Мастер

* * *
— Прошу вас, проходите. Господин готов вас принять.
     Спокойный голос девушки-секретаря, белозубая улыбка и – приглашающий жест в сторону простой двери из темного пластика.
     Значит, и здесь никаких задержек. Путь, пройденный в сопровождении улыбчивого юноши-распорядителя, сквозь огромные парадные двери Дворца, затем через вестибюль, на скоростном лифте на самый верх и далее по коридору, мимо бесчисленных кабинетов и залов, до самой приемной, был преодолен без единой паузы.
     В мире огромное количество мест, чьи хозяева,  зачастую стократ менее влиятельные, чем человек по ту сторону двери, непременно заставили бы гостя ждать, быть может, долгие часы, лишь чтобы продемонстрировать собственную значительность. Если не ожидание, то унизительный обыск перед входом, подобное представлялось чем-то неизбежным. Но этот человек, которого боялись и ненавидели тысячи, не нуждается в чем-либо столь дешевом.
 
     Внешность мужчины, стоявшего в приемной и смотрящего на дверь из темного пластика, нельзя было назвать запоминающейся или даже интересной. Невысокий, темные слегка вьющиеся волосы, почти черные глаза: по ту сторону моря, в Городах, едва ли не каждый второй выглядит так. Необычным был взгляд мужчины. Смуглолицая девушка-секретарь видела многих посетителей у дверей этого кабинета, и мало кто из них был способен скрыть свое волнение, а порою и откровенный ужас. А этот мужчина, которому вот-вот предстояла встреча с одним из самых могущественных людей во всем изведанном мире, не боялся. Ни тени страха не было в его глазах, зато было в них нечто пугающее, словно бы – огонек незатухающей ярости, готовый в любое мгновение вспыхнуть океаном пламени. А еще – нескрываемое нетерпение, будто не было для него ничего желаннее, чем поскорее оказаться за дверью кабинета. Секретарь знала, кто перед  ней, но о причинах, которые привели этого человека к дверям главного врага его Города, могла лишь догадываться. Ей было любопытно, но, разумеется, это никак не отразилось ни на ее выражении лица, ни на произнесенных словах.

     Мужчина кивнул, спокойным шагом подошел к двери и, без паузы, потянул ее на себя. Мгновение – и он уже делает первый шаг внутрь.

— Добро пожаловать, мастер. Рад встрече.
     Солнечный свет, заливающий комнату сквозь огромные окна, ослепил вошедшего, не дав в первый миг как следует рассмотреть обстановку и человека, стоящего перед ним. Но лицо хозяина кабинета, неизменно изображаемое над гербом со сдвоенной секирой,  было, разумеется, прекрасно знакомо посетителю.

     Тот, кого назвали мастером, низко склонил голову. В родном Городе ему никогда не приходилось делать этого – свободные люди, невзирая на знатность, приветствовали друг друга словами, кланялись только рабы.
— Быть удостоенным встречи с вами – огромная честь для меня, повелитель.

     Царь Острова улыбнулся. Теперь его лицо было хорошо видно вошедшему.
— О, без церемоний. Я знаю, у вас подобное не в чести. Добрая половина входящих в эту дверь ползают передо мной на коленях, но не потому, что я не могу обойтись без этого, а потому, что иначе не могут они. Что касается меня, то я предпочитаю видеть глаза тех, с кем говорю.

    Хозяин опустился на простое кресло сандалового дерева, жестом указав мастеру на соседнее. Простая обстановка кабинета: два кресла, кожаный диван, небольшой письменный стол, заваленный бумагами, мерцающий монитор, столик с напитками и бокалами, разительно контрастировала с пышной роскошью тронного зала и другими помещениями Дворца, столь часто мелькающими на телеэкранах. Так и простой наряд господина – традиционный, из цельного куска белой шелковой ткани, со строгим узором по краю, разительно отличался от усыпанного золотом церемониального облачения.

— Я знаю, почему ты прибыл сюда и зачем добивался встречи со мной, мастер,  – господин перешел сразу к делу, не оставляя посетителю времени на размышления, — твой Город изгнал тебя. Ты ищешь для себя новый дом, место, где ты сможешь найти применение своему таланту.
    Огоньки  глаз посетителя на миг вспыхнули ярче. Но голос оставался спокойным.

