Dottie. Чувство крови

В Библии писано, что в начале у всех было слово.
Когда начиналась она, то была кровь. Кровь отмечала вехи на ее пути.
Говорят — конечно, Дотти помнить этого не могла никак — что, когда она родилась, мать ее чуть не изошла кровью. Врач и повитуха уже опустили руки, но некое чудо спасло ее мать. Дни стояли рождественские, тогда чудесам и полагается свершаться. После этого, правда, Дотти навсегда осталась младшим ребенком, более детей ее мать рожать не смогла, и ее здоровье вконец расстроено.
Далее уже начинаются воспоминания — она порезала где-то ногу, и кровь идет из раны, немилосердно пачкая ее белое воскресное платьишко, и чулки тоже продраны, и девочка плачет — более от досады, нежели от боли или страха. 
Шрам, кстати, остался — под коленом, бледный, еле видимый нынче. Но если потрогать, то его можно почувствовать. Кажется, Bonsi тогда провел по нему рукой...
Внезапно побледневшее лицо матери, перепачканная обивка кресла, потеки крови на нижней юбке...
То же самое, случившееся через три года с самой Дотти, и случавшееся до сих пор, - как и обещала Фредерика — примерно в одно и то же время, предваряемое некой смутной дурнотой и болями в животе.
И вот сейчас. Кровавое пятно на простыне. Кровь между ног стекает тонкими струйками, но ее не очень много — не более, чем от пореза перочинным ножиком. Не страшно, «до свадьбы заживет», как нянька говорила. А после свадьбы еще быстрее заживать будет.
В отличие от предыдущих случаев, ее об этой крови предупреждали. Но не сказали только одного. Что ей будет хорошо. И что после этого сильно захочется спать. Веки отяжелели, и она сомкнула их плотно, уходя в блаженную страну сна.
Так что кровь — это не всегда смерть. Не всегда страшно. Иногда очень даже приятно и хорошо.