Глава шестая

ЯНВАРЯ, 3-ГО ДНЯ 1917 ГОДА

ИЗ ДНЕВНИКА ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II:

«3-го января. Вторник
Утром у меня был Воейков. После небольшой прогулки принял Шуваева, кот[орый] уходит, и Покровского.
После завтрака просидел полтора часа наверху у зуб[ного] врача Кострицкого, приехавшего из Ялты. Погулял с дочерьми. Мороз стоял порядочный. В 6 ч. принял Шаховского. Обедал Линевич (деж.). Вечером говорил с ним. Читал вслух».

ВОЙНА

ОТ ШТАБА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

Сообщение от 3-го  января.

Ю г о - з а п а д н ы й  ф р о н т

В районе с. Кричка (на реке Быстрице) партия неприятельских разведчиков, силою до 100 человек, приблизилась к нашей заставе. Подпустив противника вплотную, наша застава выдержанным огнем обратила его в бегство, захватив при этом брошенное снаряжение и оружие.
В Лесистых Карпатах противник, выпустив до 200 снарядов, повел наступление на одну из высот в 10 верстах к югу от горы Пневи, но был отброшен нашим огнем.

Р у м ы н с к и й  ф р о н т

В районе железной дороги Быстрица—Кимполунг противник повел наступление на наше расположение к северу от высоты «4285», но был отброшен нашим огнем.
Противник атаковал румын юго-западнее Пралеа (в 18 верстах к югу от впадения реки Касина в реку Тротус), но контратакой был отброшен в беспорядке.
Ночной атакой нашим частям удалось было выбить германцев из Герлесчи (к юго-западу от устья реки Рымник), захватив два пулемета, но контратакой превосходных сил мы были вынуждены очистить захваченную деревню.
Атака немцев к юго-востоку от Герлесчи была остановлена нашим огнем.
Наши части после подготовки артиллерийским огнем овладели штурмом с. Ведени (в 10 верстах юго-западнее Галаца). Противник, получив подкрепления, при содействии ураганного огня артиллерии, сам перешел в наступление с целью вернуть Ведени. Густые цепи его, расстреливаемые нашим сосредоточенным огнем, понесли большие потери и остановились, не дойдя до наших окопов.

К а в к а з с к и й  ф р о н т

На султан-абадском направлении нашими конными частями занят Буруджирд.

ТЕЛЕГРАММЫ ПЕТРОГРАДСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА
Сообщение от 3-го  января.

Н а  и т а л ь я н с к о м  ф р о н т е

РИМ. Официальное сообщение итальянской главной квартиры гласит:
«На фронте Трентино наши батареи расстроили передвижение неприятельских войск в районе между Адидже и Астико.
На фронте Юлийских Альп неприятельская артиллерия усилила свою деятельность против наших позиций к востоку от Горицы и Карсо. Наши батареи энергично отвечали, направляя огонь на неприятельские линии сообщения».

Б а л к а н с к и й  ф р о н т

СОЛУНЬ. Неприятельская артиллерия приступила к сильному обстрелу селений на правом берегу Вардара.
На сербском фронте стычки патрулей. У Монастыря не замечено ничего существенного.

В о й  н а  н а  м о р е

ЛОНДОН. Ллойд сообщает, что потоплены английский пароход «Mаrtin» и шведский пароход «Nоrmа».
Пришли пароходы с командою норвежского парохода «Іhоlmа» и с частью команды британского парохода «Вrооkwоod», которые были потоплены. Старший офицер и 12 человек команды «Вrооkwоod» пропали без вести.

О ЧЕМ ПИСАЛИ ГАЗЕТЫ  3-ГО ЯНВАРЯ 1917 ГОДА

«РУССКИЕ ВЕДОМОСТИ»:

«К дальнейшим переменам в кабинете.
Из вполне осведомленных бюрократических кругов сообщают, что третьего дня министром финансов П.Л. Барком было возбуждено ходатайство об освобождении его от обязанностей руководителя финансовым ведомством, причем официальным мотивом этого ходатайства было выставлено расстройство здоровья, являющееся следствием переутомления. Однако, как передают, это ходатайство удовлетворено не было.
Сегодня П.Л. Барк выезжал с докладом в Царское Село, а после его возвращения стало известно, что как сам П.Л. Барк, так и его товарищ по должности В.В. Кузьминский получили двухмесячный отпуск. Этому отпуску осведомленные сановники придают далеко не обычное значение. Утверждают, что П.Л. Барк и В.В. Кузьминский возвратятся к исполнению своих обязанностей лишь в том случае, если ко времени истечения их отпуска произойдут изменения в создавшейся политической конъюнктуре и окажется налаженной совместная работа законодательных учреждений с правительством.<... >
Из авторитетных источников сообщают, что 3-го января выезжают в Царское Село министр иностранных дел Н.Н. Покровский, министр торговли и промышленности кн. В.П. Шаховской, причем оба эти  министра представят мотивированное обстоятельное ходатайство об освобождении их от исполняемых ими обязанностей.<...>
И. Г. Щегловитов у М.В. Родзянко.
Сегодня новый председатель Гос. Совета И. Г. Щегловитов посетил председателя Гос. Думы  М.В. Родзянко. Визит был непродолжительный, и во время визита политические темы не затрагивались.
А.Д. Протопопов и союз 17-го октября.
Как передают, на последнем заседании центрального комитета  союза 17–го октября в Москве обсуждался вопрос о деятельности А.Д. Протопопова в качестве министра внутренних дел. В результате прений А.Д. Протопопов был единогласно исключен из союза 17-го октября».

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АНДРЕЯ ВЛАДИМИРОВИЧА:

«3 января

Инцидент Родзянко - Протопопов произошел 1 января в Царском Селе во дворце перед принесением поздравлений Государю Императору. Хотя я лично там был, но свита была собрана в другой комнате. Свидетелей этой сцены было много, но как все это попало в печать, не понимаю.

Вечерняя хроника

Как нам передают, министр финансов П.Л. Барк и товарищ министра Кузьминский уезжают в продолжительный отпуск. Во временное управление министерством вступит товарищ министра финансов Николаенко.

И.Г. Щегловитов у М.В. Родзянко

2 января председатель Государственного Совета И.Г. Щегловитов3 посетил председателя Государственной Думы М.В. Родзянко.

Инцидент М.В. Родзянко - А.Д. Протопопов

В городе сегодня много говорят по поводу следующего случая, имевшего место в первый день нового года. К председателю Государственной Думы М.В. Родзянко из группы министров подошел А.Д. Протопопов и протянул руку.

М.В. Родзянко был чрезвычайно изумлен и резко заметил:
- Никогда и нигде.
А.Д. Протопопов все-таки продолжал идти рядом с Родзянко, заявляя что-то о возможности сговориться.
М.В. Родзянко еще резче заметил:
- Покорнейше прошу ко мне не прикасаться.
- В таком случае я Вам пришлю вызов, - заявил А.Д. Протопопов.
- Слушаю, - ответил М.В. Родзянко.
На этом окончился «разговор».

Верхняя заметка касается ухода Барка. Он говорил об этом мама и очень огорчен, т. к. у него много работы с союзниками, и работа важная. Передавать новому человеку сильно тормозит дело.
Николай Михайлович прислал из Москвы мама поздравление и благодарил ее и нас всех за доброе к нему отношение в последние дни.

Дмитрий Павлович прибыл в Казин к генералу Баратову - там он будет в безопасности.

Сегодня Борис ехал из Царского Села с новым министром юстиции Н.А. Добровольским. Вот что он ему рассказал про дело Распутина. Экспертиза крови будто бы убитой собаки в доме князей Юсуповых показала, что это кровь человека. Когда городовой услышал выстрелы и пошел в дом Юсуповых, то Пуришкевич, который ужинал там, велел позвать городового и спросил его, знает ли он, с кем говорит. Тот ответил, что нет. Тогда Пуришкевич назвал себя, но городовой ответил, что такой фамилии он не знает. После этого Пуришкевич спросил: «А Распутина знаешь?» «Знать не знаю, - ответил городовой, - а фамилию такую слышал».

Борис спросил Добровольского, правда ли, что он вызывает дух Распутина и говорит с ним. Добровольский был крайне возмущен этим слухом и ответил, что даже времени у него нет заниматься спиритизмом. Относительно Протопопова он сказал, что видел его впервые теперь, после назначения министром, и что он произвел не только на него, но и на весь Кабинет наилучшее впечатление своим сжатым изложением своей программы внутренней политики.

Потом он говорил как радовался со всей Россией убийству Распутина, и что это естественно разрешило весьма сложное и запутанное положение.

Из верного источника я узнал, что Аликс действительно ночью приезжала в Чесменскую богадельню посмотреть на труп Распутина, одетая сестрой милосердия. Следствие еще продолжается».