— Официального изгнания не было, повелитель. Я бежал. Ареопагу еще предстоит собраться для того, чтобы назвать меня преступником и предателем.
— Вот как. Что ж, за этим дело не станет, теперь, когда ты оказался здесь, — господин улыбался, — но раз так, я хочу спросить. Почему бегство? Несчастный случай с тем юношей… Разумеется, это прискорбно. Но, учитывая, как много сделал ты для этого Города, неужели после этого ты был уверен, что Ареопаг не проявит к тебе снисхождения?

    Глаза посетителя на мгновение вспыхнули неприкрытой яростью. Господин попал в точку. Мысль об этом не давала мастеру покоя, заставляя кулаки непроизвольно сжиматься, а лицо — искажаться ненавистью. Здания, которые он возвел для этого города, флот, построенный по его чертежам, машины и механизмы, дающие свет, тепло и информацию, все то, на чем стоит сейчас то самое величие, которым гордятся эти недоумки.  Он обязан был оставаться неподсуден, его преступление, если его можно назвать таким словом, обязано было быть замято. Мозг этого наглого и высокомерного мальчишки, единственного человека, который мог бы, возможно, когда-нибудь, стать равным ему, растекся по брусчатке перед  Акрополем. Он был незаменим, незаменим и невероятно ценен, никто не должен был сказать ему и слова осуждения. А вместо этого! Эта шлюха, его сестра, эти жалкие старики, твердящие что-то о традициях и нерушимых законах богов..!

— Да, повелитель. Мне ясно дали понять, каким будет приговор.
— Даже так, — господин рассмеялся, звонким и звучным смехом, — что ж, тем хуже для них. Я заинтересован в твоей службе, мастер. Ты получишь людей, деньги, ресурсы, все то, что необходимо тебе для работы.
    Ярость на лице посетителя сменилась нескрываемой радостью. Так легко. Он не ошибся. Господин сразу понял, насколько он, мастер, важен и ценен, и оценил это по достоинству. Отныне здесь, на великом Острове, будет его новый дом. Здесь он возведет для своего повелителя новый Дворец, тысячекратно превосходящий это огромное уродливое строение, создаст множество других зданий, поражающих воображение. И далеко не только это. Он построит машины механизмы, основанные на законах и принципах, открытых им и известных пока лишь ему одному и превратит эти механизмы в оружие, которое сокрушит стены Города, предавшего его. И однажды он увидит, о, с каким наслаждением он увидит, как седые головы дряхлых недоумков из Ареопага будут насажены на копья.
— Благодарю вас, мой повелитель, я…

— Без церемоний, я же сказал, без церемоний, — господин больше не смеялся, — я знаю, сколь во многом ты можешь оказаться полезен мне. Но есть нечто особенное. Работа, которую оказался не способен выполнить никто из моих подданных. На самом деле, лучшие мастера, жрецы и маги, служащие мне, называют эту задачу невыполнимой. Но я уверен, что выход должен найтись. И ты сможешь справиться с этим.

    Мастер облизнул внезапно пересохшие губы.
— Сложные, почти невыполнимые задачи – радость для меня, повелитель.
— Отрадно. Что ж, к делу. Ты ведь слышал о моем младшем сыне?
    Мастер шумно вдохнул воздух.
— Как и все в моем родном городе, повелитель. Только неясные слухи.
 
  О, что это были за слухи. Говорили, что жена царя Острова, после нескольких прекрасных сыновей и дочери родила мужу чудовище, получеловека-полузверя, с рождения не способного питаться ничем, кроме сырого мяса. Большинство полагало, что это  – кара за бесчисленные преступления жестокого правителя, и  боги позволили истинной натуре отца проявиться в облике ребенка. Другие, улыбаясь, поговаривали, что царица, неудовлетворенная своим мужем, наконец нашла утешение в объятиях какого-то высшего существа, бога, полубога или чудовища, плодом чего и оказалось рождение ужасного монстра. Правды, разумеется, не знал никто.

— Многое в ходящих об этом слухах – правда, — господин словно прочел мысли мастера, — и меня это устраивает. Если бы я захотел скрыть правду об Астерии, то смог бы это сделать, по крайней мере, достаточно долго. Но в моих планах нечто совершенно иное. Люди в наше время стали забывать, на что способны сущности, подобные моему сыну. Но я напомню им об этом. Скоро смех и пересуды сменятся страхом… Есть лишь одна проблема.

