Откровение

Что связывает украшающую мужчину «Веру в себя» с «Женской интуицией»?
По этому поводу, основываясь на личном опыте,  хотелось бы высказать ряд соображений.

Присущая многим людям «Вера в себя» и порождаемые ею эффекты не постоянны во времени.
В какие-то периоды жизни они могут усиливаться, в другие — ослабевать.
Их интенсивность зависит от душевного состояния человека (возможностей и способов его самореализации, гармонии между внутренним и окружающим миром и ряда др. факторов).
В наиболее активные периоды жизни «Вера в себя» способна оказывать воздействие на других людей.
Некоторые признают в носителе этого качества лидера, другие видят конкурента, третьи - интересную личность.
Природа наделила женщин тонкой интуицией, поэтому они по особому реагируют на проявление этого феномена у мужчин.
Они способны сразу почувствовать такого человека, а за тем, с присущими своему полу способами, стремятся привлечь его внимание.
В подобных делах нескромно ссылаться на свой жизненный опыт. Но только таким образом я могу подкрепить высказанную выше мысль реальными фактами.
Начну с того, что интерес к прекрасному полу никогда не был определяющим в моём поведении.
По внешним данным, темпераменту, характеру и воспитанию я лишён качеств ловеласа и, вряд ли мог рассчитывать на успех у женщин.
Однако опыт прожитых лет не подтвердил правомерность такого убеждения.
Обращаясь к прошлому, я могу с уверенностью выделить продолжительные периоды времени, когда, вопреки логике, становился субъектом усиленного женского внимания.
Убеждён, что причиной тому была свойственная мне «Вера в себя».
Упомянутое качество было «выстроено» мною на фундаменте активной внутренней жизни и постоянном стремлении проявить свою индивидуальность в сфере художественного и технического творчества.
Нужно быть слепым, чтобы не заметить, что периоды повышенного женского внимания к «моей особе» по времени совпадали с кардинальными переменами в моей судьбе.
Когда удача содействовала реализации моих планов.
Стоит ли говорит о том, что в эти годы моя «Вера в себя», образно выражаясь, зашкаливала.
Поэтому всплеск внимания к моей персоне со стороны прекрасного пола я сознательно связываю с проявлением этого феномена.
Для подтверждения своих слов я выбрал два периода своей жизни, когда перемены в моём сознании и поведении были вызваны ломкой привычного образа жизни и выбором новых жизненных ориентиров.

Первый прецедент имел место в далёкие школьные годы.
Моё отношение к сверстницам было спокойным и доверительным, т.к. мне были хорошо знакомы их мир и интересы.
Дело в том, что раннее детства я провёл в среде девочек. Мальчишек в моём окружении просто не было. Они появились лишь во 2-3 классе.
Всё началось с того, что, достигнув 12-летнего возраста, я задался целью найти ответ на волнующий в детстве и отрочестве вопрос — «Кем, точнее, каким я хочу стать?».
Для начала я с энтузиазмом окунулся в мир книг, рассказывающих о жизни и деятельности известных художников, архитекторов, учёных, изобретателей, путешественников и др. знаменитых людей.
Хотелось понять: кто они эти люди и каким образом  смогли реализовывать себя в жизни?
Уяснив, что в основе любого успеха лежал целеустремлённый труд во имя любимого дела и постоянное приобретение новых знаний, я стал активно знакомиться с сочинениями русских писателей.
Тогда своё будущее я связывал с литературным творчеством.
Практическая реализация детских идей не мешала учебе в школе.
Почувствовав вкус «Веры в себя» я постоянно пребывал в состоянии душевного подъёма, чувствовал, как мне казалось, свою индивидуальную неповторимость, присутствие каких-то дополнительных внутренних сил.
У меня появилась  уверенность в общении со сверстниками и взрослыми.
Наверняка, подобное изменение моего мальчишеского эго стало заметным для окружающих.
