресле весьма молодой, безукоризненно одетый человек, чёрные с проседью короткие волосы, почти невидимая оправа очков.

Энергичен... Немногословен... Не суетлив...

За гостевым столом  Русский в строгом костюме.

Шеф взял в руки какой-то документ:

«Это – заключение нашего отдела перспективных разработок.

«Увеличение объёма продаж сырой нефти на ближайшие три года следует считать технически возможным и экономически целесообразным… бля-бля-бля... в том числе, в Израиль…

По данным службы маркетинга нефтяной импорт Израиля включает восемьдесят два процента из России, три процента Венесуэлы, Мексики и Норвегии заливом в Роттердаме…»

Шеф поднял колючий взгляд на русского:
«Иде ещё пятнадцать прОцентов?!»

Не получив ответа, продолжил:

«Или они умело скрывают свои месторождения, или нас нелегалом обошли конкуренты, или они научились бурить длинные горизонтальные скважины и воруют у арабов…

Через два месяца я хочу это знать без всяких «или»…

Эти пятнадцать прОцентов должен заполнить ЮТОН. О'кэй?»

После не терпящего возражений взгляда на Русского продолжил тем же тоном:

«Патронов, то бишь зелени, как всегда, не  жалеть…

Одна рекомендация службы безопасности.
Светить свою фирму на Святой Земле пока не резон…
Подлог ШАБАК раскалывает на раз-два...

Так что, дружок, не обессудь, будь добр, нелегалом через Египет и Синайскую пустыню с ****ями из бывшего нерушимого Союза...

Детали у службы безопасности... Бай!»


Пустыня Синайского полуострова в Египте, точно так же, как и Иудейская пустыня в Израиле и Иордании – это больше камня, чем мелкого песка.
И, тем не менее, там что-то растёт и кто-то водится...

Потрёпанный «Форд»-транзит нещадно пылил по пустынной каменистой дороге.

Караванная тропа через египетско-израильскую границу по Синайской пустыне, заселённой лишь кочевниками-бедуинами, довольно хорошо протоптана.
Нет, бывают, конечно стычки-засады-погони…

Обычно же граница протяжённостью четыреста километров достаточно проницаема, вероятно, по молчаливому согласию сторон: Египта, Израиля и бедуинов…

В пыльном салоне микроавтобуса семь девушек, три китайца, два светлых парня славянской наружности, не считая Русского...

Пассажиры угрюмо молчали, изнемогая от жары.

Курчавый, как баран, водитель с ненормально блестящими глазами...
Толстый, губастый сопровождающий с видавшим виды калашом....
Аляповатые цепи из дешёвого золота на потных шеях...
Громкий разговор на арабском.... Излишняя жестикуляция...

На горизонте показалось непонятное поселение…

Большие куски выгорелого на солнце обтрёпанного брезента растянуты на кольях в виде шатров, стены есть не везде...
Первобытные очаги, шоколадные босоногие дети, закутанные женщины...

Поодаль облезлые верблюды, пара ослов и много рогатых коз.
Везде мухи...
Остовы нескольких разобранных машин служили игровой площадкой для подростков...
Это деревня бедуинов…
 
Цивилизация мало изменила быт этих детей пустыни.
Чего никак не скажешь об укладе их жизни...

Прорисованная кем-то в их пустыне межгосударственная граница оказалась для них весьма кстати.
Теперь они порожняком не кочуют.
Теперь с бедуинскими караванами перемещаются оружие, наркотики, сигареты и проститутки, принося туарегам неплохой доход.
 
А слова «контрабанда» в их языке как не было, так и нет...

Дети смело и привычно окружили подъехавшую машину.
Сопровождающий сделал несколько приседаний, потом вытянул руку в направлении одного шатра и резко бросил по-английски:
«Все туда!»

Пассажиры с небольшими рюкзаками или сумками робко цепочкой потянулись в указанном направлении.

На земле несколько пыльных старых ковров...
Девушки не знакомы друг с другом.

Пышногрудая брюнетка посмелей обратилась  к сопровождающему на корявом английском:
«Нам нужна вода и туалет…»

Сопровождающий не без сарказма:
«Слушаюсь, госпожа! Вот вода…» — указал на небольшой пыльный бак, рукой махнул в сторону пустыни:
«Туалет там!»

Пассажиры-мужчины попили воды, начали группироваться в дальнем углу шатра, кто-то завалился на ковры...

Девушки робко переговаривались, пытались сделать то же самое.


Продолжение следует...