Мы стали роднее?

               
                (Дневниковая запись)

Я знаю, что дневниковый жанр на нашем сайте не поощряется. Более того, его обходят читатели стороной, зная, что автор дневниковых заметок - рядовая фигура, совершенно не значимая в мире культуры, политики или экономики.

 И зря обходят. В дневниках – история души человеческой, сопряженная с явлениями и событиями не минувших  дней, а дней нынешних, которые воспроизводятся жизнью «здесь и сейчас».  Как воспринимается жизнь во всех её проявлениях любым автором дневника, рядовым гражданином России, должно быть интересно и читателю, потому что в записях таится некий срез сознания, свойственный не только одному человеку, а целому пласту людей, живущих не в столице, а на удалении от неё.

В «Журнале Печорина», в «Предисловии», главный герой делает замечательную запись: «История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа». Думаю, в дневниковой «пользе» есть нужда и теперь.

К этой «пользе», к дневниковым записям, призывал и А.Блок: «Писать дневник, или, по крайней мере, делать от времени до времени заметки о самом существенном, надо всем нам».

Чтобы не утомлять читателя личными подробностями, которые тоже отмечены в моём дневнике, я предлагаю то, что, быть может, станет предметом раздумий. Эти раздумья могут быть без определенных откликов комментаторов, без выставления ими оценок. Впрочем, знак «минус» может означать, что текст прочитан и оставил некий след в душе читающего, пусть даже негативный. Значит, и тут некая польза – если не для читателя, то для создателя дневниковой записи она несомненна.

Вот запись, выполненная мной еще в Предновогодье, когда страна готовилась к возможным восторженным дням Новогодья, Над этими днями всегда висит невидимый, но такой желанный нимб возможных счастливых перемен во всей нашей до сих пор неухоженной жизни. Она похожа на неухоженные, заброшенные наши земли, поля, леса. Сплошные, без конца и края, нудобья, покрытые снегами. Природа прикрыла наше бесстыдство до весны. Заоконные пространства, видимые из моей городской квартиры, полны пока серебра и чистоты. Зима нынче хороша. Снегу много. Он пока серебрист и светел, не присыпан ржавой пылью из карьера ГОКа.

Работает мой телевизор. В нем голова ведущего. Он картинно разводит руками и, подводя итоги года, пытается внедрить в наше сознание нечто такое, что должно согреть душу каждого русского человека: «За этот год мы стали роднее...»
И душа не только согревается, она кипит уже. Кипит от негодования. «Мы» - это кто?

Вот моя соседка жалуется мне: к концу года, как назло, сломался холодильник, еще советской марки, прослуживший хозяйке 50 лет. «Умер» он своею смертью: пришла пора, вышел вон его ресурс. Следом (а где тонко, там и рвется) угрожающе затарахтела недавно подаренная ей внуками стиральная машина. Вдобавок лопнула отчего-то теплопаровая трубка на газовой плите. Вот тебе, бабушка, и Новый год! Собирай денежки на покупки из пенсии, добавка к которой у неё вышла не 1000  обещанных рублей, а «средняя по больнице» - где-то 800.

А по ТВ – сплошная "радость". То какой-нибудь «Секрет на миллион», то, «Ты не поверишь», то измены жен или мужей на всяких рублевках, да такие лихие, что миллиардные доходы поделить не могут никак.

У моей соседки ребенок учится в вузе. Денег не хватает ни на житьё, ни на жильё. А у руководителя одной нашей гвардии, призванного защищать суверенитет страны и соседки, дитя учится в Великобритании, самого заклятого врага России. В чем родство-то между соседкой и  генералом, похожим на   персонаж  из бессмертной комедии «Горе от ума»?
 
(Ну разумеется к тому б
И деньги, чтоб пожить, чтоб мог давать он балы;
Вот например полковник Скалозуб:
И золотой мешок, и метит в генералы.)

Вымышленный герой комедии всего лишь полковник, Нынешний,, реальный, уже генерал. Но можно ли на него положиться, если его дети живут жизнью вражеского государства?

Как они породнятся с моей соседкой? И со мной? Мы - не родня!

 «Нужно, чтобы каждый из нас уже в наступающем году почувствовал перемены к лучшему. Сделать это мы можем только вместе. Помощников у нас никогда не было и не будет», - слышу я слова нашего президента, держа бокал с соком (на шампанское деньги у меня есть, но  здоровья нет, а лекарства дорогие). Но как «вместе»? С кем? С теми, кто без всякого стеснения воруют? Их уже отстраняют от должностей за преступления, которые сродни с государственной изменой. И им нет числа. Только теперь становится понятно, как пригодились бы те гулаги, в которых своеобразно перевоспитывали «проклятую касту» (сталинское определение), ворюг и государственных изменников. Вон сколько их расплодилось! Даже президент не в силах всех переместить на другие должности…Многие при важнейших погонах, А уж «цивильные»: воруй  - не хочу! 

И с ними родниться?! Так и хочется плюнуть в физиономию ведущего. Да экран не позволяет…
Впрочем, нынешний экран многое чего сам себе позволяет и плюет на нас со всех своих «калибров». Такого нашествия пошлости еще не было! Если бы не советские фильмы, от мерзости не было бы возможности ни спрятаться, ни скрыться. Зрители, не отрешившиеся от человеческого достоинства, молясь и чертыхаясь, переключали каналы в поисках хоть какой-нибудь чистоты. И находили её в советской эпохе, в замечательно добрых, возвышающих душу человеческую советских фильмах и документальных сюжетах. Сквозь либеральные нечистоты нормальные ленты прорывались на ТВ. И это спасало хотя бы малую часть населения от всеобщего сумасшествия, которым в изобилии пичкали нас телеканалы. Но даже советское преподносилось так, что совестно было смотреть. Ярые антисоветчики,  Ольга Скобеева с мужем Поповым, например,  взялись петь политические куплеты непереносимыми голосами, переделывая слова великой песни:

Широка-а страна родная,
Широко-о мы в ней живём.
Я другой страны не знаю,
Обвиняемой во всём

Неужели такой телешабаш родня нам?
Нас заставляют жить чужим умом, чужим духом. Почти всё  у нас ЧУЖОЕ. И песни тоже. Народ справедливо говорит: «Чьим умом живешь, того и песенки поешь». От этого роднее мы не станем.

*Каррикатура из Интернета