Именно в этот период жизни школьный товарищ Мишка Д. предложил мне дружбу «на всю жизнь» (!), а Ольга Ивановна, его мама (заведующая поселковой библиотекой) вдруг стала ему ставить меня в пример (?).
Лишь спустя много лет я осознал, что возникновение подобного состояния, как правило, сопровождается вспышкой повышенного внимания со стороны представительниц прекрасного пола.
Тогда я просто не обратил внимания на это обстоятельство и не задался вопросом: почему к скучному, молчаливому мальчишке  вдруг пробудился неподдельный интерес у девчонок.
Так, например, Зинка К, соседка по лестнице, то ли в шутку, то ли всерьёз, продолжительное время донимала меня ласковыми именами и намёками на «любовь».
Убеждён, что поводом к подобному отношению не мог быть мой физический облик.
Чтобы убедиться в этом достаточно взглянуть на фотографии тех лет.
На них запечатлён не «прекрасный принц», а долговязый, нескладный, плохо одетый юнец.
Видимо, причина «зинкиного интереса» заключалась в моём состоянии и поведении.
Стали обращать на меня внимание и другие девочки.
Вспоминается  отношение ко мне одноклассницы, кажется, звали её Юля.
Она сидела на соседней парте и, наперекор своей стеснительности, отчаянно краснея, искала и всегда находила повод для частого общения со мной.
Даже тайный объект моего обожания — старшеклассница и подруга моей сестры Надя (стройная девочка с длинной косой и мечтательным взглядом) вдруг заметила меня и стала одаривать регулярными беседами на умные темы.
Вряд ли приведенные факты являлись случайным совпадением.
Очевидно, имелась и породившая их причина.
В качестве таковой я считаю влияние упомянутого феномена на представительниц противоположного пола даже в мальчишеском возрасте.
Надо полагать, что женщины по своей конституции очень чувствительны к этому фактору.
Не обязательно быть красавцем, могучим атлетом, бизнесменом или впечатляющим мачо чтобы вызвать у них повышенный интерес к своей особе.
Достаточно быть успешным в любом деле человеком, демонстрирующим увлечённость работой и непоколебимую «Веру в себя».

В правоте данного предположения я ещё раз убедился в начале научной карьеры.
Этот период жизни был переломным и, одним из самых успешных в моей судьбе.
Во-первых, я добился долгожданного диплома о высшем образовании, имея за плечами лишь 9 классов школы и среднее военное Училище.
Я окончил с отличием ВМАКВ им. А.Н. Крылова по командной специализации.
Во-вторых, в Академии я попробовал свои силы в научно-исследовательской работе (в «Научном обществе слушателей» - сокр. НОС).
За успехи в этой деятельности был поощрён денежной премией Главнокомандующим ВМФ.
В третьих, мой дипломный проект (закономерный итог работы в НОС) получил высокую оценку экзаменационной комиссии, председателем которой был начальник НИИ №10 ВМФ контр-адмирал Антипов.
В четвёртых, мне просто повезло.
А.С. Антипов, не взирая на мою «командную» специализацию, предполагающую дальнейшую службу в строевых частях, добился моего назначения в свой Институт и предложил мне должность старшего научного сотрудника.
Вот так, волею случая и, в чём-то личных заслуг, я оказался на переднем фронте научно-исследовательских работ, направленных на защиту личного состава кораблей ВМФ от малоизвестного тогда ядерного оружия.
Не порывая творческих связей с ВМА, я срезу же  поступил в заочную адъюнктуру при Академии и начал активно работать над кандидатской диссертацией.
Словами трудно описать моё состояние в тот период жизни. Он был до предела насыщен яркими событиями  и положительными эмоциями.  Я постоянно пребывал как бы в состоянии полёта, уносящего меня в прекрасную, неведомую даль.
Переполненный этим состоянием, не  ведая усталости, я жадно вникал в новый для себя мир научного творчества.