ИЗ ДНЕВНИКА ВЕЛИКОЙ КНЯЖНЫ ОЛЬГИ:

«В 9 ч. мы и Папа и Мама поехали к месту Аниной постройки, где была отслужена лития и похоронили отца Григория — в левой стороне будущей церкви. Спаси Боже Святой. Были только Аня, Лили, Акилина, Феод. Степановна, Жук, полк. Мальцев, архитектор и священник. Потом мы 2 к Знамению и в лазарет. Писала, Касьянов диктовал, стелила койки, давала лекарство. Шупп приходил. Он болен и эвакуирован сюда. Играли в блошки по старому — гусары против улан. Ели семейно. Днем с Папой гуляли. Чай наверху в игральной у Алексея и играли с железной дорогой, Папа сидел внизу, немного читал. В 11.30 спать».

ИЗ КНИГИ НАЧАЛЬНИКА ИМПЕРАТОРСКОЙ ДВОРЦОВОЙ ОХРАНЫ А.И. СПИРИДОВИЧА:

«3 января Хатисов вновь явился во дворец. На этот раз Вел. Князь принял его в присутствии генерала Янушкевича. Великий Князь заявил Хатисову, что подумавши, он решил отказаться от участия в предложенном ему деле. И вот по каким мотивам. По его мнению, народ, т.е. «МУЖИК» и «СОЛДАТ» не поймут насильственного переворота и он не найдет сочувствия и поддержки в «АРМИИ». Великий Князь просил высказаться генерала Янушкевича и генерал кратко ответил, что и по его мнению солдаты не поймут насильственного переворота. Генерал смотрел в свою записную книжку и говорил, что армия включает не то десять, не то пятнадцать миллионов. Он делал какие-то подсчеты. На прощанье Вел. Князь пожал Хатисову руку, дружески с ним распрощался и Янушкевич. Хатисов послал князю Львову условную телеграмму об отрицательном ответе такого содержания: «Госпиталь открыт быть не может». Заговорщический центр с князем Львовым окончательно остановился теперь на замещении престола Наследником Алексеем Николаевичем при регенте Михаиле Александровиче 
Об этом Тифлисском эпизоде ни министр Внутренних дел Протопопов, ни Дворцовый комендант тогда не знали. Но А. И. Хатисов заверял меня, что, будто бы, перед самой революцией о нем был осведомлен Государь. Я не нашел подтверждения этому. Сам Великий Князь никакого предупреждения Его Величеству не сделал.
Элемент измены Монарху, да еще Верховному Главнокомандующему во время войны в поведении Великого Князя, был налицо уже в тот момент. Эта измена, как увидим ниже, претворится в реальное действие ровно через два месяца; она подтолкнет на измену еще некоторых главнокомандующих армиями и сыграет главную роль в решении Императора Николая II отречься от престола.
Элемент измены Монарху, да еще Верховному Главнокомандующему во время войны в поведении Великого Князя, был налицо уже в тот момент. Эта измена, как увидим ниже, претворится в реальное действие ровно через два месяца; она подтолкнет на измену еще некоторых главнокомандующих армиями и сыграет главную роль в решении Императора Николая II отречься от престола.
<... >
3 января министр Иностранных дел Покровский откровенно предупреждал Государя о надвигающейся катастрофе. Он советовал Государю пойти на уступки, сменить Протопопова. Государь ответил, что он сгущает краски, что всё далеко не так плохо и что всё устроится. Покровский просил уволить его, но Царь настоял, чтобы тот остался»(Спиридович А.И. Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 гг).

ИЗ КНИГИ С.С. ОЛЬДЕНБУРГА «ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II»:

«Настроение общества, не говоря уже о широких массах, не благоприятствовало перевороту. Председатель центрального комитета к.-д. партии кн. П. Д. Долгоруков писал (в январе 1917 г.): «Дворцовый переворот не только нежелателен, а скорее гибелен для России, т. к. среди дома Романовых нет ни одного, кто бы мог заменить нашего Государя. Дворцовый переворот не может дать никого, кто явился бы общепризнанным преемником монархической власти на русском престоле». Долгоруков заключал, что переворот только превратил бы монархистов в республиканцев.
Измена бродила вокруг престола - измена, оправдывавшая себя патриотическими соображениями. Но к чести высшего общества, к чести Гвардейского офицерства, можно сказать: эта измена так и не воплотилась в жизнь: очевидно, какой-то остаток монархической лояльности удерживал одурманенные умы на пороге преступления.
В конце концов только та группа, которая заранее поставила себе целью свержение императора Николая II, продолжала разрабатывать планы дворцового или военного переворота. Об этих планах рассказывал тот же А. И. Гучков: «...Я ведь не только платонически сочувствовал этим действиям, я принимал активные меры… Провести это было трудно технически… план заключался в том (я только имен называть не буду), чтобы захватить по дороге между Царским Селом и Ставкой императорский поезд, вынудить отречение, затем одновременно, при посредстве воинских частей, на которые в Петрограде можно было рассчитывать, арестовать существующее правительство и затем объявить как о перевороте, так и о лицах, которые возглавят собой правительство… Надо было найти часть, которая была бы расположена для целей охраны ж.д. пути, а это было трудно». Трудности, по словам Гучкова, были не только технические: «у многих были известные принципы, верования и симпатии, для многих это представляло трагедию… требовалась с нашей стороны известная осторожность».

ИЗ ЗАПИСОК ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ М.В.РОДЗЯНКО:

«...3 января, я вызвал из Москвы Самарина, избранного председателем совета объединенного дворянства. Нужно сказать, что тогда упорно ходили слухи, что я буду арестован и выслан из Петрограда. Мне это подтвердил и один из членов правительства. Я счел нужным осведомить об этом тех из своих единомышленников, которые могли взять на себя в мое отсутствие борьбу за интересы и достоинство России и могли бы защитить народное представительство от незаслуженных оскорблений. Самарин приехал ко мне с двумя членами совета объединенного дворянства - Карповым и князем Куракиным. Самарин также просил аудиенцию и просил доложить государю о резолюции съезда объединенного дворянства, подробно объяснил ее истинный смысл и в волнении говорил, что он чувствует, что долг его откровенно все высказать царю. Накануне своего доклада он весь вечер просидел у меня, и его до последней минуты не оставляла вера в торжество справедливости и правды, в то, что нас, наконец, услышат.
После Самарина у меня был князь Львов, Челноков и Коновалов. Все они одобряли мои действия, поддерживая в том, что настало время говорить одну правду, как бы она ни была неприятна»(Родзянко М.В. Крушение империи: (Записки председателя Русской Государственной Думы).

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ДЕПУТАТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ В.В. ШУЛЬГИНА:

«Тем временем, пока я еще был в Киеве, 3 января 1917 года в столице состоялось заседание Совета Министров под председательством нового премьера.
Кто же заменил А. Ф. Трепова, изгнанного А. Д. Протопоповым?
Это был шестидесятисемилетний князь Николай Дмитриевич Голицын. Самые обстоятельства его назначения показывают, до какой растерянности дошла власть.
"Я был совершенно неподготовлен к политической деятельности... Я по убеждениям был всегда монархист, был верноподданным, но никогда не выступал в Государственном Совете с речами", - говорил князь.
Стоявший вдали от дел и заведовавший с 1915 года только Комитетом помощи русским военнопленным, Голицын неожиданно был вызван в Царское Село.
Напрасно старый князь умолял Государя не назначать его премьером, просился в отставку, говоря, что он "мечтает только об отдыхе". Царь был неумолим, и 27 декабря 1916 года князь занял пост председателя Совета Министров. Это был последний премьер империи.
А через шесть дней после этого Совет Министров собрался на заседание, чтобы заняться "большой политикой". В чем же состояла эта политика? В разрешении продовольственного кризиса, транспортной разрухи или вопроса о том, как предотвратить катастрофический рост недовольства в народе, поднять дух армии? Ничуть не бывало. На повестке дня стоял лишь один вопрос -- как обойти высочайший указ от 15 декабря 1916 года о созыве Государственной Думы 12 января 1917 года.
Мнение Совета Министров раскололось. Пять его членов высказались за соблюдение высочайшего указа об открытии Думы 12 января. При этом они говорили, что возможность созыва Думы в срок должна быть обеспечена соответствующими мероприятиями.
Председатель князь Н. Д. Голицын и восемь членов Совета находили, что при настоящем настроении думского большинства открытие Думы и появление в ней правительства неизбежно вызовет нежелательные и недопустимые выступления, следствием коих должен был явиться роспуск Думы и назначение новых выборов. Во избежание подобной крайней меры председатель и согласные с ним члены Совета считали предпочтительным на некоторое время отсрочить созыв Думы, назначив срок созыва на 31 января.
Однако вопрос решил министр внутренних дел А. Д. Протопопов, к мнению которого присоединились министр юстиции Н. А. Добровольский и обер-прокурор Синода Н. П. Раев. Они потребовали продолжить срок перерыва в занятиях Думы до 14 февраля 1917 года. Решение этого меньшинства и было утверждено Государем» (В.В. Шульгин. Дни).

