Подземный ад!

               

    Раздался оглушительный треск, порода ожила, двинулась на Григория.  Инстинктивно отшатываясь, сбрасывая кислородную маску, пытаясь уклониться, он выронил из рук отбойный молоток, не устоял, упав на спину. Глыба угля рухнула на ноги, раздробив голени, прижав нижнюю часть тела к вырабатываемой породе. Острая боль резко пронзила все клеточки тела упавшего. Теплые струйки крови стали интенсивно заполнять сапоги. Пронзительный крик разорвал переходы шахты. Григорий не стонал, он дико выл, взывая о помощи к товарищам.
  Страшный треск, сопровождаемый гулом, перекатывающемся по разработкам шахты,  поверг в смятение и ужас, работающих в этот день в забое. Народ ошалело заметался, заорал, заглушая крики помощи Григория, не обращая на него никакого  внимания, ища выходы из лавы на поверхность, думая только о спасении.
Лязг металла, скрип шахтных клетей, гул, эхом носившийся по забою, разрывающий страхом души шахтеров, вносил трагический настрой, витавший во всех штреках.   Дыхание Земли сопровождалось раскатистым гулом, душераздирающим скрипом, легким покачиванием. Мигающее освещение гнетуще действовало на мечащихся  по забою, предвещая, возможное, отключение технических средств, лишая, всех находящихся в шахте, последнего шанса выбраться из глубины несколько сот метров на поверхность. Угольная пыль, метан напористо завалакивали пространство переходов, дышать становилось  сложно.
    Превозмогая адскую боль, прекратив взывать о помощи, подсознательно успокаивая себя, понимая тяжесть своего положения, но надеясь на помощь товарищей,  Григорий машинально, как он это делал сотни, а возможно,  тысячи раз натянул кислородную маску, так как дышать становилось все труднее и труднее.
    Осознавая возможность действовать руками, он сделал попытку освободить раздавленные ноги от упавшей глыбы. Кинжальная боль помутила сознание, тело задергалось в конвульсиях, но огромную массу сдвинуть Григорий не смог. Оставалось надеется только на товарищей, которые работали рядом, видели   картину происшествия и обязательно придут ему на  помощь.
  Как жаль, подумал Григорий, что брат Коля днями уехал в отпуск, он наверняка был бы уже рядом, вытащил бы из–под этой чертовой громадины. Сколько уголька мы с Колькой надробили, хватило бы на отопление целого города, размышлял Григорий. Находясь в родных местах, он и не знает, что с ним, Григорием, приключилась беда. Крики сотоварищей становились все глуше и глуше. Наверно теряю сознание, промелькнуло в его голове.

(Продолжение следует)