Непривычной оказалась и сама служба в Институте.
Здесь на переднем плане были обязанности, обусловленные интеллектуальной составляющей военнослужащего.
От него требовалось, прежде всего, выдавать в установленные сроки качественную научную продукцию.
Чисто военная компонента (боевая и политическая подготовка, поддержание уставного порядка, дежурства и т.п.) как бы оказалась в тени.
Была ещё одна существенная особенность службы в Институте.
Специфика научного труда предполагала участие в исследовательских работах вольнонаёмных сотрудников (лаборантов, техников, младших и старших научных сотрудников и др.).
Среди них было много женщин, преимущественно, молодых.
К женщинам, как и прежде, я относился доброжелательно и с доверием, воспринимая без особых эмоций их природную привлекательность и неповторимость.
В процессе служебного общения с ними, не давал ни малейшего повода, заподозрить  меня в неискренности моих побуждений по отношению к ним.
К тому времени я был женат, любил жену и маленькую дочь и был искренне убеждён, что судьба, кроме прочего, подарила мне семейное счастье.
Тем не менее, какое-то время спустя, я стал замечать, что  нахожусь в фокусе повышенного внимания ряда сотрудниц Института.
Нужно ли говорить, что к подобному обороту событий я оказался совершенно неподготовленным. По большей части, это вызывало во мне досаду, т.к. мешало полной концентрации сил на решении творческих задач.
Поверьте мне, я не испытываю особого желания откровенничать по поводу своих взаимоотношений с женщинами.
Это непорядочно по отношению к ним.
Однако в данном случае, готов отступить от этических норм, ибо нет других доказательств положительной реакции слабого пола на внешние проявления «Веры в себя» у мужчин. Поэтому вынужден воскресить в памяти и заново пережить несколько фактических эпизодов,  в которых я отвёл себе роль «подопытного кролика».
«Вызов». Значительное время в исследовательской работе занимали опыты в специальном боксе (изолированном помещении с отдельным входом-выходом). Мне помогала молоденькая лаборантка.
Звали её Ада.
Судя по тому как она работала, мои идеи её абсолютно не интересовали. Однако лицезреть меня деятельным и увлечённым работой ей безусловно нравилось. Девушка не скупилась на «Охи» и «Ахи» по этому поводу и старательно выполняла мои задания.
Рядом с нашим боксом располагались другие рабочие помещения. В них также  трудились женщины.
Каждое утро перед работой они собирались на скамеечке у бокса. Далеко разносился их смех, выделялись задорные голоса, окликающие проходящих мужчин, бурно обсуждались какие-то вопросы. Тон этим посиделкам задавала, фигуристая блондинка лет 25-и. Как я выяснил потом у Ады, это была старший техник Зина М. из соседнего отдела.
Однажды я пораньше пришёл к боксу, чтобы дать Аде новое задание.
Как обычно, на скамейке шло очередное собрание тружениц в халатах.
Увидев меня, они притихли. По их любопытным взглядам я понял, что разговор шёл обо мне и сразу же почувствовал подвох. Так оно и оказалось.
М. игриво окликнула меня, а затем проникновенно понесла какую-то ахинею. От имени женщин она обвинила меня «в бессердечной эксплуатации беззащитной Ады. Поэтому женщины объявляют для защиты Ады забастовку».
К слову сказать, сама «пострадавшая» сидела тут же на скамейке и старательно избегала моего взгляда.
Пока я вникал в суть сказанного (отделял вершки от корешков), Зина перешла к решительным действиям. Она встала в проходе в бокс, тем самым, давая понять, что туда меня, просто так, не пустит.
Возникшая у бокса ситуация была похожа на театральное действие.
Теперь всё это вызывает улыбку, но тогда было не до шуток. Представьте себе такую картину — в проёме дверей настырная М., играющая роль героини (разведённые в стороны руки, рельефно выступающая под халатом грудь, дерзкий взгляд).
