Графология и графомания-почерк души и тошнота эго

    Графология и графомания - почерк души или тошнота эго

 
В нынешнюю эпоху «железобетонных горизонтов» приносить принципиально новое надиллюзорное знание на Землю могут лишь аватары или пророки самого Бога.
 Все остальные смертные, сколь бы оные ни были просветлены и мудры, какой бы богоприсутстсвенной многомерностью сознания ни обладали, как бы возвышенно, любяще и аллегорично ни изъяснялись, -
способны лишь говорить об одной и той же божественной истинности, но — различными «образами и подобиями» бессчётных отражённостей небесного сознания, облекающегося во разнообразные «лица», лики, концепты и  доктрины, литературные сюжеты и драматику театральных пьес.

Графология небоприкосновенного творчества — лишь индивидуальный «почерк» души, отражающий способы и методы передачи «надстрочий» живого смысла через творчество, в котором  новое есть лишь  обрамление, соотносящееся со историческим местом, временем и человеческой средой, которой предназначается передача живого знания.

Любой истинно посвящённый во богоприсутственное сознание человек — никогда не пишет, не ваяет, не изъясняет ради того, чтобы «что-нибудь» сказать, а - говорит если есть сказать «что-то» и существуют потенциально зримо — «кто-то» способные услышать и распознать произнесённое, ваянное  или изъяснённое иными символами объективного искусства.

Во противовес объёмной «графологической» многомерности, где горние и дольние во своём перекрестии являет реальность живой нынешнести, момент богоприсутственной «здешности и сейчасности» - «графоманическое» искусство, сколь бы оное ни было умственным и популярным, радеющим о благе человеческом или религиозно напевным, - всегда плоскостно и не имеет фокусировки во живой нынешнести, «растекающейся» горизонтальным «туманом» омирщвлённой обыденности эго-излияний, порою достигающих степеней «тошнотворной рвотности» изрыгаемого псевдоискусства, под любыми красочно-цветастыми «упаковками» отражающего лишь био-психо-социологию  жития как превышнюю непререкаемую оконечную правду человека и человечества.

Посему — «графология» истинного искусства — всегда есмь слово со живыми «надстрочиями» превышнего смысла, имеющее высшее целеполагание со-вознесения душ во богоприсутственную зримость;
а «графомания» субъективного творчества — есть предрешенье растекания сознания человеческого во туманных горизонтах дурной бесконечности тусклых отражённостей зазеркальной бездны забвенности, лишающей души «образов и подобий» всяческих надежд на пробуждённость.

 Таковы общие штрихи различий пробуждающей «графологии» истинного творчества от тошнотворной рвотности «графоманического» эго-исхождения;
так — отличает светлая душа подлинность, смысл и благостность культурологии духотворённого жития от «бесовской бесноватости» псевдокультуры века «ржавого металла и пластмассовых истинностей»;
и — «отделяет зёрна»  подлинного искусства жития  от «плевел» «коптящего небо» биоробототического существования;-
так низвергаются с пьедестала «ложные эго» и - восходит  предвечная радуга  преблаженножития и сияющие звёзды  поднебесного смысла
и -
человек и Творец воссоединяются во великом празднике со-возлюбленного искусства умиротворённой миросотворенности...