    Господин повернул стоящий на столе монитор так, чтобы его новому слуге был виден экран, и щелкнул переключателем. Экран осветился, несколько нажатых клавиш – и появилось изображение.  Небольшая комната, изображение с камеры, закрепленной под потолком, прямо напротив приоткрытой входной двери. На стенах простой орнамент, повторяющиеся символы «здоровье» и «счастье», край детской кроватки в углу, много игрушек: оружие, животные,  спутники богов. Обычная  комната  мальчика из богатой семьи. Разум мастера зафиксировал все это в одно мгновение.  А вот на осознание того, что, а вернее, кого он видит, сидящим посреди комнаты на полу и монотонно, с кажущейся сверхъестественной точностью и четкостью подбрасывающим одной рукой вверх и ловящим небольшой стеклянный шарик, потребовалось куда больше времени.  Вытянутая морда Астерия  была наклонена вниз, покрытые шерстью веки опущены – если бы не идеальные движения его совсем человеческой, детской руки, подбрасывающей шарик, можно было подумать, что он спит.

— Думаю, я смог бы убить его, — голос царя Острова оставался спокоен, — даже сейчас он уже очень силен, но пока что остается ребенком  и, наполовину принадлежа к тварному миру, поддастся посвященной богам стали. Но это не входит в мои планы. И возникает другой вопрос. Сейчас Астерию вполне достаточно того, что находится в этой комнате. Но его разум, даже без влияния извне, стремительно развивается. Подобные ему существа быстро растут. И уже скоро ему захочется выйти в окружающий мир. Мое же желание – никогда не позволить ему сделать этого, навечно оставив его в моей власти и под моим наблюдением.
— Вы хотите, чтобы я решил эту задачу, повелитель? Построить тюрьму для мальчика, или создать оковы. Это не будет сложной задачей для меня. Сталь, гранит…
— Это не столь просто, мастер. Иначе мне не потребовался бы твой талант Смотри внимательно.
    Дверь в комнату на экране распахнулась и вошла немолодая женщина в одежде слуги, удерживая в руках поднос с чем-то, прикрытым тканью. Скорее всего, она была подготовлена к открывшемуся ей зрелищу, и все равно едва заметно вздрогнула. Мастер, кажется, начал понимать, к чему все идет. Все эти слухи о нравах царя Острова…
— Кому-то предстоит умереть, чтобы я увидел нечто, важное для моей работы, повелитель?

Господин рассмеялся.
— Все, кому суждено было умереть, уже умерли. Это запись. Эта женщина была уличена в преступлении, караемом смертью, поэтому и оказалась здесь. Однако, она так никогда и не узнала о том, что ее вина была обнаружена, поэтому не страдала ни одной лишней секунды, лишь радовалась своей новой работе при дворе. Я куда более милостив, чем об этом говорят мои враги.
    Женщина поставила поднос на пол, рядом с чудовищным ребенком, казалось, никак не отреагировавшим на ее появление. Затем развернулась, и быстрым шагом вышла из комнаты. И —плотно закрыла за собой дверь.

    В очередной раз подброшенный шарик завис в воздухе. Изображение остановилось. Казалось, просто пауза в записи, но мастер был уверен, что это не так. Он уже видел подобное, просматривая данные с камер в храме Всех Богов и в доме Оракула. Просто то, что происходило сейчас в комнате, не могло быть зафиксировано при помощи принципа, лежащего в основе работы камеры.

    Кадр, наконец, сменился. Астерий сидел на полу, в той же позе, так же прикрыв глаза. Но стеклянный шарик исчез. Рука полумальчика теперь монотонно перекатывала по полу отделенную от тела человеческую голову. Вернее, окровавленный череп – лицо полностью исчезло, срезанное или, скорее, выеденное.Рога  чудовища до самого основания покрывала кровь, ей  же была покрыта звериная морда. Дверь в комнату была приоткрыта.

    Мастер непроизвольно сглотнул. Голос господина оставался спокойным.
— Для Астерия, как и для прочих существ, подобных его настоящему отцу, не существует идеи закрытого пространства. И он злится, когда этот закон пытаются нарушить. Теперь ты видишь? Стены, решетки, стальные двери, все это не поможет. Он просто мгновенно окажется по другую сторону. И убьет каждого, кого увидит.

    Мастер на мгновение прикрыл глаза. В его мозгу молнией вспыхнула идея. Чтобы удержать кого-то на ограниченном пространстве, нужно закрыть все выходы, эта мысль кажется естественной и единственно верной, но это не так. Что если попробовать совсем по-другому… Что если выход есть, всегда открытый и ждущий, но его невозможно достичь, потому что любой поворот, любой коридор и любая дверь в конце концов лишь приведут обратно к центру...
— У меня есть идея, повелитель. Я могу приступить немедленно.
    Минос, царь Крита, улыбнулся.
— Иного ответа я и не ожидал, мастер Дедал.