С другой стороны — я, незадачливый герой, стоящий в нерешительной позе перед входом в бокс.
Поодаль -  зрительный зал - скамейка с притихшими, но весьма заинтересованными свидетельницами происходящего.
Я понимал, что это игра и, в какой-то мере, провокация, но ещё не знал как на всё это реагировать.
В сознании мелькали различные, явно «неприемлемые» для моего самолюбия, ситуации: ругань, уговоры, бегство, жалобы начальству и т.п.
Выход из этого двусмысленного положения был только один: всё обратить в шутку и действовать внезапно, с напролом.
Смущённо улыбаясь и не спуская глаз с героини я подошёл к ней почти вплотную. Видимо, мой неуверенный вид усыпил её бдительность.
Дальнейшие события стали развиваться по моему сценарию.
Развязка произошла практически мгновенно.
Мои пальцы вежливо, но решительно сжали талию М.
Пользуясь силой кистей рук, я поднял Зину в воздух. Она, не ожидавшая такого подвоха, испуганно ойкнула и лихорадочно вцепилась в меня.
Не сходя с места, я извлёк её из дверей бокса и очень аккуратно, как дорогую, но ненужную вещь отставил в сторону.
Пока Зина собиралась с мыслями и приводила в порядок одежду, я объявил для сидящих на скамейке: «Забастовка отменяется».
Затем вошёл в бокс и позвал туда Аду.
Инцидент был исчерпан, но какое-то время оставался осадок чего-то серьёзного, невыясненного, недоговорённого между мной и этой женщиной.
Мы были едва знакомы.
Что заставило её учинять мне такую проверку?
Зачем ей это было нужно?
Увы! Этого я никогда не узнаю.
Правда был некий  положительный результат — Зина М. стала меня сторониться.
Мне могут возразить предполагаемые оппоненты, что всё это выглядит как неудавшийся розыгрыш, вызванный желанием молодой женщины пофлиртовать с приглянувшимся мужчиной. Но случайность перестаёт быть случайностью, когда сходные события повторяются многократно и в этом принимают участие различные женщины.
Разрешите продолжить этот доказательный перечень.
«Снежки». Сотрудники, работающие с радиоактивными веществами, в обеденный перерыв, обеспечивались в институтском буфете бесплатным «Дополнительным питанием». Буфет находился в другом здании, куда мы бегали в холодное время без шинелей и пальто.
Так было и в тот погожий мартовский день, наполненный сиянием солнца и чистого снега, выпавшего вчера, и свежим дыханием ранней весны.
Был обеденный перерыв. Внутренний двор Института был заполнен, вышедшими «на воздух» сотрудницами.
Перед самым буфетом какая-то компания молодых женщин забросала меня снежками.
И, когда я почти уверовал, что удалось «прорваться» сквозь этот заслон, кто-то сзади настиг меня и под общее ликование ловко засунул за шиворот снежок.
Каково же было моё изумление, когда в роли агрессора оказалась Кира А. — техник из 1-ой лаборатории нашего отдела. Смеясь она увернулась от меня и побежала к зданию, где размещались наши лаборатории.
Я стал её преследовать, решив каким-то образом отплатить. Но Кира не собиралась прятаться в отделе, она побежала вокруг «менделеевского» здания и дала поймать себя лишь у глухой без окон стены, обращенной к пустынному берегу Финского залива.
Стараясь отдышаться после бега, мы оба молчали и, наверное, походили на заговорщиков, прячущихся от посторонних глаз.
Кира стояла улыбаясь и, как будто, чего-то ждала. Я видел её порозовевшее от бега лицо, прядку волос, выбившуюся из-под шапочки, опущенные глаза и расслабленную позу. И, вдруг, меня осенило, что всё это — знаки женского внимания.
Не случайно она привела меня в это место. Здесь мы были одни и нас никто не видел.
