этот мятеж в сердце моём... не от Вас ли?

Сама история  не дает мне покоя. Как навязчивая мелодия, застрявшая в голове. О том, какой я себе представляю, какой должна быть  и моя жизнь.  О том, как прошлое тянется  в будущее.   Однажды и вы оглянетесь на прожитые дни, и ваша душа наполнится подобными эмоциями. Мы просто практикуемся. Так сказать, разминаемся.
Вообще то все это не так уж и  важно.

Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы...
Юная бабушка,   кто целовал
Ваши надменные губы?

Безупречная кожа, светится так, что больно смотреть. Такая  бывает только в фантазиях. Кожа, что вызывает зависть лишь тем, что осмеливается существовать в реальном мире…   Я люблю вглядываться в это лицо, пока не покажется, что я могу листать её воспоминания.

Темный, прямой и взыскательный взгляд,
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, кто вы?

Бабушка.
Юная.
Портрет  на стене… . 
Цвет  платья настолько ярок, что приходится приглушить его черным  —  иначе кровью плеснет с картины. Глаза — бледно-голубой металлик, сияющий искусственный цвет, немедленно вызывающий зависимость.  Деталь в интерьере.  Только знаете, мальчики-девочки, не деталь это.
Не  деталь.

Сколько возможностей вы  унесли,
И невозможностей - сколько? ...
В ненасытимую прорву земли
Тридцатилетняя полька...

Конечно, я с ума схожу по ней. Я называю это «влюблена» и практически не вижу разницы между любовью и навязчивой идеей. И хотя я начинала понимать, что быть счастливой с ней,  и быть  своей  среди ровесников — далеко не одно и то же, потребовалось мужество, чтобы соединить одно и другое.

День был невинен, и ветер был свеж,
Темные звезды погасли.
Бабушка!  Этот жестокий мятеж
В сердце моем - не от вас ли?..

Даже сейчас  все видится таким свежим, заново отчеканенным, таким настоящим, что хочется насладиться моментом до последней ноты.
Она знает меня. Каждую мысль, каждую реакцию, каждую деталь, каждую запись в дневнике жизни.

Бабушка,  это я вам.
Мне явно вас не хватает.
Конечно.
Все нормально.
Проехали. Не могу ничего объяснить. Информация запрещена к разглашению до трёхтысячного года.
Но рассказать то я могу? Тебе. Лишь тебе...

Он чудился мне везде: в битком набитых людьми торговых центрах, в машинах, пролетающих по автостраде навстречу, в глубине непроходимой толпы...
Что за день! Сколько обещаний в мыслях о  весне! Как дает себя знать близость  моря! Вот страницы, на которых пишу и стираю свои  зыбкие объяснения.
У тебя потребность изумляться?
А мне - задыхаться словами.

На стихи Марины Цветаевой.