Запятая

Это была упрямая запятая. Нет бы, стоять, да стоять, куда тебя поставили. Но она вытребовала себе право голоса и теперь отказывалась стоять там, куда ей указывала рука «свыше».

Спор затягивался, грозя разразиться трагедией.

Фраза «казнить нельзя помиловать» одиноко скучала в сторонке, нетерпеливо пристукивая ножкой по парапету. «Ну, ну, же! Решайтесь вы, наконец! Я, что, так и останусь «недорисованной»?»

- «Своим требованием свободы мышления ты заработала себе право выслушивать о себе не только приятное, но и гадости». - Назидательно констатировал восклицательный знак.

- «Отнюдь»! – Саркастически заметила запятая. – «Я никому не обязана выслушивать гадости о себе. Кто из Вас без порока, пусть первым кинет в меня чем-нибудь … тяжелым.… И я посмотрю – каково ему будет взирать на дело рук своих потом –… спустя какое-то время… когда он закончит любоваться своими достоинствами»...

- «Ты не права! Это – низко»! – возмущенно загалдели кавычки. – «Как можно»!?

- «Молча»! – невозмутимо хмыкнув, повела плечиком злополучная запятая.

- «Зараза»! - Глухо процедил сквозь зубы твердый знак. – «Вот заведется же такая поганая овца среди стада – и сама жить не умеет, и другим головы мутит оторванными от жизни, идеями. Давайте ее затопчем! Нас много - она одна! Что она нам сделает? Побрыкается, да и перестанет. А не сдастся – ей же хуже будет! Тоже мне – индивидуалистка нашлась! Мы ее индивидуальность камнями забросаем, - чтоб не выделывалась!.. »

Знаки гурьбой двинулись к запятой.

- «Господа! Минутку внимания»! – Прервала их торжественно-молчаливое, угрюмое шествие давно позабытая в сторонке фраза, чье значение без запятой так и оставалось невыясненным – «то ли казнить, то ли помиловать».

- «Господа»! – Нарастающее раздражение просачивалось в каждом ее жесте, нервном перетаптывании на месте и не двузначно нахмуренном лице. – «Вы тут для чего собрались, уважаемые? Убедить запятую выполнить свою функцию или избавиться от нее как таковой, вовсе? Она для чего нужна? Чтобы быть поставленной на свое место! Свое – подчеркиваю! Кто из Вас согласен занять его и, соответственно, предлагает себя на ее должность»?

- «Только не я»! – Коротко рубанул твердый знак. – «Об меня итак все спотыкаются, так что, мне пинков по жизни хватает».

- «Ну, так кто»? – Наступала с законными требованиями фраза. – «Я желаю быть завершенной. Я требую логической обоснованности своего содержания. И, если для этого мне нужна запятая, повторяю, именно запятая, (да, да - та, о которую все спотыкаются, останавливаются постоять, подумать и прислушаться к ее соратнице – паузе), то лучше для нас всех будет, эту мою маленькую прихоть исполнить. А мой каприз, вспыльчивость и настойчивость списать на обстоятельства, в которые вы же меня и вынудили попасть»!

Знаки затихли, каждый, по-своему, обдумывая услышанное.

- «А ведь, и, правда»… - Задумчиво протянул рассудительный мягкий знак. – «Кому из нас хочется быть переставляемым с места на место постоянно, да еще с возложенной ответственностью за изменение смысла»?

- «Могу я». – Безразлично кивнула точка. – «Я все равно в предложениях последняя – меня уважают».

- «Даже слишком»… - Отреагировало многоточие. – «Поэтому куда попало - тебя не поставишь. Уж больно ты заметная. Тут нужно что-то менее выразительное, может быть, менее значительное, но заковыристое, и, по долгу службы согласное быть «камнем преткновения», что ли»?..

- «Впрочем, участь у этого знака – не позавидуешь»… - Подумав, невесело добавила одна из «многоточек», философски оглядев своих сестер-близняшек.

Запятая, решительно настроенная на отпор, прислушалась. Её терзало ощущение, что «не мытьем, так катаньем», ей навяжут к выполнению её же обязанности. Но, обострённым чутьем постоянно пинаемого и мешающего всем, существа, она пыталась понять, а что, при этом изменится? И изменится ли, вообще?

- «Давайте попробуем разобраться». – Миролюбиво выступило двоеточие. – «Мы все тут для чего-то нужны, и каждый выполняет определенную, только ему отведенную, роль».