Отдав мне инициативу она ждала от меня конкретных действий, которые, по-видимому, имели для неё какое-то значение.
До этого случая с Кирой я общался очень мало.
Краем уха слышал, что она — мать одиночка.
Видел её успехи в спорте на меж-институтских соревнованиях  (она хорошо бегала).
Предполагал, что она значительно моложе меня. Наконец, как-то, в обеденный перерыв, пробовал квашеную капусту её посола. Она угощала  всех сотрудников лаборатории.
К слову сказать, такой вкусной квашеной капусты я больше никогда не ел!
Этим, пожалуй, исчерпывались все сведения о стоящей передо мной женщине.
Наверное, пользуясь случаем, я мог бы обнять её, даже поцеловать, но мне претило злоупотребить её доверием.
Поэтому я не придумал ничего лучшего, как крепко взять её за руку и как можно скорее привести к месту нашего старта.
Там нас встретили дружным смехом и двусмысленными выкриками.
Киру окружили любопытные подруги, а я беспрепятственно улизнул в буфет.
В этот день я безусловно нуждался в «Дополнительном питании»!
«Надя». Старший техник Надежда Ивановна Ж. была общей любимицей отдела.
Для очень молодых она была как мать; для более великовозрастных — как любящая сестра. Тогда ей было, около или чуть больше 40 лет.
В результате  перенесённого в детстве полиомиелита она сильно припадала на правую ногу, что не мешало ей быть умелой и расторопной в любом сложном деле.
Надежде Ивановне всегда поручали самые ответственные эксперименты.
В отделе даже прижилось выражение: «У Нади — золотые руки!».
К этому я бы добавил, что у Нади было и «золотое сердце». По душевному складу она очень напоминала мою няню - Прасковью Дмитриевну Игумнову.
Невысокого роста, простоватая с виду она покоряла всех своей открытостью, добротой и готовностью отозваться на любую просьбу.
Поэтому все тянулись к ней.
Людей, подобных Наде, называют душевными.
У них невидимый снаружи богатый внутренний мир.
Продолжительное время Надежда Ивановна помогала мне в экспериментах по моей тематике. Это способствовало возникновению между нами доверительных дружеских отношений.
Ко мне она относилась очень уважительно и проявляла неподдельный интерес к моей персоне.
Обо мне она старалась узнать практически всё (о семье, о моих родителях, о моих успехах и неудачах и т.д.).
Уверен, что Надежда Ивановна испытывала ко мне не только дружеские чувства.
«Догонялки». В первые годы службы в Институте много времени приходилось проводить в лабораторных помещениях. Там я занимался отладкой экспериментальных установок и методик исследований.
Мне в ту пору помогала Надежда Ивановна.
Кроме нас в помещении трудилась ещё одна группа сотрудников (по другой тематике).
Среди них, была молоденькая девчушка - техник Лиля Е.
Она только что закончила «десятилетку» и сразу же устроилась на работу в Институт.
Лиле было 18 лет и нулевой опыт работы в коллективах взрослых людей.
Какое-то время она оставалась озорной школьницей и эти привычки пыталась  использовать в нашей среде.
В качестве партнёра своих затей она почему-то выбрала меня.
По началу на её заигрывания я не обратил внимания.
Они были безобидными и по детски задиристыми.
Так, например, она могла спрятать от меня какую-нибудь нужную мне вещь, а потом, весело смеясь и оживлённо комментируя мои неудачные попытки найти её, заставляла отгадывать или искать место, где находится тайник.
Наблюдавшая всё это Надежда Ивановна в, конце-концов,  предупредила меня: «Вадим Павлович, а ведь Лилька положила на Вас глаз».
А Лилька, весёлая, бесшабашная продолжала искать новые способы привлечь моё внимание.
Как-то раз в шутку я пригрозил посадить её на лабораторный стол, если она не прекратит озорничать.
