VII

Жарит мёртвый поцелуй,
Лик святой другим рисуй,
Перевалы из руин,
Сто двенадцать  сжечь могил.
Хата заревом горит,
Крест на теле всё болит,
А покойник в поднебесной,
Всеми тут руководит.

Шевроны белые,
Шевроны красные,
Чего не сделали,
Судьба ужасная.
Столбы стоящие,
Люди висящие,
За них смотрящие,
Бывают спящими.
Хлысты хрустящие,
Боль настоящая,
А кровь сочащая,
Всё ж настоящая.

Хмурый вечер, рвёт и мечет,
Иглы подвязали плечи,
Слух, прошедший по дороге,
Здесь сегодня кто-то бродит,
Бродит, ищет, не находит,
Смотрит так, аж зубы сводит.

Крест поклонный в далеке,
Дева в чёрном, на холме,
Свет в окне, горит свеча,
Плачь душа, по ней крича.

Позолота скроет рану,
Кровью хлещет от тирана,
Тот тиран напился крови,
И улёгся в яме боли.

Белое поле, белый луг,
Красные по ним идут,
Красное солнышко, красна земля,
Белые напротив,
Я…!

Порох ружей заряди, бей по морде и гляди,
Сучий сын отрепье смелых,
Он сражается за белых!
Перед смертью красный дядя,
Станет белым, как ни глядя.