- «Ага, а ты меня постоянно подменяешь, то тут, то там». – Ехидно процедило тире. - «Вечно нас путают».

- «Сожалею». - Мягко обернулось к тире двоеточие. - «Но я уверена, что от этого Вы нисколько не выглядите хуже, дорогая, (точнее сказать - дорогое). А забвение – это менее приятная вещь, чем хотелось бы, но Вам-то, уж оно никак не грозит. Впрочем, речь немного о другом. Если Вы позволите, я бы хотела продолжить. Нас всех беспокоит позиция запятой. Но что именно нас в ней беспокоит? Её своенравный характер, непонятное поведение, жесткая логика, интуитивные прозрения, свобода выбора и раскрепощенность мышления? Или что-то другое? А какими качествами, по Вашему, должен обладать тот, кто несет на себе смысловую нагрузку? Полагаю, что всеми перечисленными, да еще многими другими в придачу. Остается только надеяться, что природная гибкость мышления и благоразумие помогут запятой разобраться в причинах, побудивших её выразить нам свое недовольство, и решительно приступить к выполнению своих сложных обязанностей на новом, более совершенном, если можно так выразиться, уровне».

Запятая слушала, сведя бровки к переносице и сосредоточенно соображая, то ли её дурачат, то ли ищут способ обойти её волю, то ли, действительно, признают многолетний труд и, ранее не замечаемые, заслуги. Одно она поняла точно – обязанностей с неё никто не снимал, и не снимет. Но, вроде и бить уже не будут, что тоже вселяло надежду на мирный исход конфликта.

Что-то изменилось вокруг. Она точно чувствовала, что изменилось. Но попытка понять - что именно, сводилась к тому, что нечто неуловимое, то, что приобрело очертания нового, все время оказывалось где-то за пределами видимости. И только исчезающий хвостик уворачивающегося «чего-то» выхватывал из темноты освещенные кусочки пространства, множа их по всему пути своего движения.

Многострадальная фраза «то ли казнить… то ли миловать» утомленно прислонившись к одиноко стоящему дереву, с грустью следила за внутренней борьбой, которую вела запятая. Она чувствовала и понимала, что роль у запятой сложная, потому и характер сложный. И нельзя иначе. С чем родился, то и должен выполнять. И каждому – своё. И нет тех, кому легко. Просто, так кажется, когда смотришь в замочную скважину уязвленного самолюбия – дескать, у кого-то лучше, чем у меня. И не видишь, чего это ему стоит, сколько он сил затратил и тратит…

И хорошо гордиться своим успехом, достигнутым чужими руками, особенно, когда не слишком силишься понять – кто заплатил за твой успех, и чем. И уж, тем более, не интересуешься, а, может быть, оно ему и самому лишним не было, может, отдал тебе потому, что счел тебя более нуждающимся, а сам решил, что перебьется как-нибудь...

И уже совсем не надеясь на успех своего дара красноречия, фраза искренне добавила вслух:

- «Понимаешь, нам без тебя плохо, ты нам нужна! Мы будем признательны тебе, если ты встанешь на то место, которое сочтешь нужным. И прости, если мы не сможем выразить тебе нашу признательность должным образом. Ты правильно заметила, мы все не без порока. Может быть, попробуем вместе начать учиться прощать друг другу его недостатки и ценить достоинства? Уверена, они есть у каждого. Думаю, ты их и сама замечала неоднократно в каждом из нас».

Запятая задумалась. Ей надоели разногласия и разночтения, но без разнообразия своей роли ей было скучно и хотелось выполнить что-нибудь, вселяющее в души уверенность, что все может быть иначе, что изменить можно многое, если захотеть и переставить что-то. Главное, найти – что, и – куда. А она была именно этим – чем-то - от перестановки которого смысл менялся на противоположный, и побуждал к жизни, и рождал новое понимание действительности и новую реальность. И она гордилась своей ролью, хотя нести это бремя было тяжело и мучительно. Фраза, которую по ее милости так и не могли прочесть верно, была не виновата, и запятая понимала, что сваливать накопленное годами недовольство на одну ее - было бы не верно. Поэтому, она охотно приняла на себя свою, честно отвоеванную роль - вершить чью-то судьбу просто тем уже, что существует сама. И, легко и гордо подхватив привычный груз ответственности, она пошла и встала на место…

…То, которое на этот раз сочла нужным, по одним, ведомым только ей и Богу, причинам…

 
Январь-март, 2005 г. Матросова Елена(Velen)