Однако подобное предупреждение лишь активизировало её действия. Скорей всего, она знала, как я обошёлся с Зиной М., что ещё более подогревало её азарт.
Теперь она постоянно провоцировала меня (мол «слабо»!), предлагая реально выполнить мою глупую угрозу.
Не скажу, что для меня это было бы обременительно. Лиля была невысокого роста и, вряд ли тяжелее упомянутой выше Зины М.
Дело было в другом. Мне стали не безразличны контакты с этим чертёнком.
Они волновали и смущали меня.
В Лиле я увидел вдруг молоденькую, привлекательную женщину, которая влекла меня к себе; делала способным на бесшабашные мальчишеские выходки.
Мои эмоции приобретали опасную направленность и не хотели подчиняться контролю разума.
Однажды Лиля сорвала с моей головы шапочку и устроила «догонялки» вокруг лабораторного стола. Она не отдавала мне головной убор и после того как я загнал её в угол комнаты. Отведя руку с похищенным за спину, Лиля вынуждала меня соприкасаться с её гибким разгорячённым телом, смотреть в сияющие глаза и слышать взволнованный девичий смех.
Возня с отниманием шапочки, происходила на глазах присутствующих в лаборатории сотрудников.
Они подзадоривали нас, не ведая о шквале эмоций, который захлестнул меня в тот момент.
Положение усугублялось ещё и тем, что в жаркое время года, работающие в лаборатории женщины, носили под халатами минимум другой одежды. Лиля не была исключением.
Красный от смущения и с шапочкой в руках я не чувствовал себя победителем в этой зашедшей далеко и уже совсем не детской игре.
Этот случай стал последней каплей в моём попустительстве своим разыгравшимся эмоциям и к девичьим чудачествам.
В тот же день, передав все полномочия по эксперименту Надежде Ивановне, я надолго перешёл в другой отсек здания, где проводились только «столометрическая» работа.
Лиля правильно поняла мой шаг.
Может быть ей в этом помогла Надежда Ивановна.
Через год Лиля Е. вышла замуж за сотрудника нашего отдела — Женю К.
«Анонимные звонки». В Институте я относился к знакомым сотрудницам доброжелательно, не имел с ними конфликтов и каких-либо дел, кроме служебных.
И, тем не менее, среди них нашлись женщины, которые стали вмешаться в мою семейную жизнь весьма оригинальным образом.
Они стали донимать анонимными звонками мою жену Нину, сообщая, что у неё «могут увести мужа».
Не знаю какие цели преследовали эти  «доброжелательницы»: хотели опорочить меня, внести разлад в семью, отравит жизнь моей жене, проявить «женскую солидарность» или насолить какой-нибудь своей сослуживице?
Они не называли имён «разлучниц», не приводили конкретных фактов, а били, как говорят артиллеристы, по площадям. По-видимому, ими управлял нездоровый интерес к моей персоне.
Чем-то я их раздражал, привлекал внимание и почему-то вынуждал сознательно искажать реальное положение дел.
Допускаю, что в их числе могла быть лаборантка Клава Р., работавшая в моей группе, оскорблённая моим негативным отношением к её весьма откровенным знакам внимания.
Я бы мог продолжить перечень подобных инцидентов в другие, более поздние периоды моей жизни. Однако не вижу в этом особого смысла.
От числа примеров не станет убедительней моя доказательная база.

Свой рассказ-откровение хочу завершить парой практических советов.
Никогда не пытайтесь играть на невидимых струнах, соединяющих мужскую «Веру в себя» и «Женскую интуицию».
Это очень опасно!
Вы станете лакомой приманкой для многих чуждых Вам женщин.
Скорей всего, никогда не встретите «женщину своей мечты» и навряд ли испытаете «Семейное счастье».
Что касается «Веры в себя», то это устремление, выработанное годами, имеет благие цели.
Приобретайте это качество!
Оно украшает облик каждого мужчины и безотказно ловит ему удачу на жизненном пути.