ИЗ ДНЕВНИКА И ВОСПОМИНАНИЙ Я.В. ГЛИНКИ:

«В 5 ч. дня 3 января Родзянко посетил великий князь Михаил Александрович, который спросил Родзянко, как он полагает, будет ли революция, на что он [Родзянко] ответил, что ее не будет, но что положение серьезно и что необходимо принять меры к замене правительства лицами общественного доверия, которые примут на себя эти обязанности, когда будут устранены безответственные влияния. На вопрос, кто же может быть во главе, Родзянко ответил, что указывают на него, Родзянко, и что он не сочтет возможным отказаться, если условия, указанные выше, будут выполнены. Он просил обо всем, возмущающем общество, доложить Государю и просить его, чтобы ему, Родзянко, была, наконец, назначена аудиенция. Великий князь обещал. Между прочим, в разговоре великий князь спросил, чего хотят – ответственного министерства? Родзянко ответил: “Ваше Высочество, конечно, читали резолюции, разве там об этом говорится?” И они оба решили, что там об этом ничего не говорится» (Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906–1917: Дневник и воспоминания. М., 2001).

ИЗ МЕМУАРОВ А.Ф. РЕДИГЕРА «ИСТОРИЯ МОЙ ЖИЗНИ»:

«В начале года военный министр Шуваев был заменен Беляевым. Шуваев был назначен в Государственный Совет и вскоре заехал ко мне. Он мне говорил, что государь очень к нему благоволил, но что его невзлюбила императрица, которая от себя давала ему «повеления» и была недовольна, что он не ездил к ней с докладами.<...>
Нового военного министра Беляева я знал мало; когда я был министром, он был, кажется, всего начальником отделения Главного штаба; он только раз докладывал мне в 1909 году, уже после моего ухода с должности, о результатах ревизии казарменного строительства в Приамурском округе. После того я его часто видел в Финансовой комиссии, где он неизменно производил на меня впечатление отличного работника, толкового, знающего и трудолюбивого, но неспособного руководить чем-либо. Тем не менее, он во время войны попал в начальники Генерального штаба, а затем, как человек, угодный императрице, и в министры».

ИЗ ДНЕВНИКА МОСКОВСКОГО ИСТОРИКА МИХАИЛА БОГОСЛОВСКОГО:

«... Ушел военный министр Шуваев; министр финансов получил продолжительный отпуск. Уж лучше бы сразу переменился весь состав кабинета, чем этот ползучий, продолжительный кризис, угнетающий и раздражающий публику.<...>
Вечером я был у Карцевых отдать деньги и бланк для подоходного налога. Сам Карцев только что вернулся от сына с фронта, где провел несколько дней праздников, и рассказывал разные подробности о жизни в окопах и землянках. Он подряд несколько вечеров был приглашаем на разные празднества в офицерских собраниях, а Новый год встречал в штабе дивизии с шампанским. В продовольствии там поразительное изобилие. Ну и отлично, что армия так хорошо снабжена, а мы в тылу можем и потерпеть. Вся семья Карцевых настроена революционно, и это теперь общий психоз. Происходит нечто подобное тому, что Англия переживала во второй четверти XVII в., когда все общество было охвачено религиозной манией. С тою разницей, что у нас мания политическая. Там говорили тексты из Библии и пели гнусавыми голосами псалмы. У нас вместо текстов и псалмов - политические резолюции об ответственном министерстве, и политические клеветы, высказываемые гнусными голосами, и надежды на переворот, с близорукими взорами в будущее. Ослепление состоит в том, что кажется, что введи ответственное министерство - и вот устранится продовольственный кризис, и мы будем одерживать победы. Наивно! А сколько лжи и клеветы! Не понимают, что революции в цивилизованных странах проходят по-цивилизованному, как в 1688 г. или 1830 ... А ведь у нас политическая революция, как в 1905, повлечет за собой экспроприации, разбои и грабежи, потому что мы еще не цивилизованная страна, а казацкий круг Разина или Пугачева. У нас и революция возможна только в формах Разиновщины или Пугачевщины».